Манящий зов степи.

• fdiogen
•  в рубрике Отчёты об автопутешествиях  
• | 13 ноября 2013, 21:57
•  | Просмотров топика: 17189

Манящий зов степи.
«Туган Жер – 2013» — взгляд изнутри.

Три месяца назад в городе Семее финишировал автомотопробег « Туган Жер -2013», проходивший через три региона Казахстана: Павлодарскую, Карагандинскую и Восточно-Казахстанскую области. Организовали его руководители павлодарского молодежного объединения «Жолдар» Павел Беликов и Вячеслав Клименко. Состав остальных участников окончательно сложился буквально за несколько дней до старта. Хотя, в принципе, организационные мероприятия длились около полугода, и поначалу принять участие в проекте изъявляли желание многие мотоциклисты и автолюбители из разных регионов. Но, как оказалось, бросить насущные дела и вырваться из повседневной городской суеты в реальности способно не так много людей, даже таких мобильных, как представители сообщества байкеров. Оно и понятно – всем нам, кто в конце концов отправился в долгий и достаточно трудный путь, пришлось чем-то пожертвовать и отложить «до лучших времен», где-то потерять в заработке, а на что-то просто махнуть рукой!

Стоило это того? Безусловно, да! В степи и в горах (так сказать, в отрыве от цивилизации) всю нашу городскую жизнь видишь несколько в ином ракурсе. Там – другие ориентиры. Что кажется таким важным и нужным здесь, там не имеет значения. Обращаешь внимание на абсолютно иные вещи и по-другому смотришь на мир вещей и взаимоотношения между людьми. Для искаженной (и зачастую откровенно болезненной) психики горожанина окунутся на какое-то время в мир природы подобно сверхмощному лечебному эффекту, несравнимому ни с какими медицинскими процедурами. Прикасаясь к вечному, понимаешь истинную ценность суррогатов, которые подсовывает нам современная цивилизация. Где общение заменяют ресурсы наподобие «Одноклассников», а реальные «живые» пейзажи становятся лишь картинкой на мониторе.
За полмесяца мы увидели столько, сколько иной рядовой горожанин не увидит за всю жизнь. Самое забавное, что все это находится рядом с нами и лежит буквально «за порогом» нашего дома. Не нужно лететь куда-то за тридевять земель, не нужно тратить большие деньги. Но, безусловно, придется приложить серьезные усилия, чтобы этот великолепный мир степи и горных оазисов открылся вашему взору.

День первый и второй. Павлодар – Аксу – Коктобе.
22 июля автомотопробег «Туган Жер -2013» стартовал в Павлодаре у памятника С.Торайгырову. С эскортом из полицейских машин мы проследовали через автомобильный мост на другой берег Иртыша. Первый город на нашем пути – это близлежащий Аксу, где мы посетили интересный мемориал, своего рода напоминание о соцреализме. В городском парке местные власти собрали разнообразные памятники вождям мирового пролетариата, от Маркса до Ленина и Кирова. С ними мирно соседствуют рабочий с колхозницей, с серпом и молотом в поднятых руках; тут же на постаменте трактор ДТ-54, привезенный, судя по надписи, из совхоза «Пограничник». Все это составляет целую аллею – солянка из ушедших символов, с явным ностальгическим уклоном. С несомненными признаками ностальгии по советскому прошлому мы еще не раз столкнемся в нашем путешествии по степи.

А пока путь наш лежит в райцентр Коктобе, где ребята из молодежного объединения «Жолдар» собираются провести что-то вроде сельского фестиваля, с привлечением молодежи школьного возраста. С этой целью с нами из Павлодара идет автобус с детьми – десятка три парней и девчонок, которые ходят в городе в мотовелоклуб «Жолдар», к «дяде Паше» (это Павел Беликов). Дядя Паша пользуется у них непререкаемым авторитетом и, как мне кажется, только он способен обуздать эту стихию. Которая то и дело «выходит из берегов», несмотря на наличие сопровождающих родителей – двое из них решились поехать вместе с детьми, и им совсем непросто. Понятно, дети вырвались из города и предоставлены наконец самим себе. В спортивной школе, где расположился наш шумный табор, временами топот, гомон и визг превышает все разумные пределы. Все это сопровождается стуком десятка волейбольных мячей в спортзале, двери в который открыты для нас целый день.
Местные полицейские очень добросовестно охраняют нас от всех возможных и невозможных неприятностей. Наряды возле школы дежурят круглосуточно, сменяя друг друга. Купаться на Иртыш тоже едем с полицейским эскортом. Вообще видно, что павлодарцам здесь рады. Для района целое событие – наш приезд, встречают торжественно, выделяют специальных сопровождающих, которые помогают обустроиться и наладить контакты с местными жителями. Вообще со стороны наша команда выглядит, вероятно, достаточно оригинально: этакий симбиоз байкерской культуры (косухи, кожа, банданы) и живописного детского сада с соответствующей атрибутикой.
Мой сын Илья, правда, пока откровенно скучает. Он член основной группы, которая отправится далее по маршруту. Ему скоро двадцать, учится в Омском государственном университете и в нашей экспедиции, как гражданин России, представляет Российскую федерацию – Павел даже вручил ему соответствующий флажок. Как человек пишущий (причем весьма активно), он большей частью сидит или лежит на диванчике в приемной спортшколы и набирает в смартфон очередной рассказ. Поздним вечером, когда наш цыганский табор постепенно умолкает и успокаивается, я становлюсь первым слушателем свеженаписанного фрагмента.
Но для городских детишек (возрастом, конечно, помладше, чем мой сын) приезд сюда, в этот практически мононациональный казахский район – целое событие. Да и для сельских детей, которые на следующий день соревновались с горожанами на местном стадионе, получали призы и подарки за свои победы, визит павлодарской «делегации» запомнится, думаю, надолго. А может быть, и на всю жизнь. Именно об этом говорил, провожая нас, местный аким. В детстве закладывается правильное восприятие мира, в том числе и отношение к другим людям, живущим рядом с тобой.


День третий. Коктобе – Майкаин – Екибастуз.
С утра после завтрака (а питались мы в Коктобе в очень приличном кафе), опять же в сопровождении полиции, мы покидаем райцентр. Через десяток километров, попрощавшись с детьми, которые возвращаются на автобусе в город, наконец становимся на свой маршрут. Нас – восемь человек. Все очень разные и по интересам, и по роду занятий, и по возрасту. По сути, мало знакомые друг с другом. Какая-то неведомая сила собрала нас вместе, объединила идеей путешествия, заставила собраться в дорогу. Которая, собственно, и проявит все в каждом. Помните, как у Высоцкого: «Парня в горы тяни – рискни… Там поймешь, кто такой». Впереди нас ждут горы и бескрайние степи, много дней движения на мотоциклах и в машинах по не самым лучшим дорогам, а иногда и по абсолютному бездорожью. Все ли к этому готовы, мы пока не знаем…
Путь начался с бодрого летнего ливня, кратковременного, но весьма интенсивного. Степные дороги развезти как следует не успело, но в течение всего дня грозовые фронты маячили на горизонте то справа, то слева, то впереди. Казалось – вот-вот, и нас накроет. Но этого не произошло, дождь проходил где-то рядом. Луж, правда, на маршруте становилось все больше, мотоциклы скользили по мокрой траве и глине, и наши бравые кожаные байкеры (униформа эта имеет и чисто функциональное назначение, предохраняя от серьезных травм при падениях) все больше заляпывались грязью. Падений тоже хватало. Юрий Юрьевич со Славой на своих мотоциклах навернулись по дороге до Майкаина в общей сложности раз десять. Одно из падений оказалось достаточно серьезным. На Юрином «Утюге» (как называют его байкеры) сорвало номер, отломился один из поворотников. На бедре у мотоциклиста образовалась солидная гематома (которую он продемонстрировал нам уже на озере Торайгыр). Но надо было видеть Юрия Юрьевича (в «миру» – совладелец камнерезной фирмы, занимающейся памятниками), когда он, счищая с себя налипшую глину, философски заметил, что «танки грязи не боятся». И вообще так даже веселее, куражу больше…

