Как командировку в Воронеж превратить в увлекательный мини-отпуск - часть 2

Часть 1
Часть 3

Тайны «Мелогорья»: Костомаровский Спасский женский монастырь и окрестности


Следующим пунктом нашей программы по воронежскому «Мелогорью» было посещение Костомаровского Спасского женского монастыря. От Дивногорья до Костомарова было всего 67 километров – около часа пути.
Решили двигать в сторону монастыря и попутно попробовать поискать место ночлега, так как уже на этапе планирования поездки выяснилось: с жильем более-менее нормально будет на трассе М4. Мы же были на местных дорогах.
Доехав до самых ворот Спасского монастыря уже затемно, выяснили у сторожа, во сколько завтра распахнутся двери для посетителей. Про монастырскую гостиницу даже не уточняли: даже если бы она там была (а она там была) нас такой вариант ночлега не устроил бы. Так что забили в навигатор Павловск и приготовились к еще одному часу езды.
То ли мы в этот день налазились по горам и ступенькам, но на меня усталость и голодуха навалились окончательно часам к девяти вечера. Остановившись на перекрестке в поселке Подгоренском, выяснилось, что до Россоши втрое ближе, чем доПавловска. Влезли в интернет, обнадежились информацией о десятке гостиниц – и рванули в Россошь. Двадцать километров проехали неожиданно быстро.
На одной из главных улиц притормозили у отеля «Аллан». Девушка на ресепшен предложила несколько номеров на выбор и объявила, что если мы умотаем до девяти утра – с нас возьмут половину стоимости проживания. Правда, по карте расплатиться нельзя было, но поблизости было сразу два отделения банка, из которых нас устроил бы любой.
Гулять — так гулять: сняв деньги на проживание, решили остановиться в номере люкс, раз уж цена вопроса была всего в 1750 рублей.
Номер потряс «роскошью» — как ее понимают некоторые отдельные товарищи. А именно: шторы с ламбрикенами, зеркала на потолке, над кроватью, рядом с кроватью, огромный телевизор. При этом телевизор – самый дешевый, постельное белье – низкого качества (спасибо, что хоть не в цветочек), в ванной – самая дешевая сантехника и плесень в душевой кабине, вдобавок ко всему в номере явно не раз манкировали табличкой «У нас не курят».

Но это все капризы, так как хотелось в душ, есть и спать. Чтобы не тратить время в ожидании заказа, попросили принести нам ужин из кафе на первом этаже прямо в номер. «Тридцать процентов будет надбавка за обслуживание»,- но нам уже было все равно.
Повеселило меню: наименования блюд было написано по-русски и по-английски, а вот состав – исключительно по-заграничному. Уяснив, что «мясо по-казачьи» состоит из свинины, майонеза и сыра, меню решительно отодвинули в сторону и на чистом русском попросили принести жареной картошки с мясом и какой-нибудь имеющийся в наличии суп. На удивление, все было по-домашнему вкусно, а наценка за «поесть в номере» нам обошлась всего в триста рублей.
Занимательный факт: на тарелках с картошкой было по два кусочка помидора. Мысленное складывание сегментов в единое целое с уверенностью показало, что на двоих нам порезали ровно половину помидора. Мне прямо стало интересно: куда они девали вторую? Ну, я представила себя на месте повара: вот я достала помидор, помыла (надеюсь), положила на доску, порезала, по два кусочка положила на тарелки. Куда делись остальные? Только в рот повару. Потому что когда мы утром попросили к яичнице что-нибудь из овощей порезать, у них не оказалось вообще ничего. Куда делась наша вчерашняя половинка? – правильно: съели за наше здоровье.
Ресторан «Хуторок» — как и положено: со всеми атрибутами украинской сельской жизни в современной понимании.

Утром, как и планировали, умотали мы пораньше. Да, для нас девять утра – это очень даже «пораньше».
Единственная фотография города Россоши, сделанная в дороге:


Просьба ногами не пинать – большего, сколько мы не искали в интернете, найти не удалось. Город как город. В двадцати километрах – граница с Украиной.

