Маршрут выходного дня: Белгород – Прохоровское поле - Курск – Орел

Отправляясь в командировку в Белгород, я готовилась, как могла. А именно, посмотрела нарезку лучших номеров белгородской команды КВН «ДАЛС». Поэтому в путь отправилась с рефреном:
«Это Белгородище – город-офигище!»
Но тональность поездки оказалась совершенно иной, да и как может быть иначе в регионе, главная достопримечательность которого – поле страшной битвы: если даже и не самой крупной – то уж одной из крупнейших в истории танковых сражений, это точно.
Выходные дни, пристегнутые к командировке, позволили заехать еще в два российских областных центра – Курск и Орел.
Как обычно и бывает, ожидания в корне разошлись с реальностью.

Пока я набиралась ума-разума на мероприятиях в рамках командировки, мой любезный супруг (забыла упомянуть – но отправились мы, конечно, вдвоем) осваивал новый для себя город – Белгород.
Надо сказать, что этот город является излюбленным местом командировок для нашей конторы. Всяк побывавший в Белгороде по возвращении хвалит прекрасный чистый город, широкие улицы, проспекты, свободу и простор. Вот и я, вынужденно находясь по делам службы, завидовала Андрею. Но он что-то не спешил радоваться открытиям. Оказалось, что город – чистый, благоустроенный, красивый и удобный для жизни — в туристическом плане может быть совершенно малопривлекательным.
В этом я имела возможность убедиться сама, когда немного проехала по улицам Белгорода и прошлась по нескольким площадям.






Мои белгородские коллеги в определенном смысле со мной согласились. Так одна из них с иронией отозвалась об имеющих место быть утверждениях, что Белгороду как городу не меньше тысячи лет. Провозгласившие данный постулат товарищи оперировали утверждением, что на месте современного города тысячу лет назад существовали поселения. В таком случае практически каждому из городов можно накинуть лет по 500-600. Так что среди белгородцев данное проявление сверхпатриотизма вызвало появление иронического высказывания: «Белгород неандертальский».
По-моему, очень смешно и здраво!
Об этом нам коллеги-белгородцы рассказали у подножия памятнику князю Владимиру, со смотровой площадки у подножия которого открывается панорама нового и действительного белого города:




Страшно представить, что довелось пережить Белгороду в годы войны. Когда мы сейчас говорим, что в городе нет исторического центра, что не сохранилось более-менее старинной застройки: да от города практически ничего не осталось, официальные данные: от 34 тысяч довоенного населения в городе после освобождения осталось 150 человек!
Поэтому, говоря об истории города и его месте в общей истории страны, все время будешь обращаться к событиям Великой Отечественной. Для этого мы отправились в музей «Огненная дуга: Белгородский государственный историко-художественный музей «Курская битва. Белгородское направление».
Сайт музея
Пояснение по направлению – принципиальное: я вот тоже всю жизнь считала, что Курская битва была под Курском. Но оказалось, что знаменитое Прохоровское поле – это как раз на территории современной Белгородской области.
Мы прошли с экскурсоводом по двум этажам музея. Поначалу нас ожидал затверженный рассказ «под копирку», но потом то ли мы ее своей заинтересованностью и дополнительными вопросами «разговорили», то ли человеку просто надо было время «для разгона» — но нам очень понравилось, практически час знакомились с экспонатами.

Музей создавался в советское время, что нашло отражение в подборе экспозиции, но нас как раз интересовал вопрос «переоценки» масштабов и значения сражения: слишком уж много сейчас появляется «альтернативных» версий тех событий.
Мы получили очень разумный, на наш взгляд, ответ сотрудницы музея: экспозиция создавалась во время, когда были живы участники событий, когда изучение истории было делом целых государственный институтов, когда за каждую цифру несли ответственность военные историки – а что стоит сейчас за громкими словами охотников за сенсациями, готовыми принизить роль советских войск в борьбе с фашизмом? Википедия, одним словом.
— За каждую цифру мы несем ответственность и готовы ее подтверждать фактами и документами, — твердо и серьезно ответила экскурсовод.
Вот только охотники приводить свою статистику вряд ли поедут за документальным подтверждением в Белгород.

