Кавказский калейдоскоп 2017. Часть 2. Российский транзит.

Часть 1. Синопсис и Беларусь.

Прежде чем окончательно влиться в транспортный поток, нам предстояло обзавестись наличными российскими рублями и местной сим-картой. Для этого я спланировал заезд в город Новозыбков. Офис «Мегафона» отыскали без труда. С тарифом я определился заранее, так что пауза не должна была затянуться. Нужный банкомат находился неподалёку за углом.

Центр Новозыбкова оказался неожиданно многолюдным и деловитым. Ничего экстраординарного я не заметил. Но лишь до тех пор, пока не добежал до ближайшего перекрёстка — Первомайская/Коммунистическая. За углом я со всей дури окунулся в настоящую поствоенную атмосферу, знакомую по советским фильмам.

Вдоль всего квартала протянулся экспромт-рынок: овощи, фрукты, нехитрый ширпотреб и прочая хозяйственная дребедень. Бедно одетые (женщины — преимущественно в ситец, мужчины – во фланель или подобие гимнастёрок) продавцы разложили свой скарб на импровизированных прилавках или вовсе на газетах на земле. Между ними, ловко лавируя, передвигались безногие инвалиды на тележках с колёсами-подшипниками. Дополнял этот сюр афганско-ветеранский ансамбль, исполнявший песни патриотического содержания, правда, современные.

В такой обстановке протиснутся к банкомату, который, к слову, размещался на стене примечательного столетнего кирпичного здания – единственной в городе гражданской достопримечательности, было не столько проблематично, сколько неловко. Казалось, что меня, как очевидного вражеского агента, тотчас же возьмут под белы ручки местные НКВДшники и увезут прямиком на расстрел. Но деваться было некуда. Трясущимися руками я ввёл пин-код, забрал деньги, карту, спрятал на дно сумки, которую сразу же крепко прижал к телу и бросился наутёк. Придя в себя, пожалел лишь о том, что не захватил с собой фотоаппарат. Впрочем, может оно и к лучшему. В этом случае риск привлечь к себе ненужное внимание был бы куда выше.

Тронулись в путь в 13.20. До Воронежа, где был запланирован ночлег, предстояло преодолеть более 600 километров. Промежуточная остановка была предусмотрена лишь одна – АЗС «Лукойл» на окраине Курска. Наметить её мне помогла соответствующая «прилога», заранее установленная на планшет.

Несколько слов о маршруте. Он оказался неочевидным, поскольку я категорически не хотел ехать через Брянск и Орёл, оставив этот вариант на обратный путь. Гугл предложил мне более короткий, но крайне замысловатый маршрут в окрестностях российско-украинской границы и далее на Курск – Воронеж. Самым проблемным виделся 60-км участок Новые Ивайтёнки – Погар – Трубчевск. Первая его половина на деле оказалась терпимой. Здесь участки хорошей дороги попеременно чередовались с отвратительными. Дорога на Трубчевск, конечно, отстойная, но 30 км можно и потерпеть. Зато далее – выше всяческих похвал. Отличное покрытие вплоть до Воронежа, крайне низкий трафик везде, кроме крупных городов, отсутствие полицейских засад (вспоминается лишь одна, о которой заранее предупредили).

Заправка в знойном Курске оказалась весьма кстати. Как раз подошло время размяться и перекусить, пристроившись в тенёчке. После этого заключительный 200-км бросок остался практически незамеченным.

Местом ночёвки на окраине Воронежа оказалась крайне дешёвая дыра на базе некого стрелкового клуба, куда мы подъехали около девяти вечера. Стоянка на территории, санузел на коридоре, общепит поблизости, но, со слов персонала, дорогой. В роли персонала – доброжелательный, но крайне рассеянный дядечка с полным отсутствием чувства юмора:
— Паспорта нужны?
— Нет.
— Может, и деньги не нужны?
— Нет, ну как это? Мы же не благотворительная организация.
Вместо ужина «персонал» любезно предложил в наше распоряжение электрочайник и плитку, которую очень долго искал, несмотря на то, что находилась она на самом видном месте. Следующая наша самостоятельная готовка произойдёт не скоро, но при довольно неожиданных обстоятельствах.

