Пушкинская осень, или По местам стихотворения «…Вновь я посетил»

Эта часть — вставная глава к отчету Вариации на тему: «Пушкинские Горы – Изборск – Псков» (сентябрь 2015 г.)



Во многих отелях-гостиницах стоимость проживания разная в зависимости от времени года.
В Пушкинских горах «высокий сезон» длится до начала ноября.
А как же иначе – многие специально отправляются сюда, чтобы увидеть знаменитую «пушкинскую осень».
Посчастливилось и нам «посетить этот уголок» в разгар пушкинского «высокого сезона» — в конце сентября.

Как рассказать о Пушкиногорье?
А возьму-ка я в качестве композиционного стержня знаменитое стихотворение «…Вновь я посетил». Конечно, несмотря на природоохранный статус этих заповедных мест, вокруг за два века многое изменилось, включая ландшафты. Но, может быть, получится проследить, что именно имел в виду поэт, когда писал про «опальный домик», или про скривившуюся мельницу, или какие такие «владенья дедовские» упоминаются в тексте?

И хотя нас наши преподаватели ругали за смешение личности автора с лирическим «я» героя стихотворения при анализе текста, это будет как раз тот самый случай, когда между ними можно поставить знак равенства.

…Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных.

Сельцо Михайловское было выделено матери поэта в качестве приданого из псковских земель, пожалованных знаменитому предку Александра Сергеевича – «арапу Петра Великого» Ибрагиму Петровичу Ганнибалу. Семейство Пушкиных проводило в своем скромном имении лето, но юный Александр приехал впервые в Михайловское летом 1817 года. Как он сам отмечал, в свое первое посещение он был очарован «сельской жизнью, русской баней, клубникой и проч.»
Спустя два года он снова провел здесь лето, отдыхая после тяжелой болезни.
А вот в качестве «изгнанника» поэт прожил в Михайловском два года ссылки: с августа 1824 года по сентябрь 1826 года.
Официальная биография, за десятилетия отполированная до лоска советскими литературоведами, гласит: южная ссылка вольнолюбивому поэту была заменена более суровым наказанием – ссылкой под двойной надзор в Псковскую губернию.
Если же оценить ситуацию непредвзято, а посмотреть на факты, то вот что мы видим.

После окончания Лицея один из самых талантливых питомцев императорского учебного заведения прославился непочтительными по отношению к существующему строю стихами. Прославляет вольность, которая покамест имеет в качестве синонимов безудержное счастье и веселье дружеских попоек. Шалуна, за свои бойкие стихи успевшего стать любимцем петербургского общества, отправляют на южные рубежи: послужить государю. Там молодой повеса устраивает амурные дела со всеми привлекательными особами, встречающимися на его пути, не исключая и супругу Новороссийского генерал-губернатора Елизавету Ксаверьевну Воронцову.

Граф Воронцов отправил Пушкина как государственного чиновника в командировку вместе с несколькими другими такими же чиновниками по «делу о саранче». Это насекомое в 1823-1824 годах стало настоящим бедствием для южных российских губерний: масштабы распространения вредителя были просто катастрофическими. Чиновникам, в числе которых был Пушкин, поручалось выяснить: в каких местах появилась саранча, какие меры приняты на местах по борьбе с насекомым, насколько они действенны.
Пушкин воспринял поручение как величайшее для себя оскорбление. Он был недоволен своей командировкой как непривычной, неприятной, тяжелой служебной обязанностью, ведь себя он видел не как заурядного исполнителя, а как знаменитого поэта.Друзья его, кстати, разделяли такую позицию и видели в «деле о саранче» злую насмешку и иронию.

Пушкин все-таки отправился его исполнять, но вместо предполагаемого на решение задачи месяца пробыл в поездке пять дней, соответственно, в принципе не мог выполнить задание за столь краткий срок. Но при этом успешно успел потратить выданные ему казенные «прогонные» деньги.
Разгневанный Воронцов имел неприятный разговор с подчиненным. Есть знаменитый анекдот о том, что Пушкин подал рапорт в виде издевательских стихов: «Саранча летела-летела…» Это было последней каплей: Воронцов обратился в Петербург с реляцией — убрать ненавистного поэта из его подчинения. Сам Пушкин позднее объяснял поведение Воронцова его ревностью и злостью за многочисленные ругательные эпиграммы в свой адрес.