Гордость и центральная часть экспозиции – диорама «Огненная дуга».
Как официально говорится, в основу изображенного сюжета «положено танковое сражение под Прохоровкой 12 июля 1943 года, победа в котором стала переломным рубежом в обороне Курского выступа».
Но, как нам сказала экскурсовод, это собирательный образ нескольких дней Курской битвы, так как каждый человек на этом полотне – это реальное историческое лицо, и некоторые из изображенных уже погибли к 12 июля.
Конечно, сейчас при современном уровне развития выставочных технологий диорама кажется устаревшей и бутафорской. Но ведь и она – это памятник уже ушедшей эпохи. К тому же есть дети, которые лучше воспринимают рассказ о событиях той эпохи именно в такой визуальной форме.

Мне же запоминаются совершенно другие моменты. Вот, например, грамота. На ужатой фотографии не читается – приведу эти строки:
«Грамота
Участнику взятия Берлина
(апрель – май 1945 года)
Вы до конца выполнили свой долг перед Родиной в Отечественной войне, прославив русское оружие на полях великих сражений с немецкими оккупантами, навеки прославив Сталинскую гвардию.
Военный совет 1-й Гвардейской танковой армии отмечает Ваше героическое участие по овладению столицей немецкого империализма – Берлина и поздравляет Вас с Победой».

И еще сотрудники музея сыграли на ностальгических воспоминаниях посетителей определенного возраста, развернув на первом этаже выставку из таких знакомых и безнадежно устаревших атрибутов советского прошлого. Вот такие краски я помню!



Знакомство с героическими страницами Курской битвы мы продолжили в музейном комплексе в Прохоровке (шестьдесят километров от Белгорода по направлению к Курску).
Государственный военно-исторический музей-заповедник «Прохоровское поле» состоит из нескольких объектов:
— музей-заповедник «Прохоровское поле»;
— музей «Третье ратное поле России»;
— музей бронетанковой техники.
Чтобы успеть посетить экспозицию, сначала пролетаем мимо высокой звонницы и направляемся сразу в первые два музея. Пока немного поплутали по деревне (дорога была перекрыта), имели удовольствие убедиться: средства в музей вбуханы немалые, все это находится под личным патронатом губернатора – но деревня самая что ни на есть простецкая, разве что какой-то перерабатывающий комплекс стоит свежепостроенный.

В Прохоровке гостей ждет целый комплекс зданий и сооружений, сияющих, как с иголочки.
Церковь Апостолов Петра и Павла: генеральное сражение проходило 12 июля, когда православные чтят память первоверховных апостолов.


Музей «Третье ратное поле России» — в сотне метров от храма. Здесь же установлен монумент «Танковое сражение под Прохоровкой».


Как следует из информационной таблички, губернатор принял самое деятельное участие в разработке концепции памятника. Получилось все такое по-церителиевски новое, большое – но от этого понимания масштаба подвига советских воинов на Прохоровском поле не прибавилось.
Но вот в музее есть отдельные детали, которые буквально несколькими мазками рисуют яркую картину тех уже далеких событий. Несколькими точными штрихами создается яркая и полная картина.
Кстати говоря, у музея очень хороший сайт – буквально по каждому залу можно совершить виртуальную экскурсию.

Я остановлюсь лишь на нескольких наиболее впечатливших моментах.
Вот, например, боевой листок, рассказывающий о подвиге комсорга Михаила Борисова, подбившего семь вражеских «тигров» — «Витязь в семи тигровых шкурах»:

Девятнадцатилетний алтайский парень действительно достоин стать героем эпоса!
Если не видно пояснительной надписи, приведу выдержку из информационной таблички:
«Бой артиллеристов-противотанкистов всегда отличался особой ожесточенностью. Расчет орудия и танковый экипаж, вступая в схватку, сознают, что одному из них суждено погибнуть. Или ты уничтожишь танк – или он тебя вместе с пушкой вдавит в землю. Нередко первый снаряд накрывал весь расчет – немецкие оптические прицелы, стоявшие на танках, отличались высоким качеством. Борисов сумел в одиночку выстоять в ожесточеннейшей схватке и подбить семь танков».

