По Каракорумскому хайвею и не только, или 6000 километров по дорогам Пакистана от Мохенджо-Даро до Гиндукуша на наемных машинах

• reiser
•  в рубрике Отчёты об автопутешествиях  
• | 31 августа 2014, 21:21
•  | Просмотров топика: 3676

Часть первая. Планы и реалии.

Нас здесь двое. PeterC из Питера, возможно, запомнившийся кому-то по отчетам На Дроме (http://travel.drom.ru/) о путешествиях по мексиканским пустыням, Ираку, другим странам и, тоже не безвестный на этом сайте, Reiser, в миру Алексей, пермяк «солёны уши».


Рассказы наши где-то там болтаются. Писать будем, хоть и об одном и том же, но по-разному. Ведь, взгляды двух людей, с присущими каждому особенностями, читать, наверно, будет интереснее. Да, и к тому же, правдивее: если один, чего забудет или приврёт, другой поправит. Ну, так хотелось бы.


Глава 1. Маршрут и подготовка. Питер.

Идею «смотаться» в Пакистан подал Алексей. Созревала она долго. И, как всегда водится, вышло совсем не так, как хотелось, мечталось и планировалось первоначально. Сначала маршрут намечался, хоть и грандиозный, но простой. На первом этапе я из Питера, Леша присоединяется в Перми, едем на моей «Тахе» по России. Далее, для затравки, проходим Казахстан и Киргизию. Пересекаем китайскую границу и немного изучаем Синцзян. А потом все совсем просто. В Кашгаре становимся в начало Каракорумского шоссе, которое через самый высокогорный в мире пограничный переход Хунджераб (4700 м) приводит нас в пакистанский Кашмир. Путешествуем по горам, постепенно спускаемся на юг к Исламабаду и вдоль афганской границы въезжаем в Иран. Уф! Пронесло! Здесь уже все знакомо, по крайней мере, Алексею. Помыв сапоги в Индийском океане (Как же без этого?), возвращаемся домой через Армению, Грузию, Владикавказ и Волгоград. Всего-то, около 16 тысяч километров. Люди с ДВ и по двадцать пять за отпуск «наворачивали».



Времени на это нужно не меньше месяца, и оно у нас было, хоть и в обрез. Но затем выявились преграды, на этот раз оказавшиеся непреодолимыми. Это, впрочем, означает, всего лишь, что мы их постараемся осилить в следующей попытке.

Что же это за преграды?

Самая простая и понятная — Карнет. Карнет де Пассаж – документ, дающий право въезда на машине в страну, которая его требует. Для намечавшегося маршрута это Иран и Пакистан. Выдается Карнет в стране постоянной регистрации автомобиля – в нашем случае это Россия – в обмен на денежный залог, который возвращается владельцу после обратного въезда автомобиля в страну регистрации. Размер залога зависит от стоимости машины, её марки, года выпуска и т.п. Так, для «Тахи» 2012 года залог составляет миллион двести тысяч рублей. Для «Нивы» этого же года – триста тысяч. И поскольку, для «Тахи» за Карнет пришлось бы вываливать такую кучу денег, хоть и временно, этот вариант отпал. К тому же, Лёша сказал задумчиво: «Ты знаешь, Питер, мне что-то не хочется ехать к пуштунам на новой «Тахе. А, если за базар отвечать придется, а мы не соответствуем? Ну, например, тебе вежливо предложат поменять ее на стадо коз. С четвероногими-то ладно. Но, ведь, по стоимости машины, они к ним, пожалуй, ещё и своих жён в придачу будут навязывать! Ты, как хочешь, но меня своя дома ждёт. Она, ни с козами, ни с овцами, ни даже с верблюдами, а тем более, с «подругами» с востока, меня на порог не пустит».

Разрушать семейное счастье было не с руки, поэтому переигрываем транспортное средство на Лёшину «Ниву», как более соответствующую материальному уровню трудящихся и политической обстановке в странах, намеченных к посещению. Кроме того, поездка на ней исключает перспективу получить взамен гарем, хотя, насчёт верблюдов некоторые сомнения оставались. Но точку на обсуждении ставит Алексей, заявив, что, если, даже, «Ниву» на пару верблюдов и обменяем, то пропавший залог за Карнет нас, в общем-то, не разорит. На том и останавливаемся, к обоюдному согласию

Делаем первые прикидки. По времени, по деньгам – впритык, но укладываемся. А вот, дальше наступает облом. Хоть, про него и знали, но не предполагали, что не удастся его преодолеть.

А все дело в китайском участке маршрута. Сам по себе, хоть и небольшой, всего-то 600 км, но он встал у нас, как кость в горле. Дело в том, что Китай не пускает к себе на собственных машинах просто так. А для тех, кто все же очень хочет это сделать, существует, ну, исключительно затратный по времени и деньгам, процесс. Причем, пусть бы затраты по времени были только на границе. Но, ведь, ко всему, ещё нужно ждать оформления бумаг и после ее пересечения! И, если при длительной поездке по Китаю, это как-то оправдано, то «вбухивать» несколько тысяч долларов и почти неделю на оформление всех бумаг в Кашгаре, чтобы проехать шесть сотен километров по китайской территории — это уже слишком.

Хотели удешевить транзит перевозкой машины на эвакуаторе, — почти те же деньги. Работали и через московских людей и через китайские фирмы, найденные в Интернете, — все придерживаются сумм одного порядка. Решаем не выпрыгивать из «финансовых штанов» и похоронить китайский вариант до следующего раза. Заранее скажу, что негостеприимных китайцев я всё же обдурил. Используя накопленный опыт кратковременного нелегального преодоления американо-мексиканской границы (http://travel.drom.ru/18517/), «заглянул» в Китай из Пакистана и прогулялся вглубь китайской территории метров на триста.


Но об этом позже.

Следующий рассмотренный вариант – в Пакистан и обратно через Иран. Не срослось. Время не позволило. Поэтому, скрипя сердцем, решаем остановиться на авиа перелёте в Исламабад, аренде машины и исследовании на ней наиболее интересной северной части Пакистана, где встречаются самые мощные горные системы мира – Гималаи, Гиндукуш, Каракорум.

Подготовка, в этом случае, почти никакая не требуется. Главное – найти в Пакистане принимающую сторону, которая вышлет приглашения на визы и будет сопровождать по стране. С этим помогли московские коллеги-путешественники Владимир и Галина Атежевы, бывавшие ранее в Пакистане и любезно передавшие нам свои тамошние контакты (фирма Lost Horizon Treks and Tours, www.losthorizontreks.com, Main Road, Jutial Gilgit, Gilgit-Baltistan, Pakistan, тел. 092-5811-455017, 092-5811-457974, E-mail: info@losthorizontreks.com, директор мистер Абдул Бари). Спасибо вам, ребята, огромное, хороших мужиков «подогнали».

Хотя Пакистан – страна, в основном, спокойная, здесь нужен проводник или гид/переводчик, который будет объясняться с местным народом, и помогать в разных ситуациях – хоть на базаре, хоть на дороге. Потому, что английский здесь так же «широко распространен», как, где-нибудь в Бодайбо или Крыжополе: ну просто любой торговец в ларьке, и каждый местный полицейский «спокойно на английском общаются». А крестьяне в горах, вообще, просто, ждут, не дождутся шанса поразить вас исполнением монолога Гамлета на языке оригинала. Вот почему без местного гида не обойтись, ни в Бодайбо (если, почему-то, русского не знать), ни в Пешаваре. И в самом деле, зачем им этот Гамлет?

Затем визы. Лёша свою визу делал через пермскую турфирму. Я же еду в Москву сам и, сдав документы в 11 часов утра, получаю визу уже в два часа дня. Большое спасибо Консулу Пакистана в России господину ХХХ ХХ ХХХХХХ, который, пригласив в кабинет для беседы, долго интересовался, как и зачем мы едем, давал практические советы, что посмотреть, где останавливаться и, судя по всему, был искренне рад, что в его страну, всё-таки, едут туристы. Даже, если это и мы с Лёхой.

Ну, и авиабилеты купили. Турецкими авиалиниями. Петербург-Стамбул и Пермь-Стамбул. Оттуда в Исламабад. Вот и вся подготовка.