Я не понаслышке знаком с мотоциклом, лет двадцать назад, в пору моей молодости, одолевал на нем приличные расстояния. Падать тоже приходилось, да еще как! Так что оценить запас моральных и физических сил наших байкеров вполне способен. У ребят, доложу я вам, зады сделаны из железобетона – они за путешествие это доказали! Особенно отличился водитель железного «коня» Костя, родом из Кенжеколя. Типичный панк по натуре и мировоззрению, этот байкер готов был двигаться вперед в полной темноте, когда солнце окончательно пряталось за горизонт. Типичная его фраза после целого дня пути, когда мы уже обычно приглядывали место для ночлега: « А я бы еще с десяток километров отмахал!..» Что любопытно, Костя на своем «Урале» не упал ни разу за весь маршрут. Что значит деревенский житель!
Ближе к вечеру мы добрались-таки до поселка Майкаин, преодолев дорогу, по которой никто не ездил, похоже, лет пять. Настолько она заросла местами и терялась иногда так, что выручал только навигатор. Несколько севернее нашего маршрута, судя по карте, пролегала другая, более «натоптанная» трасса (по которой, как нам говорили, «Камазы» зимой возят уголь). Но мы же не искали легких путей! И техника, и люди первое испытание бездорожьем выдержали.
По пути нам в степи встретились несколько разграбленных курганов. Копал, видимо, кто-то из местных — варварски, с использованием тяжелой техники, абсолютно безграмотно. Не знаю, удалось ли найти что стоящее в этих захоронениях. Древние – они ведь тоже были не лыком шиты. Уже после «Туган Жера», в конце августа, мы с сыном побывали на юге, в городе Есик, где в 70-е годы нашли знаменитого Алтын Адама («Золотого человека»). Так вот, центральное захоронение там тоже было разграблено еще в глубокой древности. Но Алтын Адам был обнаружен в пятнадцати метрах от центра кургана, практически на его краю. И нашли его, в общем-то, случайно, когда бульдозер при расчистке площадки под строительство автобазы, зацепил сруб из окаменевшей лиственницы…

Совершив небольшую экскурсию по Майкаину, побывав на двух карьерах, заброшенном и действующем, и наскоро перекусив в придорожном кафе, мы двинулись в сторону Екибастуза по вполне приличной асфальтированной трассе. Однако черты города достигли уже в полной темноте, когда ориентироваться на незнакомой местности стало очень сложно. Мы оказались в индустриальной части, где кругом сплошные отвалы и отстойники. Все очень устали, особенно мотоциклисты, основательно извозившиеся в грязи. Но не ночевать же на трассе!
Свернули было с дороги в одном месте, но через пару десятков метров я вовремя заметил надпись на табличке-указателе: «Свалка ТБО» (то есть твердых бытовых отходов). Чуть позже, пока наша техника заправлялась, Павел сел на мотоцикл Юрьича и съездил к стоявшей в отдалении рощице, выглядевшей вполне симпатично – для ночлега вполне сгодилась бы. Вернулся быстро и нервно посмеиваясь. Оказалось, попал прямиком на кладбище. В конце концов, по навигатору вышли на территорию, окружающую местный ипподром. Здесь в лесопосадках и разбили свой лагерь.

День четвертый. Екибастуз – мавзолей Машхур-Жусупа – «Сувенир» — озеро Торайгыр.
Утром, понаблюдав, как на ипподроме скачут всадники в национальных костюмах, мы выехали к разрезу «Богатырь», где у нас запланирована экскурсия на смотровую площадку. Я на «Богатыре» бывал и раньше, даже спускался вниз, поближе к шагающим экскаваторам. Но для нашей молодежи (и для моего сына, которого, по его словам, может впечатлить только что-либо очень грандиозное) – это зрелище что надо! Объемы разработок действительно впечатляют. В 1985 году разрез даже попал в книгу рекордов Гиннеса как самый большой в мире (проектная мощность более 50 миллионов тонн угля в год).
Насытив глаза созерцанием того, на что способен современный человек (и в частности, как он способен до неузнаваемости изменять окружающий ландшафт), мы покидаем смотровую площадку, чтобы отправиться дальше по маршруту. Всем, как я вижу, понравилась эта экскурсия, хотя грандиозное творение индустриального века можно только разглядывать с расстояния, ни к чему нельзя приблизиться и, что называется, прикоснуться руками. На это, во всяком случае, нужно время, а график у нас напряженный.

Заехав на пару часов на СТО к знакомым байкерам для мелкого ремонта мотоциклов, выбираемся на трассу в сторону Баянаула. Погода пока радует – солнышко, ветер, свежо. Но грозовые фронты по-прежнему ходят где-то вдоль линии горизонта, местами дорога мокрая, в лужах. Нас пока дождь обходит стороной. Ландшафт в этой части степи достаточно унылый, навевает дрему. И только часа через два пути впереди начинают проглядывать могучие сопки с долгими затяжными подъемами и спусками. Тут уже гораздо интереснее ехать. То и дело открываются замечательные глубокие пейзажи, которые радуют глаз богатством цветов и оттенков. Степь, благодаря дождливому лету, не выгорела, как это обычно бывает к концу июля, а живет и дышит. В этот простор хочется окунуться с головой.
С вершины одной из сопок открывается вид на красивое сооружение с небесно-голубыми куполами. Это мавзолей Машхур-Жусупа Копеева, известного казахского поэта, мыслителя и историка. Он почитается в народе святым и место его упокоения в Баянаульском районе посещают паломники, люди искренне верят, что прикосновение к надгробию приносит избавление от болезней и духовное исцеление. Имя Машхур-Жусупа, кстати сказать, носит и центральная мечеть города Павлодара.

Мы посетили мавзолей и тоже прикоснулись к надгробию Машхура (что в переводе с арабского языка означает «славный, известный, достойный»). Говорят, Машхур-Жусуп сам выбрал место своего захоронения на этом холме, откуда открывается потрясающая перспектива с видом на Баянаульский оазис на горизонте.
От чая, который нам предложили в гостевом домике, мы отказались: время поджимало. К вечеру нужно попасть на озеро Торайгыр, где у нас назначена встреча с еще одним участником нашей экспедиции, Николаем, который приедет завтра туда на своей машине из Павлодара. А по пути хотелось еще завернуть на заброшенное месторождение «Сувенир», который в свое время разрабатывало АО «Майкаинзолото». На «Сувенире» два очень красивых карьера, наполненных изумрудно-зеленой водой, и масса интересных камней. Мне, как человеку разбирающемуся в минералогии, там можно бродить часами. Но солнце уже клонится к горизонту и на все про все у нас остается минут двадцать. Байкеры, правда, успевают развлечься тем, что сталкивают с высокого обрыва огромные каменные глыбы и весело наблюдают, как они с шумом и брызгами обрушиваются в воду. Громкое эхо мечется вдоль стенок карьера, хохот и громкие голоса заметно диссонируют с марсианским красно-коричневым пейзажем из вывернутых наизнанку земных недр. Это место вообще-то привыкло к тишине. Люди давно покинули его…

Уже в темноте наконец-то подъезжаем к Торайгыру. Приличное место для стоянки находится не сразу, и тут намечается первый разлад в нашей пока не очень спаянной команде. Мотоциклистам не очень нравится берег этого озера, они хотели бы расположиться на Джасыбае и даже готовы добираться туда в кромешной тьме по горной дороге (я же сказал – железобетонные зады!). Но побродив с фонариком по окрестностям (а места эти хорошо знаю, бывал тут не раз), я нахожу очень удачное место для лагеря, на возвышенности у самых скал, куда можно загнать и машины. Возражений ни у кого нет и мы обосновываемся именно здесь.

День пятый и шестой. Торайгыр – райцентр Баянаул – озеро Карасор.
Утро на озере Торайгыр просто великолепное. Яркое солнце и изумительные пейзажи вокруг. Слева от лагеря – крутые, местами почти отвесные склоны высоких гор, справа – степь. Торайгыр почти не освоен отдыхающими, людей здесь немного и всей нашей команде это явно по душе. На следующий день, проезжая мимо озера Джасыбай, все поняли, какую ошибку могли совершить, если бы выбрали его местом своей стоянки. Берег там просто кишит людьми, что называется, яблоку негде упасть. Кемпинги заполнены машинами под завязку. «Скукота», как выразился мой сын. Нам там явно нечего делать. Мы, скорее, туристы–эстремалы, лежать на песочке под пивко и музыку не для нас. На Джасыбае в результате даже не стали останавливаться…
А на Торайгыре половину дня погода нас радовала. Кто хотел купаться – поплавали в озере, позагорали. Главное, постирали вещи после предыдущих двух дней пути по плохой и грязной дороге. К обеду в лагере появился Николай, водитель «Фольксвагена». В городе он работает таксистом. Охотник и рыбак. С ним я знаком много лет и поэтому рад встрече. К тому же он очень быстро освоился в коллективе (есть у него такие способности). Павел, правда, оглядев новую единицу колесной техники, очень скептически оценил клиренс (дорожный просвет) автомобиля Николая: ехать по бездорожью ему будет непросто, машина сугубо городская. Но Николай, как обычно, полон оптимизма. Только вперед!

На озере мы планировали простоять весь день. Однако Николай — товарищ «движняковый», сидеть на одном месте не для него. Поэтому он и мой сын Илья, пообедав со всеми, тут же решили осуществить свою старую, еще прошлогоднюю задумку – забраться на гору Акбет, самую высокую точку Баянаульского массива (1022 м. над уровнем моря). Впереди нас, правда, еще ждала гора Аулие в Кызыл-Тау – самая высокая точка Павлодарской области (1055 м.). Но покорить две вершины за одну поездку – вообще круто, почему бы нет?!
Но не тут-то было. Едва Илья с Николаем собрались выйти из лагеря, закапал, все убыстряясь, дождик, который очень скоро превратился в настоящий ливень. Поначалу он всех развеселил, под ним помыли машины и даже искупались сами. С мылом, как под душем. Прошло полчаса, потом час, ливень не только не стихал, а даже усилился. Порывистый ветер трепал тент, под которым мы расположились, пока, наконец, не расшатал его до такой степени, что пришлось держать тент руками, чтобы его не сорвало с центрального шеста. Стало откровенно холодно, с гор потекли потоки воды, целые полноводные ручьи, один из которых протекал прямиком через палатку, в которой ночью спали мы с сыном и где лежали все наши вещи.