Поначалу в «гостинице» мы были одни, но, как обычно, на ночь глядя подъехала ещё одна припозднившаяся компания. Впрочем, её непрекращавшуюся мышиную возню заглушил разразившийся грозовой ливень, который, увы, не способствовал полноценному высыпанию.


Воскресное утро 2 июля – идеальное время для знакомства с любым городом. В нашем конкретном случае — Воронежем. Только вот времени у нас на это нет ни минуты. Гораздо более важно успеть затемно добраться до загадочной Элисты, преодолев нешуточные 900 километров по доселе неизвестным дорогам. Дабы не повторяться, очевидный маршрут по М4 до Миллерово я оставил на обратный путь. Так что реперными точками на предстоящий день у нас должны были стать Борисоглебск и Волгоград. В тех же краях были предусмотрены и остановки на заправку.

Стартовали в 7.50. Не так, чтобы совсем рано, но для нас нормально. Пока привыкали к новому дню, домчались до Борисоглебска. Далее начался самый унылый участок маршрута, вплоть до Волгограда. Трафик и здесь заметных нареканий не вызывал. Возможно, это было связано с выходным днём. Покрытие дороги в целом достойное, временами встречались довольно протяжённые участки с абсолютно новым асфальтом. Парадокс, но именно на них темп движения заметно падал, поскольку мало у кого хватало решимости обгонять в зоне действия бестолковых запрещающих знаков и временной сплошной разметки. У поворота на Урюпинск нас тормознули, но дело ограничилось проверкой документов. Гаишник оказался беззубым. Видимо, поэтому и работал в воскресенье, чтобы накопить на дантиста.

Волгоград обогнули нон-стоп, если не считать остановку для заправки. На термометре 38 градусов. Купили традиционные для нас хот-доги, которые оказались чересчур дорогими и безвкусными. Незаметно, к сожалению, пересекли Волго-Донской канал, Родина-мать тоже на глаза не попалась.
Дальше снова степь. Сильный боковой ветер. На территории Калмыкии трэш – несметные стаи голодной саранчи. Спасения от них не было. Тормозить — глупо. Снижать скорость – тоже не выход. Избегать полного ослепления удавалось лишь потому, что саранча не стремится летать непосредственно у земли. Поймав спойлер в виде развозного грузовичка, я заметно упростил задачу, но к тому времени машина уже была загажена до безобразия. К сожалению, Маша пока ещё не выказывала желания фиксировать на фото происходящие события, поэтому сей факт остался незадокументированным.

Стоит заметить, что калмыцкие пейзажи оказались весьма притягательными даже в разгар лета. Это уже был рябенький, а не сплошь зелёный ковёр, но тем это и интереснее. Зелени и у нас в избытке, причём круглое лето. Очень порадовал и ландшафт. Я ожидал увидеть степи ровные как стол. На деле же они оказались холмистыми и зачастую отороченными потрясающими по красоте оврагами. И снова приходится сожалеть об отсутствии фотографий.

Дороги в Калмыкии абсолютно пустынны, поэтому передвигаться приходилось наощупь, памятуя о местных беспощадных разбойниках-гаишниках. Но в воскресенье вечером они, видимо, поголовно отдыхали, поэтому нас пронесло.

Наконец-то достигнув Элисты, в 18.40 заселяемся в местную гостиницу «Альфа». Внешне она похожа на контейнер, но внутри всё на хорошем уровне – уютно, просторно и прохладно. Паркинг во дворе. На первом этаже кафе, которое открылось в день нашего приезда. Администратор – симпатичная доброжелательная калмычка, сама любезность. Получив у неё ЦУ, мы не мешкая отправились на машине к главной достопримечательности столицы Калмыкии – храму «Золотая обитель Будды Шакьямуни». Едва успели до закрытия, потому как не сходу нашли главный вход на территорию комплекса.