Так летом 1824 года Пушкин из Одессы, бывшей одним из самых интересных и живописных российских городов, прибыл в Псковскую губернию – под родительский и церковный надзор.
Традиционно говорят о «тиранстве» императора, отправившего поэта в ссылку. Но что мы имеем: чиновника-разгильдяя, возмутителя спокойствия, который пишет неплохие стихи (а кто их не пишет в то время?), отправляют к маменьке с папенькой с указанием: приструните своего орла, пусть он посидит немного в деревне, остынет и поумнеет, пока ничего не натворил.
По-моему, так.

Отец Пушкина, Сергей Львович, приходит в ужас, когда узнает причины появления сына в имении. Он боится, что безумства старшего сына будут иметь пагубные последствия для карьеры младшего – отцовского любимца Льва. Сергей Львович устраивает сыну головомойку, после которой тот рвется куда угодно, хоть в тюрьму, лишь бы не под надзор разъяренного отца.
Обстановка в Михайловском приближается к критической точке, семья покидает имение, а Александр остается.
Здесь он проведет больше двух лет.
«Бешенство скуки пожирает мое глупое существование», — в отчаянии пишет он. После бурной и кипучей жизни в Петербурге и Одессе он остается один в засыпанном снегами небольшом доме, вдали от друзей, от живого общества. Поневоле или сойдешь с ума, или за ум возьмешься.

Вот как об этом периоде говорит Юрий Лотман: «Жизнь в Михайловском стала воплощенным контрастом со всем, что до сих пор было Пушкину привычно. Вместо толпы знакомцев и рассеяния — одиночество и сосредоточенность. Быт бедный, но не кочевой, а прочно сложившийся, подчиненный издавна заведенному распорядку. События редки и мерятся совсем иными, домашними, комнатными масштабами: получение письма, поездка в Тригорское становятся происшествиями и окрашивают настроения дней, а иногда и недель».

Время, проведенное в Михайловском, станет для него переломным. Если мы обратимся к продолжению стихотворения, то прочтем:

Уж десять лет ушло с тех пор — и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я —

Начало этого внутреннего перелома происходит именно в Михайловском: на смену восторженным романтическим стихам приходит совсем другая лирика, здесь им созданы центральные главы «Евгения Онегина», задуманы «Маленькие трагедии» и созданы такие шедевры русской классики, как «Пророк» и «Я помню чудное мгновенье».

Продолжение стихотворения:
…но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор еще бродил
Я в этих рощах,
— как нельзя лучше дает возможность перейти к картинкам из Михайловского.

Государственный музей-заповедник «Михайловское» состоит из нескольких усадеб и населенных пунктов:


Усадьба Михайловское – имение матери поэта, усадьба Петровское – изначальные земли Абрама Ганнибала, пожалованные ему дочерью Петра императрицей Елизаветой, Тригорское — усадьба соседей Пушкиных, Осиповых-Вульф. Пушкинские Горы – бывшие Святые Горы, с одним из самых почитаемых российских монастырей.

Замечательно, что до дома Пушкиных (увы – это восстановленная копия) надо идти минут пятнадцать-двадцать по песчаной дорожке между высоких сосен и елей.




За это время успеваешь настроиться на нужный лад, свежим хвойным воздухом прочистить легкие, а заодно и сознание.

На подходе к господскому парку – маленькая деревянная часовня, напротив — каменный крест на источенном временем валуне.


Вступаешь в мемориальный парк. Вроде бы и понимаешь, что сам Пушкин очень бы удивился, увидев и парк, и подъездной круг перед крыльцом, и хозяйственные постройки вокруг – но, тем не менее, сразу проникаешься особой атмосферой этого места.




