Цветные пятна букета воспоминаний. Пятно третье. Обрядно-суеверное

Пятно второе

Скорее всё-таки не пятно, а пятнышко навеянное пересмотром фотографий на компьютере. Попался на глаза старый снимок: племянник где-то в Европе, кажется в Чехии, держит за нос железного гнома. На счастье.


Все мы не раз сталкивались с подобным полированием статуй, вернее различных частей их металлического тела. Интересное всё-таки явление. Современные, просвещенные, образованные люди вереницей идут к подобным фигурам. На всякий случай, вдруг, поможет. Кто для хохмы, а кто всерьёз.

В США трут нос Аврааму Линкольну, в Будапеште коленки маленькой принцессы на набережной, чтобы привлечь благосклонность Фортуны. С этой же целью датчане и гости Копенгагена прикасаются к трости Г. Х. Андерсена.
Итальянскую Джульетту держат за правую грудь ожидая счастливой любви. Есть памятники «помогающие» в сдаче экзаменов.



Надгробная скульптура Виктора Нуара в Париже особо сильна брюками в интимном месте для женщин желающих забеременеть. Минчанам не даёт покоя пенис ангела, а нога святого Петра на Монмартре и вовсе отпускает все грехи тем, кто не желает исповедаться привычным способом.

Перечисленным культовым истуканам, да и многим другим, далеко до масштабов московской станции метро «Площадь Революции». На которой служат людям семьдесят шесть бронзовых изваяний. Первоначально символизирующие счастливых советских граждан различных профессий. Нос собаки пограничника к услугам студентов, туфелька металлобарышни для желающих влюбиться.
Самый же шедевральный вариант – учёный люд, мечтающий защитить диссертацию, натирает карандаш в руке изобретателя.

Лично я предпочитаю трепать за нос живого пса по кличке Вольт



Есть более спортивные мракобесия. Мои коллеги отстояли очередь к туринскому гранитному быку, изображенному на полу миланской галереи Виктора Эммануила. Прокручивание на пятке дарит туристам мгновенное веселье и долгосрочное благополучие, а животному оформляет заметную ямку на каменных гениталиях. По правилам вращение совершается именно на них.

Всё эти манипуляции интересны, но несколько примитивны, не креативны что ли. Больше направлены на привлечение туристов. Они обезличены, иначе говоря универсальны для любой страны. Другое дело, когда жители привносят в процесс обрядов свою ментальность, выдумку. Самые яркие примеры – апельсиновые бои, помидорные, бег перед быками.
Это топовые, массовые действа. Бывают локальные, микроскопические полёты фантазии, но от этого не менее милые и душевные. В упомянутом ранее Ножане на день взятия Бастилии неизменно подсыпают стирального порошка в фонтан у мэрии.

Снимок на его фоне, правда, без пены.



Хорошо запоминаются свадьбы. Во Франции нашу «Белую лошадь» перед выходными заселили по полной, чем нарушили привычную тишину провинциального отеля. С нами до этого жил только один звук, звук скрипучей лестницы. Хозяин Паскаль пояснил:

— Марьяж!

Мы приготовились к бессонной ночи, вкупе с прочими прелестями предстоящего празднования бракосочетания. Однако ошиблись. Тихая приглушённая музыка скорее успокаивала, чем раздражала. Ни криков, ни драк, ни сотрясений полов каблуками. Этакая кефирная свадьба для пенсионеров.
От шума скорей содрогнулись жители городка: кортеж из полусотни машин гудел и клаксонировал часа полтора, наматывая круги по соседним улицам. Ревущими автомобилями нас не удивишь, а вот замыкающий процессию минигрузовик впечатлил.
На открытом кузове была установлена внушительная виселица с болтающимся чучелом жениха. Из глаз соломенного новобрачного лились реки слёз, заставляющие встречных прохожих театрально заламывать руки и горестно мотать головой. Действо однозначно намекало на утерянную беззаботную жизнь брачующегося.

У французских свадеб ранее существовал ещё один интересный обычай — невеста в этот день считалась носительницей удачи. Каждый из гостей стремился потрогать её на счастье. Подарки которые она дарила считались оберегами.

Иногда традиции мы создавали сами. Начиная с конца восьмидесятых в Италию командировались работники нашего предприятия и смежного Барнаульского. Каждые три месяца группа из двух-трёх человек сменяла предшественников. Приезжать без определённого набора продуктов считалось неприличным, а именно без Бородинского хлеба и большой банки «Сельдь Иваси».

Год от года доставать селёдку в данной таре становилось всё проблематичней, в конце девяностых это стало совсем трудно. Ребята порой не один день убивали на поиски перед отъездом, стремясь выполнить условие «прописки» в точности.

В итальянской общаге их поджидал плакат на стене с текстом шуточной клятвы. Перечислялось количество кофе, макарон, вина, граппы и жриц любви обязательных к «употреблению» за отведённые месяцы.

Периодически кто-нибудь воспринимал зачитанное всерьёз, как руководство к действию и принимался дотошно, по пунктам выполнять зачитанное. Чем вызывал дружный смех, а как следствие — приподнятое настроение у сослуживцев.
Причем на длительное время, вкупе с воспоминаниями на многие годы. А это, согласитесь, доказывает, что всё не зря. Что достигнута главная цель всех этих ритуальных выдумок.

Вот такие пятна да пятнышки всплыли в моей памяти сегодня.

Буду рад, если эти короткие записки разбудят у кого-то собственные воспоминания о подобных историях.