Mararía. Capítulo 4.

Часть 3.

Capítulo 4.

На следующий день, действительно, прибыла группа рыбаков из шести человек, составлявшая экипаж рыбацкой лодки «Guanchinerfe». Они вернулись после двухнедельной разлуки с семьями и, как водится, проведя в домашнем кругу какое-то время, стали стягиваться в питейно-развлекательный центр, чтобы отведать достойного вина, в обмен на скоропортящийся или консервированный улов, а также попыхтеть сигаркой, пройтись по струнам timple, да перекинуться в картишки. Среди этой компании мне запомнился Мануэль Кинтеро, мускулистый загорелый мужчина с лицом «выточенным из дерева». Матросы называли его Патроном и он оказался единственным, кто не явился в игорный зал. Я увидел его направляющимся к церкови, а потом он подошёл к дому Марарии-Вороны, постоял, обогнул его, остановился на краю оврага и долго чего-то высматривал, устремив взгляд в сторону океана. Мне была неинтересна компания пьющих моряков и я коротал день, сидя на камне рядом с крыльцом, обдумывая предстоящие банковские операции, которые мне необходимо было в скором времени совершить. Но моё раздумье внезапно прервали крики и удары кулаками, видимо по столу. Затем я увидел летящего по воздуху Марсиаля, который благополучно приземлился к моим ногами и тут же свернулся в клубок. Я не придал этому значения, как и не увидел в этом ничего трагического. На его физиономии снова появилась улыбка отчаянного тупицы, как-будто этот полёт доставил ему массу удовольствия. Поднялся с земли и, даже не удосужившись отряхнуться, весь исцарапанный, снова запрыгнул внутрь. Его сменил парень, который вышел пошатываясь и отправился к перилам, чтобы справиться с рвотным рефлексом. В отличие от калеки, у него не возникло желания возвращаться. Он брякнулся рядом со мной, произведя глухой удар затылком о каменную стену. В этот момент передо мной возник Мануэль Кинтеро:
— Это сын сеньора Себастьяна. – пояснил он.
Поднял его с земли, словно мешок с буряком, и потащил к дому предводителя местного дворянства, который находился сразу за церковью, рядом с хижиной почтальона. Минуло четверть часа и Патрон вернулся.
— Пусть лучше спит в кровати, чем в обществе собак и мух. Бедный парень! Так хотел напиться ещё у берегов Африки.
Вынес стул, попросил огонька, сел рядом.
— Вы же не из наших мест, верно? – сказал он, зажигая самокрутку.
— Нет, я не отсюда. – подтвердил я.
— Вы что, хотите увидеть старуху!? – догадался капитан.
— Какую старуху?
— Марию!
— Я её уже видел пару раз.
— Сегодня?
— Нет, сегодня нет. – отвечаю.
Он медленно выпустил дым.
— Дома её нет. Чёрт знает, где её носит. Иногда шляется по берегу, но, видимо, не сегодня.
Несколько минут провели в полной тишине.
— Здесь поговаривают, что она ведьма. – заметил я.
Он улыбнулся в ответ:
— Неет, я бы не советовал верить в это. Она хорошая женщина.
Из игрального зала снова стали доноситься крики и хохот. Я несколько подвинулся, чтобы дать беспрепятственный воздушный корридор Марсиалю, но моё беспокойство было напрасным. Участники игры просто завершили очередную партию.
— Я помню эту деревню с молодости. Боже, сколько же лет пронеслось!
Мунуэль прищурил глаза.
— Сам-то я жил на Gran Canaria в детстве. Слышал, наверное?
Я улыбнулся в ответ.
— Уже с пятнадцати лет приходилось много работать, выходить в море… Так оно всё и завертелось. Однажды сделали здесь вынужденную остановку, да и остался тут навсегда.
Я слушал его, боясь прервать. Странно, живёт один, хотя крепкий здоровьем мужчина, ещё не старый, покладистый в общении.