Уже в начале одиннадцатого поставили на парковку машину и присоединились к многочисленным посетителям Костомаровского Спасского монастыря.


Когда мы покидали монастырь, купили в числе прочего в церковной лавке книгу об истории монастыря: очень понравилась, написана ясным языком, но с экскурсами в историю, много интересных и красивых фотографией. Так что при рассказе о Костомарове привлеку несколько фактов из этого издания.
Местность, где расположен монастырь, очень своеобразная: монастырские постройки расположены в балке между двух пологих и практически лишенных кустарников и деревьев склонов. Один из них – меловой породы, вдоль всего склона проложена тропа, ведущая к главным святыням монастыря- пещерным: Спасской церкви, кельям затворников, церкви Серафима Саровского и Пещере Покаяния.


Здесь приведу мысль из монастырской книги: пещера играет огромную роль для христианства, ведь два важнейших события земного пути Христа – рождение и воскресение – произошло именно в пещерах.
В Воронежской области, на территории Среднего Дона, около 50 рукотворных пещерных сооружений, из них порядка 40 – храмы и места жития православных подвижников.
Спасская церковь в Костомарово – сооружение совершенно уникальное.



Она воздвигнута на месте двух выходящих из толщи земли меловых див. Меловые столбы соединены звонницей.


Строители меловых пещерных церквей вынуждены учитывать способность мела к высокому влагопоглощению, поэтому основная часть икон внутри храма и на наружных стенах – мозаичная:


Если внутри церкви фотографировать «не благословляется», то вот устройство затворнических келий можно попытаться рассмотреть снаружи.


Кельи состояли из узкого коридора и нескольких камер, где затворники в глубочайшем уединении обращали свои мысли к Богу.


Пещера Покаяния – самая дальняя от входа в монастырь. Здесь мы снова попали с незнанием монастырского устава, хотя еще неизвестно, это правила монастыря или посетители сами это напридумывали. Вход в эту пещеру – по длинному изогнутому коридору, так что сразу даже трудно приспособиться к темноте. Ход ведет к небольшой камере, из которой, в свою очередь, под прямым углом идет еще один недлинный ход, завершающийся маленьким помещением, где-то два на три метра. Пока мы там находились, к нам успела подлететь тетка и принялась шипеть, что вход только по одному. Конечно, потом я прочитала, что раньше здесь совершалось таинство исповеди, но при чем тут сегодняшняя ситуация? Никаких объявлений перед входом нет, никакой информации не висит, что за тетка левая – непонятно. В общем, очумелость наших церковных бабок когда-нибудь загубит православие, это точно. По крайней мере, ни в одной италии или австрии на нас никто не кидался с воплями «не там стоишь, не туда идешь», а вот по родной стране мы на таких толкушек налетаем сплошь и рядом. Ее поставили пол мыть — а она распоряжается. Но это так, о наболевшем.

Не удалось нам посмотреть на подлинник чтимой иконы Божьей Матери Костомаровской, написанной во второй половине XIX века художником В.Шокоревым на листе цинка. Эта икона находится в храме Взыскания погибших, но там в этот момент была какая-то вроде лекция, так что зайти внутрь показалось неловко.


Правда, мы видели список этой иконы в Спасской церкви монастыря, и поначалу даже приняли ее за подлинник. А все потому, что копиист детально отобразил следы от пуль, которыми икону расстреляли в богоборческое время!
У меня этот ход вызвал недоумение. По-моему, это столь же святотатственный поступок, только в первом случае стреляли безбашковые атеисты, а во втором раны на икону наносил человек, благословленный на написание. Если уж решили сделать список иконы, сохранить ее — зачем безобразить?
Еще одна чтимая икона монастыря – «Святое семейство – учитель труда». Жаль, что нет фотографии, просто я таких икон не видела в русских храмах. На ней изображен плотник Иосиф за своим плотницким делом, Богородица сидит за прялкой, а отрок-Христос (есть ли еще изображение Христа не младенцем и не взрослым человеком?!) помогает Иосифу мастерить немудрящую мебель. По словам монахини из церковной лавки, икона помогает в семейных делах.

