Новогодняя кутерьма – часть 4. Дрезден, сокровища Цвингера

Часть 1. Готовимся и едем через Польшу: Свидница, замок Ксёнж
Часть 2. По Чехии: Праховские скалы – Йичин – Кутна-Гора — церковь Яна Непомуцкого на Зелена Гора — Тршебич — Тельч
Часть 3. По Чехии: Славонице — Йиндржихув-Градец – Прага
Часть 5. Дрезден, «Зеленые своды»
Часть 6. «Домо-оооо-ооой!»

Что такое Цвингер? Это клетка. – Три экспозиции по цене одной. – Лучшие «губки домиком» в мировой живописи. – «Комикс» эпохи Возрождения. Сундуковый или шпалерный? – Дрезден 300 лет тому назад. – Подходящая дверь для сейфа. – Последний писк палаческой моды. – Влияние вина и женщин на мужчин. – Влияние вина и мужчин на женщин. – Что положить в начинку пирога? Советы голландских мастеров. – Не годится для конфет: какие произведения искусств чаще всего попадают на упаковку? – Курьезы Галереи Старых мастеров. – Механические чудеса. – Фарфоровые чудеса.

А не продолжить ли нам традицию посещения музеев? Благо, опыт есть:
Венский музей истории искусств
Рейксмузеум в Амстердаме
Гуляем по-питерски!
Так что отправляемся в дрезденский Цвингер, в котором чего только нет!


День восьмой
«Пустите, мы хотим видеть картины!»

Все знают, что такое Цвингер – дворцовый ансамбль в стиле позднего барокко, построенный в 1711-1722 гг., предназначенный не для проживания – а для проведения празднеств, торжеств.
Но вот дословный перевод немецкого слова Zwinger озадачивает.
У этого слова несколько лексических значений:
1) крепость, тюрьма; 2) ход между окружными стенами средневековой крепости; 3) крепостная башня; 4) тюрьма, темница; 5) клетка для зверей; конура, медвежатник.
Так что назвать место для увеселений «крепостью» или же «конурой» саксонским правителям XVIII века позволило либо изрядное чувство юмора, либо непереводимая для нас игра смыслов.

Цвингер легко узнать на плане по своеобразной замкнутой форме зданий, входящих в его комплекс. Сегодня в Цвингере расположено три музейных собрания: Картинная галерея Старых мастеров, Физико-математический салон, Собрание фарфора.


Официальный сайт — Государственные художественные собрания Дрездена (Staatliche Kunstsammlungen Dresden)

План расположения экспозиции:


В книге-путеводителе по галерее на русском языке на задней обложке весьма остроумно размещена цитата о посещении галереи писателем Достоевским:

««В галерее стояла страшная жара. Феде сегодня все было не по нутру, как с ним это часто случается. И на все, что ему еще вчера нравилось, сегодня он даже смотреть не хотел. [...] Поскольку он близорук, и очков при себе у него сегодня не было, он не мог рассмотреть сегодня «Сикстинскую мадонну» как следует. И тогда он решился встать на стул, чтобы получше рассмотреть ее. В другое время он бы никогда не решился привлекать на себя столько внимания, а сегодня он сделал это, несмотря на мои возражения. К нему подошел смотритель и сказал, что это запрещено. [...] В самом деле, что же будет за хаос, если каждый станет рассматривать картины так, как ему заблагорассудится».
Из дневника Анны Григорьевны Достоевской, Дрезден, 26 (14) июня 1867 года, о совместном посещении галереи с мужем, Федором Михайловичем Достоевским».

Прежде чем войти внутрь – еще одно маленькое лирическое отступление.

Дело было лет десять назад.
В ту пору счастье самостоятельных автопутешествий по Европе было мне недоступно. Вот и отправилась я автобусом из Праги на однодневную экскурсию в Дрезден.
Сопровождавшая наш автобус гидша на протяжении двухсполовинойчасового пути несколько раз загадочно обмолвилась о том, вот бы нам повезло с экскурсоводом в Дрездене… И когда мы должны были забирать его забирать, она счастливо возопила:
— Как же вам повезло! Вам достался лучший проводник по Дрездену!
Экскурсовод оказался по совместительству художников, если я не совсем забыла, то звали его вроде как Вилли. Неважно, я зато хорошо помню его рассказ о Дрездене и картинной галерее, на проведении экскурсий в которой он имел лицензию.
Так вот, он нам вначале сказал приблизительно следующее:
— У вас всего полтора-два часа на посещение Цвингера. Если вы побежите смотреть все подряд – у вас все перемешается в голове и запомните только «Сикстинскую мадонну», потому что о ней вы знали до приезда. Я покажу вам полтора десятка картин – и вы запомните их.
Так оно и получилось: те, кто к нам не присоединился, гоняли с аудиогидом по залам, а у нас сложилось целостное понимание собрания.

