В стране победившего велосипедизма – 13. Харлем: по следам Хальса

Часть 1. Амстердам – День короля
Часть 2. Возвращение в Эдам.
Часть 3. Рейксмузеум в Амстердаме: «великие малые» и «нескучная классика».
Часть 4. По Северной Голландии в поисках селедки.
Часть 5. Фрисландия и Леэуварден: на теплом севере
Часть 6. Гронинген – велосипедная столица Нидерландов
Часть 7. Кампен и немного мельниц в холодной воде
Часть 8. По трем провинциям: Оверэйссел, Южная Голландия, Северный Брабант.
Часть 9. Подлинная Зеландия
Часть 10. Роттердам и Делфт: авангард и традиция
Часть 11. Лейденская банка
Часть 12. Цветочная феерия: Кёкенхоф и Парад цветов

Даже если бы Парад цветов не финишировал в Харлеме – все равно надо было бы туда ехать снова.
В книге «Гений места» о нем написано как о «самом уютном, элегантном, прелестном из маленьких голландских городов»:
«С таким выбором многие не согласятся, и конкуренция действительно велика: Лейден, Дельфт, Гауда, Алькмар, Утрехт вряд ли уступают красотой или богатством истории. Словно
пригоршней они брошены на северо-западе Нидерландов, и надо внимательно следить за дорожными знаками, чтобы не проскочить или того пуще — не оказаться ненароком в Бельгии. Тут оцениваешь фонетически безупречное голландское название выезда с шоссе — Uit: такое даже не произносится, а высвистывается».
И даже разнузданный путеводитель Константина Генша признает за Харлемом множество достоинств: «Харлем – очень приятный, уютный город, с красивыми старинными домами, любопытными современными скульптурами и множеством познавательного».
Даже в ожидании громкоголосого цветочного парада, Харлем вечером был тихим и загадочным:






Набережная извилистой речки Спарне/ Spaarne – прекрасное место для вечерней прогулки, где на каждом шагу внимание цепляет то одна, то другая деталь, будь то корабль под названием «Березина» или гигантская ступня на фоне классического голландского мостика.



В Харлеме начинаешь понимать, почему главу о Голландии Вайль назвал «Портрет кирпича»:
«Кирпич — главное в голландском городском пейзаже. Это четко осознавали Ян Вермеер и Питер де Хоох — настолько не «малые», что великие живописцы. Они вырисовывали кирпичную кладку, как Репин — лица членов Государственного совета. Тщательность голландцев тут настолько дотошна и артистична, что одной верностью детали ее не объяснить. Похоже, они видели в кирпиче многослойную метафору, к чему этот рукотворный камень, во множестве сложенный в твердь, — располагает. Особенно, когда он красный — как в Амстердаме, как в Стокгольме, как в похожей на старый Амстердам и старый Стокгольм старой Риге».




Вот улица, ведущая к музею самого знаменитого уроженца Харлема – живописца Франса Хальса. Приходится вновь и вновь прибегать к цитированию – просто лучше не скажешь и не напишешь:
«К музею Хальса идешь от рыночной площади к реке, по затихающим улицам. Благолепие и чистота. Чистота поражала и тогдашних приезжих: за ней следили, за нарушение наказывали. Жену художника Франсуа Мериса оштрафовали за то, что вылила ночной горшок на улицу. Муж запечатлел эту акцию — к сожалению, я не нашел в комментариях уточнения, что было раньше, но мне нравится думать, что сначала Мерис нарисовал жену с горшком, а власти, увидев картину, отнеслись к ней как к документу и приняли меры».




Музей Хальса устроен в бывшем старческом доме. Вот правила, при соблюдении которых можно было рассчитывать на проживание в таких старческих домах: «Надо
быть старше шестидесяти лет и добропорядочного поведения, иметь с собой кровать, три одеяла, по шесть простынь, ночных колпаков, белых и черных рубах, ночной горшок. Тогда — пожизненный ночлег и стол, взамен — обязательство ухаживать за больными товарищами, не шуметь за едой при чтении Библии, приносить в дом не больше кувшина пива зараз <…>.
Тот старческий дом, в котором теперь Музей Хальса, — большой, респектабельный — вместил множество картин: после амстердамского Рийксмузеума, гаагского Маурицхейса и роттердамского Бойманс-ван Бенингена — самое представительное собрание в стране. Но среди прочих славных имен главное тут — Хальс. Самое значительное — написанные словно вчера регенты и регентши. Самое знаменитое — зал групповых портретов гражданской гвардии. Там висят восемь больших холстов, все восемь хороши, но пять хальсовских видны и опознаваемы сразу. <…> Все эти стрелковые роты — нерегулярные воинские образования для патрулирования города и готовности на всякий случай. Голландские «партизаны» были образованием скорее декоративным: их функции сводились к парадам, торжественным встречам, почетным караулам, банкетам. В 1617 году харлемские магистраты постановили, чтобы ежегодный банкет длился не более четырех дней. Название рембрандтовского «Ночного дозора» возникло на сто лет позже создания картины и совершенно сбивает с толку. Можно подумать — враг близко, хотя на самом деле отряд милиции готовится к парадному маршу. В этом смысле милицейские портреты Хальса гораздо жизненнее: у него кирпичнолицые офицеры выпивают и закусывают, или только что выпивали и закусывали, или вот прямо сейчас, как только этот зануда положит кисть, выпьют и закусят».

Прошу простить меня за столь обширное цитирование, но в музее Хальса видишь именно это:








В картинах Хальса Ван Гог насчитал «до двадцати семи различных черных»:




В описанном Вайлем зале остроумные голландцы «накрыли поляну»: от стола, сервированного в духе хальсовских картин, невозможно оторвать взгляда!








А ведь здесь еще – и свой кукольный домик:


И свой зал с натюрмортами:


И свой Хеда – просто гениальный:




Во внутреннем дворе музея время словно останавливается:


Среди экспонатов музея Хальса – вид на Гроте Маркт в Харлеме:


Интересно сравнить, как изменилась площадь с тех пор:



Изменилась, но громадина мощной церкви Св. Баво осталась практически неизменной:




В собор мы зашли, чтобы увидеть могилу Франса Хальса: «…могила проще простого, как у
Суворова: плита в уровень пола с короткой надписью. Хоронили Хальса экономно, на муниципальный счет, а с тех пор хватило вкуса не воздвигать пышного надгробья».



В соборе привлекают внимание тончайше исполненные модели кораблей: все-таки, море в крови у голландцев!




Гроте Маркт вечером особенно пронзительно красива:










Даже среди всего этого великолепия все равно выделяется краснокирпичный дом членов мясной гильдии:


Грустно расставаться с Харлемом, да и с Голландией тоже, ведь это наш последний вечер в эту поездку.

Жаль, что не удалось найти жилье в Харлеме: в эти дни в городе было забронировано 100 процентов отелей! Поэтому наиболее приемлемым вариантом стал отель в Ньиввене. Хотя этот адрес – условность. Отель De Sfeerstal располагался рядом с гольф-клубом, это такое семейное предприятие. Цена абсолютно не соответствовала номеру, обставленному и отделанному с поистине протестантским минимализмом. Но вот окрестности позволили понять, как можно найти голландскую «глубинку» в получасе езды от Амстердама, Харлема, Схипхола и Гааги:





В следующей части: город в форме звезды, замок на воде и вообще — перед полетом не насмотришься.