— Да, сеньор, бросил якорь в этот омут. И, наверное, всё бы пошло своим чередом, если бы…
— Если бы…
— Если бы не она. Если бы не та, которую я называю Марией. Та, чьё имя вожделенно произносил каждый мужчина на этом острове.
Задумался, видимо, вспоминая детали.
— Я тогда сдружился с одним пареньком, членом нашей небольшой команды — весёлым мечтателем. Вечно он мне рассказывал о своём грузовике, который непременно купит и, первое, что с ним сделает, так это выкрасит его в красный цвет. Хм… Пришвартовались как-то на Белом Пляже, решили провести пару дней в его деревне. Для меня это было и отдыхом и развлечением. Дорога лежала через Femés. Мы добрели до дома, где, как оказалось, Pedro запланировал кратковременную остановку, прежде чем поприветствовать близких. Сеньора Carmen, это мать Исидро, Вы с ним уже хорошо знакомы, быстро накрыла стол, поставив на него в первую очередь бутыль вина. И правда, тогда наши глотки были настолько сухими…
Снова задумался, потом продолжил подробности диалога:
— А где же Мария?
— Дома, наверное.
— Что, не зайдёт даже, хотелось бы полюбоваться ей?!
— Ой, не надо, мальчики! Она и так всю деревню свела с ума. Мой сын сам не свой ходит! Колдунья она!
— У неё прекрасная фигура.
— Да. И что? Она всех мужчин здесь из колеи выбила. Господи, забудьте её, от неё одни неприятности.
Сеньор Мануэль утопил в землю камушек, делая небольшую паузу в рассказе. И далее мне уже не пришлось помогать ему в продолжении.
По субботам жители Фемеса традиционно собирались в доме сеньоры Кармен, имеющим большой зал, вполне подходящий для танцев. Никого не смущал земляной пол, в котором увязали каблучи провинциальных туфелек. К назначенному часу весь «Свет» собирался в танцзале. Расставлялись принесённые с собой стулья, украшались стены, дамы поправляли свои драгоценности, лампы и бумажные флажки помещались в нишах стен по периметру. Гитаристы прятались по углам, оседлав пустые бочки. Женщины безусловно выглядели шикарно, или такими хотели казаться, наведя марафет на щеках, веках, ресницах в тон своим юбкам и кружевным рубашечкам.
— Ну давай! Сыграй нам «испанского солдатика»! Сыграй, сыграй!
И все кричали в возбуждении:
— Играй, чего спишь!
— Проснись уже, а то прокиснешь!
Тем не менее, рядом со мной на коробках сидели беззубые старухи, которые от души смеялись, но совершенно не собирались пускаться впляс, отпуская непристойные реплики в адрес «молодух», демонстрирующих кавалерам свои утянутые в ремни достоинства. Марсиаль, как всегда, вился рядом с бочками. Меня начало утомлять это однообразие и я не переставал зевать, присматривая укромное местечко, где можно было бы вздремнуть. В то время как в салоне появились два новых персонажа: Вошли две женщины — молодая и пожилая.
Боже, что со мной случилось в тот момент! Сон мгновенно пропал, мысли начали путаться. Женщины взяли стулья и пристроились в хвост группы пристарелых зрительниц, больше похожую на стаю ворон. Мария казалась безразличной к происходящему, наблюдая со стороны разгарающийся шабаш. Какие же это были глаза! Как зажигали они мою кровь! Пока я приходил в чувство, друг Педро приблизился к Марии и пригласил её на танец. Она посмотрела на него презрительно, сморщив нос, как-будто от него воняло. Педро сконфузился и побрёл к двери, чтобы там проветрить свои подмышки. В дверях он столкнулся с Исидро:
— Ты же знаешь, что Мария не танцует.
— Не знаю, какого ражна приходит тогда?
— Посмотреть как другие танцуют — сказал Исидро.
— И свечу зажечь, для этого?
Сплюнул злобно и добавил:
— Собака.
Исидро бросил на него яростный взгляд.
— Аккуратнее со словами! — предупредил он.
— Сабака! — повторил Педро.