Тогда на меня самое большое впечатление произвела «Шоколадница», а еще я впервые увидела Вермеера – и все пыталась понять, где у него в картине спрятан источник света, от чего такое сияние исходит.
Поэтому было очень интересно сравнить впечатления десятилетней давности и сегодняшние.

«Спящая Венера» Джорджоне – знаковое для мирового искусства явление. Это первое изображение обнаженного тела находящейся в спокойствии женщины: до Джорджоне к этой теме никто не обращался – после него появилось множество подражаний.


«Мадонна с розой» Пармиджанино – на первый взгляд, это скорее Венера с Купидоном. А все потому, что художники-маньеристы стремились облачать любой религиозный сюжет в светскую оболочку.


Два портрета работы Ганса Гольбейна Младшего.
Первый из них хорошо известен – это двойной портрет Томаса Годсельва и его сына сэра Джона. Нотариус и судья Томас Годсельв был секретарем и хранителем королевской печати у Томаса Кромвеля, казначея короля Генриха Восьмого.

Второй портрет хоть и не так хорошо известен, но впечатление производит мощное. Можно подумать, что этот сильный и уверенный в себе мужчина – королевских кровей. На самом деле это портрет Шарля де Солье, сьера де Моретт, который был посланником в Англии и за свою жизнь успел послужить четырем французским королям. «Если когда-нибудь существовал портрет на вечные времена, то таковым является этот», — говорится об этом образе в одном из журналов эпохи немецкого романтизма.


Еще один знаменитый портрет, который знают все – но мало кто сходу сможет назвать авторство.

Портрет мальчика создал итальянский художник Бернардино ди Бетта Биаджо, по прозванию Пинтуриккио. Это одна из самых востребованных картин в галерее.
О мастерстве в передаче психологии и эмоций в этом портрете кто только не писал, но мне очень нравится высказывание искусствоведа М.Алпатова:
«Лицо мальчика выполнено так старательно, словно художник опасался упустить мельчайшую подробность его внешнего облика. Между тем за каждым штрихом и мазком стоит уверенность мастера, прошедшего хорошую школу рисунка. Уверенно поставлена голова и построено лицо, тонко очерчены лоб, нос, глаза, подбородок. Точность рисунка позволила «донести» до зрителя такую деталь, как чуть заметно выпяченные губы. Поистине это единственный в мировом искусстве портрет ребенка, в котором характерные детские «губки домиком» так хорошо показаны!».

Складной алтарь, который выполнил Ян ван Эйк, снабжен каллиграфически выполненной подписью: «Иоганес ван Эйк написал и окончил меня в году 1437 от Рождества Христова. Настолько хорошо, как я мог».


Боттичелли, сцены из жизни Святого Зиновия

Это очень необычная картина, на ней последовательно изображены четыре эпизода: 1) мальчик погибает под колесами повозки; 2) убитая горем мать приносит тело в храм; 3) благодаря молитве святого епископа Зиновия мальчик возвращается к жизни; 4) предчувствую свою кончину, епископ Зиновий благословляет священников.
Такие картины создавались во Флоренции в XV веке: на них рассказывалась история из нескольких событий. Поэтому картины были горизонтального формата, их называли «сундуковыми» или «шпалерными» — в зависимости от того, где они размещались: на передней стенке сундука, ларя или на стене на уровне глаз, чтобы можно было подробно рассмотреть кипучую жизнь и множество маленьких фигур.
В этом можно легко убедиться: в левом верхнем углу подпоясанная кошка фланирует по карнизу.


Ведуты Бернардо Беллотто по прозвищу Каналетто
Дрездену повезло: в масштабных полотнах этого венецианского мастера запечатлена история строительства города. Каналетто создал двадцать пять полотен: это виды на город со стороны реки Эльбы, а также отдельные площади и улицы. Излюбленная перспектива у художника – это вид на город с моста или противоположного берега, откуда взгляд охватывает и мост, и панораму города, и Эльбу:

И, конечно, в галерее нашлось место прославленным венецианским видам:


С ведутами Каналетто можно спутать большое полотно Иоганна Александра Тиле – это «Скачки в Цвингере 1722 года». Интересно, что к этому времени еще не все здания комплекса были построены, но художник смело перенес на полотно недостающие постройки, позаимствовав их из архитектурного проекта.