Еще меня сразили газеты на украинском языке, выходившие на оккупированной фашистами территории, а также пропагандистские листовки, «на пальцах» растолковывающие, почему вермахт должен победить Советы: и солдаты у них лучшие, и вся европейская промышленность на их стороне. Фотографии не привожу, чтобы по чудному современному законодательству меня к ответственности не привлекли за тиражирование нацистской символики. В общем, написано убедительно – но враг был разбит!
Еще раз к вопросу о достоверности сведений, касающихся Курской битвы, — по части документального подтверждения подлинных цифр, не дающих покой современным фальсификаторам истории.
Такая информация со стенда, повествующего о роли военных медиков:
«Борьба за жизнь раненого начиналась сразу после ранения, непосредственно на поле боя. Важнейшими условиями успеха были сроки и качество оказания первой медицинской помощи. Особое внимание уделялось требованию выноса раненых с оружием. В приказе Народного комиссара обороны «О порядке предоставления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу» от 23 августа 1941 года предписывалось представлять к награждению санитаров и санитаров-носильщиков за вынос раненых с поля боя с их оружием: за вынос 15 человек представляли к медали «За боевые заслуги» или «За отвагу», 25 человек – к ордену Красной Звезды, 40 человек – к ордену Красного Знамени, 80 человек – к ордену Ленина. Благодаря работе медиков в строй было возвращено 72,3% раненых и 90,6% больных солдат и офицеров. В абсолютных показателях это 17 миллионов человек.
Доля женщин среди всех медицинских работников составляла 46%. Среди фронтовых врачей женщины составляли 41%, среди военных хирургов – 43%, санитарных инструкторов и санитарок – 40%».

Здесь, на мой взгляд, примечательно требование выноса раненых с поля боя с их оружием. И еще – строгий учет спасенных жизней в обмен на боевые награды! Конечно, путаницы в военное время хватало, но все равно – есть документальное подтверждение количеству раненых и спасенных.

В продолжение темы:
«Танкист 5-й танковой армии Шкурдалов Евгений Викторович в дни Курской битвы был тяжело ранен. Ему спасла жизнь капитан медслужбы Ольга Осифовна Борисенко. Так они познакомились, а познакомившись, больше не расставались. 7 мая 1944 года состоялась их фронтовая свадьба, о чем свидетельствует справка.
Свадебный подарок – серебряная пудреница и браслет. Ложку Ольга Иосифовна купила перед отправкой на фронт и пронесла через всю войну, как талисман».

За каждым экспонатом здесь – своя история, можно пронестись мимо, бросив мимолетный взгляд на макеты танков и самолетов, но настоящая ценность – в деталях, в письмах, скромных вещах, рассказывающих об огромной человеческой трагедии – но и столь же великом подвиге.

На втором этаже музея – экспозиция, повествующая о знаменитых фотографах военных лет.

Среди них и Евгений Халдей – военный фотокорреспондент, автор знаменитых фотографий водружения Красного знамени над Рейхстагом, летописец Нюрнбергского процесса. По стечению обстоятельств, за месяц до поездки в Белгород мы познакомились с выставкой Евгения Халдея в Московском Мультимедиа Арт Музее – и долгое время были под впечатлением от судьбы этого человека, оказавшегося в фарватере истории. Поэтому встреча с его произведениями на белгородской земле была воспринята с душевным волнением.
Здесь же, на втором этаже, рассказывается о сегодняшнем дне Белгородской области: природе, традициях, достопримечательностях, праздниках и трудовых буднях. Как-то так.

В непосредственной близости от музея «Третье ратное поле России» находится музей бронетанковой техники, но внутрь мы не пошли: по части танков я совершенно равнодушна, а Андрей ограничился выставленными на всеобщее обозрение образцами вне музейных стен.

Как и перед предыдущем музеем, здесь тоже установлен памятник – брат «Танкового тарана». Впечатления приблизительно те же.


Из музея мы вышли практически перед закрытием, поэтому с чистой дущой могли вернуться непосредственно на территорию музея-заповедника «Прохоровское поле».
Оставили машину и двинули в сторону возвышающейся над полем звонницы. После двух музеев, рассказывающих о подвиге простых людей – от генерала до рядового – на Прохоровском поле, буквально сердце сжималось, стоило только представить: мы сейчас на этой сгоревшей много раз земле, политой кровью и машинным маслом. Но вместо этого мы внезапно оказались… в Версале. Клумбочки-цветочки, обсыпочка, бордюрный камень.

В качестве подтверждения девиза «Третье ратное поле России» (после Куликова Прля и Бородино) — бюсты военачальников: Дмитрий Донской, Михаил Кутузов, Георгий Жуков.

По всему пространству симметрично расставлены танки:

Звонница, бесспорно, впечатляющая. Но слишком уж много позолоты. Положение спасают многочисленные ласточки, облюбовавшие белоснежные стены для своих сугубо жизненных целей – живут они там.

Видимо, осознавая желание посетителей знать, кто это сделал – здесь же «скромный» памятник автору монумента:

Чтобы почтить память, хочется отвернуться и смотреть в даль. Но: при всем многообразии установленных памятников – нет ни одного нормального информационного щита, стенда, карты, чтобы можно было внятно понять: где на самом деле все происходило.