Заскочив на несколько минут в большую клубную палатку-шатер, я увидел, что плотная ткань палатки практически не спасает от потока воды, льющейся с небес. Ливень обрушивается вниз с такой силой, что внутри все наполнено взвесью из мелких-мелких водяных частиц наподобие пара. По углам палатки уже образовались настоящие лужи, в которых купаются одеяла и спальники…
Все это буйство стихии продолжалось в общей сложности около трех часов. Когда ливень утих, начали подсчитывать ущерб. Подмокли сухари и некоторые продукты. В бумажную кашу превратились буклеты с информацией об автомотопробеге, которые лежали у меня в кармане куртки. К счастью, большая часть буклетов, которые мы раздавали местным жителям на нашем маршруте, находились в машине. В общем, остаток дня ушел на то, чтобы более-менее просушить насквозь промокшие палатки и личные вещи. К «удару стихии» мы оказались не слишком готовы. Правда, и таких воистину тропических ливней в нашем регионе (за исключением нынешнего года) я что-то не припоминаю.

Ближе к обеду на следующий день мы уже въезжали в райцентр Баянаул. В центре поселка пополнили запас продуктов. Мы с сыном нашли магазинчик, где вновь распечатали наши «Послания к потомкам», которые вместе с другими такими же посланиями наших товарищей по путешествию должны заложить в капсулу на вершине горы Аулие. Подготовили мы их еще в городе, но сын предложил заламинировать тексты (и сам это осуществил). Как известно, лучшее – враг хорошего! Уже в пути выяснилось, что заламинированные листы бумаги плохо сворачиваются и не помещаются в металлическую колбу, специально для этой цели изготовленную Юрием Юрьевичем у себя на предприятии…

Наконец, Баянаульские горы остались у нас за спиной. Путь теперь лежит в город Каркаралинск Карагандиской области. Там тоже горный массив наподобие Баянаула, только пообширнее, и высоты, судя по карте, слегка покруче (самая высокая точка – 1403 м.). По этой дороге никто из нас раньше не ездил. Половина пути пролегает по более-менее приличному грейдеру, но потом он уведет нас далеко в сторону от места назначения, и мы заранее договорились срезать путь по степным дорогам.
А дороги эти степные – как «русская рулетка». Повезет — не повезет. На навигаторе дорога есть, а в реальности это не дорога вовсе, а кошмар автомобилиста. По закону подлости именно на такую мы и нарвались. Поначалу она, так сказать, присутствовала на местности. А потом перешла в густо поросшую травой насыпь и, наконец, оборвалась глубочайшей промоиной, абсолютно непреодолимой для любого вида транспорта.
Пока искали обходные пути и вытягивали из грязи хорошо засевший «Фольксваген» Николая, стемнело. Ночевать пришлось на ближайшей возвышенности возле соленого озера Карасор.

День седьмой. Карасор – Коянды – Каркаралинск.
Ночь возле озера Карасор была не самая уютная. Большая часть нашей команды спала на расстеленном тенте, им же и прикрываясь (ставить палатки предыдущим вечером уже не было ни сил, ни желания). Атаковали комары, здесь они оказались особенно крупные и злые. Посреди ночи полил хороший дождь. Я видел, как Максим (он представлял в нашей экспедиции Павлодарское географическое общество) поднялся и ушел в машину на переднее сиденье. Потом сказал, что «проснулся в луже». У меня, признаться, тоже временами было такое же ощущение. Повернешься неловко во сне, и какая-нибудь часть тела обязательно попадает в натекшую под прорезиненный тент дождевую воду. Промокли даже нагрудные карманы в моей недавно высушенной куртке, в одном из которых лежал свежераспечатанный лист «Послания к потомкам» (нет, чтобы сразу спрятать его в машину!). Бумага покоробилась и принтерный текст, конечно же, поплыл.
Утро оказалось ветреным и очень холодным (в степи и в июле такое бывает). Пришлось надевать на себя все, что нашлось в рюкзаке. При дневном свете обнаружилось, что ночевали мы на вершине кургана, где сохранились следы древнего захоронения. Вокруг в невысокой и негустой траве — целые россыпи довольно крупных шампиньонов. Которых, пока разогревался завтрак, Илья с Максом набрали добрых полмешка. Вечером пожарим!

Перед дорогой попросили прощения у древнего покойника, который лежит на этом кургане, – что нечаянно потревожили его покой… Завелись моторы и снова – в путь. С дорожной насыпи (это то, что когда-то здесь называлось дорогой) съезжать приходилось еще не раз. Она размыта во многих местах, мосты провалились или снесены. Степные речушки приходится форсировать вброд. Благо, что не глубокие они в это время года.
Часа через два добрались, наконец, до Кояндов. Ну да, сюда с другой стороны подходит вполне нормальный проезжий грейдер: мы действительно попали не на ту дорогу и тем самым устроили себе экстремальное (и довольно рискованное) путешествие. Хотя…за тем, в конце концов, и ехали.
Порасспросив местных (и раздав им буклеты с информацией о нашем путешествии), мы выбрались на самый край села. Вот они – остатки когда-то знаменитой на всю округу перворазрядной Кояндинской ярмарки, действовавшей с первой половины 19-го века. К началу прошлого века ее годовой торговый оборот составлял около трех миллионов рублей, к 1913 году он достиг цифры в 13 миллионов – колоссальные по тем временам деньги! Сама ярмарка занимала в степи территорию длиной 11 километров и шириной 5 километров – можно представить, сколько времени требовалось для того, чтобы просто обойти ее ряды. Здесь были построены банки, трактиры, полицейские участки, здание суда, почта, телеграф, жилые дома…

Ничего этого теперь, конечно, нет. Сохранились лишь остатки складских помещений, построенных добротно, кирпичик к кирпичику, на века. На местности еще просматриваются линии улиц и торговых рядов. Но кругом царит запустение, груды битого кирпича и фундаменты домов простираются далеко в степь — насколько хватает взгляда. Освоенное когда-то людьми пространство вернулось к первобытному хаосу.
Лично я бы еще побродил по окрестностям (о Кояндинской ярмарке читал много интересного), но задерживаться нам не с руки. К вечеру надо быть в Каркаралинске, засветло найти место для стоянки и успеть разбить лагерь. Предыдущая ночь на кургане вымотала всех. Имеет смысл поторопиться.

Степь поменяла оттенок. Теперь на километры вокруг, до самого горизонта, раскинулось царство полевых цветов. Яркие цветовые пятна радуют глаз, солнце на небе ярко светит, но день не жаркий. Настроение быстро повышается, и холодная и мокрая ночь, обильно сдобренная комариным гудением, кажется уже чем-то далеким и нереальным. Прямо по курсу уже виден каркаралинский горный массив с острыми пиками вершин, напоминающими когти какого-то фантастического зверя. Не зря, наверное, в этом оазисе есть озеро с говорящим названием Шайтанколь.
Каркаралинский государственный национальный природный парк входит в число особо охраняемых территорий. Здесь исключительное для Центрального Казахстана разнообразие ландшафтов. А редких и исчезающих видов растений, в том числе реликтовых растений ледникового периода, насчитывается до 66 видов. Все это я вычитал в интернете, а теперь собираюсь увидеть собственными глазами. Интересен для меня и тот факт, что Каркаралинск – родина Лавра Георгиевича Корнилова, Верховного главнокомандующего русской армией (август 1917 года) и впоследствии организатора Белого движения на Юге России.
Каркаралинск встречает нас провинциальной тишиной и спокойствием. Время здесь как будто остановилось. Атрибутика советских времен присутствует повсеместно: сталинский ампир в архитектуре, памятники эпохи соцреализма и забавные тумбы для расклейки афиш, которые я видел только в старых фильмах – вот они наяву, можно подойти и потрогать. А что, верность традициям прошлого – не самое плохое качество для любого города. Хуже, когда новые власти этого не ценят, отдавая предпочтение новоделам…
В городе, понятное дело, мы свой лагерь разбить не можем, поэтому узнаем дорогу к ближайшему озеру – куда можем подъехать на своих машинах и мотоциклах. Хорошо было бы попасть на Шайтанколь, но туда дороги нет, несколько километров нужно идти пешком в гору, оставив транспорт внизу. Ехать придется к озеру Пашенному, там сосновый бор и организованная автомобильная стоянка.