Прежде чем покинуть Костомарово, мы решили проехать через деревню в поля по направлению к Дону. Эх, места здесь конечно живописные, но вот после этой поездки путь у нас был только один – на мойку:






Нет, мы, конечно, машину нашу не мыли в реке Дон — дотерпели до Воронежа. Хотя мне казалось, что мел даже на зубах скрипит.
Правда, до Воронежа мы проехали еще через одно примечательное место.

По следам мамонта: музей-заповедник Костёнки

Такой указатель мне еще в жизни не встречался. Вот поневоле поверишь в поговорку: «Россия – родина слонов».


Слоны не слоны – но мамонтов, как выяснилось, у нас было хоть завались лет эдак 30000-40000 назад. Настолько много, что нашим далеким звероподобным предкам было проще строить жилища из костей мамонта и отапливать их костным мамонтячим углем, чем отыскать в ледниковой тундре столько-нибудь подходящую для этих целей древесину.
В качестве подтверждения этой мысли в сорока километрах от Воронежа находится музей-заповедник Костёнки.


Продавшая нам входной билет тетенька грозно предупредила: к группе не присоединяться, идет экскурсия. Мы ей довольно резонно возразили, что тоже хотим, на что она по-быстрому продала нам экскурсионное обслуживание и скомандовала: «Присоединяйтесь к группе, она недавно начала».
Кстати говоря, можно было и не платить, так как помещение музея состоит из полутора залов, и даже если ты очень напряжешься и перейдешь на противоположную экскурсии сторону – все равно будет слышно.
Группа экскурсионная, как и следовало ожидать, состояла из посетителей от пяти до десяти лет. Что, есссно, накладывало отпечаток на способ донесения информации. Но все оказалось не так плохо, так что основные моменты экскурсии можно изложить следующим образом.

Коробка музея воздвигнута на месте крупнейшего из обнаруженных памятников эпохи палеолита в нашей стране.

Первые по времени поселения в Костёнках относятся к 45 тысячам лет назад, последние – к 30 тысячам лет назад. Древние охотники на мамонтов не только разработали технологии строительства жилищ из костей своих жертв, не только создавали примитивные орудия, но даже создавали первые произведения искусства.
Да и в принципе, как можно назвать примитивным копье из бивня мамонта?


Бивень же круглый? Так вот, бивень в течение нескольких месяцев размачивали в воде, после чего извлекали из него плотный и твердый стержень. Стержень выпрямляли и фиксировали – до полного высыхания. Экскурсовод показала, что из четырех крепежей у этого экспоната осталось лишь три: один сорвало само копье. Как курчавый, но искусственно выпрямленный волос сохраняет «память» формы – так и костяное копье неуклонно стремиться занять свое естественное положение.
Еще меня поразили фигурки, вроде шахматных, трех размеров и одной формы. Исследователи высказали предположение, что первобытные охотники, не зная абстрактного счета, при помощи этих фигурок показывали, сколько самцов, самок и детенышей мамонтов обнаружено в окрестностях.
Не знаю, насколько была точна экскурсовод, но вот ее информация о том, что толщина кожи мамонта без волосяного покрова составляла десять сантиметров, нам показалась малоубедительной. Разве можно было тогда пробить такую шкуру примитивными копьями – костяными или с каменными наконечниками?!

Я говорила, что в музее полтора зала. Так вот, в небольшом помещении возле кассы была развернута временная выставка, посвященная плакатам военного времени:


А также висело несколько фотографий, рассказывающих об истории музея и музейных находках.

Максимум в музее для взрослого человека – минут сорок, ну, час от силы, но посетить это место обязательно нужно, если каким-то образом занесет в Воронеж.

Прогулки по Воронежу: неожиданные скульптуры

«Столица Черноземья» запомнилась благодаря двум обстоятельствам: неимоверное количество зелени на улицах и площадях и множество интересных памятников на них же.
Отмывшись от меловой пыли, заполученной на юге области, мы отправились на пешую прогулку по Воронежу. Субботним жарким вечером все взрослое население, судя по всему, умотало на дачи, так что город принадлежал довольно шумной молодежи, преимущественно – на великах.
Остановились мы в отеле «Бронзовый кабан», предпочтя удобствам и комфорту – оригинальность и идею. Отель работает всего года полтора как, до этого бывшее здание больницы призрения в самом центре города пугало развалинами. От памятника XIX века оставались лишь стены, пока кому-то не пришло в голову превратить руины во вполне себе современный отель.