Рискую схлопотать на свою голову гневные отзывы типа «Люди делали, старались, что, лучше было все побросать как есть?» — но продолжу твердо стоять на своем: такого рода мемориал явно неоднозначен. На Бородинском поле не была, но вот Куликово Поле – гениальный образец увековечивания памяти: с его строгой колонной, заросшими травами пространствами, силуэтами храмовых куполов.
Достойным примером кича является кафе, замаскированное под блиндаж, в непосредственной близости от мемориала.

Ну, внутри хотя бы чисто – это уже хорошо. Обстановка. Военные песни «под патефон». Вот как расценивать искусственные цветы на столах в гильзах?

Цены – смешные. Но витающий в воздухе запах первых блюд напрочь отшибает желание заказать борщ или щи – неистребимый дух столовки, даже за 50 рэ не надо. Долго думали: заказали мне сало с чесноком, Андрею – вареники. Чего уж проще! Как бы не так! Вареники – это такие дрожжевые отварные булки, без вкуса-без цвета-без запаха, а сало было сухим и несоленым, зубчик чеснока прилагался довеском.
В крайне неоднозначных чувствах покинули Прохоровку.
С одной стороны, видна титаническая работа, забота, вложение денег – а как иначе, если это главная достопримечательность целой области?!
С другой, не покидает впечатление, что как раз память о трагедии здесь уходит на задний план, уступая место симметричности и клумбам. Там, где ожидаешь встретить скорбное и торжественное напоминание о страшной войне – какой-то регулярный парк. Надо бы доехать до Бородинского поля, посмотреть, как там…

От Прохоровки до Курска – 140 километров, не помню, сколько добирались по времени – но еще засветло искали, где заселиться.

Выбор пал на бизнес-отель «Престиж»: со своей охраняемой парковкой и рестораном. Чем дальше от Москвы – тем больше сюрпризов преподносит меню: «стейк из свинины»! но все лучше, чем сало в Прохоровке…
Завтрак же был действительно неплохим, а если учесть, что через две недели нам предстояло выдвигаться в запланированное европутешествие – то это была как бы разминка, довольно приятная.

Оставив машину на отельной парковке, мы устремились на поиски чего-нибудь интересненького в Курске.
Перво-наперво, вышли к краеведческому музею с установленной перед входом конягой:


А уже от музея – пара шагов до Красной площади с величественным Знаменским кафедральным собором:

Собственно говоря, и сам музей размещается в здании, входившем до революции в комплекс церковных построек. Собор – масштабный, имперский, внушающий уважение. Я по своей упорной привычке, отправляясь в поездки по российским городам, забыла платок. Заходить на свой страх и риск с непокрытой головой внутрь я не могу, остерегаясь лютости церковных бабок. Так что пока я снаружи спешила выложить в сеть фотографии курских ирисов, Андрей зашел внутрь и даже – о неслыханное дело! – сфотографировал интерьер:

Впечатляет! Как и массивная ограда и ворота собора:


Торопиться за ограду не стоит, потому что за Знаменским кафедральным собором находится очень необычное и впечатляющее здание храма Воскресения Христова:

А вот это же здание с противоположной точки зрения – со стороны улицы Сонина:


Туда мы отправились с самой что ни на есть похвальной целью – посетить музей Курской битвы в Курске. Ну, чтобы окончательно картина в голове сложилась!
Несколько тщетных попыток проникнуть в здание на улице Сонина, дом 4, куда нас отправил вездесущий интернет, успехом не увенчались.
Нет, здание вполне себе на месте, и очень даже впечатляющее, «из бывших»:

Но вход был обнаружен только в «Свиридовский центр», где нам популярно растолковали: был музей, но уже года два как съехал, и где сейчас его искать – то неведомо.

Пришлось назад разворачиваться. Через парк имени Первого мая вышли на главную улицу имени кого? Само собой:

Ленин здесь в ипостаси некоего провидца.
Правда, предшествовал ему еще один памятник – Александру Невскому.

