НА ВСТРЕЧУ С ЕВРОПОЙ-30. Польша: Краков

Предыдущая часть

27 июня, день тридцать второй, Вроцлав-Краков



С выбором маршрута на Краков мудрить не стали, выбрав в качестве главной артерии польский отрезок европейской Е40, носящий местный индекс А4.

272 с половиной километра промчали за три часа, благодаря платным участкам, стоившим нам 36,2 злотых (532,87 руб.). Трасса позволила сэкономить ориентировочно час-полтора дорожного времени, забрав в качестве компенсации впечатления от польской глубинки. В начале четвертого мы припарковались на стоянке отеля «Chopin». Носящий имя гениального соотечественника, он произвёл хорошее впечатление: чисто, уютно, доброжелательно. На ресепшене нас встретила очаровательная девушка с красивым именем Магдалена, за пять минут уладившая все формальности с обустройством. Отель расположился на юго-восточном краю большой транспортной развязки rondo Mogilskie, в паре километров от Флорианских ворот, открывающих старый Краков. Но знакомиться с историей Кракова можно начинать прямо здесь. Дорожное кольцо – rondo – выполнено в двух уровнях, верхний из которых предназначен для движения безрельсового транспорта, а нижний — исключительно для трамваев. Вот при планировке трамвайного уровня и были обнаружены остатки старого форта Mogilski, давшего, судя по всему, название транспортному сооружению. Спустившись вниз на эскалаторе, что очень удобно, мы бегло ознакомились с фрагментами бастиона, правда обошлись без снимков. Прямая, как стрела, улица Lubicz соединяет rondo Mogilskie с площадью железнодорожного вокзала Kraków Główny, за которой, собственно, и начинается исторический Краков, поэтому промахнуться здесь сложно. Глазея по сторонам дошли до Стрелецкого парка (Strzelecki), центральное место в котором занимает памятник Иоанну Павлу II. Без сомнения личность почившего папы сейчас на территории Речи Посполитой одна из самых популярных и почитаемых, если не сказать больше. Я не вспомню ни одного места в Польше, где бы мы не встретили упоминания о нём, выраженные в различных формах: памятники, бюсты, портреты и т.д. Даже мне, человеку далёкому от религии, такое внимание кажется вполне обоснованным:



Чуть в глубине виден памятник королю Яну III Собескому.
В начале парка, на стыке улиц, стоит, слегка обшарпанное, здание филиала исторического музея под названием Celestat:



Оно произошло от немецкого «zielstatt», что-то вроде нашего «стрельбища». Музей, собственно как и экспозиция парка, посвящены так называемому Краковскому курковому братству, по сути — городскому ополчению из стрельцов:





Символом этого сообщества является петух:



Есть версия, что именно он (кур) подарил название братству, хотя происхождение от курка (стрельцы всё-таки) мне кажется более объяснимым.
Около музея улица Lubicz соединяется с забавной для русского слуха улицей Bosacka, и отсюда уже рукой подать до парка Planty, словно изумрудный пояс очертившему границы исторического Кракова.
Северо-восточную окраину старого города украшает роскошное здание драматического театра имени Юлиуша Словацкого:


К западу от него протянулся фрагмент старой крепостной стены с Флорианскими воротами (Brama Floriańska) в центре:



Обширную стеновую площадь облюбовали местные художники:



Флорианские ворота, получившие название в честь покровителя города Святого Флориана, возведены в начале XIV века. Они остались единственными сохранившимися из 8-ми существовавших в крепостной стене, окружавшей Краков в старину. Через них пролегает Королевский путь, протянувшийся от церкви, названной в честь того-же Святого Флориана, через старый город с севера на юг, к резиденции польских королей — Вавельскому замку. Перед воротами разместился Барбакан (Barbakan):