Хотя для разрушения особого лирического настроя в Михайловском, помимо туристов-экскурсантов, есть еще и экскурсоводы. Организация посещения пушкинского дома поставлена на поток, запись идет по времени, люди собираются у крыльца, где их подхватывает экскурсовод. Полчаса заученных фраз внутри дома и в домике няни – и можно с облегчением начать свое собственное знакомство с пушкинскими местами.

Прежде всего, надо спуститься с высокого холма к реке. От крыльца пушкинского дома видно и реку Сороть, и озеро Кучане, на противоположном берегу которого вдали можно рассмотреть усадьбу Петровское.


Да и сам дом здесь смотрится намного выигрышней, чем со стороны подъездного круга.






Сад усадьбы будто вышел из фильмов о пушкинской эпохе: уединенные скамейки в аллеях, пруды с темной стоячей водой, игрушечные мостики, созданные для любования собой, яблони, сводящие с ума висящим в воздухе ароматом прохладных от осенней свежести спелых плодов.







По территории усадебного парка разбросаны разные строения, которые органично смотрятся среди деревьев.


Чего нельзя сказать о памятнике юному Пушкину: несуразный отрок с шишковатой башкой и гипертрофированными конечностями выглядит так, как выглядит никому не милый подарок – вроде вручили, делали своими руками, а поставить некуда, пусть там на задворках побудет пока…


А вот крошечная мортирка, найденная на территории усадьбы, занимает почетное место на въездном кругу: какой же Пушкин без пушки! Хотя я с детства отношусь к тем немногочисленным людям, которые считают: Пушкин – это от слова «пух».


Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет — уж за стеною
Не слышу я шагов ее тяжелых,
Ни кропотливого ее дозора.

Арина Родионовна – центральная фигура пушкинской ссылки. Она жила в домике по соседству, куда, наряду с поварской, приводят организованно экскурсии. Места мало, так что при максимальной наполненности групп скученность мешает нормальному восприятию.
За няниным домиком, прямо за покрытым лишайником забором, — капустный огород.


Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим — и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны…

Если с «иными берегами и волнами» все понятно –после теплого юга, Таврии и Одессы волны Черного моря вызывали у молодого человека вполне объяснимые приступы ностальгии, — то с «холмом лесистым» не все так просто.
Таких холмов в окрестностях Михайловского предостаточно. Но вот один из них выделяется особо – это знаменитая Савкина Горка.




Мы добирались до нее от усадьбы Михайловское по пешеходной дорожке вокруг живописного озера Маленец.


Савкино было одним из любимых мест Пушкина, он даже как-то в письме к Прасковье Осиповой выразил желание купить здесь скромный домик.

Савкина Горка – одно из древних славянских поселений, датированных еще IX веком. Правда, с тех времен здесь практически ничего не сохранилось: деревянная часовня восстановлена в советское время, тогда же на вершину этого холма из разных мест были перенесены каменные кресты. Но это все не столь уж и важно, что до меня, то вид, открывающийся с Савкиной Горки на Михайловское, — один из самых красивых и пронзительных, что мне пока доводилось видеть у нас в стране:




Меж нив златых и пажитей зеленых
Оно синея стелется широко;
Через его неведомые воды
Плывет рыбак и тянет за собой
Убогой невод.

Озер на псковской земле много. Едешь себе на машине – а навигатор то с одной, то с другой стороны дороги рисует голубым.
Несколько озер находится на территории музея-заповедника.

С озером Каменец нам не удалось познакомиться подробно.

Озеро Маленец мы обошли, когда двинулись в сторону Савкиной горки.


Есть еще Мельничный пруд — там, где сейчас расположена Пушкинская деревня. Эта деревня — некая абстракция: вот так, дорогие дети, во времена Пушкина жили простые русские люди.



А вот озеро Кучане, на мой взгляд, больше всего подходит на роль героя пушкинского стихотворения:



Особенно красиво озеро стало в лучах закатного солнца.


По брегам отлогим
Рассеяны деревни — там за ними
Скривилась мельница, насилу крылья
Ворочая при ветре…

Мельница есть! Она прекрасно видна от пушкинского дома в Михайловском.