(все фото заточены на кликабельность)
Первым делом стремимся попасть внутрь храма. Сделать это несложно, нужно лишь разуться и зачехлить/сдать фототехнику. Последнее меня, безусловно, крайне раздражает, так как я не люблю оставаться без документальных свидетельств своих «достижений». К счастью, в этот раз нам на выручку пришёл телефон. Поскольку «пастухов» в зоне видимости не наблюдалось, я отважился сделать несколько подпольных снимков.

Буддистское культовое сооружение – это, на мой взгляд, нечто среднее между церковью и мечетью. Здесь можно запросто присесть на эдакие детсадовские скамеечки, но в то же время ты себя не чувствуешь пришибленным, как в большинстве христианских храмов. Своды не давят, внутренний периметр окаймляют многоуровневые галереи.

Стены украшены яркими фресками то ли религиозной, то ли мифологической, то ли бытовой тематики.

Помещение заполнено приглушённым естественным светом, а воздух наполнен благовониями и цветочными ароматами. Главный объект – гигантская фигура Будды.

Иных признаков того, что это религиозный объект, я не обнаружил. К слову, самый большой европейский и российский Будда оказался не очень симпатичным. В моём представлении он должен был быть добродушным слегка улыбающимся толстяком.

Стены храмового «предбанника» тоже испещрены росписями. Их уже можно фотографировать в открытую. Сюжеты аналогичны внутренним.


Прежде чем покинуть хурул, мы перебросились словечком со сторожем-привратником, который рассказал, что отдыхают монахи в загородной резиденции-обители. Тем не менее на ночь в храме остаётся дежурный – на случай согласования с родственниками места и времени похорон усопших.

Выйдя из хурула, мы наконец смогли как следует осмотреться и на его территории.

Откровенно говоря, в моём восприятии «Золотая обитель Будды Шакьямуни» — это никак не храм. Больше всего он ассоциируется с дворцом.

Не императорским, конечно. Но для какого-нибудь китайского мандарина рангом не ниже первого будет в самый раз.

Отдав дань уважения Белому старцу,

мы поспешили найти подходящий ракурс, чтобы запечатлеть хурул в лучах заходящего солнца.

Но совершили ошибку, на которую нам очень тактично указала молодая мама с ребёнком. Оказывается, перемещение по часовой стрелке является обязательным не только внутри храма, но и на его территории. Естественно, что мы тотчас исправились. А также, воспользовавшись случаем, поговорили с нашей новоявленной спутницей на житейские темы. Среди прочего узнали, что храм «Золотая обитель Будды Шакьямуни» построен на месте бывшего цементного завода и, что бывший местечковый царёк Кирсан Илюмжинов до сих пор пользуется огромным уважением среди населения Калмыкии.

Территория хурула – идеальное место для вечерних прогулок. Здесь совсем немноголюдно, и царит спокойная умиротворённая атмосфера. Неспешно прогуливаясь (конечно же по часовой стрелке), можно ознакомиться с биографиями 17-ти учителей буддизма, статуи которых помещены в соответствующих пагодах.

Либо покрутить молитвенные барабаны, внутрь которых помещены ленты с написанными на них молитвами. Один полный оборот барабана заменяет многочасовое чтение сотен молитв. Из чего можно сделать вывод о том, что буддизм – крайне удобная и необременительная религия.

К нескольким барабанам, на всякий случай, приложились и мы.

Далее мы весьма шустро перенеслись на площадь Ленина, где многочисленный калмыцкий люд приходил в себя после изнуряющего летнего дня. Детвора откисала в фонтане.

Те, что постарше, с помощью селфи в который уже раз самоутверждались в своей любви к Элисте.

Публика посолиднее коллективным разумом загонялась в шахматы.

Моей же целью виделась оценка архитектурного ансамбля главной площади Калмыкии. Откровенно говоря, никаким ансамблем там даже и не пахло. В советские времена он, безусловно, был, хотя и предельно примитивный. Декоративная арка с ярко выраженными национальными мотивами перед входом в нынешнюю мэрию – это единственная архитектурная деталь с намёком на самобытность. И то я не до конца уверен, что она — это советское наследие.