По расходам на этот момент: стоимость билетов туда — обратно у меня — 43,000 руб., у Алексея — 46 000 руб., приглашение бесплатно. По договоренности с принимающей турфирмой о сумме пакета (гид + машина) послали предоплату 25%. У нас это составило 600 долларов. Виза выдается строго на основании приглашения, которое присылает (и знает, как его делать) принимающая сторона. Визовый сбор 130 долларов. (Лёша плюсом заплатил две тысячи рублей в турфирму, я — 70 долларов в Посольстве за срочность). Посольство в пяти минутах пешком от Маяковской по Садовому кольцу, Яндекс вам в помощь. А пока, передаю слово Алексею.

Глава 2: Один среди «чужих». Алексей

Ночь. Сон прерывает объявление по громкой связи о снижении самолета. Включается свет, шевелятся соседи, снуют по проходам проводники. В иллюминатор видно, как внизу разгорается россыпь огней большого города. Заложив пару виражей, лайнер ощетинивается закрылками, со стуком выпускает шасси, и вскоре «плюхается» на аэродромный бетон. Все. Двадцать часов в самолетах и аэропортах заканчиваются прибытием в столицу чужой незнакомой страны.


Комфорт самолетного салона сменяется оглушительной уличной жарой и запахом горелого керосина. В зале прилета встречает стена бородатых мужчин в белых одеждах. Где-то среди них мой визави — единственный здесь человек, который должен помочь сделать первые шаги в этом, как тогда казалось, враждебном городе. Шарю глазами по толпе. Ага, вот и он, держит в руках картонку с надписью «Мr. Peter C…». Уф! Напряжение спадает. Градус настроения лезет вверх. Как к родному ломлюсь к этому парню…

Чтобы понять, откуда взялся столь нервный настрой, прерву эпизод и переведу Ваше внимание, уважаемый читатель, на несколько часов назад, в аэропорт Стамбула.

…Осталось позади утомительное ожидание рейса в Исламабад, скрашенное недолгой вылазкой в город.


Прогулка, где-то возле Софийского собора…


Фото на память с турецким секьюрити…

Разыскиваю нужный выход и присоединяюсь к моим будущим попутчикам. Большинство из них — мужчины, на лицах которых ни улыбок, ни эмоций. От их сурового вида чувствую себя неуютно. До начала посадки остается полчаса, а моего партнера еще не видно. Странно. Ведь, самолет из Петербурга уже давно прибыл… Ладно, звоню на телефон. То, что слышу, повергает в шок: «Я не приеду…». Причина, которая называется — печальна и в любой момент может настигнуть каждого из нас (не дай, Бог, конечно…).

Этого никогда не ждешь, но оно приходит независимо от нашей воли. Ведь, все мы смертны. Поэтому, вслед за сочувствием, первая мысль, которая проскакивает в голове: «Ну, как же так. Почему, именно сейчас, и именно с нами, это случилось? Позади более полугода подготовки, десятки написанных писем, часы разработки и обсуждений маршрута, оплаченный аванс, выкупленные билеты, наконец. А главное — прямо из рук ускользает путешествие, на которое затрачено столько сил, средств и времени!». Ведь, осуществить его одному, практически без языка, в стране, которая, мягко говоря, считается не совсем безопасной, в этот момент кажется безумным. Однако, со своими советами тут же лезет авантюрный «бесенок», всю жизнь сидящий внутри: «Ты же хотел, изначально, ехать один. Вот, тебе и предоставляется такая возможность. Используй ее!».

Голос Питера (именно, так зовут моего партнера, а теперь, думаю, друга) в телефонной трубке возвращает на землю: «…прилечу через три дня. Встречай. Тебя будет ждать в аэропорту машина отеля. До моего приезда занимайся, чем хочешь». Честное слово, если бы события развивались по самому худшему сценарию, воспринял бы их, как данность. Ведь, многие люди месяцами не могут прийти в себя от потери близких. Забегая вперед, скажу, что Питер нашел в себе силы не только справиться, но и продолжить осуществление нашего плана, хоть, и изрядно измененного. Прилюдно благодарю его за твердое слово, за партнерскую ответственность, за интерес к путешествию, сохраненный и после пережитого стресса.

…Ну, ладно, возвращаемся в аэропорт Исламабада к оставленному там таксисту. Для него, еще в самолете, с помощью электронного переводчика заготовлена пара английских фраз, коротко поясняющих ситуацию. Подхожу, здороваюсь, и демонстративно, прямо с бумажки их зачитываю, давая понять, что не владею языком. Он реагирует нормально: «О, кей, сэр. Вэлкам ту Исламабад, сэр». Заученным движением хватает чемодан и волочит к машине. Охлажденный салон новенькой «Хонды» спасает от жары, которая буквально душит, стоит только оказаться на улице.

Выехав со стоянки аэропорта, мчимся по пустынным ночным улицам пакистанской столицы. За окном мелькают темные высотки, рекламные щиты, деревья, освещенные витрины, мечети, и даже, шикарная церковь проносится мимо. Все, как в любом европейском городе. Непривычны, лишь, левостороннее движение, да, стоящие, кое-где на перекрестках, полицейские джипы с пулеметами на крышах. Наконец, через полчаса, проехав вдоль высоченного забора, увенчанного «колючкой», упираемся в подъемный барьер и двух автоматчиков.

Подъемный барьер (снято днем)

Это первый пост охраны отеля «Серена» — самого «крутого» в Исламабаде. Один секьюрити заглядывает в салон, о чем-то говорит с водителем. Второй осматривает пространство под капотом, багажник и с помощью зеркала с фонариком заглядывает под машину. Барьер опускается, едем дальше. До подсвеченного здания отеля остается пара сотен метров, на протяжении которых минуем еще два поста и зигзагообразную дорожку между искусственными препятствиями. Наконец, уже на входе, мой чемодан пропускают через сканер, а меня — сквозь рамку металлоискателя. Да-а-а!… Начало пребывания в стране многообещающее. Посмотрим, что будет дальше.

А дальше попадаю в некое подобие дворцового зала, ослепляющего богатым убранством, блеском мрамора, торжественностью интерьера. Но это, всего лишь, рецепшн.



У стойки меня встречают, как Питера C… Ведь, именно он бронировал отель. Как могу, поясняю ситуацию и, желая удешевить проживание, прошу, вместо двухместного номера, забронированного Питером (125$ c человека), предоставить одноместный. Желание исполняется, но врученный счет недвусмысленно говорит о том, что мой английский совсем плох, и меня неправильно поняли. Внизу бумаги красуется цифра гораздо бОльшая ожидаемой. За двое-то суток!!! Но, уже нет, ни желания, ни сил, да, и гордость не позволяет, объяснять, что для меня это очень дорого. Подписываю счет, забираю ключ и в сопровождении коридорного поднимаюсь в свои апартаменты.

Честно скажу, что, прожив уже большую часть жизни, немало поездив по России и миру, в таких «нумерах» останавливаться не приходилось. Комната — как небольшой спортзал. Сексодром — в полкомнаты. Телевизор — в полстены. Кресла кожаные, мебель красная, картины подлинные. Джакузи-ванна-душ-биде красуются в санузле по размеру большем, чем комната в моей квартире. Холодильников два. Зачем? До сих пор не знаю. Ну, да, ладно. Могу себе, хоть раз, позволить. А сейчас, спа-а-ть, спать! На улице уж брезжит рассвет.

По плану, согласованному с принимающей пакистанской турфирмой, в 12.00 этого дня мы должны были за обедом познакомиться с ее представителями и затем ехать осматривать город в их сопровождении, уже на арендованной машине. Однако, где-то в 10.30, на мой вопрос: «Не интересовался ли кто прибытием туристов из России?», администратор на рецепшене отвечает отрицательно. Телефон фирмы есть. Звоню, но номер не отвечает. В тревоге отправляю сообщение на E-mail фирмы: «Мы в «Серена-отель». Где наш гид и машина?». Электронные сообщения директор мистер Бари должен принимать на сотовый телефон.

Просто сидеть и ждать, не в моем характере. Прошу вызвать такси, чтобы осмотреть город. Предлагают взять машину в отеле. Стоимость 70$ за день. Соглашаюсь. Составляем список достопримечательностей, плачу деньги, получаю путевку и на стоянке возле отеля сажусь в ту же «Хонду», что была в аэропорту. Только, водитель другой.



Зовут его Стефен. Как ни странно, он христианин. Узнав, что будет возить туриста из России, радуется и произносит: «Путин каращё». Молодец. Политически «подкован» и пару слов по-русски знает. Но главное, что от него требуется, — провезти меня по всем интересным местам и вернуть обратно.