День восьмой. Каркаралинск – Егиндыбулак.
Наш лагерь у озера Пашенного в Каркаралинске располагается в очень красивом сосновом бору. Недалеко, минутах в десяти ходьбы, на самом берегу санаторий для шахтеров. Местность обустроена, распланирована и облагорожена. Все выглядит намного цивильнее, нежели на нашем Джасыбае или Сабындыколе. Дорожки выложены камнем, везде аккуратные беседки, на озере устроен солидный причал, возле которого стайками резвятся дикие утки. Постоять бы здесь лагерем с недельку, побродить по окрестным горам…
Но вечером мы прикинули наш временной ресурс, и вышло, что прохлаждаться нет никакой возможности. На Семипалатинском ядерном полигоне в определенный день у нас запланирована встреча с представителями Национального ядерного центра. А до этого нужно побывать на горе Аулие в массиве Кызыл-Тау (заложить там капсулу с «Посланием потомкам»), потом проехать через местность под названием Калмаккырган. В целом весьма солидные расстояния по незнакомым дорогам. Даже по карте не везде эти дороги просматриваются, особенно на границе между Карагандинской и Павлодарской областями. Что ждет нас впереди, никто не знает. Поэтому нужно собираться в путь сразу после ночевки в Каракаралинске.

Именно этот непреложный факт послужил миной, взорвавшей наш доселе вполне дружный коллектив. Водитель одной из машин по имени Сергей уже ночью высказался против того, чтобы уезжать из Каркаралинска на следующий день. За предыдущую дорогу он заметно выдохся и, видимо, рассчитывал как следует «оттянуться» на нынешней стоянке. Кое-кто из байкеров его даже поддержал (правда, не слишком активно). Спор быстро себя исчерпал, потому что альтернативы, в общем-то, не было и большинство в команде с этим согласилось. Однако не тут-то было! Сергей, как оказалось, — когда мы проезжали через райцентр – прикупил, а потом припрятал у себя в машине две бутылки коньяка. И всю ночь добросовестно их осушал (зная при этом, что на следующий день мы выезжаем). К утру он «похорошел» настолько, что о немедленном выезде не могло быть и речи…
Обо всех коллизиях этого конфликта распространяться не буду. Скажу только — мы всерьез рассматривали вариант, что за руль машины Сергея сяду я (меня не особенно вдохновлял такой расклад, потому что на «праворуких» машинах никогда не ездил). Обошлось без этого, но Сергей из нашей команды вскорости выпал и вернулся в Павлодар. В его лице мы также потеряли навигатора, ибо навигацией и ориентированием на местности занимался именно он. Так как вместе с ним уехал от нас и его ноутбук со специально закачанными картами, то это в дальнейшем превратилось в достаточно серьезную проблему. Мы, естественно, попытались решить ее разными способами (тут здорово помог смартфон Ильи и не очень мощный нетбук Максима), но отсутствие нормальной навигации в степи доставило много неприятных минут.
Вновь оказавшись в городе Каркаралинске (кстати, пошла уже вторая неделя нашего путешествия), я первым делом вновь распечатал наше «Послание к потомкам», промокшее на стоянке у озера Карасор. Это была уже третья (и последняя) попытка завершить подготовку нашей миссии; на сей раз я принял меры предосторожности, спрятав бумаги в недоступное для воды место. В городе нас уже узнавали, слышали про наш приезд, задавали вопросы о целях мероприятия. За распечатку даже не взяли денег. Вообще Каркаралинск оставил о себе очень теплые впечатления: милый, тихий, уютный. Город, в котором хорошо, наверное, поселиться под старость лет…
Местные журналисты взяли у нашей команды интервью и сделали фотографии для районной газеты. А после этого даже организовали небольшую экскурсию по городу, показав свои достопримечательности.

По дороге в Егиндыбулак встретили в степи старые мазары. Судя по сопроводительной надписи на казахском языке, здесь были похоронены в 19-м веке какие-то знатные бии. Сооружения заметно потрепаны временем, но до сих пор выглядят весьма внушительно. Фотографии на их фоне получились просто замечательные.
Но еще более впечатляет просматривающийся прямо по курсу горный массив Егиндыбулак. Тут вершины тоже слегка повыше баянаульских. И мы наблюдаем интересный эффект: в горах как будто жгут костры и громадные облака белого дыма, повисев среди гор, уплывают один за другим куда-то на юг. В зоне видимости — целый караван из белых-белых, пушистых, вытянутых по горизонтали облаков. Очень красивый вид, мы останавливаемся, чтобы сделать снимки и подождать отставших байкеров. Остановок этих стало слишком много: мотоцикл Юрьича барахлит. Его черный «Утюг» сам по себе далеко «не первой свежести», а долгая дорога активировала все его внутренние проблемы. Пока, в принципе, с ними удается справляться своими силам, но что будет дальше?..

В село Егиндыбулак въезжаем уже затемно. Пока набираем в колонке воду, пока заправляются машины, ночь сгущается до чернильного оттенка и ориентироваться в незнакомом месте становится трудно. На наше счастье, появляется на своей машине местный участковый – капитан полиции. Видимо, к нему поступил сигнал о появлении на улицах вверенного ему поселка незнакомых машин и мотоциклов с крайне подозрительными небритыми личностями. Но прочитав врученный ему буклет и осмотрев наклеенные на машины стикеры, он тут же вызывается нам помочь. И после этого добрых пять километров, включив аварийные огни – чтобы мы его не потеряли, сначала выводит из села, а потом ставит на нужную нам дорогу. На прощанье жмет каждому руку и желает счастливого пути. Говорит, что наш даже кратковременный приезд для их населенного пункта – целое событие.
В ночной темени при свете фар мы по плохонькому грейдеру одолеваем километров пятнадцать. Все, на сегодня – баста! Найдя подходящий съезд с дороги, сворачиваем и снова забираемся на вершину сопки. Тут расположится наш лагерь. На скорую руку готовим еду и заваливаемся спать прямо под открытым небом, на расстеленном тенте. Сегодня дождя явно не предвидится – небо усыпано тысячами ярчайших звезд. В городе такого не увидишь…

День девятый. Егиндыбулак – Теректы – Кызыл-Тау.
Утром к нам на вершину холма пожаловали гости, местный хозяин–животновод вместе со всем своим семейством. Его старая «Волга» с трудом забралась на высокий холм. Ночью он видел наши огни и решил проведать, что за люди появились в здешней глухомани. Как объяснил наш гость, здесь лежат земли каракесеков (каракесеки — подразделение племени аргын в Среднем жузе) и он один из них. Это его родовые земли. И мы не можем проехать мимо, не навестив его жилище, не пообедав вместе с ним. Мы все же вежливо отказались, сославшись на долгий и трудный путь впереди, по совершенно незнакомым дорогам…
Степь в этом районе Карагандинской области отличается от наших северных степей. Она здесь более мягкая, что ли, с приглушенными оттенками, с плавными переходами от одного цвета к другому. Ехать по ней очень занимательно, чему способствует также контрастный ландшафт, перепады высот и разнообразная живность, которая снует и летает вокруг.
Дорога постепенно затягивает в себя, это сродни медитации. И даже Илья, который первые дни практически не вынимал из ушей наушники плеера, теперь по большей части просто смотрит по сторонам и «слушает дорогу».
<a href=«ww

Мы проезжаем через Теректинский сельский округ, где сейчас строится новый горнорудный комплекс на базе медного месторождения «Коктасжал». Ввод этого объекта планируется на следующий год, но масштабы строительства и сейчас впечатляют. Мы подъезжаем к шлагбауму, за которым видны блестящие ангары, какие-то огромные конструкции и механизмы, тяжелая техника, а на заднем плане – карьеры и груды вынутой земли. Объезжая рудник, натолкнулись на интересные высыпки камней. Азурит, малахит (правда, не ювелирного качества), разноцветные яшмоиды и халцедоны. Здесь мне тоже хотелось бы задержаться подольше, но день уже перевалил на вторую половину, а впереди долгий путь. Поэтому – вперед!
Пару раз мы теряем свою «тропу» — настолько она мало накатана (а на бумажных картах вообще отсутствует). И каждый раз нужно приложить усилия, чтобы вновь выбраться на подходящую дорогу. Иногда эта дорога начинает уводить в сторону от нашей цели и тогда приходится искать новую, утюжа степь на мотоциклах. Машины в это время ждут стоя на месте.