В остальном всё стандартно, начиная с серого периметра послевоенных административных зданий и заканчивая шаблонным, но исхудавшим Ильичом.

Впрочем, если внимательно присмотреться, то даже в этом ряду можно обнаружить яркую деталь – единственное сохранившееся довоенное здание: корпус КГУ в стиле конструктивизма.

Чуть в стороне – столь же шаблонный Пушкин, который вряд ли имеет какое-либо отношении к Калмыкии.

И умилительный кинотеатр «Родина».

Всё остальное на площади Ленина – это трэшевый постсоветский компот с буддистским уклоном. Пагода Семи Дней, с помещённым в неё гигантским двухтонным барабаном, в который заложены 75 миллионов мантр. Один оборот такого барабана, и ты точно в раю.

Циклопический стеклянный фонтан «Три лотоса», почему-то неработающий.

Нескромная Триумфальная Арка, возведённая в честь 200-летия победы над Наполеоном и вхождения калмыков в Париж. Видимо, это самое значимое событие в истории калмыцкого народа?

Куда как более уместным аналогичным сооружением являются Золотые ворота.

Три десятка размещённых на них картин, иллюстрирующих историю Калмыкии, свидетельствуют о том, что поводов для гордости у местного населения предостаточно и помимо вхождения в Париж.

В заключение, дабы никто не заподозрил меня в негативе, хочу подчеркнуть, что Элиста нам очень понравилась. В том числе и её архитектурная составляющая.

Разумеется, если каждый из её элементов рассматривать не в комплексе, а по отдельности.

Стемнело моментально. Я едва успел сделать дежурные фото. Поэтому нам ничего более не оставалось, кроме как отправиться в гостиницу.

Разделить трапезу с местной молодёжью в новоиспечённом кафе нам было не с руки, поэтому ужин мы заказали с доставкой (бесплатной, кстати) в номер. Дабы избежать роковых ошибок, выбор пал на калмыцкие блюда, которые имели аналоги в кухнях других стран. Ожидание скоротали тем, что искали внезапно пропавший Машин телефон. Перевернули вверх дном гостиницу, кафе, паркинг, машину, но нашли в её сумке. И то благодаря звуковому извещению о так вовремя поступившем с родины сообщении.


3 июля, понедельник – день тяжёлый по определению. А нам к тому же нужно вновь лететь сквозь зной в неизвестность. Стартуем в восемь часов. Сначала заезжаем на заправку. В Элисте находится последний «Лукойл» на нашем пути. Так что льём под пробку. Рассчитываю, что до Азербайджана дотянем.

Далее я всё-таки решаю заскочить в Шахматный город, о котором, перечисляя местные достопримечательности, неоднократно упоминала гостиничный администратор. А ещё мне очень хотелось взглянуть хотя бы на парочку буддийских субурганов. Один из них – ступа Просветления – находится аккурат на подъезде к Сити-Чесс.

Это довольно редкий образец субургана, имеющего внутреннее помещение. Мы туда, конечно же, устремились. Но оказались там не одни. Дабы не мешать одинокой паломнице, лишь слегка осмотрелись и собирались покинуть ступу.

Но она, прервав свой религиозный ритуал, любезно предложила нам исполнить наши традиционные туристические ритуалы. Пока я выискивал объекты для съёмок, Маша, спрятавшись за барабан – 50-миллионник, обсудила с нашей новой знакомой, жительницей Астрахани, текущую политическую ситуацию и её перспективы, пропустив всё это через фильтр буддийских постулатов.

Из их диалога я понял одно: будущее нас ждёт светлое, но путь к нему будет тернистым. А, вообще, меня искренне удивило то, насколько добрыми и одухотворёнными людьми являются приверженцы буддизма. По крайней мере те, с которыми мы контактировали.