Для начала едем на холмы к северу от города, которые называются Маргала Хиллс. Как поясняет Стефен, они являются одним из самых любимых мест отдыха горожан. На территории этих холмов расположен одноименный национальный парк — обиталище многих видов животных, птиц и редких растений, а с обзорных площадок в хорошую погоду открываются панорамные виды столицы. Мне немного не везет, потому, что над городом стоит дымка, и видимость не столь хороша, как бы хотелось. Животные же, видимо, в этот день попрятались в лесу от сорокаградусной жары.


Зато, этот день рабочий, и местное население не досаждает своим присутствием и любопытными взглядами.

На лоне природы нервное напряжение окончательно спадает, позволяя, впервые после выезда из дома, почувствовать, что нахожусь в отпуске. Просто наслаждаюсь красивыми видами,…




…брожу по сувенирным лавкам и что-то покупаю по мелочи,…



…а после обеда в одном из практически пустых ресторанов…



… даю команду Стефену ехать вниз в город к следующей достопримечательности — мечети Шейх Фейсал, которая хорошо видна сверху.



Вблизи она предстает грандиозным сооружением, выстроенным с использованием современных технологий, материалов и дизайна. Помимо основного помещения площадью 5000 кв. метров, рядом имеется открытая эспланада для прихожан. Вместе они способны вместить около 300 тысяч верующих. Эта мечеть, конечно, уступает по размерам и роскоши отделки мечети Хасана II, виденной когда-то в марокканской Касабланке, но, все равно, вблизи производит сильное впечатление. Ведь, это четвертая по величине мечеть в мире. Построена она в 1986 году на средства короля Саудовской Аравии Фейсала ас Сауда и названа его именем. Стоимость строительства составила около 120 млн. долларов.



Снимаем обувь, вступаем на эспланаду и обходим сооружение вокруг. Внутрь, к сожалению, попасть не удается. В этот день закрыто. Но даже внешнего осмотра достаточно, чтобы проникнуться уважением к реализованному архитектурному проекту.


Во время прогулки ощущаю на себе любопытные взгляды людей, которые потом будут сопровождать нас все время пребывания в стране. Некоторые подходят и, узнав, что я из России, просят вместе сфотографироваться.



Видимо, бледнолицые сахибы не такие уж частые здесь гости, а россияне, в особенности. Но надо отдать должное, никакой недоброжелательности, а тем более, агрессии в свой адрес, не чувствую, как не чувствовали ее и потом, в других местах. Закончив осмотр столь близкого к небесам сооружения, перемещаюсь на более приземленный объект, а именно, в зоопарк, где среди живых представителей фауны…





…и их давно вымерших предшественников…




…провожу остаток дня.

А по возвращении в отель все само собой образуется. На рецепшене меня уже ждут мистер Бари — директор турфирмы и мистер Али — наш гид. Впрочем, увидев возраст этих людей, слово «мистер» сразу отбрасываю и дальше при общении пользуюсь только именами. Поскольку обеденное время давно прошло, предлагаю знакомство и обсуждение дальнейших действий провести за ужином. Благо, идти никуда не надо. Ресторан отеля представляет для этого прекрасную возможность.


Справа Абдул Бари — директор турфирмы. Слева Али — наш гид

Официальная часть проходит отлично. Бари адекватно воспринимает информацию о случившемся у Питера, о вынужденном изменении согласованного плана и предложение дождаться приезда моего партнера для дальнейших финансовых расчетов. С трудом, с помощью электронного переводчика, но мне удается вести беседу на английском языке. Парни говорят бегло. Чувствуется большая разговорная практика. Ну, а когда ужин, а вместе с ним и официальная встреча, заканчиваются, предлагаю подняться ко мне в номер и перейти к неформальному общению за армейской фляжкой коньяка, благополучно преодолевшей вместе со мной все границы.

После первой, «за знакомство» и вручения российских сувениров, разговор становится совсем непринужденным, а языковый барьер почти исчезает. Удается даже шутить, при этом, довольно сносно друг друга понимаем.



Похоже, употребление алкоголя для ребят совсем не в диковинку. К моменту опустошения фляжки у нас уже готовы экспресс — планы на последующие два дня. Завтра с утра едем в город Лахор. Для этого Бари, в счет дня аренды джипа у него на фирме, нанимает в городе легковой автомобиль, на котором и совершим это путешествие. Вот на такой оптимистичной ноте, в ожидании новых впечатлений, прощаюсь со своими гостями и иду осваивать арсенал предоставленных мне банных услуг. Ведь, завтра надо покинуть эти хоромы, либо снова раскошелиться. Для меня это неприемлемый вариант.

Следующее утро наступает рано. Уже в семь завтракаю вместе с моими сопровождающими, а еще через полчаса стартуем к цели. В качестве транспортного средства в этот раз выступает довольно «свежая» «Тойота» с водителем.



Преодолеть предстоит 400 километров по трассе национального значения М2, которая по-местному называется «моторвэй». Как чуть позже оказалось, по сути, это «штатовский» шестиполосный интерстейт, или немецкий автобан. Никаких пересечений в одном уровне с другими дорогами, и все инфраструктурные объекты (заправки, места отдыха и т.д.), расположены в стороне, на съездах. Максимальная разрешенная скорость 120 км/час.



До Лахора есть также более короткая дорога через Гуджрат, но, если я правильно понял моих попутчиков, при езде по ней «душа поднимается в небо». Поэтому не экспериментирую и полагаюсь на знающих людей.

Ну, что же, трогаемся. Пока выезжаем из города, изучаю его из окна машины. Собственно, изучать-то особо нечего. Исламабад — город молодой. Он спроектирован и построен в середине прошлого века, уже в качестве столицы государства. Поэтому имеет широченные проспекты и улицы «на вырост», квадратно-гнездовую планировку, как в Нью-Йорке, и унылую архитектуру шестидесятых-семидесятых годов прошлого века, позаимствованную, видимо, в московских Черемушках.


И лишь постройки последних лет выделяются своей индивидуальностью.



Но, главное, что сразу бросается в глаза, это огромное количество зелени. Город просто «утопает» в садах, парках, скверах и газонах.



И еще. В сравнении с остальными городами Пакистана, где побывали, он показался самым «европеизированным». Но, это лично мое мнение.



Тем временем покидаем пределы Исламабада и выезжаем на развилку, с которой можно направиться, как на восток к индийской границе, так и на запад к Афганистану.



Уже через несколько минут за окном устанавливается однообразная картинка убегающей вдаль дороги, местами обрамленной деревьями и кустарником. Монотонность движения нарушают, лишь редкий попутный транспорт, да время от времени встречающиеся, дорожные рабочие, убирающие наносы листьев возле разделительного барьера.



Трафик на дороге минимальный, рабочих еще меньше, темы для разговоров пока исчерпаны, поэтому неудержимо тянет в сон. Похоже, не меня одного, чему, вскоре, вижу и подтверждение.



Основательно встряхивают и возвращают к бодрому состоянию, лишь остановка и перекус, где-то в середине пути. Места отдыха на этой трассе вполне цивилизованные. Территория ухоженная, вся инфраструктура в наличии — заправка, ресторан или фастфуд, на выбор, магазины, ларьки со всякой всячиной и сувенирами, душ, чистый туалет, мечеть, навесы для стоянок машин. С вечера, как сказали, есть охрана. Ничуть не хуже «Автогриллей» на европейских автобанах. Могу сравнивать, бывал.





После отдыха дело идет веселей, да и пейзаж становится интереснее. Въезжаем в гористую местность и, преодолев небольшой хребет по названию Соляной,…



… через час оказываемся в предместьях Лахора — второго по величине городе Пакистана после Карачи.



Ну, а вскоре, погружаемся в городскую гущу бесчисленных мотоциклов, тук-туков, машин, велосипедов, осликов с неуклюжими телегами, броуновского движения людей. Все это мельтешит на фоне лавок, магазинов, хаотично нагроможденных строений непонятного назначения, опутанных хитросплетением проводов, и в звуковом сопровождении несмолкаемого гула клаксонов. Ездил до этого самостоятельно по Тегерану и другим иранским городам, но там — просто образец организации дорожного движения, в сравнении с лахорским, да, и в целом, как потом оказалось, пакистанским.