Усилия по поиску причин, сподвигнувших жителей «соловьиного края» на установку памятника никогда в Курске не бывавшему князю, у меня вызвали только одно-единственное обоснование. Думается, что дата создания памятника – 2000 год, не случайно пересекается с годами генерал-губернаторства в Курске Александра Руцкого. Хотя это – единственно мои домыслы.
А вот у прочих памятных знаков в Курске есть весьма весомые основания:

Памятник Георгию Свиридову можно смело считать удачей автора:

Ну, конечно, если усилием воли попытаться исключить нависшую над композитором золоченую музу:

Мы, кстати, за месяц до этой поездки уже глумились над подобным креативным решением «Муза и Пушкин» в Саранске. Пушкин там «на пуантах».
Но вот в Курске Свиридов изображен очень тонко, чутко схвачен момент, когда автор гениальных музыкальных тем двадцатого века прислушивается к зарождающейся в глубине сознания мелодии и даже непроизвольно пальцами на невидимой клавиатуре ее наигрывает.

Естественно, на улицах встречаются маркеры: «Курск – соловьиный край».

Во время обеда в одном из свежеоткрытых заведений на центральной улице (имбирное мороженое – беее!) еще раз прошлись в интернете по списку курских достопримечательностей. Одну из этого небогатого списка – Триумфальную арку — постарались запечатлеть уже на выезде из города:


Знакомство сразу с двумя городами «первого салюта» (а салют в честь освобождения Белгорода и Курска прозвучал в один день – 5 августа 1943 года) завершено, можно двигать в сторону дома.
Я, честно говоря, не скрывала разочарования: после таких удачных вылазок в Рязань, Калугу, Воронеж, южной поездки (Таганрог, Ростов-на-Дону, Краснодар) я была уверена, что в каждый областной центр можно выстроить интересный и познавательный маршрут выходного дня. Но как-то по сравнению с предыдущей поездкой на майские Тамбов – Тарханы – Болдино – Саранск — Арзамас сложилось чувство легкой неудовлетворенности.

Путь домой у нас лежал через Орел. Я накануне у своей коллеги из этого города интересовалась, что можно посмотреть. Она надолго задумалась, так что я уже и забыла о своем вопросе, и, наконец, выдала: «А пожалуй, кроме Спасского-Лутовинова и Орловского Полесья – ничего». Так что я, ничего не ожидая от Орла, даже отказалась из машины выходить: лучше книжку почитаю.
Андрей все же ушел на разведку, звонит через несколько минут:
— Чего делаешь? Выходи гулять. Тут красиво.
Я с некоторой степенью недоверия восприняла такой поворот – но так и быть: соизволю выйти и посмотреть, что там за птица такая, Орел.

Конечно, в первую очередь для меня этот город – город литературы. Пожалуй, если Тула берет масштабом личности всемирно знаменитого Льва Толстого, да еще парой имен совершенно незнакомых широкой публике Глеба Успенского и Викентия Вересаева, то Орловщина подарила русской литературе имена Ивана Тургенева, Николая Лескова, Ивана Бунина, Леонида Андреева. Все они были в той или иной степени связаны с этой землей. И орловцы вовсю продвигают идею Орла как города литературного.
С большей или меньшей степенью убедительности. Как, например, с этим памятником: навигатор утверждал, что Бунину…

Я в этом энкавэдэшнике отказалась признавать нобелевского лауреата по литературе, на что Андрей пошел и сфотографировал странную надпись на постаменте:

В городе есть еще один памятник писателю – более привычный, воспроизводящий Ивана Алексеевича периода жизни в Орле 1889-1892 годов, когда он был сотрудником «Орловского вестника» и выпустил первую книгу своих стихов.

Не могу не вспомнить, как в Грасе мы искали виллу Бунина «Бельведер», пристегнув к этому делу спокойно выгуливающих собаку местных жителей. Очень приятно, когда «через годы, через расстоянья» протягиваются такие ниточки, отвлеченные факты биографии приобретают весомый вид и облик.
Увы, в связи с довольно поздним временем были уже закрыты все литературные музеи, так что делаю себе очередную зарубку «к исполнению» — и отправляю в привычный «долгий ящик». Хотя – кто знает: вот махнули же мы на майские к Пушкину и Лермонтову после нескольких лет моих отвлеченных планов на данную тему.
Но – возвращаемся в город славных литературных традиций Орел.
Припарковались мы недалеко от улицы Ленина – прошу простить за качество фотографий (фотоаппарат к тому времени разрядился, а телефон слишком пришлось приближать), но удержаться от изображения орловского Ленина не могу. Если его курский клон запечатлен в момент какого-то озарения, то орловский представитель пантеона как будто произносит: «Ах, оставьте, ради бога!» — или же: «Нет, только кефир!»