Я пытаюсь рассмотреть впереди знакомые очертания горы Аулие. Эта гора является самой высокой точкой Павлодарской области и находится в массиве Кызыл-Тау, где в прежние времена (четверть века назад) я бывал несколько раз. Тогда и подружился с местным егерем Толегеном Окасовым. Мы, съемочная группа Гостелерадио, ночевали у него дома, а днем Толеген, знавший окрестности как свои пять пальцев, помогал нам добираться до тех мест, которые нас интересовали.
Толеген с семьей один живет в заброшенном поселке под горой Аулие. Человек он очень интересный и необычный, много повидавший, со своей жизненной философией. Лично я считаю – для того, чтобы понять и прочувствовать, что из себя представляет на самом деле настоящий казах (как конкретный представитель своего этноса), надо пообщаться с людьми, подобными Толегену. Живущими не в городах, а в естественной среде обитания этого доброго и отзывчивого народа. Там, где всепоглощающий глобализм и бесконечная погоня за наживой не наложили свой несмываемый отпечаток на психику и поведенческие рефлексы городских шала-казахов (считающих себя при этом чрезвычайно продвинутыми и передовыми).
Мы везем с собой и собираемся подарить Толегену Окасову фотокнигу, большая часть которой составлена из моих фотографий 25-летней давности, где Толеген еще молод (тогда ему было под сорок), где его дети не выросли, где «на дворе» еще советское время. Эти фотографии, оцифрованные мною со старых слайдов, аксакал никогда не видел. В конце 80-х я надолго уехал их Павлодара, жил и работал в других краях и больше ни разу не добрался до Аулие.
Между тем эта гора, наконец, замаячила вдалеке в голубоватой дымке прямо по ходу нашего движения. У нее характерные очертания, с другими не перепутаешь, к тому же выделяется среди прочих своим «ростом». Незадолго до того, судя по картам навигатора, мы пересекли границу Карагандинской и Павлодарской областей, и въехали на «свою» территорию. Какое-то теплое чувство волной поднялось в душе: мы дома! Даже мой скептически настроенный ко многим вещам сын (что поделаешь: свойство молодости, которая уже «все видела, все знает»; сам таким был) отметил это, наблюдая за стрелкой нашего движения в навигаторе.

К вечеру, проехав через живописный горный распадок, мы подъехали к горе уже с северной стороны: именно там живет Толеген. Однако нам не повезло, хозяина дома не оказалось, он в отъезде, в райцентре Баянаул. Будет только на следующий день. Выяснив дорогу, мы продвигаемся как можно ближе к Аулие. И здесь, уже практически на горном склоне, разбиваем свой бивуак, ставя машины параллельно друг другу и натягивая между ними тент. Тент этот всю дорогу так и кочует между небом и землей, оказываясь то над нашей головой, то под нами, в качестве лежака, – когда нет времени или возможности ставить палатки.
Как и обычно, ужинаем уже в полной темноте, при свете фонариков и лампы-переноски. Совсем рядом, на фоне ночного неба, выделяется своим тяжелым профилем гора. Завтра на нее у нас запланирован подъем, с последующей закладкой на вершине капсулы с «Посланием к потомкам». Еще в городе мы решили, что послание будет не общее, а каждый напишет от себя лично. Хотелось бы найти на вершине и то послание, которое оставила здесь экспедиция 1985 года. Примерные координаты нам известны.

Я единственный из всей нашей команды, кто уже поднимался на эту гору. Причем дважды: в 1987 и 1988 году. Более того, Аулие и окрестности излазил очень даже добросовестно, часто в компании с Толегеном. В те уже далекие времена я искал там конкретное подтверждение одной легенды или предания, следы которого уходят в 18-й век, во времена хана Аблая (но это уже совсем другая история). По той же причине тогда исследовалась и местность под названием Калмаккырган (Курган калмыков), где нам в нынешнем путешествии еще предстоит побывать.
Подъем на Аулие не особенно трудный, я в своей жизни забирался на вершины и повыше, и посложнее. Но то было в пору моей молодости, а теперь, когда разменял шестой десяток (да еще в прошлом году пережил тяжелую операцию), как-то будет топать вверх по каменистому склону типичному горожанину, каким по сути теперь являюсь? Разбалованному цивилизацией донельзя, чего уж там говорить. Хотя в городе я, бывает, игнорирую лифт и поднимаюсь к себе на седьмой этаж пешком. Гора Аулие, правда, высотой в 350 этажей, но ничего, поднимусь и тут. Спать, однако, на всякий случай ложусь пораньше, чтобы как следует отдохнуть…

День десятый. Подъем на вершину Аулие.
Павел еще по пути сюда признался, что свое «Послание потомкам» он в городе так и не успел написать. Ему, как руководителю и организатору автомотопробега, это простительно: сборы действительно занимали все свободное время, разного рода накладок хватало. В дороге тоже было не до того. Поэтому утром он ушел на соседний склон, где, присев на большой камень, принялся за сочинительство. Процесс этот давался, видимо, не слишком легко. Только через два часа он вернулся в лагерь с готовым посланием и передал мне, чтобы я прочитал его вслух для нашей команды (этим утром мы озвучили и другие тексты перед закладкой их в капсулу).


И вот восхождение началось. Я повел нашу группу к вершине самым оптимальным путем — как уже писал, склоны Аулие мне хорошо знакомы. В самом начале нужно одолеть довольно крутой подъем, карабкаясь по скальным выступам, зато немного погодя выходишь на почти пологую седловину, по которой подниматься совсем не сложно. Но тут неожиданно проявился упрямый характер Николая, который, посмотрев на крутые откосы, заявил, что силы надо экономить и он видит более легкий путь в обход. Все это было высказано в весьма эмоциональной форме (что вообще для Николая свойственно) и немедленно воплощено в жизнь: он тут же отделился от группы и отправился по «своему» маршруту. Его никто не поддержал, спорить желания не было, и мы продолжили подъем в прежнем направлении. Так как для Николая Аулие – гора абсолютно незнакомая, то и путь у него получился гораздо длиннее нашего, на вершину он забрался намного позже всех. Я бы не упоминал об этом мелком, в принципе, инциденте, но на следующий день подобное своеволие сослужило нам плохую службу и чуть было не привело к серьезным последствиям. На вершине Павел, как руководитель, выговорил Николаю за излишнюю самостоятельность и совершенно резонно заметил, что держаться в горах нужно вместе, а не разбредаться по сторонам…


Некоторое время мы потратили на поиски послания, заложенного на вершине в 1985 году. Но быстро поняли, что дело это практически безнадежное, если не знать точного места. Звонок в город человеку, от которого была получена информация о послании, ничего не прояснил. Оказалось, при самой процедуре закладки он не присутствовал, а слышал от других людей. Что ж, нашу миссию это не отменяло, оставалось найти подходящее место для закладки своей капсулы. И такое место я мог предложить моим коллегам, для этого нужно было лишь немного спуститься с самой вершины, что мы и сделали.
В общем, наше «Послание к потомкам» теперь находятся наверху, в определенном месте, которое мы договорились «рассекретить» примерно через четверть века. Моему сыну сейчас 20 лет, Вячеславу – 23, Максим слегка постарше, но и ему еще нет 30. По крайней мере, эта наша молодежь наверняка расскажет о точном месте тем, кому станет интересно, о чем думали и беспокоились мы в 2013 году. И как, собственно, мы видим из сегодняшнего дня мир будущего. Может быть, у кого-то найдутся силы, и время, и желание побывать там, где побывали мы, и извлечь наши послания из капсулы времени…


А пока мы спускаемся вниз, к нашему бивуаку, где Юрий Юрьевич уже проглядел все глаза, ожидая нас к ужину: разогревать или нет приготовленное. Завтра Юра нас покидает. Из Павлодара приедет «Газель», на которую мы погрузим его мотоцикл, который доставляет в дороге слишком много хлопот, постоянно требует ремонта и практически рассыпается на глазах. Да и компаньон-женщина, с которой работает в городе Юрьич, уже не справляется с производством и требует его возвращения на работу.
В лице Юры мы теряем не только хорошего товарища, но и отличного повара. Готовит он отменно – в молодости, говорит, учился по этому профилю. За ужином, оглядев всех, он с грустью замечает, что среди присутствующих не видит себе преемника по кухонным делам. Добровольно за эту миссию никто не берется, и, дескать, с таким раскладом дальше питаться мы будем исключительно «бич-пакетами» (то есть лапшой быстрого приготовления). Тут, замечу, Юра ошибся. Готовить я тоже умею. Пока сын был маленький, научился по необходимости, а потом даже стал получать удовольствие от самого процесса. Про себя сразу решил, что дальше кашеварить стану сам – чем, собственно, и занимался до конца нашего путешествия. Но этим вечером озвучивать решение не стал, как-то было не под настроение.
А вообще вечер после подъема на вершину выдался просто замечательный. Погода радовала и настроение у всех приподнятое. Наше восхождение и закладка капсулы были кульминационной точкой всего мероприятия, мы долго к этому шли и сделали это! А ведь были моменты – чего скрывать – когда все могло развалиться, как карточный домик. Где-то хромала подготовка, где-то не хватало опыта у членов команды, не доставало выдержки и даже чувства меры. Иногда «чудил» кое-кто из байкеров. Сложные моменты во взаимоотношениях у нас, безусловно, были, коллектив ведь подобрался абсолютно не «притертый» друг к другу. Но так или иначе, вопреки всем трудностям, наш лагерь уже второй день находится под Аулие. И там, на вершине, мы побывали!