Чтобы не тратить время на ориентирование в этом содоме, Бари вызывает своих местных друзей, которые приезжают на мотоцикле. Один садится в машину в качестве навигатора, а второй добирается до нужных мест на своих колесах. Сначала едем к монументу, который называется Минар-е-Пакистан (Минарет Пакистан). Он возведен в 1968 году в честь 20-тилетия образования государства, на месте, где была подписана Хартия Независимости Пакистана. Представляет собой 72-метровую бетонную башню с основанием в виде цветка и смотровой площадкой наверху. Спроектирован он, кстати, дагестанским архитектором Усман Ханом.

Особого паломничества людей к монументу не наблюдаем. Вход наверх закрыт, потому, что в окружающем парке Икбал развернута грандиозная стройка по его реконструкции. С трудом нахожу точку, откуда в кадр не попадают кучи камней, труб и арматуры. Делаю пару снимков, и едем дальше.



Следующий объект для знакомства – знаменитый лахорский форт (крепость) — наследие династии Великих Моголов, который начал возводить шах Акбар в середине ХVI века, а достраивали его последователи на протяжении 200 лет. Форт имеет площадь около 18 га, на которых за мощными стенами разместились более двадцати исторических построек. Одна из самых красивых и наиболее сохранившихся — белокаменные ворота Аламгири.



Другая достопримечательность, которой продолжается осмотр форта, — мечеть Бадшахи. Возведенная в конце семнадцатого века, она до сих пор входит в число самых больших (пятая по величине) и красивых мечетей мира. Побродив по ней, посмотрев на искусные каменные резные панно и цветочные росписи, понимаешь, насколько изменились понятия о красоте и ценности вещей за прошедшие века.


Вид на мечеть с эспланады…


…и с улицы, из-за стены


В портале входных ворот


Входные ворота

Осматривая эту мечеть, впервые за время пребывания в Пакистане встречаю иностранных туристов — двух китайцев. Узнав, что я из России, они, сначала, буквально, впадают в ступор. А потом дружно принимаются кричать: «Путин, Путин!», тащат фотографироваться и брататься. Лихорадочно пытаюсь вспомнить имя китайского премьера, чтобы назвать в ответ, но тщетно. Тогда, как свидетельство дружбы, достаю из рюкзака и дарю небольшие российские флажки. Слово «Фриндшип» звучит с удвоенной частотой.



На такой вот рекламно-патриотической ноте расстаемся с вновь приобретенными друзьями и продолжаем наше исследование крепости. Еще более двух часов лазим, по отреставрированным и не очень, стенам и лестницам, заглядываем в укромные уголки, любуемся образцами архитектуры разных веков.


Зал аудиенций


«Лестница слонов»


Шахская беседка


Купола жемчужной мечети


Они же с другой точки съемки


Зеркальная мечеть


Реликвии на задворках

Посетителей, кроме нас, в крепости, буквально, единицы. Привлекают внимание сикхи из соседней Индии. Для российского туриста они любезно соглашаются позировать.



Встречей с этими, по-видимому, культурными людьми, поинтересовавшимися, из какого города России я приехал, экскурсию по крепости завершаем и возвращаемся к машине, оставленной в одном из близлежащих к форту дворов.




Едем на обед в кафе, принадлежащее толи родственникам, толи друзьям наших лахорских гидов.

Пара бокалов напитка, типа айрана или кумыса, принятых для затравки, хорошо поднимают настроение и возбуждают аппетит.




Но даже они не помогают мне справиться с предложенной порцией риса и курицы, обильно приправленной жгучим перцем. Вообще, в пакистанских заведениях общепита, кроме излишнего количества подаваемой еды, все организовано нормально. По крайней мере, в тех, где мы бывали. Посуда и приборы всегда чистые, салфеток дают с избытком, вода — только из бутылок, которые открывают при тебе же. И, хоть еда довольно однообразная,- ее основу составляют рис, куриное мясо и овощи — при желании можно заказать все, что угодно. Питер, например, несколько раз заказывал суп. Захотел, как-то раз, картошки целиком с соленой рыбой — на тебе картошку. Еда слишком перченая? Перец дадут отдельно — сыпь или кусай, сколько надо. Главное, чему надо неукоснительно следовать, — не употреблять еду, продающуюся у дороги (пирожки, мясные изделия и т.п.). Кроме фруктов, конечно. Но, к ним требования везде одинаковые — прежде, чем тащить в рот, вымой. Так, что мои таблетки от отравлений приехали домой не распечатанные. В среднем, стоимость обеда, где-нибудь в ресторане при гостинице, или в кафе, составляет от четырех до шести долларов с человека.

Ну, вот, пообедали, про еду рассказал, пора возвращаться в город и продолжать выполнять культурную программу.

Из кафешки пешком идем в лахорский музей. Как вещает Интернет, он — крупнейший в стране, с самой богатой экспозицией. Насчет крупнейшего — возможно. Здание внушительное и оригинальное. Да, и залов внутри много.



А вот, что касается экспозиции… Лично мне она, такой уж выдающейся, не показалась. С местным колоритом, да.


Буддистская ступа


А вот, и он сам, великий и могучий Будда…

А в целом — стандартный музейный набор оружия и военной амуниции разных эпох,…



Половина этих ружей произведена в Российской Империи

…старинных предметов быта и искусства,…




…исторических и археологических артефактов, связанных с известными личностями, верованиями, мифами и преданиями,…


Статуя Будды из Гандхара

…предметов изобразительного и декоративно-прикладного искусства, музыкальных инструментов, ювелирных изделий, текстиля и керамики. Все это видим, как говорится, «одним глазом», пробегаем «по верхам», потому, что за час-полтора, отведенные на музей, все равно ничего толком изучить нельзя. Таким местам надо посвящать, как минимум, день. А у нас впереди еще две достопримечательности, куда надо успеть.

Сначала едем в северо-восточную часть города, смотреть сады Шалимар — объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, которые были построены императором Великих Моголов, Шах-Джаханом в первой половине семнадцатого века. Вход в этот райский уголок, расположенный за каменными стенами среди шумного города, за небольшую плату доступен всем желающим и до сих пор используется жителями Лахора для отдыха и пикников.



Здесь, действительно, много деревьев и тенистых лужаек, но основную историческую, да и утилитарную ценность представляют многочисленные бассейны, фонтаны и павильоны.





Их неспешный обход, осмотр и фотографирование занимают немало времени, но на созерцание прекрасного его совсем не жалко. Тем более, в сопровождении такой команды «охранников» …



…чувствую себя вполне комфортно и снимаю все, что хочу, и кого хочу, чтобы попытаться передать безмятежную атмосферу этого места.


Школьницы


Изготовление лестницы из бамбука


Семейство?


Еще одно


Похоже, местные клерки на отдыхе…

Надеюсь, хоть немного, это удалось.

Однако мы уже должны торопиться, чтобы успеть посмотреть главную, на мой взгляд, лахорскую достопримечательность — церемонию «Спуск флагов» на единственном пограничном переходе между Пакистаном и Индией, находящемся вблизи Лахора в деревне Вага. Начинается она в семь часов, но, как сказали наши сопровождающие, уже в шесть надо занять удобные места потому, что народу бывает очень много.

Снова садимся в машину и выдвигаемся на восток, к индийской границе. Проехать надо, всего-то, девятнадцать километров по трассе Grand Trank roud, проходящей, как раз, мимо садов Шалимар. Но наши провожатые заставляют водителя свернуть на параллельную городскую дорогу под предлогом, что она менее загружена. Ну, что же, им видней. Хотя, мне так совсем не показалось.



И действительно, когда дорога выходит к каналу, то оказывается полностью забитой транспортом горожан, спасающихся здесь от сорокапятиградусной жары. Она идет прямо по берегу канала, и на всем ее протяжении, от обочины до уреза воды, стоят машины и мотоциклы купальщиков. Не знаю, намеренно или нет, нас сюда затащили, но зрелище сотен, а может, и тысяч взрослых мужчин, самозабвенно плескающихся прямо в одежде в мутных коричневых водах канала глубиной не более метра, вполне может быть отнесено к еще одной достопримечательности Лахора. Именно здесь в очередной, и отнюдь, не в последний раз, возникает мысль, что нахожусь в стране, населенной, преимущественно, мужиками.