По сравнению с именитой голландской родней, мельница в Михайловском, конечно, проигрывает, но вот взятая отдельно от международного контекста, в единстве михайловского времени и пространства, она становится самым узнаваемым объектом пушкинского стихотворения (замечания по поводу возраста конкретно этой мельницы отметем в сторону как несущественные: тут усадебные дома не сохранились, чего мы от мельницы хотим…)


Возвращаясь с Савкиной Горки, мы попытались срезать крюк и решили не обходить вокруг озера Маленец, а двинуть в Михайловское по тропе прямо через мельницу. На гугл-картах в этом месте явственно была вода, но нам повезло: тропинка хоть и казалась ненадежной…

… но вывела нас точно к мельнице, в одном месте только пришлось по хлипким мосткам перепрыгнуть.


На границе
Владений дедовских, на месте том,
Где в гору подымается дорога,
Изрытая дождями, три сосны
Стоят — одна поодаль, две другие
Друг к дружке близко,- здесь, когда их мимо
Я проезжал верхом при свете лунном,
Знакомым шумом шорох их вершин
Меня приветствовал.

Граница дедовских владений – это граница между Михайловским и Петровским.
Прадед Александра Сергеевича, знаменитый «арап Петра Великого» Абрам (Ибрагим) Петрович Ганнибал, получил земли в Воронецком уезде Псковской провинции в 1742 году, при императрице Елизавете Петровне.

Как и у многих наших соотечественников, при упоминании имени Абрама Ганнибала возникает крашеное лицо Высоцкого – такова волшебная сила искусства. В знаменитом фильме Митты недописанная повесть Пушкина интерпретирована весьма вольно, да и сам поэт писал о прадеде с изрядной долей фантазии и воображения.

Тем не менее, основные факты удивительной жизни этого необычного человека представлены довольно точно: в качестве подарка маленький арап попал ко двору российского императора, был им крещен в православной вере, когда подрос — исполнял поручения царя, а в возрасте двадцати лет был отправлен на учебу в заграницы, получал жалованья сто рублей в год, успел полтора года проучиться в инженерной школе, поступил во французскую армию, участвовал в испанской войне и был ранен в голову. В 1723 году Ганнибал вернулся в Россию, был соратником Петра Великого, но вот после смерти самодержца его ожидало охлаждение со стороны капризной фортуны.

В 1727 году соратник Петра угодил в Сибирь, так как принадлежал к числу недовольных возвышением Александра Меншикова. Тот, в свою очередь, также не задержался на вершине власти и последовал тем же маршрутом в том же году. Но если Александр Данилович скончался в 1727-м, то Абрам Петрович с 1729 года потихоньку возобновляет службу: сначала – майором в Тобольском гарнизоне, потом – учителем математики и черчения в Пернове (Пярну).

Но по-настоящему судьба стала благосклонна к уже немолодому Ганнибалу с воцарением Елизаветы: дочь Петра вспомнила о былых заслугах отцовского крестника, назначила ревельским комендантом, произвела камергером и пожаловала земли.

А вот у романтической истории с женитьбой «арапа Петра Великого» с реальностью нет практически ничего общего. Источники сообщают о неудачном первом браке Абрама Петровича: муж бил жену смертным боем и в суде смог доказать ее вину в прелюбодеянии (несчастная родила мужу-арапу белого ребенка!) и намерении отравить своего супруга.

Второй брак был с уроженкой Пернова, с которой он жил несколько лет и обвенчался, предъявив в качестве доказательства развода судебную справку о прелюбодеянии жены. Но тут началась судебная тяжба с отпущенной на свободу преступницей, длилась она десять лет и только в 1753 году второй брак Ганнибала признали действительным, а рожденных в нем детей – законными.

В общем, ничего общего с историей любви Владимира Высоцкого и Ирины Мазуркевич (шутка).