День одиннадцатый. Аулие – Калмаккырган – Айрык.
Утром – подъем в шесть часов, когда еще толком не рассвело. Лагерь наш спрятался в горном распадке, где лежит глубокая тень. Юрин «Утюг» еще с вечера погружен в кузов «Газели», туда же отправились лишние (и не слишком лишние, но тяжелые) вещи. Дальше мы едем налегке. Хотя «налегке» — относительное понятие, машины, которые пойдут дальше, загружены в общем-то под завязку. Из транспортных средств у нас остались две машины («Субару-Легаси» и «Фольксваген-Пассат») и два мотоцикла. Команда – семь человек (эх, прямо так и напрашивается аналогия со старым советским фильмом «Семеро смелых», надо же!)…
К восьми часам утра, свернув лагерь, мы подъезжаем к дому Толегена Окасова.
Аксакал с женой встречают нас на улице. Встреча со старым другом через четверть века, думаю, никого не оставит равнодушным. Вот и Толеген, увидев мои старые снимки (оформленные в красивую фотокнигу – ребята из «Жолдара» постарались), даже прослезился. Волосы на макушках у нас у обоих сильно поредели. Толеген теперь носит приличествующую его возрасту бороду, но его природная живость, острый ум и язык остались прежними. На всю нашу команду он произвел, без преувеличения, сильнейшее впечатление.

Я очень хотел, чтобы мой сын познакомился с тем, как живет казахская семья в глубинке, почувствовал, что это за люди. Как они встречают гостей, как себя ведут, как мыслят и живут, в конце концов. Толеген с удовольствием показал свое хозяйство (а оно у него обширное), свою живность (а ее тоже хватает), но главной изюминкой этой небольшой экскурсии были тазы – казахская порода борзых. Собак таких у Толегена десятка полтора. Это чрезвычайно грациозные и пропорционально сложенные собаки, с маленькой сухой головой, большими темными глазами и длинными треугольными ушами. Тазы — великолепные охотники. Казахи издревле использовали тазы в охоте и очень бережно относились к этой породе. Об этом свидетельствует такая казахская поговорка как «ит жақсысы — тазы», то есть «лучшая собака — тазы».



Конечно, здорово было бы погостить у Толегена денек-другой, пообщаться как следует. Он хороший рассказчик и опытный охотник, очень внимательный и наблюдательный. В свое время он ярко и образно рассказал мне на кинокамеру (дело было в 80-х годах прошлого века, портативных видеокамер мы тогда не знали), как встречался в здешних горах со снежным человеком, алмастом. В тот момент даже бесстрашные тазы поджали хвост и стали жаться к ногам хозяина…
Но нам пора в путь, завтра у нас встреча на ядерном полигоне, и до точки, где нас будут ждать специалисты из города Курчатов, нужно еще добраться. Толеген подробно объясняет и показывает на карте, как нам добраться до массива Калмаккырган. Мы пьем у него в доме чай (задержались бы – барана зарезал, говорит Толеген), а уже через час пути гора Аулие совершенно скрывается позади в сизой дымке, которой подернуты все окрестные возвышенности. Горный массив, куда мы сейчас направляемся, известен как «Место истребления калмыков» (Калмаккырган). Здесь в сороковых годах восемнадцатого века ополчение казахского рода аргын, возглавляемое Олжабай-батыром, окружило и наголову разбило джунгар, которые предпринимали активные попытки захвата баянаульских степей.
В этих горах я бывал тоже давно, еще в 80-х. Там есть несколько интересных мест, которые хотелось бы показать своим спутникам. Но дорога туда проходит по пересеченной местности, труднопроходимой для наших городских машин. В прежние годы я проезжал здесь на телевизионных «УАЗиках», а теперь каждый километр дается с большим трудом. Немного проще мотоциклистам, Косте и Славе: двухколесная техника маневренна и, соответственно, обладает более высокой проходимостью. Хуже всего приходится Николаю на «Фольксвагене», для его переднеприводной и низкопосаженной машины эти дороги явно не по зубам. «Губу» он окончательно доломал еще по дороге в Коянды, а теперь, на очередных каменистых «порогах», которыми усеяна дорога, у него трескается пополам задний бампер. Это уже слишком! Николай громко ругается, говоря, что ехал сюда не для того, чтобы помирать (это о своей машине), и дальше в этом направлении двигаться он не желает. Правда, мы уже добрались до пещеры Тас-Кура, в которой, по рассказам местных жителей, побывал в свое время первый президент Академии наук Казахской ССР, доктор геолого-минералогических наук Каныш Сатпаев.

Осмотрев пещеру и поснимав окрестности на фото и видео, сообща принимаем решение, что другие достопримечательности здешней местности придется отложить до лучших времен. К тому же солнце начинает клониться к горизонту, а путь впереди еще долгий и непредсказуемый. Забегая вперед, скажу, что решение наше оказалось абсолютно правильным; в этот день мы двигались до глубокой ночи и ночевали в открытой степи…
В связи с отсутствием у нас нормальной навигации, совершенно неожиданно возник еще один конфликт между экипажами двух наших машин, связанный с тем, по какой дороге выбираться к границе Семипалатинского полигона. Байкеров он не особенно касался: эти проедут практически везде. Николай с Максимом стали настаивать на более длинной дороге через село Жанаакшиман, аргументируя тем, что на карте там присутствует грунтовая дорога. Николай особенно эмоционально доказывал правильность именно этого пути, и его, конечно, можно понять: он старался поберечь свою машину, проходимость которой оставляла желать лучшего. Напор их экипажа — а диалоги проходили на повышенных тонах, к этому времени все устали и нервы начали сдавать — оказался настолько силен, что Павел, как руководитель (уставший, наверное, больше других), в конце концов поддался и пустил «Фольксваген» вперед: ведите, коли уверены.
Это, безусловно, было ошибкой. Толеген говорил нам про степную дорогу по другую сторону массива Калмаккырган, которая экономила нам километров 50-60; правда, ее мы с ходу тоже найти не смогли. А потом и не стали пытаться, выбрав, как казалось, «легкий» путь. Но, в соответствии со старой пословицей, гладко было на бумаге… Хорошая (по карте) дорога очень быстро куда-то пропала и наша кавалькада растянулась по голимой степи. Где и намеков не было на то, что кто-то тут когда-то ездил. Это был достаточно опасный момент путешествия по абсолютному бездорожью. Нам очень повезло, что ни у кого не спустило колесо, что не было серьезных поломок. Зато по пути встретилась степная речка с песчаными берегами, которую мы с трудом форсировали, причем даже мотоциклы пришлось «проталкивать» через отмель втроем-вчетвером.


Уже в сумерках проехали село Айрык, где местные очень удивились, посмотрев на наши грязные машины и узнав, по какой дороге мы сюда попали. Они явно предпочитали менее экстремальные пути. Дорогу к полигону нам показали, и часа полтора-два мы усиленно наматывали километры на колеса, пока силы окончательно не исчерпались. Все-таки день был очень длинным и нервным. Наверное, самым тяжелым из всех предшествующих.
Ночевать расположились в абсолютно голой и ровной, как стол, степи. На километры вокруг – ни деревца, ни кустика. Только ветер с полигона и тьма кругом. На небе тяжелые тучи, звезд совсем не видно.


День двенадцатый. Семипалатинский ядерный полигон – Курчатов.
Утром обычные сборы, плотный завтрак и в путь. Обеда в привычном понимании этого слова за все время нашего путешествия у нас не было ни разу, перебивались в дороге чем придется. Закинешь в рот пару-тройку сушек, запьешь водой – уже веселее. Весьма скрашивают дорогу «долгоиграющие» конфетки, наподобие «Взлетных». Иногда, правда, останавливались и устраивали «пикник на обочине». Шпроты, сало, колбаса, хлеб, огурцы, лук – примерный ассортимент. Не сказать, чтобы мне это нравилось (война войной, а обед лучше по расписанию), но действительно график движения не позволял разводить «обеденные пары». Иначе бы мы много куда не поспели. Поэтому оба повара, Юрьич и впоследствии я, за готовку принимались лишь поздно вечером (исключая наши более-менее продолжительные стоянки на Торайгыре, в Каркаралинске и под Аулие, а позже в Семипалатинске) и готовить старались с запасом, чтобы оставалось на утро. Вот с этого вчерашне-сегодняшнего блюда и начинался новый день.
Как ни старались мы вчера максимально близко приблизиться к границе полигона, впереди еще десятки километров до точки встречи со специалистами из Курчатова. Ждать они нас будут два часа, начиная с полудня. С утра мы несколько замешкались со сборами. И теперь приходится устраивать гонки по степи, чтобы успеть в срок: настоящее авторалли по пересеченной местности! Мы уже на территории полигона. Собственно, вокруг пока та же голая степь без малейших признаков деревьев. Каменистая дорога огибает пологие сопки, уходя то вправо, то влево, что сильно сбивает с толку – совершенно непонятно, куда она приведет в конце концов.
Мы выбираемся, судя по карте, на границу трех областей: Павлодарской, Карагандинской и Восточно-Казахстанской. Здесь корректируем свой маршрут и становимся, наконец, на нужную нам дорогу (которая, по крайней мере, ведет к месту нашей встречи, а не куда-то в сторону). Время с полудня уже пошло и нужно жать на газ, иначе не успеем. Связи здесь, в степи, нет совсем, созвониться невозможно.