Наконец, совсем по-черномырдински, — «хотели, как лучше, получилось, как всегда», — потратив на двадцать километров более часа, прибываем к границе.



Дальше дорога перекрыта. Армейский пост направляет весь транспорт на стоянку, …



…а народ около километра идет пешком. Вот те ворота в белом обрамлении, вдалеке справа, и есть граница.



По мере приближения к границе количество армейских и полицейских патрулей нарастает,…



…а перед входом на территорию пограничного перехода вооруженные люди и искусственные заграждения разделяют и «сжимают» толпу до нескольких ручейков, которые, в конечном итоге, попадают под рамки металлоискателей.



Не думаю, что через такой контроль проскочит даже мышь с небольшим поясом шахида.

Увы, мы опоздали. Когда минуем все кордоны, церемония уже идет. Трибуны плотно забиты людьми,…


Женская трибуна


Мужская трибуна

…а на плацу караулы с пакистанской и с индийской стороны проводят подготовительные строевые упражнения и становятся по своим местам согласно сценарию.



Доклады, перестроения, диковинные маршировки — ноги выше головы — все это совершается под ритмичный, в медленно нарастающем темпе, барабанный бой.



Патриотические или религиозные призывы двух глашатаев с зычными голосами…



…заводят толпу. После каждой их тирады трибуны взрываются и в едином порыве кричат: «Аллах Акбар!!!»…



Честное слово, мурашки пробегают по коже, когда видишь общие, столь высокие эмоции тысяч людей, и понимаешь, что перед тобой не просто толпа, а единая нация.

Тем временем ритм барабанного боя достигает апогея и обрывается… Звучат очередные команды с обеих сторон… Под тожественные звуки горнов начинается одновременный медленный спуск пакистанского и индийского флагов. Все встают и замирают по стойке смирно.



Внизу индийские и пакистанские солдатики подхватывают свои полотнища, снимают с тросов, ловко в несколько движений сворачивают и передают начальникам караулов. В сопровождении эскорта те на вытянутых руках проносят их по всему плацу и передают на хранение в караульные помещения.



Народ ревет от восторга. Над трибунами несется: «Па — ки — ста — а — а — н!, Па — ки — ста — а — а — н!!!». Жуть! Как хорошо, что нам нечего делить с этой страной! Что-то похожее показывали по телеку в репортажах из городов Крыма, после его присоединения к России.

Утром флаги снова взметнутся вверх, соединяя две страны. А пока, ворота закрываются, и больше нет места на всем протяжении более чем двух тысячекилометровой границы между Пакистаном и Индией, где бы ее можно было легально перейти или переехать.



Ну, а мы, сразу после закрытия ворот, в числе первых, покидаем «арену», где разыграно это необычное зрелище. Фотографируемся на память с одним из участников действа,…



… и, опять же пешком, возвращаемся к машине. Снова трудно, через огромные пробки пересекаем весь город. На западной окраине Лахора прощаюсь с нашими сопровождающими, одарив каждого матрешкой. В Исламабад въезжаем, уже затемно.


Расписной пакистанский грузовик ночью. Он весь увешан катафотами

Ночую в номере за сорок долларов, в отеле, где остановились ребята. По большому счету, все то же самое, что и в «Серене», разве, что комната и кровать поменьше размером, да джакузи, биде и ванна отсутствуют. Ну, и стены без картин. Не беда, не из «графьев. Отсутствие картин совершенно не напрягает.

В последний день перед приездом Питера никуда не тороплюсь потому, что провести его запланировали в окрестностях Исламабада. Жду товарища, как родного. За три дня без русской речи, честно скажу, морально устал. Ведь, каждое услышанное или произнесенное слово надо о с м ы с л и т ь, чтобы понять самому, и ответить так, чтобы быть понятым окружающими. Внезапно оказаться в таких условиях трудно. Более-менее серьезно английский начал изучать, лишь пять месяцев назад. Но, на седьмом десятке лет мозги уже не те, и результаты тоже. Ну, да, ладно, недолго осталось.

Пока же знакомлюсь с арендованной для основного путешествия машиной, на которой будем «рассекать» уже сегодня, и ее штатным водителем. Машина — пикап «Toyota Hilux» с пробегом триста тысяч километров,…



… а водитель по имени Умар, — пятидесятилетний мужик из Гилгита. На вид весьма грозный. Но, как потом оказалось, — с рассуждениями и поступками ребенка, феноменальной работоспособностью, минимальной потребностью в бытовых условиях и беспрекословной готовностью выполнить все указания начальства и пожелания клиентов. В городе за рулем чувствует себя не очень уверенно, зато в горах водит машину виртуозно.



Вот, для начала, и даем ему возможность показать свои способности. Едем в горы, за сорок километров к северу от Исламабада в район, который называется Мюррей — продолжение маргальских холмов.



Здесь находятся единственные в Пакистане обустроенные горнолыжные склоны с подъемниками и зимой можно кататься на лыжах. Это же, как понял, элитное место, где состоятельные столичные жители покупают себе участки земли и строят, своего рода, дачи для отдыха от удушающего летнего зноя.



И действительно, на высоте до двух тысяч метров чувствуется прохлада горного воздуха, пьянит аромат сосновых лесов, покрывающих эти холмы. Со слов моих гидов в хорошую погоду с их вершин открываются великолепные панорамы, и даже просматриваются силуэты хребтов Гиндукуша. Но сегодня прямо над дорогой висит туман, который местам проливается мелким дождем.




Доезжаем до какой-то турбазы, откуда начинаются пешие и конные маршруты в горы, но никакого желания ходить пешком или ездить на лошади в такую погоду не возникает. Температура градусов двадцать, в футболке уже прохладно.



Предлагаю, где-нибудь перекусить и возвращаться вниз в тепло. Так и делаем. Правда, перекусывать приходится в скрытом от посторонних глаз закутке кафешки. Начался священный месяц Рамадан и прием пищи у всех на виду в дневное время, мягко говоря, не приветствуется. Мои гиды не придерживаются религиозных мусульманских традиций, но вынуждены с ними считаться.

Вернувшись в город, едем на Равальское озеро. Это искусственное водохранилище, используемое для водоснабжения Исламабада, а попутно — еще одно место отдыха его жителей. Есть обширная стоянка для машин, обустроенная набережная,…



Этот заборчик не деревянный, он из бетона!

…а на прибрежной территории оборудованы многочисленные беседки для отдыха и лужайки для пикников. Непосредственно на берегу есть станция по прокату лодок и водных велосипедов.



В обычные дни здесь полно народу. Но сейчас во время Рамадана наблюдаем, лишь две-три группки молодежи, да парочку рыбаков в отдалении.

Когда температура на улице плюс сорок пять, казалось бы, вода принесет прохладу. Увы, ее температура, лишь на несколько градусов ниже температуры воздуха. Берем в прокате лодку и отплываем подальше от берега, чтобы искупаться.



Разницу температур чувствую только в первые мгновения после прыжка в воду. А потом снова становится жарко. Плыть тяжело. Зато, пока высыхаешь, солнце обжигает нещадно. В общем, удовольствия ноль.

Гораздо интереснее и приятнее проводим время в птичнике, находящемся здесь же в зоне отдыха. Он устроен в роще деревьев, огороженной, словно шатром, огромной сеткой на мачтах. Состав его обитателей весьма разнообразен и экзотичен, а созданные для них условия близки к естественным. Да и мы в тени деревьев чувствуем себя вполне комфортно. Наиболее удачные снимки, лишь малой части, живущих там птичек, привожу без комментариев.






А всего там обитают несколько десятков видов птиц, от желтых попугайчиков до водоплавающих и страусов.

На этом сегодняшние развлекательные мероприятия заканчиваем и возвращаемся в отель. Бари уезжает по делам в министерство туризма, а мы отдыхаем в прохладе кондиционеров и отсыпаемся.

Ну, а ночью едем в аэропорт, встречать Питера.



Самолет прилетает по расписанию. Становимся свидетелями выхода и встречи почти всех пассажиров рейса, а нашего Питера все нет и нет.



Наконец, появляется и он,…



…а вместе с ним, — новая проблема. Кто-то «наверху» сильно не хочет, чтобы состоялось наше совместное путешествие. Но завтра мы найдем способ, преодолеть очередное препятствие. Впрочем, это уже другая глава, о которой расскажет Питер.

Глава 3. Совет в Равалпинди. Питер.