Город Шахмат, со дня основания которого прошло 20 лет, встретил нас 30-градусной жарой. И это в девять часов утра. Чем не повод начать процесс акклиматизации?

Построен он специально для проведения 33-ей Шахматной Олимпиады. Естественно, что это мероприятие и стало его звёздным часом.

Дальнейшая судьба города уже никого не интересовала, поэтому ныне он производит диковатое впечатление, хотя, чисто внешне, всё поддерживается практически в идеальном состоянии.

Оживить его пытаются за счёт Музея шахматной славы, экспозиция которого размещается во Дворце шахмат.

Идея, конечно, неплохая, только вот откуда взяться турпотоку в этом оазисе, затерянном посреди бескрайних калмыцких степей.

По сути, Сити-Чесс – это элитный жилой комплекс, в состав которого входят порядка сотни коттеджей нескольких типов.

Благоустроенное жильё с облагороженной территорией – предел мечтаний не только любого калмыка.

Но именно среди калмыков не нашлось и десятка семей, которые смогли позволить себе выкупить или арендовать коттедж в Шахматном городе.

Там, где происходит шахматный дискурс, там же и непременно вспоминается Остап Бендер. По крайней мере в России. Неподалёку от Сити-Чесс я притормозил, чтобы засвидетельствовать своё почтение всеми обожаемому литературному персонажу.

Прежде чем окончательно покинуть Элисту, мне во что бы то ни стало хотелось взглянуть ещё на какую-нибудь ступу. Рыскать ради этого по городу я не стал, поскольку надеялся наткнуться на субурбан попутно. Надежды оправдались. Заприметив одну из элистинских ступ Примирения в просветах между домами, мы тотчас же к ней свернули.

По разу обошли вокруг, покрутили прилагающийся барабан, после чего с чистой совестью покинули город.

Увы, но все эти манипуляции не смогли нас уберечь от алчности калмыцких гаишников-безбожников. Остановил меня местный «мусорок» на объезде посёлка Комсомольский. Повод – наезд на сплошную разметку при левом повороте. Перекрёсток там крайне мутный, разметка нанесена бестолково и безграмотно, именно поэтому это место и является весьма удобным для засады. Забавно, что процесс «нарушения» я совершенно чётко контролировал, поскольку до конца не терял попыток разгадать ребус на асфальте. А когда разгадал, времени на изменение траектории уже не осталось.

Диалог с места в карьер начался с угроз: задержание, конвоирование, суд, лишение прав. Попытки давить на жалость отскакивали от него, словно теннисный мяч от бетонной стены. Затем настала очередь шпионского триллера: прикрыв рукой якобы салонную камеру, «мусорок» скороговоркой зашептал, что всех проблем я смогу избежать всего за 5000 рублей. Несмотря на его напор и нешуточную убедительность, я очень сильно сомневался в том, что он захочет доводить дело до суда. Гораздо больше я боялся того, что оборотень в погонах будет меня долго и показательно мариновать на жаре, тем самым нарушив и так весьма напряжённый график движения. Поэтому я заявил, что платить более 1000 рублей не готов. Сходу сдаваться он не собирался, тем не менее планка потихоньку начала снижаться, достигнув в итоге заданного мною порога. Обмен денег на документы происходил в соответствии с законами жанра – вне автомобиля и при посредничестве «мусорка»-напарника, который, к слову, имел более высокое звание. Мелькнула было у меня в голове мысль о том, что весь этот спектакль следует зафиксировать на диктофон, но в итоге я решил, что данный сценарий более подходит для обратной дороги, когда терять уже практически нечего.
Незапланированная потеря денег, безусловно, огорчила. Сгоряча досталось всему калмыцкому народу вместе со всеми его буддистскими традициями и атрибутами. Тем более что на посту на границе с Дагестаном нас вновь остановил калмыцкий полицай. Впрочем, поводов для придирок у него не было априори, поэтому выглядел он весьма грустным и жалким.