Построенный почти на два века позже, он служил оборонительным форпостом северного доступа в город.
По монаршему пути сейчас водят туристические группы, но если строго следовать установленному маршруту, рискуешь пропустить много интересного. Мы преодолели путь королей за два дня, совершая размашистые отклонения то в одну, то в другую сторону. Стартовав от Барбакана, через арку ворот Святого Флориана вышли на одноимённую улицу — Floriańska:



Это самая туристическая и самая многолюдная городская артерия, состоящая из ресторанов, кафе, магазинов и обменных пунктов валюты и наполненная спешащим и неторопливым, стоящим, идущим и бегущим, а также сидящим, ну разве, что только не лежащим, людом. Любопытна история, связанная с организацией на улице трамвайного движения. Рельсы проложили, трамваи закупили, а потом выяснилось, что в арку Флорианской башни вагоны не проходят — мала! Слава Богу, что ни у кого не хватило мозгов башню демонтировать. Так, что бестолковая инициативность в чиновничьем аппарате свойственна не только русским.
Справа от Флорианских ворот расположено красивое здание городского арсенала, выполненное в итальянском стиле:



Сейчас здесь размещена экспозиция музея княжеского рода Чарторыйских, где роль примы отведена шедевру гениального да Винчи «Дама с горностаем». Оставив эту часть старого Кракова на потом, лавируя меж людской массы, мы устремились на площадь старого рынка. Наш порыв был прерван сладкоголосым зазывалой одного из ресторанов. Поддавшись его красноречию, как моряки пению мифических сирен, мы решились отобедать в воспеваемом им заведении. И зря — более разочаровывающей трапезы в этом путешествии у нас не было. Из разряда: поел и забыл. :( И это в Польше, где априори замечательная кухня.
Ну, да Бог с ней, с едой – поели и забыли. Тем более, что через пару минут мы уже оказались в самом центре людского водоворота на Рыночной площади или по-местному Rynek Główny. Невероятно шумная, я бы даже сказал праздничная атмосфера, которую важно не просто увидеть, а прочувствовать: кареты, цветы, костёлы, уличные артисты и море красок:




В центре площади бывшие суконные ряды – Sukiennice:




Внутри — торговая галерея сувенирной продукции, но цены отнюдь не пролетарские:



Рядом памятник Адаму Мицкевичу с птицей на макушке:



В южном углу площади, где из неё «вытекает» улица Grodzka…



… прямиком ведущая к королевскому замку, приютился крошечный костёл Святого Войцеха (Kościół św. Wojciecha):


Это один из древнейших храмов города, датой его постройки называют XI век.
Слегка накренившаяся после пожара 1680 года 70-метровая башня, возвышающаяся на западной стороне рынка — всё что сохранилось от старой ратуши, разрушенной в начале XIX столетия:



Её охраняет пара дремлющих, на первый взгляд, каменных львов, однако-же бдительно поглядывающих сквозь прикрытые веки на снующий вокруг народ, и готовых в любой момент громогласно рыкнуть на особо любопытных:



Возле башни была замечена лежащая бронзовая голова, представляющая скульптуру, уже известного нам по Бамбергу Игоря Миторая, «Связанный Эрос»:



Название, надо заметить, довольно спорное, поскольку сам объект насильственного пеленания, а именно туловище, отсутствует, оставив на обозрение лишь свой «мозговой центр». По задумке автора, как отмечено на страницах интернета, данное произведение изображает ослеплённого любовной страстью мужчину. Ну..., может быть.
Но, вот на тех-же страницах, рассказывающих о краковских легендах, вычитал я следующую историю: «На углу Рынка, в доме N2 по улице Святой Анны жил „краковский Чезаре Борджиа“, „кровавый бурмистр“ Эразм (Розмус) Чечотка. Сорок лет этот интриган, развратник, ростовщик и финансовый махинатор восседал в Ратуше, был членом городского магистрата и трижды избирался главой городской власти. Сегодня пишут (а тогда, во второй половине XVI века, вероятно, тихо поговаривали) о том, что Розмус подписывал смертные приговоры невиновным и что на нем лежит грех за некоторые убийства, которые не были раскрыты. К тому же, судя по всему, мужичок был оборотистым во всех смыслах этого слова: этот купец, торговец сукном породнился с аристократической семьей Монтелюпих и в 1552 году получил дворянство. Коронный канцлер Ян Осецкий пожаловал ему свой герб, в связи с чем Чечотка поменял фамилию на более благородную — Тлокиньский. Набивал себе карманы, купил несколько домов в Кракове, был хозяином трех деревень поблизости от города, „контролировал“ торговлю сукном и рыбный промысел, подделывал документы, а ответственность за это перекладывал на коллег (с которыми, впрочем, старался делиться барышом), брал взятки, насиловал женщин, официально содержал любовниц… Свой дом Розмус Чечотка решил перестроить в ренессансовом стиле. Руководство работами поручил городскому мастеру Габриэлю Слоньскому (который в 1573 году тоже был бурмистром Кракова). Архитектор Слоньский по кличке „Сальцо“ (Słoninka) был в городе известен и уважаем. Это он, Габриэль „Сальцо“, создал красивый портал одного из домов на улице Каноничей (дом N21) недалеко от Вавеля, возглавлял строительство городского Арсенала (там сейчас располагается часть экспозиции знаменитого музея Чарторыйских) и закончил работы в Епископском Дворце, начатые самим Падовано. Благодаря таланту Слоньского дом Чечотки превратился в пышную резиденцию, сравнимую с лучшими дворцами польских магнатов. В этом доме была шикарная лазьня (łaźnia — баня, купальня), где блудливый Розмус, словно древнеримский патриций (да и „тузы“ из других эпох, более поздних), развлекался со всякими разными бабёнками, не обращая внимания на то, что об этих утехах знала его жена. Чечотка увлекся вдовой мясника Анной Валишевской. Поначалу веселая вдовушка оказывала городскому богатею знаки внимания, но вскоре поменяла себе воздыхателя — завела роман с магистром Франчишеком Вольским, который руководил школой Святого Духа. Вольский был младше и сильнее Чечотки. Однажды он, не задумываясь о последствиях, просто вытолкал Розмуса за дверь. „Кровавый бурмистр“ решил отомстить Вольскому. Он спровоцировал ссору между Франчишеком и городскими стражниками возле Ратуши. Вольский устроил драку, повредил окна и стены. Розмус поспешно собрал городской совет, который признал Франчишека виновным в этом дебоше. Дебош… Сформулировано слишком мягко. Краковские власти назвали поступок Франчишека гвалтом (что можно перевести как беззаконие, произвол и даже… изнасилование!). Вольский не успел и опомниться, как его бросили в темницу и избили. Приговор краковских судей был суров: отрубить смутьяну голову! В дело попробовали вмешаться руководители Ягеллонского университета, но это не помогло. В тот же день, 21 ноября 1567 года, приговор был приведен в исполнение.»
Уж не эта ли кровавая драма подтолкнула Миторая на создание «лежащей» головы? Может быть это вовсе и не Эрос, а тот самый несчастный Франчишек? Как знать…
Зато, не вникающей в глубину авторских идей ребятне, объёмная, и самое главное, пустая полость головы пришлась весьма кстати — это-ж какое удовольствие забраться внутрь и взглянуть на мир глазами другого человека. )))
А вот более зрелая молодёжь засовывается в другие «измерения», создавая собственные композиции:



Из «живых» скульптур мы выделили наиболее выразительную:




Несмотря на кажущуюся лёгкость, зарабатывать деньги подобным способом – удовольствие не из приятных. Я уж точно не смог бы стоять неподвижно весь день.
Обозрев основные достопримечательности рыночной площади, я намеренно оставил на завершение главную её доминанту, известную в миру как Мариацкий костёл (Kościół Mariacki):