Ещё в России, когда способ путешествия и маршрут были «устаканены», в прямом смысле этого слова, во время Лешиной командировки в Петербург, мы остановились на варианте полёта через Стамбул. Вообще-то, все рейсы в Исламабад неудобные, ночные, хоть через какой город лети. Наверно, если через Лондон — было бы не ночью. Однако, лететь в Лондон это уж слишком: это, как в Москву через Новосибирск. Так, что, пришлось выбирать наименьшее «зло». Наименьшим оказался Стамбул, куда из Петербурга мой самолёт должен был вылететь в пятницу 28 июня в 16:30. Там встреча с Лешей, и уже совместный перелет в Исламабад. Как уже сказано, из этого города должен был начинаться наш вояж. Сначала, на север к китайской границе,…



…потом на юг до развалин древнего города Мохенджо — Даро близ Ларканы.



Если хочешь рассмешить Аллаха, расскажи ему о своих планах. Лёша напрасно ждал меня в Стамбуле. О причинах уже сказано. Но, мне надо было очень постараться, чтобы улететь туда, хотя бы через два дня. Извернулся, и все же ночью 30-го июня прилетаю в Исламабад. Однако, не без приключений. Пока Алексей встречает меня, я пытаюсь встретить свой чемодан. Тщетно. Чемодан решил остаться в Стамбуле и прилетит не раньше послезавтра. Завтра из Стамбула рейсов нет.

Ехать на север в горы без вещей нельзя, а два дня в Исламабаде торчать глупо. Утром после недолгого сна в отеле на две звезды (моя беда — все приукрашивать), в городе, с волнующим с детства названием Равалпинди, куда Леша перебрался из «Серены», проводим «военный совет».



Утро, как всегда, оказалось мудренее, и выход был найден. Вместо поездки на север, прямо сейчас едем на юг в Мохенджо — Даро. Это займет, как раз, два-три дня необходимых, чтобы прилетел чемодан. Заберем его на обратном пути. Правда, для поездки нужен легковой автомобиль, но Бари обещает добыть его быстро. Слово держит. Вскоре перед отелем стоит серебристая «Тойота».



Так, что, еще до восьми утра выезжаем.

А отель… Что еще сказать про отель?.. Нью-Йорк — город контрастов. «Да, не был я в Нью-Йорке»… «А, где были?» — «В Равалпинди». «Ну, так и напишем: «Равалпинди – город контрастов». Тем более, когда в нем среди лачуг строится скоростная надземная рельсовая дорога.




Часть 2. На юг по долине Инда

Глава 1. Езда по-пакистански. Питер

Уже при выезде из Равалпинди сходимся с Алексеем в общем мнении, что нанять «Тойоту» с водителем было равносильно попаданию в «десятку». Дело в том, что в Пакистане движение левостороннее, и нам переключать передачи «одной левой» было бы, как-то непривычно. Вроде, и не велика трудность для нас, почти всю жизнь крутивших разные рули. Но вот манера езды местных участников движения, а также огромное количество мотоциклов, мопедов, велосипедов, пешеходов, осликов, тракторов и грузовиков, движущихся без каких-либо правил, заставляют, даже в качестве пассажиров, удивляться и напрягаться. Они беспрестанно сигналят, обгоняют, совершенно без предупреждения перестраиваются и останавливаются. Чтобы мгновенно ориентироваться в этом хаосе, нужно здесь родиться и сесть на свой первый мопед лет в семь.

И так ездят не только на улицах Равалпинди, но и в других городах, абсолютно на всех дорогах. Даже магистральные трассы полны этих беспорядочно мельтешащих двух – и трёхколёсных мотоциклеток, не считая орд грузовиков.




Самостоятельно мы бы ехали 1100 км до Мохенджо – Даро не сутки, как с местным водителем, а наверно, трое-четверо. Если бы вообще доехали, из-за встречи с каким-нибудь мотоциклистом или козой (не путать с блондинками на российских дорогах) – имею в виду, именно, четырехногую козу. А так, спокойно еду на заднем сидении, фотографирую, а коз разгоняет водитель без моего участия.



Вот и размышляю, не перенять ли пакистанский опыт по отношению к петербургским «козам» из разряда блондинок.

Чтобы лучше донести до Вас, уважаемый читатель, понимание того, что значит ездить по пакистанским дорогам, попробую как-нибудь классифицировать основные виды участников этого процесса:

Собаки. На дороге они самые дисциплинированные и безопасные. Встречаются крайне редко, поэтому, никому не мешают. Обычно бегут вдоль дороги по обочине;

Козы и овцы. Встречаются достаточно часто, как большими группами, так и стайками по две-три. Как все козы, при сопровождении пастухом безопасны. Самая опасная овца – предоставленная сама себе, без мужицкого пастушьего пригляда. Особенно, если их две. К счастью, в отличие от Санкт-Петербурга, такого здесь почти не встречается. Восток, понимаешь;



Коровы и буйволы. Даже без сопровождающего мужика степенно идут вдоль дороги по обочине. Возраст, наверно. Да, и размер имеет значение;



Пешеход стоячий на обочине, включая разносчиков товаров и продавцов, чего угодно, с рук. Абсолютно безопасен;



Пешеход, идущий по дороге. Степень его безумия измеряется расстоянием от обочины. Те, кто идут по обочине – тех больше всего.



Встречаются также пешеходы, идущие по самой трассе. Этот вид, хоть и опасен, но уже занесен в красную книгу, поскольку малочислен и вымирает. Идущие посреди дороги, уже вымерли, как мамонты. Хотя, одного всё же видели. Чуть, тоже не был отправлен к мамонтам;



Пешеходы перебегающие. Довольно безопасны потому, что естественный отбор оставил, лишь самых быстрых и тех, у кого, впридачу, все в порядке с глазомером;

Разносчики и продавцы товара с тележек. Умеренно опасны, так как занимают место на дороге и недостаточно мобильны, чтобы быстро увёртываться, как пешеходы. Этот недостаток компенсируется их спокойным и предсказуемым поведением.



Велосипедисты. Умеренно безопасны, поскольку не имеют физической возможности внезапно вылезти перед твоим капотом для обгона трактора, из-за недостатка лошадиных сил. Правда, самые резвые обгоняют тележки с осликами. Кроме того, они занимают мало места в ширину. Но их опасность резко увеличивается, когда они внезапно устремляются к знакомому на другой стороне дороги, или вдруг вспоминают, что надо вернуться домой;



Тележки, запряженные осликами. Умеренно безопасны по той же причине, что и предыдущий класс. Однако, в отличие от велосипедистов, ширина тележки заставляет маневрировать и тормозить, если она занимает дорогу и не позволяет разминуться со встречным грузовиком;



Тракторы с прицепами. Транспортируют огромные возы, медленны, нерасторопны. Представляют опасность, только в случае, если их не заметить. Как и тележки с осликами, создают помеху на дороге, вынуждая себя обгонять. Но, в отличие от осликов, они гораздо шире. И быстрее, что удлиняет обгонную траекторию. Многие очень красиво и причудливо изукрашены. Некоторые снабжены динамиками для услаждения слуха водителей попутного транспорта. Это отвлекает их внимание.



А вот, мирно пашущих тракторов ни разу не видели.

Грузовики. Их так много, что передать невозможно. Возят всё. Как правило, причудливо разрисованы. Примерно пятая часть тюнингованы неимоверно, вплоть до установки деревянных резных дверей, взамен штатных. Многие имеют над кабиной характерный выступ – кокарду. Видимо, она служит для привлечения самок – так они красиво расписаны. Хотя, наука до сих пор не смогла дать точный ответ на вопрос об их полном назначении. А так, чтоб место зря не пропадало, внутри кокарды размещается лежак для сменного водителя. Если на концах бамперов и по задним обвесам кузова прикреплены чёрные флаги, это значит, что водитель – шиит, а если флаги разных цветов – то это для красоты.






Грузовики, как правило, довольно медлительны и их можно обогнать. В случае поломки, вместо треугольника аварийной остановки обкладывают себя камнями со всех сторон и спокойно чинятся по нескольку часов или даже дней. Движущиеся грузовики представляют неудобство, когда они сами кого-то обгоняют, например телегу или трактор. Представляют опасность, если этот маневр они совершают недалеко от тебя. Поверьте, два грузовика, мчащиеся навстречу по двухполосной дороге с неширокой обочиной – не самая приятная картина для наблюдения сквозь лобовое стекло. Степень неприятности уменьшается со временем, ибо привыкнуть можно ко всему, но опасность подобных пируэтов никуда не исчезает. Подтверждений видели достаточно.