Далее мы с места в карьер окунулись в совершенно иной мир, поскольку, на мой предвзятый взгляд, Дагестан является частью России лишь формально. О том, что в природе существуют «ПДД», здесь, по-видимому, мало кто в курсе. Вождение автомобиля осуществляется по наитию, поэтому езда с постоянным превышением скорости и обгоны через сплошную в порядке вещей. Единственное место, где у аборигенов срабатывает инстинкт самосохранения – это перекрёсток. Поэтому в целом ездить не так уж страшно. Главное – не пытаться соревноваться с местными жителями, дабы не уязвить их природную гордость, которая слилась воедино с горячностью.

В Дагестане меня не покидало чувство, что мы стали свидетелями великого переселения народов. В светлое время суток здесь наблюдается кажущийся бесконечным автомобильный поток, который резко уплотняется в районе местных мегаполисов. Причём характер этого движения никоим образом не является броуновским, а вполне себе закономерен. Видимо, поэтому и в пробки мы не попадали, за исключением участка, на котором ремонтировался мост. Забавно, что в этом месте было организовано одностороннее движение со встречного направления. Для попутного с нами направления был предусмотрен объезд, которым мало кто пользовался. Основная масса машин стояла в огромной пробке с намерением всеми правдами и неправдами продвинуться вперёд именно по ремонтируемому мосту. Со стороны это казалось редкостной тупостью. Но ежели представить, что, как я отметил выше, весь трафик осуществляется по «законам муравейника», то всё выглядит вполне логично и закономерно.

Собственно, почему я так подробно остановился на аспекте беспрерывного перемещения жителей Дагестана, да потому, что в регионе с неслабой безработицей это кажется нонсенсом. Объяснить сей парадокс можно лишь искренней любовью местных джигитов к бесцельному катанию на машинах. Тем более что в целом качество дорог в Дагестане к этому располагает. Задержки возможны лишь на многочисленных блокпостах, но в светлое время суток служивый персонал на них находится в состоянии полудрёмы. Нас, к примеру, остановили лишь однажды и ненадолго.


У гостиницы «Элит», расположенной на тихой улочке в центре старого города Дербента, мы спешились около шести вечера. Типовой просторный кондиционированный номер с шикарным видом на крепость нам понравился с первого взгляда.

Но превращаться в студни нам было ещё рановато, потому как в Дербент мы приехали прежде всего ради той самой крепости Нарын-кала. Когда говорили, что Дербентская крепость возведена на самом узком участке прибрежной полосы между Каспием и Кавказским хребтом, у меня создавалось впечатление, что ширина этой полосы едва ли больше ширины автомагистрали. На деле всё оказалось не так оптимистично. Карабкаться пару километров в гору на падающем флажке мы были попросту не готовы. Ехать на машине – тоже, потому как не хотелось лишиться оптимального парковочного места. К счастью, на выручку нам пришла «хозяйка» отеля, которая предложила вызвать такси. Предполагаемая стоимость поездки даже для нашего скудного бюджета оказалась смешной – в пределах 100 рублей – грех отказываться. Напрочь убитая «газированная девятка» без опознавательных знаков, готовая в любой момент то ли развалиться, то ли взорваться, с водителем, едва говорящим на русском языке, с горем пополам домчала-таки нас в Нарын-калу.

Но прежде чем направиться непосредственно в крепость мы не могли не оценить панораму раскинувшегося у её подножия древнего Дербента.

Приятный нюанс городской панорамы – лишь точечное присутствие многоэтажек, уродующих аутентичный пейзаж.

А вот самое притягательное место – притаившаяся в тени многовековых чинар Пятничная мечеть, которую мы собирались посетить всенепременно.

Тщательное изучение мною панорамы Дербента преследовало, в том числе, и сугубо практическую цель – построение пешего маршрута в гостиницу, где важной реперной точкой помимо мечети являлась Армянская церковь, которую я успел засечь во время поездки на псевдотакси.