Необычный своими различными по высоте и оформлению башнями, кафедральный собор Успения Святой Девы Марии (официальное название храма), был построен на рубеже XIV-XV веков. Башенная асимметрия собора наполнена кровавыми (и не очень) легендами, рассказывающими о родственных распрях, не позволивших костёлу обзавестись идентичными по высоте колокольнями. Согласен — слушать увлекательные истории намного интереснее, чем обыденное: «Не хватило средств». Не удивлюсь, если через несколько десятков лет появятся предания, объясняющие удорожание и долгострой стадиона на Крестовском острове в Питере (если только он раньше не развалится) :)
Желание рассмотреть внутри уникальный деревянный алтарь XV века увы, так и осталось желанием — проходящее богослужение не позволило нам даже приблизиться к нему:


Зато огляделись вокруг и оценили роскошное внутреннее убранство, запомнился лазурный свод, расписанный золотыми звёздами, создающий эффект звёздного неба.
На Мариацкой площади (plac Mariacki) рядом с костёлом, там, где согласно историческим данным раньше находилось церковное кладбище, установлен фонтан с фигуркой средневекового студента, которого вполне можно принять за какого-нибудь араба из-за головного убора, смахивающего на тюрбан:



За его спиной находится ещё одна «жемчужина» средневековой готики старого Кракова – церковь Святой Варвары (Kościół św. Barbary):



Построили её во второй половине XIV века в качестве кладбищенской капеллы, как раз того самого церковного кладбища, которое, пришедшие к власти в городе австрийцы, «преобразовали» в Мариацкую площадь. Заглянув внутрь отметили, что интерьер небольшого храма необычайно уютен:



Обследуя церковь, решили взглянуть на его апсидную сторону, и через арку вышли на площадь Малого рынка (Mały Rynek):



А там…









Цитата из интернета: «Летом краковский Малый Рынок превращается в небольшой кафетерий под открытым небом, с многочисленными столиками разноцветными зонтиками, где можно позволить себе небольшую паузу, не теряя при этом контакта с краковскими достопримечательностями." Наткнувшись на это изобилие «хлеба и зрелищ» я бессовестно забыл причину, по которой мы здесь оказались, и потерял не то, что «контакт с краковскими достопримечательностями», а нюх на культурные ценности в целом. Ароматнейшие запахи, доносящиеся со всех сторон, сопровождаемые аппетитными картинками и шкварчащими звуками жарящегося мяса, напрочь вытеснили из головы предшествующие мысли. Переходя как заворожённые от прилавка к прилавку, мы проводили зрительную дегустацию местной гастрономии, при этом не испытывая (совершенно) искушения вкусить, ибо оно было «похоронено» бездарным ужином.
Изучив таким образом ассортимент предлагаемых блюд и приняв единогласное решение на посещение этого благодатного места на следующий день, мы, уже со спокойным сердцем, покинули маленький рынок больших соблазнов.
Оставив посещение королевской резиденции на Вавеле на утро следующего дня, мы двинулись обратно — в сторону Арсенала, чтобы изведать неизведанную часть города, оставленную на «потом». На пересечении улиц Szpitalna и Świętego Tomasza взглянули на барочную церковь Святого Фомы (Kościół św. Tomasza Apostoła):



Возле драматического театра заметили, незамеченную ранее, церковь Святого Креста, ведущую свою историю с XIII века:



Не забывал я и про свою увлечённость:


На улице Pijarska, что протянулась вдоль северной границы парка Planty, можно увидеть примечательный барочный фасад церкви Преображения Господня (Kościół Przemienienia Pańskiego), являвшуюся частью монастырского комплекса Ордена пиаристов:



Как и община пиаристов улице Pijarska, название соседней улице подарил, судя по всему, находящийся на ней костёл Святого Марка (Kościół św. Marka):



Этот, тяжеловатый внешне, готический храм был построен в XIII-XV веках для монашеской общины Ордена августинцев. Недалеко от него, в конце улицы, расположен костёл Святого Казимира (Kościół Św. Kazimierza):



Этот неприметный францисканский храм построили в память о польском королевиче Казимире, отличавшегося благочестивостью и скончавшемся в 25-летнем возрасте, впоследствии причисленного к лику святых. Его изображение венчает церковный фронтон:



Церковь примечательна тем, что в ней упокоены останки почти тысячи представителей церковного и светского сословий. Около 50-ти тел, укрытых прозрачными крышками, доступны для публичного обозрения, отрывающегося лишь раз в году, в поминальный день 2 ноября. Удивительно, но останки тел очень хорошо сохранились, не подвергаясь мумификации. По мнению учёных, это стало возможным, благодаря особому микроклимату церковных подземелий.
Меня сложно назвать чувствительной натурой, но разглядывать чужие гробы — сомнительное удовольствие. Куда приятнее видеть энергию жизни и торжество архитектуры, как на площади Щепаньского (plac Szczepański). Когда-то здесь находилась церковь Святого Николая Чудотворца XV века, снесённая австрийцами в начале 1800-х годов для постройки армейских казарм. Казармы, в итоге, так и не построили, что наверное и к лучшему, поскольку горожане сейчас могут наслаждаться простором площади и её живописным окружением.
Здание Старого театра (Stary Teatr w Krakowie):



Дом на восточной стороне, порадовавший скульптурами на стилизованных колоннах:



Дворец искусства (Pałac Sztuki):



Стрелки часов приближались к 20:00, что сподвигло нас на завершение вечерней программы. Описав неспешную дугу по аллее парка…





… мы вышли к Барбакану, напротив которого раскинулась площадь Яна Матейки (plac Jana Matejki). В её центре установлен грандиозный памятник, посвящённый 500-летию победы польско-литовских войск над тевтонскими рыцарями в Грюнвальдском сражении. Наверху монумента скульптура короля Владислава Ягайло, сидящего на коне, чуть ниже опирающийся на меч князь литовский Витовт и лежащий ниц великий магистр тевтонцев Ульрих фон Юнгинген:



Позади этой величественной композиции виднелись колокольни костёла Святого Флориана (kościół św. Floriana), получившего в 1999 году звание Малой базилики, пожалованное папой Иоанном Павлом II, когда-то служившим в нём викарием. От дверей костёла начиналась Королевская дорога – путь, проходимый польскими монархами и для коронаций, и для погребения. Находящийся за пределами городских стен, храм за свою долгую историю, начавшуюся в XIII веке, не единожды подвергался нападениям и разрушениям. Но возрождался, как Феникс из пепла, предоставляя возможность и сегодня полюбоваться его изящными формами:



Обе достопримечательности, и монумент и церковь, напомнили мне Прагу, вызвав мимолётную по ней ностальгию: польский король Владислав был также внушителен как чешский Вацлав с одноимённой площади, а Флорианский костёл уж очень походил на церковь Святого Николая у Староместской площади.
Здесь, на истоках королевского пути и закончилась наша вечерняя экскурсия по замечательному Кракову.

Общий дневной пробег составил 272,5 км.

28 июня, день тридцать третий, Краков-Славатыче/Домачёво-отель «Бона»(Беларусь)

Следующий день для нас начался там-же, где и закончился предыдущий – у стен Флорианского костёла. Вернее, проснулись мы, как и положено, в номере отеля, а вот утреннюю программу решили начать с того места, где закончили вечернюю. Наша цель – Вавельский замок, а затем — без малого 400 км дороги до погранперехода Славатыче-Домачёво, виза истекала в полночь. Погода, словно угадав наше погрустневшее настроение, поддержала его небесной серостью. Предчувствуя дождевую возможность вооружились зонтиками. Это древнее и нехитрое, но очень полезное изобретение, лучше всегда держать под рукой, поскольку дождь в Европе — явление непредсказуемое, несмотря на прогнозы синоптиков, и даже вопреки.
Получалось, что вот сегодня путь до королевской резиденции нам предстояло пройти дорогой польских королей — от и до. Дистанцию от площади Матейки до Рыночной пропущу, чтобы не повторяться. Единственный раз, где мы отступили в сторону — Малый рынок: надо-ж было проверить ждут нас там или… Всё было в порядке. :)
На костёл Святого Франциска (Kościół św. Franciszka z Asyżu), что на площади Всех Святых (plac Wszystkich Świętych), взглянули с «тыла»:



Напротив, метрах в трёхстах, на площади Доминиканцев (plac Dominikański) его визави – Доминиканская церковь Святой Троицы, запоминающаяся своим «ежистым» фасадом:



Этот храм, известный с XIII века, являлся в Кракове главным, пока не был построен Мариацкий собор.
Крохотная, по городским меркам, площадь Святой Марии Магдалены (plac św. Marii Magdaleny) тем не менее вместила в себя целую россыпь достопримечательностей.
Церковь Святых Петра и Павла (Kościół Świętych Apostołów Piotra i Pawła) была построена в XVI столетии для Ордена иезуитов:



Помимо архитектуры храм примечателен скульптурами двенадцати апостолов, выставленных перед ним на постаментах, выполняющих, попутно, роль колонн ограждения. Неординарное, кстати, и удачное решение:



Церковный фасад, помимо скульптур иезуитских святых, отмечен гербами Ордена иезуитов над порталом и учредителя храма — короля Сигизмунда III, на фронтоне. Внутри костёла без особой роскоши, что называется: «скромненько, и со вкусом»:




Напротив церкви, на площади, на высокой колонне установлен памятник одному из вдохновителей её строительства, писателю – богослову Петру Скарге, вглядываясь в который мне хотелось повторить слова Антона Семёновича Шпака: «На нашего Буншу Дзержинского похож»:



Практически бок о бок с петропавловским храмом располагается костёл Святого Андрея (Kościół św. Andrzeja), являющийся одним из старейших в Кракове:



Его построили в начале XI века для монастыря бенедектинцев. Несмотря на свой уже солидный возраст, храму удалось сохранить свой первоначальный облик без больших изменений, мне очень понравившийся своей целостностью форм. В начале XIV столетия был передан в ведение женского Ордена Святой Клары (или, как указано на указательной табличке – Klarysek — сестёр-кларисок), преобразован, соответственно, в обитель женскую, которая действует и по сей день, и отличается очень строгим уставом.
В самом конце улицы Grodzka, по которой мы шли всё это время, и которая, как я уже упоминал выше, выводит к подножию Вавельского холма, стоит небольшой костёл Святого Жиля (Kosciol sw. Idziego):



Дальше «убегает» на юг улица Stradomska…



… во главе которой стоит церковь Святого Бернардина Сиенского (Kościół św. Bernardyna ze Sieny):



Первый храм, носящий имя Святого Бернарда, был построен на этом месте в середине XV столетия и сожжён через двести лет шведскими войсками в период Тридцатилетней войны. Во второй половине XVII века был восстановлен, но уже не в готике, как предыдущий, а в духе времени — в стиле барокко. Внутри костёла шла утренняя служба, и не воспользоваться возможностью заглянуть в открытые двери, было бы непростительно. Католические службы мне всегда нравились, поэтому мы, стараясь не привлекать внимания прихожан, немного понаблюдали за ритуалом, сделали несколько снимков…





… и бесшумно удалились. Выйдя на улицу обнаружили, что небо всё-таки прохудилось – нудная реденькая капель заставила занять руки зонтами. На вершине холма возвышалась конечная точка нашего утреннего похода:



В итоге наша дальнейшая прогулка проходила под грустный аккомпанемент барабанящих по зонту дождевых капель, который то становился бесшумным, то ускорялся до уровня престиссимо.
В течение почти шести веков Краков носил статус польской столицы, и всё это время замок на Вавеле исполнял роль правительственной резиденции. Для поляков он — то же, что для нас московский Кремль – символ страны.
На территорию вошли через южные — Бернардинские ворота (вrama Bernardyńska):



И оказались на крепостных стенах, открывших нам панораму текущей внизу Вислы:



Здесь же возвышается Сандомирская башня (baszta Sandomierska), названная так из-за содержавшихся в ней шляхтичей из Сандомира, так во всяком случае считается:



Другое высокое сооружение, привлекшее наше внимание — Злодейская (или Воровская) башня (вaszta Złodziejska), проще говоря – узилище для содержания злодеев, а вот выглядит ухоженно:



Недалеко от башни находится пещера краковского дракона Смока Smocza Jama, терроризировавшего в древности местных жителей требованиями предоставления самой красивой девушки для съедения, в обмен на спокойную жизнь. Пещера выводит туристов вниз, на речную набережную, где их ожидает скульптура Смока (Smok Wawelski), извергающего огонь с минутной периодичностью, чем вызывает бурю восторга, особенно у детей. Взглянув на чудище с высоты крепостных стен, мы однозначно решили вниз не спускаться — мало ли. :). А сам дракон, несмотря на кровожадную сущность, стал одной из городских «икон». Его фигурки, изображения, магнитики тиражируются тысячами и продаются теми-же объёмами многочисленной армии туристов. Даже здесь, на территории замка мы встречали маленьких смокчёнышей:



Восточный фланг внутренней территории Вавеля занимает здание бывших королевских кухонь:



Глядя на размеры, понимаешь – покушать здесь любили. :) Поверх их стен выглядывает «макушка» Сенаторской башни (вaszta Senatorska).
А это здание бывшего австрийского госпиталя, расположенное между Сандомирской и Злодейской башнями:


Сейчас там размещены административные службы, информационый центр с билетными кассами, магазин сувениров и неплохая, по отзывам, ресторация «Под башней».
Этот снимок я сделал от стен главной, наверное, достопримечательности Вавельского комплекса — кафедрального собора Святых Станислава и Вацлава (Bazylika archikatedralna św. Stanisława i św. Wacława):


До его постройки здесь было два костёла — святого Станислава и Святого Вацлава. Первый был уничтожен случившимся пожаром, второй разрушили по приказу чешского князя Бржетислава. Построенный в XIV веке собор освятили в честь потерянных храмов, вернее, в честь их святых покровителей. С времён средневековья крипта собора служит местом упокоения польских правителей и видных особ государства:



Как драгоценным поясом, кафедрал опоясан пристроенными часовнями, их вокруг 18 или 19:





Самая высокая колокольня собора – Часовая башня, имеющая второе название в честь царя Соломона:



Её особенностью являются скульптуры римских понтификов, взирающих на город с высоты нижнего уровня надбашенной надстройки…



… и часы, установленные в начале XVI столетия:



Напротив главного портала установлен памятник Иоанну Павлу II, служившему здесь в пору своего епископства:


На этом, собственно, наша короткая прогулка по Вавелю и закончилась. Выходя через главные ворота…



… взглянули на высящуюся справа колокольню Сигизмунда, где установлен один из символов страны — колокол «Зигмунт» (Dzwon Zygmunta), звонящий лишь в торжественные даты, католические праздники и по особому распоряжению архиепископа Кракова:



Возле главных ворот установлен памятник национальному герою Польши Тадеушу Костюшко:



Уничтоженный нацистами в 1940 году, он был восстановлен через 20 лет в Дрездене и подарен полякам его городским советом от имени всех дрезденцев. На спуске, через дорогу от замка, стоит красивое здание духовной семинарии, построенное в первые годы прошлого столетия:



На Малый рынок мы вернулись практически тем же путём, сделав лишь одну остановку, чтобы заглянуть в Доминиканский костёл:



Отобедав на рынке приглянувшейся накануне вкуснятиной, за какие-то скромные, в переводе на наши, 900 рубликов, мы удовлетворённые вернулись в отель. Собрали вещи, поблагодарили персонал за тёплый приём, оплатили 10 евриков за парковку, после чего верный «Аркаша» повёз нас в сторону границы. Пришло время возвращения домой.

Пешком: Краков за два дня ≈ 14,6 км.