Мотоциклы трёхколёсные, пассажирские и грузовые, называемые здесь чин-чи. Тоже, как правило, разрисованные, где только можно. Неудобны своим количеством, необходимостью их объезжать, и тем, что они много кого обгоняют, даже некоторые грузовики.



Мотоциклы двухколесные. Самая сволочь. Могут ехать в крайнем правом, обгоняя грузовики и мешая тебе. Но пугливы и, как правило, убираются влево при мигании дальним и продолжительном гудке. Иногда по вместимости пытаются соперничать с автомобилями, перевозя различные грузы и до четырех человек.




Легковые автомобили. Можно бы и не описывать, так как на трассах встречаются реже всех остальных. Хотя, в больших городах присутствуют в довольно значительных количествах, и преимущественно, местной марки «Мехран». Шустрые автомобильчики. По размеру типа нашей «Оки», но с хорошей «сузуковской» родословной.



И, наконец, всевозможные разновидности вышеперечисленных транспортных средств. Ну, например, тележки с таким приводом,…



… с таким,…



…или с таким, кому совсем торопиться некуда, и необходима «моща».



Эти варианты почти не опасны в силу своей малочисленности.

Поскольку, транспортные средства с механическим приводом составляют, лишь часть всех участников движения, и еще вопрос, бОльшую ли? – то и на содержание «гаишников» местные власти, похоже, не считают нужным тратиться. По крайней мере, нам этот вид служителей закона нигде не встретился, ни на равнине, ни в горах.

Глава 2. Картинки придорожной жизни. Алексей.

В то время как Петруха, перебравшийся на переднее сиденье, изображает из себя, толи Дарвина, толи Менделеева, наблюдая и классифицируя транспортные средства, наш водитель без устали делает свое дело. Где-то к двум часам прибываем в священный город Мултан – столицу суфизма, место упокоения многих пророков. Вернее, в его пригороды, потому, что мое предложение заехать в центр и взглянуть, хоть одним глазом, на мечеть с самым большим в мире куполом, отвергается, под предлогом недопустимой траты времени. Дескать, лучше, взамен, поесть. Это у водителя Рамадан, а у нас-то обед давно прошел. Поесть до захода солнца таким гяурам, как мы, можно только в крупном отеле или ресторане. Покрутившись немного в поисках, тормозим возле какого-то приличного отеля. Его ресторан пуст, но у нас принимают заказ. Надо только подождать полчаса, пока приготовят еду.



Это время Питер даром не теряет. Уходит с Али в торговый центр, который видели по дороге,…



…а возвращается… султаном из Мултана! Приобрел местную одежку, которая называется шальвар — камиз. «Достали» его джинсы в сорокаградусную жару, а в этом балахоне сразу понравилось ходить. Вот, и второй «выстрел в десятку». После столь удачной покупки на всех последующих остановках местные так и липли к светлолицему «пакистанцу», желая с ним пообщаться и сфотографироваться.




Но это будет потом.

А пока, запихиваем в себя очередную порцию риса с «огненной» курицей, немного тушим пожар во рту чаем с молоком и едем дальше.

Теперь дорога бежит в долине могучего Инда. Слева и справа до горизонта простираются крестьянские поля с различными сельскохозяйственными культурами.




Где-то урожай уже собран и продается, тут же, у дороги,…




…а где-то угодья еще только подготовлены под посадку или отдыхают.



Такие возможности дает сочетание благоприятных климатических условий – круглогодичные положительные температуры – и обилие воды. Вся местность прорезана многочисленными каналами, речками и арыками. Они берут воду из Инда и распределяют ее по полям, обеспечивая полив и контролируемое затопление там, где это нужно.




Именно поэтому, одной из основных, выращиваемых здесь зерновых культур, является влаго – и теплолюбивый рис.



Отсутствие ярко выраженной сезонности в сельском хозяйстве позволяет местным фермерам культивировать на одних и тех же землях различные растения и получать по нескольку урожаев в год. При этом, в условиях недостатка естественных пастбищ, на убранных полях и неудобьях, с использованием отходов сельскохозяйственного производства, выращивается большое количество крупного рогатого скота,…




…и более мелкой полезной живности. Например, тех же коз и овец, по которым «прошелся» Питер в предыдущей главе.




Таким образом, своими глазами видим «житницу» Пакистана. Этот регион, занимающий, лишь небольшую часть всей территории страны, равной по площади паре не самых крупных сибирских областей, обеспечивает поставку продовольствия для большей части ее 190 миллионного населения. Казалось бы, производство столь нужного и востребованного товара, как продукты питания, должно обеспечивать местным жителям хорошие доходы и процветание. И действительно, иногда встречаем латифундии, по-видимому, позволяющие их хозяевам иметь высокий уровень жизни и все блага современной цивилизации.




Но в основном, видим бедные деревни,…



…да стихийные придорожные базары возле них,…



…как свидетельство того, что, большинству фермеров занятие сельским хозяйством не приносит богатства. Это, по большей мере, результат устаревших методов ведения сельскохозяйственного производства: низкого уровня механизации, отсутствия химикатов для борьбы с вредителями и современных удобрений, применения примитивных технологий и ручного труда.



Там и сям встречаем всевозможные кустарные промыслы, организованные, чтобы, хоть как-то, дополнительно заработать: кирпичные заводики,…



…«точки» по распиловке и продаже дров,…



…многочисленные автомастерские и шиномонтажки.



Повсеместно процветает мелкая лоточная торговля. Даже дети вынуждены зарабатывать на хлеб насущный. Пока самые маленькие, предоставленные сами себе, предаются доступным забавам и времяпровождению,…




…их чуть старшие братишки и сестренки уже добывают какую-то «копейку» продажей всякой всячины.


Девочка, продающая корзинки

Девочка с фруктами

Ну, да, ладно. Что-то много внимания уделил проблемам пакистанской деревни. Для их решения есть правительство страны и местные власти. Пусть занимаются.

Мы же свою конечную цель сегодня, скорее всего, не достигнем. Придется искать ночлег. А пока заезжаем на стоянку дальнобойщиков возле придорожного кафе, чтобы поужинать вместе с нашим водителем. Солнце село, и он может совершить намаз и покушать. Железная выдержка у этого парня. Впервые вижу человека, просидевшего двенадцать часов за рулем без еды, питья, курева и, в общем-то, без отдыха, если не считать пару дневных молитв.

Ставим машину, заходим на территорию кафе. Присутствующие сидят на длинных помостах, служащих одновременно столами. Кто-то уже кушает, кто-то беседует в ожидании заказа. Наш Питер, выучивший к этому времени пяток простейших слов на урду типа «здравствуйте», «спасибо», «как дела?», без малейшего стеснения направляется к свободным местам между двумя компаниями и, поприветствовав окружающих, ловко усаживается в такой же позе, как они. Мне и Али ничего не остается, как присоединиться. На несколько мгновений над присутствующими повисает тишина, и почти физически ощущаешь, как полтора десятка человек буравят тебя взглядами. Но, напряжение быстро сменяется ответными приветствиями, любопытством, традиционными, в таких случаях, вопросами: «Откуда?», «Где хотите побывать?», «Нравится ли страна?» Обычные вопросы обычных людей. И, пока Питер и Али на них отвечают, успеваю снимать. Никто не возражает.



Когда приступаем к ужину, на нас уже не обращают внимания. Так, что спокойно трапезничаем и отправляемся дальше в наступившую ночь. Сил у водителя хватает на пару часов, прежде чем натыкаемся на придорожный отель «Мидвэй».


Отель «Мидвэй». Утро.

Хоть название и не соответствует нашему пробегу – под колесами гораздо больше половины пути, — решаем, что он нам подходит и по качеству и по расстоянию, остающемуся до Мохенджо – Даро. Двести километров с утра можно пройти максимум за три часа, даже с проездом городов Суккур и Ларкана. А когда на входе в отель встречает такой «хозяин» — мужичок с ноготок…



…и расшаркивается перед тобой, лепеча что-то детским голосом, отказать в постое на «его территории» вообще невозможно, пусть, и за полтинник долларов с носа. Похоже, он неплохо зарабатывает на позировании. Мне и Питеру совсем не жалко было дать ему по пятерке зеленых денег. Глядя на экран планшета после съемки, ловлю себя на мысли: «Вот бы сфотографировать этого мини – мужичка рядом с тем охранником из Стамбула, с которым фотографировался сам и выглядел так же. Или, еще лучше, втроем, по росту».