Отоварившись билетами, мы поспешили проникнуть на территорию крепости. Её изучение нам порекомендовали начать с музея, который вскоре закрывался. Экспозиция оказалась скудной и для нас малоинтересной. Привлекли моё внимание лишь рисунки, иллюстрирующие то, как выглядел Дербент несколько веков тому назад.


Чистка, начавшаяся в Дагестане после воцарения осенью 2017 года нового «генерал-губернатора», до поры до времени никак не затрагивала Дербент. Но как только контролёры таки добрались до города, одним из главных пунктов в перечне вменяемых местной власти преступлений оказалось нецелевое использование средств, выделенных на реставрацию Нарын-калы. Видимо, посчитали возможным обеспечить свои кланы недвижимостью за счёт госбюджета.

С учётом того, что крепостными стенами хорошенько занялись ещё в советские времена, каких-либо сверхзатрат на нынешнее обустройство Нарын-калы не требовалось.

Никаких новых построек на территории крепости не появилось.

Старые, будь то ханские бани или зиндан, на который можно взглянуть через решётку, остались в законсервированном состоянии.

Единственное цельное сооружение – это гауптвахта, но, как несложно догадаться, она — новодел, возраст которого исчисляется парой сотен лет.

То есть, вывоз мусора и благоустройство территории – это по сути всё, что было сделано в Нарын-кале к 2000-летию Дербента.

Получился миленький и уютненький уголок города, за которым теперь тщательно ухаживают.

Ну, а небольшая, даже по российским меркам, входная плата вполне способна ограничить приток в крепость всякого рода несознательных элементов.

Поэтому даже в идеальное для прогулок предзакатное время посетителей в Нарын-кале было немного.

Народ кучковался возле крепостных стен, потому как чумовые виды – это прекрасная возможность для создания эпических фотошедевров.

Помимо посещения Нарын-калы и пробежки по древнему Дербенту, меня заботили ещё два обстоятельства. Первое – это сверхнасущная необходимость поужинать. Идеальным местом для этого виделся ресторан «Железные ворота», расположенный у подножия крепости. Чревоугодие с видами на город и Каспий, думаю, осталось бы в нашей памяти навсегда. Увы, но наш извечный бич цейтнот диктовал иную последовательность телодвижений.

Вторая проблема – это необходимость заправки автомобиля, потому как в баке от бензина оставались лишь пары, и до Азербайджана мы рисковали не дотянуть. В связи с этим я устроил опрос местных автомобилистов на предмет надёжности местных АЗС. При этом настоятельно просил не рекомендовать мне заправки, принадлежащие родственникам или друзьям. Задача оказалась не из лёгких, потому как подавляющее большинство аборигенов ездит на газу и о качестве местного бензина имеет весьма мутное представление. С трудом добившись хоть какого-то консенсуса, мы покинули крепость, оставив возможность нашим добровольным помощникам более детально разобрать этот вопрос уже без нашего присутствия.

Спускаться – не подниматься, тем более по лестнице.

Во мгновение ока мы оказались с наружной стороны южной городской стены Дербента, которая и в наше время выглядит отнюдь не декоративным сооружением.

Особенно это заметно по мощи и масштабу крепостных ворот. Пройдя через одни из них (не без дрожи в коленках), мы устремились на поиски Джума-мечети.

Зрительная память на пару с интуицией не подвели, и вскоре мы достигли искомого объекта. Хотя, стоит признать, что, если бы не чинары, промахнуться можно было элементарно.

Приняли нас предельно доброжелательно. После недолгого «допроса» «ночной администратор» Ильяс предложил напялить на себя «противочумные балахоны» и более ни в чём не ограничивал.

Но глаз с нас не спускал.

Впрочем, это не помешало мне нахально заглянуть даже непосредственно в помещение мечети.

Её внутреннее убранство и архитектура, в силу похожести, не могли не вызвать ностальгии по Ирану. Особенно примечательной в этом разрезе является кирпичная кладка сводов Пятничной мечети.

Возьму на себя смелость утверждать, что внутренний двор Джума-мечети – это самое атмосферное место Дербента.