От площади Ленина ведет одноименная улица:

Но обманываться не стоит: даже сейчас дореволюционное прошлое Большой Болховской (или Большой Дворянской) улицы проглядывает в каждом из этих уютных маленьких особнячков позапрошлого века. Девиз данного места – «Мода на русское»:


Улица пешеходная, с множеством уютных кафе и ресторанчиков, есть заведения совершенно семейного типа, безалкогольные, так что мы соблазнились видом одного из таких кафешек.

На фасадах домов по улице Ленина – приличествующие случаю высказывания связанных с Орлом писателей, выдержки из писем, цитаты, подтверждающие безграничную любовь авторов к Орловскому краю – ну или любовь вообще:


Увы, все литературные музеи были закрыты. А ведь их в Орле немало: музей И.С.Тургенева, дом-музей Н.С.Лескова, музей И.А.Бунина, музей Л.Н.Андреева, музей писателей-орловцев.

Открытием стало то обстоятельство, что в Орле родился Михаил Михайлович Бахтин – выдающийся русский литературовед и философ.

Его труды были для нас в институте необходимым набором инструментария, без которого невозможно было изучать всемирную литературу. Самое первое, что приходит на ум, — это «диалогическая концепция бытия», которую исследователь развил, опираясь на творчество Федора Достоевского. Этот русский классик создал, по мнению Бахтина, «полифонический роман», и каждый персонаж в романе Достоевского – это свой голос, не сливающийся с голосом автора-демиурга. Еще одна философская концепция Бахтина – идея карнавала в средневековой литературе. По очередному стечению обстоятельств, книгу Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Возрождения» я вспоминала в Птуйском граде – при знакомстве с коллекцией народных костюмов словенских корантов. Но это будет через две недели с небольшим, а пока – возвращаемся в Орел.

Улица Ленина плавно перетекает в Александровский мост через реку Орлик, с которого открывается чудесный обзор на правый берег реки с храмами и многочисленными зелеными насаждениями.



Особенно внушительно выглядит величественное здание Михаило-Архангельского собора:

Здесь же, на правом берегу, находится сквер Н.С.Лескова – с памятником самому писателю и его, может, и не столь многочисленным, но, безусловно, ярким и запоминающимся персонажам:

Самое место для селфи – но вот я облюбовала памятник, расположенный дальше:

Сейчас что-то чересчур много внимания к персоне царя Ивана Васильевича, я так понимаю, что это был человек своего времени, далекого от политкорректности и прочих глупостей. Так почему не поставить памятник? Отнюдь не «ироду и душегубу» — а государственной личности.
Кстати говоря, только сейчас поняла, почему памятник – в литературоцентричном Орле: Иван Грозный был одним из лучших писателей-публицистов своего времени! Мы его даже проходили в курсе «Древнерусская литература». Кто не верит – пусть заглянет в переписку с Андреем Курбским (диссидентом XVI века):
"Как некие мудрецы говорят: «Застаревшие, дескать, дурные привычки в душах человеческих через многие годы становятся самим естеством людей, и трудно от них избавиться» — вот так же и тот, преподобный, ради трудноизлечимого недуга твоего прибегал к пластырям: язвительными словами осыпал тебя и порицал и суровыми наставлениями, словно бритвой, вырезал твои дурные обычаи, ибо помнил он пророческое слово: «Да лучше перетерпишь, дескать, раны от друга, чем ласковый поцелуй врага».

«Ни в чем нам воли не было, но все делали не по своей воле и не так, как обычно поступают дети. Припомню одно: бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас не взглянет – ни как родитель, ни как опекун и уж совсем ни как раб на господ. Кто же может перенести такую кичливость? Как исчислить подобные бессчетные страдания, перенесенные мною в юности? Сколько раз мне и поесть не давали вовремя. Что же сказать о доставшейся мне родительской казне?»

«Что ты, собака, совершив такое злодейство, пишешь и жалуешься! Чему подобен твой совет, смердящий хуже кала?» — и искусство троллинга образца 1564-1579 гг.)))

Памятник «писателю-публицисту Ивану Грозному» (!) находится перед мемориальным парком 400-летия Орла, который, в свою очередь, разместился на стрелке двух рек – Орлика и Оки.


Можно сказать, что тихий, уютный, провинциальный в самом чистом и хорошем смысле этого слова Орел стал бальзамом на душу и оставил после этой четырехдневной поездки самые благоприятные впечатления. Учитывая количество нескольких литературных музеев – надо бы вернуться, захватив еще и заповедник Орловское Полесье.
Когда все успевать?!