Надо отдать должное опыту Николая, который таксует в городе не первый год и стал настоящим водителем-профессионалом. Если в первые дни его машину пару раз приходилось вытаскивать из грязи буксиром, то теперь даже сложные труднопроходимые участки он приноровился проходить на скорости. Стоило посмотреть, как завывающий «Фольксваген» (глушителю, конечно, тоже досталось!) с Николаем за рулем юзом преодолевает глубокие лужи, разбрызгивая далеко вокруг жидкую грязь. И не поверишь, что это типичная городская «пузотерка»!..
С возвышенности, по которой проходит степная, сильно заросшая дорога, открывается в правую сторону хороший обзор, и я вдруг замечаю далеко в центре обширной низины маленькую точку. В бинокль, который дает мне Николай, видно: это УАЗ, который явно ждет нас, поднявшись на небольшой бугорок. Однако как туда попасть? Наша дорога уходит совсем в другую сторону. Машинам напрямую по степи двигаться опасно: мы уже попробовали под Калмаккырганом, и всем хватило. Здесь местность более пересеченная, рисковать не стоит. Собравшись вместе, решаем послать к машине мотоциклистов – им по силам проехать прямо по степи. Слава с Костей заводятся и спускаются с косогора.
Минут через десять три точки вдалеке сходятся вместе: байкеры свою задачу выполнили. Немного погодя все они начинают двигаться в оговоренном заранее направлении: это означает — дороги там пересекутся. Мы тоже рассаживаемся по машинам и едем к месту встречи.

УАЗ-452 с броской надписью: «Национальный ядерный центр. Радиационный контроль» тормозит на пересечении двух степных дорог, и мы знакомимся с нашими провожатыми по полигону. Трое колоритных крепких мужчин в униформе, один из них – дозиметрист, который будет следить здесь за нашей безопасностью. Нас коротко инструктируют о правилах поведения на полигоне, а Павел раздает всей нашей группе респираторы. Пыль на полигоне – наиболее опасна.
Начинаем движение к «Опытному полю», где проводились ядерные испытания. Мы сейчас на самом юге Павлодарской области (город Курчатов, кстати, тоже находится в нашем Майском районе, хотя и имел Семипалатинское подчинение). „Опытное поле“ было первой испытательной площадкой Семипалатинского полигона и предназначалось для проведения атмосферных (наземных и воздушных) ядерных испытаний в период с 1949 по 1962 год. Площадка представляет собой равнину диаметром примерно 20 километров, окруженную с трех сторон невысокими горами. Это крупномасштабный комплекс инженерно-строительных сооружений, предназначенных для проведения испытаний и регистрации параметров ядерного взрыва в «условиях натурного эксперимента». До настоящего времени здесь сохранились отдельные фрагменты приборных и фортификационных сооружений со следами от воздействия ядерных взрывов.


Наши провожатые приводят нас к неглубокой, заросшей камышом, воронке. Это эпицентр последнего наземного ядерного взрыва (5 ноября 1962 года, мощностью 0,4 кт). Первое испытание ядерного устройства на „Опытном поле“ было проведено 29 августа 1949 года (22 кт.), впоследствии здесь же испытано первое термоядерное устройство, а потом – водородная бомба. Всего же на „Опытном поле“ было проведено 116 ядерных испытаний, из них 86 были воздушными, 30 — наземными.



Радиоактивное загрязнение местности, где мы сейчас находимся, не является повсеместным, а привязано в основном непосредственно к местам проведения наземных ядерных взрывов. Сейчас известно, что некоторые, наиболее мощные испытания, привели к радиоактивному загрязнению территорий и за пределами полигона. Эта проблема будет актуальна еще долгие годы (а возможно, столетия) для наших потомков. Пока же, на выезде с полигона, дозиметрист тщательно проверяет прибором обувь, одежду, салоны машин и протекторы всей нашей техники.
Через полчаса езды по ровной, как стрела, грунтовке мы въезжаем в город Курчатов. В Национальном ядерном центре нам организовали экскурсию во внутренний музей, посвященный исключительно полигону. Музей действительно очень хороший, с большим количеством интересных экспонатов. Но резкий переход из жаркого солнечного дня в душноватое, с приглушенным светом, помещение музея действует на меня усыпляюще. Я едва борюсь с головокружением и сонливостью. Запомнилась, однако же, такая деталь. Когда мы, семеро немытых мужиков, явившихся из глубин степей, вошли в небольшую комнату, где воспроизведена обстановка кабинета Игоря Курчатова, я почувствовал (да, собственно, почувствовали все) какой тяжелый запах исходит от нашей команды. Стало даже как-то неудобно перед женщиной, проводившей для нас эту экскурсию…


Поэтому, когда мы ближе к вечеру, выехав из Курчатова, разбили очередной свой лагерь на берегу Иртыша, то первым делом все искупались. Костя — тот вообще нырнул в реку, не снимая своей байкерской униформы. Забавно было наблюдать, как плещется в воде, ухая и отфыркиваясь, этот упитанный черный байкероморж (или моржебайкер?).


День тринадцатый. Курчатов – Чаган – Семей.
Утром этого дня мы приводили себя в божеский вид. Брились, мыли машины и мотоциклы. Сын у меня заскучал, по его мнению, все интересное уже кончилось. Всю дорогу он крепился, собирая себя в кулак. У него сильная аллергия на полынь, а конец июля и август для такого рода аллергиков всегда мучителен. К тому же плохо выспались из-за комаров (мази и репелленты помогают ненадолго), да еще ночью долго собиралась над нами гроза. Погромыхала громом, посверкала молниями, но слава богу, дождик пролился не особенно сильный. Мы опять ночевали на тенте, и было немного сыровато. В общем, Илья с утра был явно не в настроении, с опухшими глазами и, как обычно в последние дни, заложенным носом.
К счастью, сын у меня – парень заводной. В том смысле, что «завести» его может все необычное и впечатляющее. Стоило посмотреть, как преобразился он, когда мы свернули с трассы и попали в мертвый город Чаган. Зрелище это действительно поражает: фильм «Сталкер», проявленный наяву. Я удивляюсь, как местные казахстанские режиссеры пропускают такую натуру. Разве что сценария, равнозначного фильму Тарковского, пока не написано…


До распада Советского Союза Чаган представлял собой военный городок, в котором проживало около 18 тысяч жителей — персонал расположенного поблизости военного аэродрома, на котором базировалась дальняя авиация стратегического назначения. После ухода военных город пришел в запустение и сейчас медленно разрушается.
Можно часами бродить по пустым, с зияющими провалами окон, многоэтажкам, наблюдая везде следы ушедшей жизни. Фуражки, пуговицы, детские игрушки, кипы старых газет и журналов обнаруживаешь в самых неожиданных местах. На стенах кое-где сохранились обои и кафельная плитка советского образца. Илья с Костей, как настоящие сталкеры, стали даже залезать в подвалы домов, каждый раз находя для себя что-то интересное: вот летный китель с погонами старшего лейтенанта, портфель с тетрадками ученика местной школы… Я в это время бродил по окрестным дворам, оживляя в своем воображении окружающий пейзаж. Жизнь здесь когда-то била ключом, заботливо и тщательно обустроенная сначала руками военных строителей, а потом жителей этих домов. Все проходит. И это прошло…


Остальные члены нашей команды сталкерских наклонностей не имели, пребывали теперь в пасмурном расположении духа (мертвый город, конечно, подавляет своей тяжелой аурой) и стремились поскорее покинуть Чаган. Но проехать мимо заброшенного военного аэродрома и бывшего летного городка по другую сторону трассы на Семипалатинск мы тоже не могли. Здесь базировались когда-то два полка стратегических бомбардировщиков-ракетоносцев Ту-95. Эти турбовинтовые четырехмоторные самолеты, конечно, впечатляющих размеров, но тем не менее аэродром «Чаган» строился, похоже, не только для них. Уж больно грандиозные у него масштабы!
Длина взлетно-посадочной полосы – 5 километров, при ширине 100 метров, у рулежно-стояночной полосы длина 4 километра. Полосы выложены усиленными железобетонными плитами (по одним данным, толщиной до 50 сантиметров, по другим – от 80 сантиметров до метра). Есть версия, что аэродром строился для полетов очень тяжелых самолетов весом до 500 тонн. Или же как посадочная полоса для крылатой ракеты «Буря» (не путать с «Бураном»). Такой проект разрабатывался конторой Лавочкина в 50-х годах. Ракета стартовала горизонтально с установки, выходила на баллистическую траекторию (с прицелом на космос, понятно) и садилась по-самолетному. Отсюда и бетон толщиной под метр, и помещение на аэродроме с названием «баллистичка» (для чего бы оно в самолетном полку?).