Детей у Ганнибалов было одиннадцать, но до взрослых лет дожили четверо. Среди них – Осип Ганнибал. Его дочь Надежда стала матерью поэта Александра Пушкина. Когда она выходила замуж, из «владений дедовских» ей вырезали надел – в приданое ей дали часть пожалованных Елизаветой земель.

Александр Сергеевич бывал в Петровском – дедовском имении, которым с 1782 года владел его двоюродный дед – Петр Абрамович Ганнибал. Для поэта этот свидетель ушедшей эпохи был источником сведений о семейной истории, хотя, по воспоминаниям, Петр Абрамович ко времени своих встреч с любознательным внуком страдал старческой забывчивостью, по этой причине не смог закончить свои мемуары и даже не помнил имен близких ему людей.

Сегодня в Петровском восстановлена усадьба Ганнибалов в соответствии с найденными источниками. Мы попали в имение уже поздно, когда музейные дома были закрыты, но на территорию мемориального парка можно было спокойно пройти.

На территории усадьбы находится памятник основателю династии Ганнибалов.


Он установлен перед домом-музеем Абрама Петровича Ганнибала.


А это – дом Петра Абрамовича Ганнибала и его сына – Вениамина Петровича Ганнибала, который приходился поэту соответственно двоюродным дядей:


Петровский парк – самый старый в пушкинском музее, он отличается более строгой геометрической планировкой. Особенно красива аллея старых лип и вязов, ведущая к озеру Кучане.



Аллея ровной стрелой соединяет господский дом и грот-беседку, от которой открывается вид на озеро и далекое-близкое Михайловское.


Петровское славилось своими роскошными вязами. Именно отсюда, из дедовской усадьбы был взят саженец вяза, который посадили в центре подъездного круга у господского дома в Михайловском.


… По той дороге
Теперь поехал я, и пред собою
Увидел их опять. Они всё те же,
Всё тот же их, знакомый уху шорох —
Но около корней их устарелых
(Где некогда всё было пусто, голо)
Теперь младая роща разрослась,
Зеленая семья; кусты теснятся
Под сенью их как дети. А вдали
Стоит один угрюмый их товарищ
Как старый холостяк, и вкруг него
По-прежнему всё пусто.

И хотя стихотворная дорога ведет нас в Петровское, логика моего рассказа о Пушкиногорье требует повернуть в прямо противоположную сторону – в Тригорское. Туда мы и отправимся.

Перед поездкой мне «знающие люди» советовали не огорчаться ее краткосрочностью: из трех усадеб вполне достаточно посетить одну-две, все они приблизительно одинаковые — деревья да скамейки.

Вот совершенно неверное замечание. Они все очень разные, даже судя по мемориальным паркам. И если бы мне предложили на выбор одну из трех усадеб посетить снова, я бы до конца торговалась за возможность увидеть их все.

Итак, Тригорское – ближайшая к Михайловскому соседская усадьба.


Пять километров – пустяк для молодого всадника: истосковавшийся по шумному обществу молодой человек был частым гостем в доме Осиповых-Вульф. Старшие дочери были увлечены интересным соседом, сын хозяйки Алексей видел в нем доброго товарища.

«Дом был полон молодежи: Осипова от первого брака с Н.И. Вульфом имела троих сыновей, из которых старший, Алексей, сделался близким приятелем Пушкина, и двоих дочерей, Анну и Евпраксию. Старшая, Анна, была лишь на полгода моложе Пушкина, вторая была моложе его на десять лет: ей в 1824 году осенью минуло пятнадцать лет. Кроме того, от второго брака у нее были две дочери в возрасте четырех и одного года. Сверх того, в доме воспитывалась также падчерица Осиповой Александра, которой было девятнадцать лет. Алексей Вульф, студент Дерптского университета, приезжал домой со своим товарищем — молодым поэтом Н.М. Языковым, тоже дерптским студентом.

Со всем этим шумным и молодым семейством у Пушкина завязались тесные отношения: с Прасковьей Александровной его связала на всю жизнь теплая дружба, барышням он посвящал стихи, двумя из них — Анной и Александрой — даже был по очереди увлечен, с Евпраксией мерялся поясами — чья талия стройнее — и хвалил приготовленную ею для дружеских пирушек жженку» (Ю.Лотман).