И без особой спешки покинул салон, направляясь в сторону площади. Исидро разразился хохотом и накинун свою руку поверх моих плеч.
— Нет, ну ты видел, приезжий, какой высокомерный у тебя дружок!
Бабульки тем временем притопывали каблучками по полу в такт музыке.
— Я человек не хвастливый, да и силы в тот вечер покинули меня, но всё же расскажу Вам, что произошло потом со мной.
Мгновения на восстановление деталей.
— Я начал отбивать фламенко! В бешеном танце я смотрел на неё. А она подняла глаза и любовалась мною! Её взгляд испепелял меня, оставляя ожоги по всему телу. А когда мой мозг начал подавать признаки жизни, я понял, что стою на одном колене перед ней, приглашая к танцу… Она не отказала мне. Молча протянула сумочку, сопровождающей её тени, поднялась и вытянулась в сантиметре от меня, ожидая когда моя рука коснётся её талии… И какой талии! Правая рука онемела, едва ощущая, что скрывается под тканью.
Я не очень хороший танцор, но той ночью не я руководил собой. Мы не видели ничего вокруг, вцепившись взгядами, пронизывающими и страстными.
Снова молчание.
— После последнего рывка струн гитарист замер, прижав деку гитары к рёбрам. Послышались крики «Браво». Я стоял напротив Марии, не в силах что-либо говорить и, уж тем более, делать. Пауза затянулась до следующего аккорда. И это было плохим предзнаменованием. Старухи выкатили глаза, а одна достала молитвенник и обняла его, чего-то шепча. Я очнулся, поблагодарил партнёршу кивком головы и вышел на крыльцо. Звёзды тут же помогли мне сделать своевременные умозаключения: «Как же должно быть здорово жениться на этой девушке, жить не старея, пусть даже здесь, в Фемесе, наражать детей и быть похороненными вместе.»
— Я чертыхнулся, выбрасывая из башки весь этот бред. А на пороге появился Исидро, прося огня.
— Жарковато внутри. — сказал прикуривая.
— Да уж.
Некоторое время курили в тишине, пока над нашими головами ни пронёсся ком, заставив нас втянуть головы в плечи.
— Филин. — сказал он мне. — Пойдём в дом. Приглашаю тебя на стакан вина.
Я согласился. Сеньора Сармен вытирала со стола.
— Мама, даруешь нам бутылку вина? — спросил Исидро.
Мать посмотрела на сына с укоризной, но всё же принесла. Мы с удовольствием её осушили и снова вышли во двор.
— Ты, наверное, никогда не видел ночного кладбища, приезжий?
— Неет.
— А я любил в детстве убегать по ночам, чтобы провести пару часиков среди крестов. Там тихо и никто не мешает.
— Что ж, я бы посмотрел. — следовал я правилам игры.
— Тогда пойдём.
— Пойдём.
Мы шли медленно и молча, вскоре очутившись у покошенной калитки погоста. Конечно, здесь не было никого, кроме самих мертвецов и нас.
— Тебе понравилась эта девушка?
— Да, очень.
— Даже танцевала с тобой.
— Ну, иногда людям везёт! — усмехнулся я.
— Не всегда! — парировал он.
Вздох.
— Ножи в руках появились одновременно. А вот удача улыбнулась мне. Я опередил его… Исидро упал, держась левой рукой за живот, и растянулся на земле между двух крестов. Я нащупал рассечение на плече, зажал его ладонью и отправился обратно в салон.
Этот рассказ начинал меня пугать и я подумал, не слишком ли я любопытен.
— Ту ночь я провёл с Марией в её доме. Её тётка, эта старуха, молча оставила нас, нырнув в темноту. Появилась она лишь к полудню. Ну а в понедельник утром я уже готовил к отплытию баркас на Белом Пляже, в составе осталной группы моряков. Педро смотрел на меня, постоянно вздыхая.
— Тебе не стоит возвращаться в Фемес, никогда! Исидро приполз с распоротым брюхом.
— Он жив? — шёпотом спросил я.
— Да. — ответил Педро отвернувшись.

Продолжение.