Однако сейчас и летный городок, и все аэродромные сооружения практически разрушены. На огромной территории виднеются остовы ангаров, пунктов управления полетами, подземных бункеров, развороченные здания штабов, казарм, гаражей. Глядя на это, начинаешь осознавать, какую силу представляла собой советская империя. Территория полигона, которую мы проехали вчера, и теперь вот чаганский аэродром позволяют оценить объемы военного строительства и освоения степных территорий. Я вовсе не являюсь поклонником Советского Союза (все там было: и хорошее, и очень плохое), но прекрасно понимаю, что сегодня, пожалуй, ни одному государству в мире не под силу такие масштабы. Даже богатым Соединенным Штатам, там ведь свои проблемы…
На прощанье мы хорошенько разогнались на машине по взлетной полосе аэродрома «Чаган». Были б крылья – ушли бы в небо!.. И уже на выезде из Чагана ненадолго остановились у памятного знака, где на черной табличке белыми буквами выбито: «Часть наших сердец останется здесь навсегда. Чаганцы разных времен и стран. 1954-1994». Коротко и емко.

За Чаганом у Николая спустило колесо (как нам повезло, что этого не произошло где-нибудь в степи под Калмаккырганом!), и путь до города Семея он проделал на мотоциклетной «докатке». К вечеру, на въезде в город, нас встретили семипалатинские байкеры, с которыми у павлодарского клуба «Жолдар» давние дружеские отношения. Вслед за ними мы проследовали в здешнюю заповедную зону, где на великолепной полянке, на берегу иртышской протоки, нам предложили разбить свой последний в этом путешествии лагерь. На этом месте сами семипалатинцы проводят свои байкерские «междусобойчики». Что ж, вкус у ребят недурной. Вокруг красота: лиственный лес, тихая речная протока и очень мало комаров. Последние уж очень доставали нас на большинстве стоянок, и теперь мы испытываем чувство, близкое к блаженству. Больше не будет степных непредсказуемых дорог, тяжелых переходов и вечного цейтнота по времени, который заставлял гнать вперед, забывая об отдыхе и еде. Но ведь при другом ритме движения мы бы и не проехали, и не увидели столько, сколько нам посчастливилось увидеть.
Значит, все мы сделали правильно!

День четырнадцатый и пятнадцатый. Семей – Павлодар.
Сегодня воскресный день, и мы проводим его соответствующим образом, отдыхая от наших странствий по степям, отсыпаясь и отъедаясь. Семипалатинцы привезли в люльке мотоцикла живого барана, зарезали и разделали его на наших глазах. Леша-Дизель, один из авторитетных местных байкеров, вместе со Старым (Даулетом) сами приготовили несколько мясных блюд, вкусных и сытных, которые мы даже всей большой командой из павлодарцев и семипалатинцев едва одолели. Весь день «на огонек» заглядывали местные мотоциклисты, прослышавшие о нашем приезде. Пели песни под гитару, разговаривали по душам и даже спорили. Я впервые познакомился с байкерской субкультурой, что называется, изнутри. С этими ребятами не соскучишься. Сообщество байкеров состоит, в основном, из людей бывалых, очень подвижных и легких на подъем. Большинство из них активно путешествует, много чего видит и знает. Народ в целом коммуникабельный и раскованный.
Хотя их споры между собой иногда со стороны выглядели достаточно забавно. Ну например, о том, как их правильно называть: «байкерами» — на иностранный манер, или по-русски «мотоциклистами». Спорили чуть не до хрипоты, отстаивая каждый свою точку зрения, находя все новые аргументы и приводя цитаты из каких-то печатных источников (их еще умудриться надо запомнить!), пересыпая речь специфической терминологией и ссылками на разнообразные авторитеты.
Поговорили и на серьезные темы: как грамотно создать общественное объединение и зарегистрировать его, как наладить контакты с органами власти. Тут у павлодарцев обнаружилось значительное преимущество – и объединение уже официально существует, и с властью сотрудничество складывается. Даже наш автомотопробег проходил при поддержке и финансовой помощи управления по вопросам молодежной политики Павлодарской области и Павлодарского городского филиала партии «Нур Отан» — в рамках проекта по популяризации историко-культурного наследия Казахстана.
В общем, день прошел спокойно, конструктивно и очень-очень сытно, потому что еды нам навезли столько, что ее хватило даже до Павлодара. Ребята-семипалатинцы помогли «подшаманить» машины, особенно «Фольксваген» Николая, который в степи потерял часть облицовки спереди и сзади и, соответственно, весь свой городской лоск. А внешний вид сейчас важен — завтра будет официальный финиш автомотопробега, нас ждет встреча с прессой и телевизионщиками. Вместе с местными мотоциклистами мы собираемся колонной проехать по всему городу под флагами клуба «Жолдар», НДП «Нур Отан» и государственным флагом республики Казахстан.

И вот наступил последний, пятнадцатый день нашего путешествия. Утром мы собираемся на СТО у Алексея («Дизеля»), куда один за другим подтягиваются байкеры. Несмотря на рабочий день (сегодня понедельник), набирается в общей сложности десятка два мотоциклов. Некоторые ребята отпросились с работы, чтобы проехаться с нами в колонне.
Едем по городу в сопровождении машин автоинспекции, которые замыкают колонну спереди и сзади: все чинно-благородно, как и должно быть. Народ на улицах смотрит с интересом, кое-кто приветственно машет руками, а встречные автомобилисты периодически сигналят в знак поддержки. Некоторые с таким энтузиазмом, что сразу видно – родственная душа, байкер!

К мемориалу на Полковничьем острове, посвященному жертвам ядерного полигона, подтягиваются журналисты и телевидение, приезжают представители местной власти. Мы отвечаем на вопросы, рассказываем о впечатлениях, о трудностях, которые встретились в дороге. Но все это, если честно, общими фразами, без особой глубины. Осмысление того, что нам удалось совершить, придет позже, когда утрясутся и улягутся в свои особые ячейки памяти эти самые впечатления, пройдет дорожная усталость, прояснится голова. Сегодня еще день выдался жаркий и душный, в большом городе его переносить тяжелее, чем в степи, где дует вольный ветер, а душа открыта просторам. Оказывается, мы здорово утомились – я вижу это по лицам своих спутников. На них буквально написано: побыстрее бы все эти официальные мероприятия закончились…

Спасибо нашим друзьям-байкерам. Мы не только проехали с ними по всему Семею, побывав на обоих берегах в самых интересных местах (я, например, только теперь по-настоящему смог оценить этот город, хотя бывал здесь и раньше). Они еще и накормили нас перед дорогой в кафе вкуснейшим пловом. Хозяин заведения пожелал сфотографироваться со всеми нами на память и сказал, что повесит фото на видном месте. Но главным и заключительным аккордом было посещение Святого источника на правом берегу реки Иртыш в великолепном сосновом бору. Этот Святой ключ иногда называют визитной карточкой Семипалатинска. Температура воды в купели, как нам объяснили, примерно плюс 3 градуса. Вода обжигает в буквальном смысле слова — особенно после жары. Окунуться следует не менее трех раз, но, скажем, Николай и Илья перевыполнили норму троекратно. Процедура захватывает дух до такой степени, что хочется завопить на всю округу (что некоторые и делают; тогда из сруба, где находится купель, доносится дикое уханье или восторженные и такие же дикие крики). Но после этого чувствуешь себя обновленным и посвежевшим.


Вот такие, обновленные и повеселевшие, мы выехали из Семея на павлодарскую трассу. Теперь – только домой, без остановок. Но именно на этой дороге, где машины и мотоциклы быстро мчались по приличному асфальту (это уже не степные стежки-дорожки, с бесконечными колдобинами и ухабами), поднялось откуда-то из глубин души и окончательно проявилось странное ощущение. Верите или нет, но не очень-то хотелось возвращаться в город, к привычной суете и бестолковым городским проблемам. К постоянной беготне по замкнутому кругу неизвестно за чем — которая однажды обязательно оборвется, не достигнув финала. Ибо финала достичь невозможно, а «бензин кончился»…
Странное это чувство, если ты его однажды «словил», поселяется в душе навсегда. Оно живет и звучит, как сильно приглушенная классическая музыка, где-то на периферии сознания, но от тихой мелодии уже не отделаешься. Сквозь призму этого ощущения теперь смотришь на окружающую действительность, корректируешь мысли и поступки, планируешь свою дальнейшую жизнь. Иногда оно проявляется в душе как далекий смутный зов, манящий и древний, как мир. Да, это именно он.
Манящий зов степи…
Дмитрий Фефелов
(ноябрь 2013 г.)

• Павлодар,
• Аксу,
• Коктобе,
• Майкаин,
• Екибастуз,
• Баянаул,
• Каркаралинск,
• Егиндыбулак,
• Кызыл-Тау,
• Семипалатинский ядерный полигон,
• Курчатов,
• Чаган,
• Семипалатинск,
• Павлодар.

• +
• —