Ночь проходит отлично. Номера в этом отеле вполне комфортные, все удобства, включая горячую воду, в наличии. Перед отъездом нас просят расписаться в гостевой книге и сфотографироваться с персоналом.



Как было сказано: «Вы первые наши гости из России и не знаем, когда будут следующие». Может, как раз, мы и проторили дорожку? С утра она оказывается совсем не загруженной, и уже вскоре, переехав мост через реку Инд…




…въезжаем в город Суккур. По внешнему виду улиц он мало, чем отличается от других городов Пакистана: кубические дома с магазинами и лавками на первых этажах, сетка проводов, перекрещивающих небо, и орды мотоциклов на дороге.



Город оказывается изрядно запутанным, поэтому, даже с помощью навигатора и пары обращений к местным, с трудом находим выезд на трассу до Ларканы.

Зато, встав на нее, попадаем в настоящие тропики. Теперь, вместо полей, вдоль дороги чередой тянутся отдельные деревья и целые рощи финиковых пальм.




Видимо, во время вчерашней ночной езды преодолели некую климатическую границу, за которой уже чувствуется дыхание Индийского океана. Ведь, до побережья остается, всего лишь, шестьсот километров. Сто из них проглатываем немногим больше, чем за час, минуя Ларкану по объездной дороге. И вот, мы у цели. Перед нами археологический комплекс и музей Мохенджо – Даро.



Глава 3. Знакомство с Мохенджо-Даро. Алексей

Сильно грузить Вас, уважаемый Читатель, чем знаменито это место, не стану. В Интернете можно найти кучу материалов о нем, стоит набрать в любом поисковике соответствующий запрос. Скажу лишь, что руинам Мохенджо – Даро более пяти тысяч лет, и они являют собой остатки одного из крупнейших городов индской цивилизации, внезапно погибшего в результате непонятной катастрофы. О ее характере среди ученых до сих пор идут жаркие споры и выдвигаются гипотезы, одна экзотичнее другой, вплоть до, якобы, произошедшего над городом ядерного взрыва (в трехтысячном-то году до нашей эры!!!). Основанием для выдвижения таких гипотез служат оплавленные камни и обугленные скелеты людей и животных, найденные при раскопках. Они могли образоваться только в результате мгновенного воздействия чудовищно высоких температур, недостижимых при пожаре или извержении вулкана.

Наш же визит, похоже, становится основанием для переполоха среди служителей комплекса. Привратники, узнав, кто мы, давай куда-то звонить, а потом совать нам в руки книгу записей, даже прежде, чем продают билеты. Да-а-а, судя по книге, неорганизованных любителей древностей здесь бывает немного, тем более, из России. Последний раз четверо наших соотечественников посетили комплекс в конце 2013 года, и это, похоже, были сотрудники российского консульства в Карачи (у одного в графе «род занятий» написано – атташе).



Кстати, большинство туристов прибывают в Мохенджо – Даро самолетами, именно из этого города – бывшей столицы Пакистана, до которого отсюда около пятисот километров. Для посадки самолетов рядом с комплексом построен аэродром.

Ну, а мы делаем в книге посетителей каждый свою запись со схожим содержанием, что, дескать, было интересно побывать в столь загадочном месте,…



…и идем смотреть, действительно ли это так.

Тем более, что нас уже ждет гид мистер… мистер… Забыл, как зовут гида. Впрочем, не важно, какое у него имя,…



…главное, что он знает свое дело и умело ведет по всему туристическому маршруту, выделяя его ключевые позиции. Сначала, конечно, основная постройка центральной части городища – древняя буддистская ступа. Это бывшее место молений и совершения обрядов сегодня является главным экспонатом комплекса, центром притяжения взоров всех его посетителей, да и, пожалуй, одним из национальных символов Пакистана.



Она даже изображена на купюре в двадцать рупий. В общем, сакральное место. Место Силы.



Питер, конечно, не упускает возможности выполнить здесь один из комплексов упражнений йоги, которой стал недавно заниматься.



Ну, а мы, пока он делает свои пассы, осматриваем окрестности. Ведь город, население которого составляло более пятидесяти тысяч человек, занимал огромную площадь, из которой сейчас раскопано, лишь около двадцати процентов.





Спустя некоторое время, продолжаем экскурсию.

Как величайшие технические достижения инженерной мысли того времени, нам показывают системы водопровода и канализации, бассейны и колодцы, функционировавшие в городе.




Хотя, мне кажется странным предполагать, что люди, сумевшие построить такой город, не должны были, хоть как-то, позаботиться об обеспечении своей жизнедеятельности в нем. Даже животные не гадят в гнезде, а люди и пять тысяч лет назад обладали разумом. Наука, похоже, до сих пор недооценивает интеллект и знания наших предков. Ведь, они накапливались и передавались из поколения в поколение многие тысячи лет с тех пор, как человек встал на ноги и взял в руки камень в качестве орудия труда.

Примерно такие мысли приходят в голову от рассказа гида в переводе Питера. А вообще, если честно признать, развалины эти, лично меня, не впечатлили. Может, с научной точки зрения, они и являются уникальными, но мне, как туристу, гораздо интереснее было, в свое время, бродить по развалинам римского города Волюбилис в Марокко. Там, хоть понятно было: вот это – остатки городской стены и ворот, здесь был амфитеатр, а там – колонны форума. И причина его запустения банальна. Жители перебрались в бурно развивающийся город Мекнес, образованный неподалеку.

Здесь же, только кирпичные остатки стен и рассказы гида об их предполагаемом назначении, которые, в свою очередь, базируются на версиях ученых. Всю экскурсию хотел посмотреть на оплавленные камни от «ядерного взрыва», но и тех не оказалось. Как сказали, они находятся в музее Карачи.

Ну, ладно, идем смотреть местный музей.




Здесь тоже не видим каких-то особенных артефактов. Обычный музейный набор: посуда, украшения, орудия труда, оружие, а также история обнаружения и раскопок комплекса в фотографиях.



Осмотр музея, вместе с рассказом, занимает не более получаса. Завершив экскурсию, платим и даем чаевые всем, кому положено, покупаем сувениры у продавца, который уже «нарисовался» перед входом в музей,…


Они чем-то похожи. Наверное, он потомок этого мохенджодарского короля.

…и отбываем обратно в Исламабад.

Как показали дальнейшие события, решение было неправильным. Вполне могли бы сгонять в Карачи, чтобы полностью закрыть тему Пакистана. Но, как говорится, жизнь не знает сослагательного наклонения. Все «пишется» сразу и набело. А в Карачи, возможно, съездим в другой раз.

Пока же, едем на Север, теперь уже другим берегом Инда. Снова под колеса стелется непривычная «левая» дорога.



Как стеклышки в калейдоскопе, проносятся мимо люди,…


Молодая мама


Папа с дочкой


Мальчишки, шедшие по дороге

…современные дома и убогие лачуги,…




…магазины и лавки по продаже всего и вся,…




…городки и деревни,…




…сельские пейзажи,…


На водопой


Буйволы спасаются в болоте от жары

…современность…




…и позапрошлый век.



В общем, наблюдаем чужую жизнь во всем ее многообразии и красках. И хорошо, что мы проехали так далеко на юг. Обычно туристы, посещающие Пакистан, ради гор, не видят страны такой, какая она есть. Потому, что северный Пакистан совершенно другой. Но об этом, чуть позже.

А пока, наш водитель превосходит самого себя, давя гашетку в пол и стараясь приехать, домой, еще сегодня. Где-то заправляемся, где-то останавливаемся, чтобы купить перекус, вместо обеда. Но в целом, едем гораздо быстрее, чем ехали туда.

В результате, еще до двенадцати ночи прибываем в Исламабад, снова в отель «Серена».



Берем двухместный номер…



…и «бухаемся» спать. Ведь, завтра начинается самая интересная «северная» часть нашего путешествия. Но о ней начнет рассказывать Питер в следующей публикации.

Продолжение следует

• Аэропорты Перми,
• Москвы,
• Стамбула,
• Исламабада,
• Гилгита

• +
• —