Считается, что дом в Тригорском практически неизменным вошел в «деревенские» главы «Евгения Онегина», а сестры Осиповы были прототипами Ольги и Татьяны Лариных.

Издалека дом в Тригорском кажется эдаким бараком…


… но при ближайшем рассмотрении он приятно удивляет основательностью и неброским изяществом:



Увы, дом тоже восстановлен. Судя по дате, упомянутой на мемориальной табличке, спалили дом потомков пушкинских друзей революционно настроенные массы.


В дождливый понедельник посетителей на дорожках усадьбы мы практически не встретили, зато сам дом-музей охранялся специально обученными сторожевыми кошками.


Тригорский парк – один из выдающихся образцов садово-паркового искусства второй половины XVIII века.

Да к тому же каким-то непостижимым образом в нем увековечены литературные персонажи: аллея Татьяны, скамья Онегина…



Тогда вот в этой баньке, уединенно расположенной над рекой, и должна была гадать Татьяна:


Заглядывание через стекло разочаровывает: такая древнющая и колдовская на вид банька интерьером выдает новодел.


Эх, а говорят, в настоящей баньке на этом месте поэт уединялся с хозяином усадьбы для долгих и продолжительных бесед о науках, искусстве (ну не настойки же на травах они там пробовали, в самом деле!).

Как и полагается, к речке от баньки ведет деревянная лестница.


Вообще, берег здесь довольно обрывистый, а река делает крутой изгиб:


В обманчивой близости от дома – городище Воронич:


Через овраг хода нет, так что обходить по мокрой траве мы не сподвиглись. С гораздо большим удовольствием побродили по парку. В этот дождливый день самыми живописными и яркими были черные пруды, расцвеченные разноцветными опавшими листьями. Точь-в-точь изысканные лаковые шкатулки!




Здравствуй, племя
Младое, незнакомое!
В Михайловском пушкинская строка обрела зримое и буквально весомое воплощение, установленное на входе в музей-заповедник. По этому поводу еще Довлатов глумился, но об этом мы решили говорить в специально отведенной части.


… не я
Увижу твой могучий поздний возраст,
Когда перерастешь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего. Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Веселых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.

Как не вспомнить!
Хоть мы далеко не внуки, но Пушкин для нашего человека – нечто вроде члена семьи («Кто за тебя делать будет, Пушкин?!»)
При всей затейливости пушкинской биографии, множестве литературных анекдотов о нем, наличии всевозможных донжуанских списков разной степени убедительности, при том, что имя Пушкина едва ли не первым узнает ребенок в детстве (хотя, наверно, сегодня это не так, и сказки Пушкина вытеснили пластмассовые винксы и русалки) – при всем этом трудно представить более трагическую судьбу в русской литературе, чем у Александра Сергеевича.И место погребения поэта – скорбное и строгое.


Святогорский Свято-Успенский монастырь находится на возвышенности. Чтобы подняться к Успенскому храму и месту погребения поэта, нужно преодолеть крутую лестницу с изношенными каменными ступенями.




Могила Пушкина – строгий белый обелиск на гранитной основании – с лаконичной и сдержанной надписью.

Рядом – фамильные захоронения рода Ганнибалов. В Успенском соборе похоронен брат поэта – младенец Платон Пушкин.


При разминировании могилы Пушкина в сорок четвертом году погибли несколько человек – память об их подвиге увековечена на территории монастыря.


Ежегодно 10 февраля в 2 часа 45 минут пополудни у могилы поэта собираются гости заповедника, чтобы почтить память Александра Сергеевича Пушкина. А каждое первое воскресенье июня в Пушкинских горах проводят пушкинские праздники поэзии.

Здесь действительно все живет и дышит Пушкиным, и даже пароль от вай-фай в отеле – дата рождения поэта по старому стилю.
Чем не подтверждение финальной строке пушкинского стихотворения:
«И обо мне вспомянет» ?!