«Святое семейство», Андреа Мантенья
Нет однозначного мнения, кто изображен рядом с Мариеей и младенцем-Иисусом: это либо родители Марии – Иоаким и Анна, либо это мать Иоанна Крестителя – Елизавета и святой Иосиф, обрученный муж Пресвятой Богородицы.
Контраст между нежными детскими лицами и лицом Марии подчеркивается строгим обликом пожилых людей. Лицо старика на картине очень напоминает классический римский портрет, возможно, именно чтобы подчеркнуть это сходство, рядом с картиной установлен бюст.


«Динарий кесаря», Тициан
В основе сюжета картины – библейская история о том, как фарисеи задали Иисусу провокационный вопрос, чтобы потом донести на него римским властям. Когда один из евреев спросил, стоит ли платить налоги, Иисус показал на отчеканенный на монете портрет кесаря и произнес: «Отдайте кесарево кесарю, а Богу богово».
Казалось бы, что в этом примечательного?
А то, что эта картина служила дверью шкафа, в котором богатый заказчик хранил свое золото!


Сделаем перерыв – на минутку заглянем в зал гипсовых копий. Интересно наблюдать над тем, что техника борьбы за пару тысяч лет мало изменилась:

Возвращаемся к старым мастерам – их немецким, фламандским и голландским представителям.

Алтарь Святой Екатерины, Лукас Кранах Старший
Вторая центральная фигура, помимо Екатерины, — палач в яркой желтой блузе и полосатых рейтузах. Пожалуй, выразительный облик этого бесстрастного и неумолимого человека первым привлекает к себе внимание, чем стоящая на коленях христианская святая в богатом бархатном платье и украшениях по средневековой моде.
Момент запечатлен драматический: по легенде, мудрую и образованную Екатерину приговорили к смертной казни через колесование из-за того, что она обратила в христианство пятьдесят языческих профессоров. Во время казни по ее молитве с небес пал огонь — и уничтожил пыточное колесо. После этого святую обезглавили.


«Вирсавия у фонтана», Рубенс
Зал исторической живописи на втором этаже галереи – это торжество фламандского подхода к живописи.
Ограничусь приличествующей случаю цитатой из Гете:
«То, что художник не любил или не любит, ему не следует рисовать! Да он и не может рисовать что-либо другое! Вам рубенсовские женщины кажутся слишком мясистыми! Но я говорю вам: это были его женщины. И если бы он населил небеса и преисподнюю, землю, воздух и море нематериальными ангелами, то был бы плохим мужем, и никогда бы изображенные им тела не были бы настоящими, крепкими, именно рубенсовскими телами».


Двойной портрет «Рембрандт и Саския в притче о блудном сыне»
Современные методы исследования объяснили, почему у изображенной на картине женщины так неестественно вывернута к спине голова и почему ее туловище расположено непропорционально далеко на заднем плане. Художник приступал к полотну, переделывал его, обрезал холст, закрашивал одни фигуры – и добавлял другую, изменяя композицию. И все же, каждый, кто сейчас видит эту картину, невольно улыбнется тому молодому веселью, которое вызывают в здоровом мужчине вино и женщины. О последствиях – смотрим в Государственном Эрмитаже.


«У сводни», Вермеер
О Вермеер, названный с легкой руки Петра Вайля «самым большим» из «малых голландцев»!
Долгое время он был в тени забвения своих более прославленных собратьев по художественному ремеслу, но постепенно произошло изменение общественного сознания. А уж после кинофильма с прекрасными актерами в главных ролях автор «Девушки с жемчужной сережкой» был обречен стать культовым персонажем.
Нам посчастливилось дважды бывать в Делфте – родном городе художника, где он жил и был похоронен в старом городском соборе. На его могильной плите изображен медальон Святого Луки – символ гильдии, к которой принадлежал Вермеер. Гильдия объединяла художников, скульпторов и печатников, которым покровительствовал святой Лука – он, как считается, первым изобразил Деву Марию.
В немногочисленных дошедших до нашего времени картинах Вермеера нет места религиозной тематике – достаточно вспомнить о Реформации в Нидерландах, которая очистила церкви от живописи и обратила внимание художников на заурядные повседневные вещи, зачастую – низменные.
Вот и на картине Вермеера, представленной в дрезденской галерее Старых мастеров, запечатлен момент оплаты предстоящей любовной услуги: девушка в светлых и ярких одеждах уже раскраснелась – то ли от стыда, то ли от выпитого вина, в ее протянутую руку гуляка вкладывает монету, старая сводня предвкушает вознаграждение, а музыкант (в котором современники узнали автопортрет Вермеера) как бы приглашает посмотреть на эту сцену со стороны.
Всякий видевший еще одну картину Вермеера – «Молочница» — узнает яркую желтую блузу, которая красуется на девушках. Все объясняется очень просто: художнику очень нравился ясный и сильный цвет этого предмета одежды, который принадлежал его властной теще, и поэтому несколько раз он наряжал своих натурщиц в тещину блузу.
Хотя ни о каких подробностях жизни Вермеера можно и не знать: просто любоваться мягким бархатистым ворсом цветастого ковра и трещинками на поверхности фарфорового кувшина.