Здесь создана идеальная зона для отдыха от летнего зноя, для того, чтобы побыть наедине со своими мыслями, для тихой беседы со спутниками и друзьями.

И, что важнее всего, сюда нет доступа суете и дисгармонии современного безумного мира.

Далеко не последнюю роль в создании подобной атмосферы играют четыре многовековых платана, которые на Востоке вполне можно считать царями деревьев.

На выходе из мечети мы задержались, потому как увлеклись беседой с нашим опекуном, в ходе которой обсудили культурологические и бытовые аспекты современной жизни. Мне стоило большого труда удержаться от того, чтобы не ляпнуть что-либо, раскрывающее мою циничную атеистическую сущность. Видимо, удалось, так как в конце разговора Ильяс предложил нам присоединиться к застолью, дабы разделить трапезу в виде плова и чая из самовара.

Маша успела опередить меня и ответила вежливым отказом. За что впоследствии получила здоровенный втык. Торопиться-то нам уже было некуда. Город стремительно погружался во мрак, поэтому прочие многочисленные, но малозаметные для глаза достопримечательности Дербента узреть и оценить более не представлялось возможным.


В таких условиях и заблудиться – что раз плюнуть.

Хорошо, что мы заранее наметили ориентир в виде Армянской церкви, силуэт которой даже в темноте опознаётся безошибочно.

По сути – это граница между старым городом и относительно современным. И ходить здесь не так уже стрёмно по вечерам, поскольку хотя какая-то публика крутится вокруг увеселительных заведений и в зонах отдыха.

К примеру, в парке Свободы, откуда до нашей гостиницы рукой подать.

Эпично отужинать в ресторане нам было не суждено, поскольку наш перекус состоялся в соседнем ТРЦ при кинотеатре «Хаял». Зато получилось дёшево и быстро. Впрочем, сэкономленное время всё без остатка с подачи Маши мы разбазарили на задушевный разговор с «хозяйкой» отеля Ларисой (здесь и далее все имена местных жителей, с которыми у нас были контакты, изменены), которая на самом деле к гостинице не имела никакого отношения. Просто подменяла в качестве дежурной свою подругу по её просьбе. Лариса много лет прожила в Москве, торгуя на рынке выпечкой собственного производства. Пару лет назад вернулась, потому что дома, несмотря на безработицу, чувствует себя в своей тарелке. Рассказала о жизни в Дагестане, о местных нравах, в том числе на примере собственной семьи. Было интересно и познавательно, даже я проникся темой и перестал в душе упрекать Машу за то, что столь бездарно транжирит время.
До чего же хороша Нарын-кала в лучах ночной подсветки!



4 июля во вторник мы тронулись в путь ровно в семь часов утра.

До этого ещё успели купить свежей выпечки и хлеба в дорогу, которыми торговали прямо в гостинице. Кроме того, я сгонял в соседний квартал, чтобы сфотографировать самый южный маяк России, который, как ни странно, стоит посреди города, а не на берегу.

На искомой АЗС крайне недружелюбный и напыщенный «оператор» (видимо, сам хозяин) уверил меня в непревзойдённом качестве отпускаемых нефтепродуктов, но я всё-таки перестраховался и залил 95-ый, а не 92-ой – всего-то 10 литров. Остаток мелочи потратили на абрикосы, которые в изобилии представлены на лотках придорожной торговли. Теперь обед нам обеспечен.

В восемь часов добрались до погранперехода. Очередь была не более десятка машин, но даже за те полчаса, пока нас не запустили в терминал, вперёд умудрились пролезть ещё две. Было бы и больше, но стоявшая в соседнем ряду «бесхозная» маршрутка не позволяла это сделать. Непосредственно процесс оформления документов занял двадцать минут. Таможенник высказал беларусам кучу комплиментов, а после того, как убедился в том, что мы посетили Нарын-калу, выпустил нас на волю без лишних формальностей, что подчеркнул особо. Впрочем, уверен, что он так рисовался. Пределы России мы покинули в 8.45 по Москве.

Азербайджан