Популярный стиль лофт хоть и обманывает в первый момент…


… но больничное прошлое явственно возникает в длинных коридорах и небольших номерах/палатах.


Это уже второй отель-больница на нашей памяти (в Давосе нам посчастливилось жить в бывшем туберкулезном санатории в Альпах).

Итак, отправляемся на улицы.


Памятник советской науке – одно из самых заметных сооружений Воронежа.
Изготовленная для Зеленограда композиция должна была символизировать мощь и устремленность в будущее советской науки. Вот только Зеленограду композиция не понравилась, на что своевременно отреагировали воронежцы, перетащившие эту дуру к себе в город. Памятник еще иначе называют «Молекулой ДНК», еще я читала о нем как о «Хромосоме»: от перемены названий смысл не меняется. А уж вид – тем более!


Воронеж – город с определенным литературным прошлым. Конечно, в первую очередь на память приходят имена поэтов – воронежских уроженцев: Никитина и Кольцова.
«Песни Кольцова» (ну, те, которые «Раззудись, плечо! Размахнись, рука! Зажужжи, коса, Как пчелиный рой! Молоньёй, коса, Засверкай кругом!») – для воронежцев и гостей города не совсем уж такая архаичность, как может показаться: местная кондитерская фабрика присвоила это гордое имя своей продукции.
Есть и более современные имена. Например, в Воронеж был выслан Осип Мандельштам, посвятивший ему полное аллитераций стихотворение:

Пусти меня, отдай меня, Воронеж,
Уронишь ты меня иль проворонишь,
Ты выронишь меня или вернешь, — Воронеж – блажь,
Воронеж – ворон, нож…


Памятник Андрею Платонову с его сакраментальной фразой: «Без меня народ не полный».


А вот памятник Гавриилу Троепольскому обнаружить не удалось, хотя напротив кукольного театра установлена скульптура главному герою повести писателя, заставившего рыдать весь Союз над судьбой Белого Бима – Черное Ухо:


Кукольный театр в Воронеже – просто песня: с многочисленными скульптурами на фасаде и около него и огромными настенными часами с бронзовыми фигурками.



Со всем сторон театр окружают столбы, на верхушке которых установлены сказочные герои. Ну там, Старик и Золотая рыбка, Балда. Но лучшей, однозначно, является фигура лошади, которую силится поднять чертенок из сказки о Балде:


Как говорится, в эту работу автор вложил всю душу. Лично я преклоняюсь перед мастерством скульптора, сумевшего вложить в выражение морды лошади столько искреннего возмущения и непонимания ситуации. Браво!

А вот автору памятнику Высоцкому, напротив, удалось прямо противоположное: сделать из поэта и певца какого-то небывалого истукана, безжизненного и даже устрашающего.


Со скульптурами мы еще столкнулись на следующий день, забредя в художественный музей имени И.Крамского. Музей скромно разместился в историческом здании во дворе отделения «РЖД».


В музее мой словарный запас пополнился словами «ойнохоя» и «лекиф»: это такие изящные древнегреческие кувшины.



Коллекция древнего искусства в музее хоть и небольшая, но состоит, преимущественно, из подлинников, попавших в музейную коллекцию из частных собраний дореволюционных коллекционеров.


«Девушка с мобилой»:


Андрей любит заглядывать в лица музейных жителей:




Музейные экспонаты: имена хоть и звучные – но на уровне этюдов и эскизов. Например, одна из версий картины Репина:


Нам больше всего понравилась «Маруся» работы русской художницы Елены Андреевны Киселевой, уроженки города Воронеж.


Ну и напоследок – еще одно каменное лицо на улицах Воронежа: фигура ангела возле Благовещенского собора. Легко парит это существо и рассказывает свою молчаливую историю.