«Завтрак с ежевичным пирогом», Виллем Клас Хеда
О великие «малые голландцы»!
Разбросанные драгоценными жемчужинами по лучшим музейным собраниям мира голландские натюрморты сегодня выполняют ту же роль, что и в момент их создания: напоминают о скоротечности времени – но без излишнего морализаторства.
Пожалуй, мерцание солнечного луча на ножке металлической чаши и отражение окна в зеленом стеклянном бокале в голландском натюрморте, вершиной которого стали работы Хеды, – это лучшее эстетическое наслаждение, которое может предоставить мировая живопись.


«Молитва святого Бонавентуры», Сурбаран
Эту картину легко представить себе в храме где-нибудь в сердце Испании – в Толедо или Саламанке. Черное и красное, сияющий свет, исходящий от ангела, который открывает святому имя будущего Папы Римского, скромный монашеский балахон и торжественные кардинальские одежды – это так в духе испанской классики. Увы, в дрезденской галерее это притягивающее внимание полотно не снабжено комментарием аудиогида, хотя его можно смело отнести к шедеврам самого высокого уровня.


«Шоколадница», Жан-Этьен Лиотар
Эта скромная пастель на пергаменте, растиражированная на упаковках шоколадных конфет, на самом деле намного волшебнее, чем может показаться на плоской репродукции. На очарование этого образа работает не только виртуозная техника, но и способ демонстрации картины: пастель размещена в затемненном помещении, искусно подсвечена и источает неземное сияние.
Кстати говоря, почему тот или иной образ попадает на упаковку – это тема для исследования, предлагаю один из опытов разобраться в природе этого явления.


«Сикстинская мадонна», Рафаэль – без комментариев.



Увы, в поход по музею я снова забыла взять важнейшую вещь – очки. Так что многие детали от меня ускользнули. Но и при близорукости в поле зрения попали детали, которые иначе как «курьезами нашего городка» сложно назвать.

Вот, например, животные на старинных полотнах – это прямо «остров доктора Моро» какой-то, сплошные неанатомические уродцы:


А как вам курносый змей-искуситель?


Ангелочки не только отличаются разным цветом крыльев…

…но и степенью трудолюбия (на еще одной совсем не получившейся фотографии ангелочек лихо драит полы):


Рука на заднем плане: «Должоооок!»


Пока Святой Себастьян на картине страдает согласно утвержденному канону, богатые аристократки скучают от заминки в действии:

Действительно, уже по положению руки, подпирающей капризное личико, понятно, что экзекуция длится долго и все устали ждать, когда этот гадкий христианин уже скончается и можно будет идти домой обедать.

Покидая галерею, не забываем заглянуть в сувенирный магазин: здесь довольно милые чашки (берем с «Шоколадницей» и рафаэлевыми ангелочками), разные издания на русском языке, ну и традиционные блоки для заметок.

Выходим во внутренний двор: увы, многие фрагменты либо закрыты по зимнему времени, либо находятся на реставрации.



Отправляемся в Физико-математический салон.


Это только звучит устрашающе для гуманитария, на самом деле там выставлены различные механические приборы: часы, компасы, старинные подзорные трубы, глобусы, секстанты и т.д. и т.п.




Среди экспонатов – разные диковины, вроде механического калькулятора или движущихся фигурок. Конечно, заводить их ради нашего присутствия никто не будет, а вот увидеть на представленных экранах эти забавы вполне можно.
Вот только рак не озвучен: видимо, в Германии в курсе русской пословицы…


Задержка происходит возле витрины с часами: оказывается, у многих «новшеств» современного часового искусства ноги растут из XVIII-XIX веков.



Уже в сумерках мы заглянули в Собрание фарфора – и пропали…



Вначале мы попали в помещение под номером 5 — изогнутую галерею восточноазиатского фарфора:


Это было правильно – начать с истоков, откуда хрупкое искусство фарфора начало свое триумфальное шествие по свету.
Из Китая – в Голландию, через Голландию – в Саксонию, оттуда потихоньку и в Россию-матушку просочились изысканные изделия из пластичной глины с разными хитрыми добавками.


Растительный орнамент, животные, люди – хрупкие стенки недолговечного материала на века пережили своих прототипов.



Сугубо утилитарным предметам восточные мастера придавали статус драгоценных произведений искусства: привычные чайники то вдруг расцветают пышными розовыми бутонами, то складываются из тонких бамбуковых побегов, а то вдруг ручка у чайника внезапно обернется колючим тыквенным побегом с молоденькими шершавыми листочками.



А вот этот чайник с «выпрыгивающими» из фарфоровых волн рыбами меня просто убил наповал. Теперь понятно, откуда Миядзаки черпал вдохновение для бури в своем фильме «Рыбка Поньо на утесе»!



Прихотливый фантазийный мир китайского и японского фарфора сменяется реализмом прославленного мейсенского в «Зале зверей» — на схеме под номером 2.


На входе здесь стоят красавцы-«привратники»: носорог, медведь, слон…




Насколько я понимаю, здесь мастерство мастеров состоит как раз в изготовлении фигур большого размера: для такого объема материала требуется особый режим сушки и обжига изделия. А ведь здесь представлены фигуры размером свыше метра в высоту!


Зал номер 3 – мейсенский фарфор: сосуды.



Токмо сосудами экспозиция не ограничивается: здесь представлены роскошные пладеменажи и настольные композиции для украшения.


С каждым новым залом я сама себе все больше напоминаю одного из этих персонажей: что, это еще не все?!


Нет, не все!
Второй этаж с керамикой и фарфором некоего Иоганна Беттгера я пропускаю – просто из сострадания к читающему.
Переходим в зал номер 4 — мейсенский фарфор: фигуры.
Это просто бомба!
Множество витрин, в которых выставлены объединенные по тематике фигурки: здесь и ремесленники – каждый со своим набором инструментов, и крестьяне с корзинками плодов и овощей, и члены почтенных бюргерских семейств, и солдаты разных родов войск, и даже персонажи венецианской комедии дель арте — Коломбина, Скарамучча, Арлекин, Панталоне, Бригелла, Тарталья и много-много других миниатюрных изящных фигурок!





Зал номер 1 – парадный и торжественный зал с фарфором Эрнста Циммермана.




Казалось бы, что здесь делает эта деревянная конструкция? А ведь она имеет право здесь находиться: внутри нее – карильон из белых фарфоровых колоколов!

Но абсолютной и непревзойденной вершиной собрания фарфора в Цвингере, как мне кажется, является фарфоровый букет:

Кажется, что это сделано сегодня из какого-то суперсовременного полимерного материала: ну как можно было вылепить все эти тонюсенькие тычинки, полупрозрачные обрывки лепестков, крошечные зазубринки на соцветиях турецкой гвоздики из фарфора?!
Реализм этого шедевра настолько велик, что на стебле розы каждый листочек – по-своему увядший: один заломлен, другой какой-то неведомый жучок подточил.
А звездочки сирени?! Одна не похожа на другую!


Но всему хорошему приходит конец: музей закрывался, в общей сложности мы проходили по собраниям Цвингера около шести часов – без воды и еды.

Поэтому с полным основанием вознаградили себя сытным ужин в колоритном туристическом месте – ресторане прямо напротив выхода из корпуса собрания фарфора в Цвингере под названием «Sophienkeller».
Посетители – сплошь туристы, официантки ходят в национальных платьях, играют на домре, распевают соленые куплеты и собирают чаевые в декольте.
«Клюква развесистая» по-саксонски. Зато сытно и много, да еще с учетом всего заказанного – не так и дорого. Попробовали местный штрудель, а также знаменитый рождественский кекс – по мне, так в моем исполнении лучше, а в этом слишком много цедры и слишком мало масляной основы.


Кекс, правда, пробовали уже в апартаментах.
Мы снимали жилье довольно далеко от центра – в пяти остановках трамвая. Ездили с утра все равно на машине, возвращались же все по-разному. Парковка строго под площадью перед Фрауенкирхе обходилась в 20 евро за весь день: 10 билетов на трамвай обошлись бы примерно столько же или чуть дешевле. В общем, решили даже эти пять остановок ехать с комфортом.
Жаль, что в Дрездене удалось провести всего-навсего три дня.