Тот самый город-сад...

(Взгляд с севера на культурную столицу СНГ-2020)

«Для любого пишу, кто захочет мне внять…»
Ходжа Ахмед Ясави, суфийский поэт (1103-1166)



Нельзя объять необъятное — изрек известный автор афоризмов. Но прав был только в чем-то. Поначалу нельзя, сразу. А вот если начнешь разбирать это «необъятное» на маленькие кусочки, то каждый из них в отдельности не только обнимется, но и в руке уместится.
К чему я клоню? К тому, что в промежутках между дальними странствиями по всяким-разным забугорным государствам всегда старался выделить время для поездок по регионам Казахстана, до сих пор мной не исследованным.
Скажем, прожив едва ли не всю сознательную жизнь в солнечной среднеазиатской республике, я так и не удосужился побывать на ее западе, на Каспийском море. Упущение? Безусловно!
Осознав неоспоримый и отнюдь не радующий меня факт, я через некоторое время обнаружил себя сидящим в кресле самолета, делающего глубокий разворот над побережьем этого самого Каспийского моря, для захода на посадку в аэропорт города Актау. Если уж начинаешь мыслить в правильном направлении, то создаваемые тобой мыслеформы, с присущей им энергией, стремятся воплотиться в физическом мире. Об этом пишут знающие люди, подкованные во всякого рода эзотерических науках. Так оно, видимо, и есть на самом деле…
Последовавшее затем путешествие по полуострову Мангышлак оказалось в результате весьма насыщенным и познавательным; про него я подробно рассказал в своем очерке «Пять дней на Мангышлаке» (за сентябрь 2017 года).
С тех пор в моем личном «калейдоскопе» промелькнули, сменяя друг друга, разные страны: Китай и Узбекистан, Египет и Турция, Иордания и Тунис…
Однако про свой «непознанный Казахстан» я никогда не забывал.
Из трех известных в республике городов-миллионников мне неоднократно доводилось бывать в двух: в Алматы и в Астане (нынешнем Нур-Султане). Но я ни разу не был в Чимкенте. Который в 1992 году поменял две первые буквы в своем названии и с тех пор стал Шымкентом (к слову, новое название в ходу только в Казахстане, в то время как другие страны продолжают использовать оригинальное написание Чимкент).
Шымкент расположен в 700 километрах к западу от Алматы, а от Нур-Султана до него примерно 1500 километров.
Но ближе всего отсюда до узбекского Ташкента — всего 120 километров. Поэтому схожих черт у Шымкента и Ташкента множество. Иногда бывает и не разобрать, где ты находишься – то ли в Казахстане, то ли в соседней республике. Вот ей богу!..






Шымкент один из трех городов Казахстана, имеющих статус города республиканского значения – это отдельная административно-территориальная единица, равная области.
До 2018 года он был административным центром Южно-Казахстанской области, а 19 июня 2018 года выведен за ее пределы и подчинен непосредственно правительству Казахстана. В результате административный центр теперь перенесен в город Туркестан, а область переименована в Туркестанскую.
По данным областных и городских властей, миллионный житель Шымкента родился 17 мая 2018 года. И теперь это третий (а по некоторым данным даже второй) по численности населения город в Казахстане после Алматы и Нур-Султана. Северная столица, население которой едва перевалило за миллион, вполне может оказаться на «почетном третьем месте», ибо по попадавшимся мне в источниках сведениям в Шымкенте уже фактически проживает около одного миллиона двухсот тысяч жителей.
Я хотел было перепроверить официальную статистику и даже встал на перекрестке в самом центре города, с целью добросовестно пересчитать всех проходящих мимо горожан — всех до единого! — но меня отвлек запах шашлыков и тандырной самсы. В общем, вопрос так и остался неизученным до конца, что очень печально…




Формально, по времени, Шымкент стал третьим городом-миллионником в Казахстане, на год позже Астаны. В 1982 году этого показателя достигла прежняя, южная столица Казахстана — город Алматы (в настоящее время ее население превышает два миллиона человек), а в 2017 году – нынешняя, северная столица Нур-Султан (Астана). Но если верить сведениям о динамике прироста населения именно в последние годы, то с Шымкентом в этом смысле не сравнится, пожалуй, никакой другой город в Казахстане.
Мне теперь понятно почему. На мой взгляд, это едва ли не самый благоприятный для жизни мегаполис в республике: и по климату, и по географическому расположению, и по инфраструктуре. По климату, конечно, в первую очередь.
С климатической точки зрения город расположен чрезвычайно удачно – здешняя предгорная полоса очень хорошо орошается близлежащими реками. На плодородной территории испокон веков выращивался виноград, а на лугах более высокогорных районов по сей день находятся пастбища.
Климатический пояс, в котором расположен Шымкент, считается резко-континентальным. В других источниках пишут, что тут даже континентальный средиземноморский климат, граничащий с типичным средиземноморским. Но в любом случае южное расположение даёт очень тёплую, по сравнению с другими казахстанскими городами, зиму. Зимой здесь заметно теплее, чем в Алматы или тем более в Нур-Султане. При этом среднемесячная температура в самый холодный месяц года (январь) составляет в среднем минус 2 градуса, а начиная с февраля уже и вовсе поднимается до плюс 8. Самый тёплый месяц в году – июль, когда средняя температура плюс 26.








Соответственно, растительность города отличается чрезвычайным разнообразием. Признаться, даже в тропиках не видел я таких цветов, которые запросто можно встретить на клумбах в самом центре Шымкента – они реально намного выше роста человека! Удивление вызвали небольшие деревья с распустившимися крупными яркими цветками, периодически попадающиеся прямо посреди пешеходной зоны на тротуарах. Заглянув в интернет, узнал, что в черте города растут такие деревья, как дуб, вяз, тополь, сахарный (или канадский) клен, ива, каштан, акация, айлант, туя, сосна, ель. А из садовых культур широко распространены вишня, абрикос, курага, слива, гранат, грецкий орех, айва, разные сорта винограда. Ну чем не жизнь?!




Поэтому на севере города в конце 1970-х годов был заложен популярный у местных жителей дендропарк (устроенный, кстати сказать, на месте бывшего мусорного полигона), площадь которого 117 гектаров. По своей сути — это дендрарий, предназначенный именно для отдыха населения. Почти как ботанический сад, но с превалирующей парковой составляющей. И здесь произрастает около 100 тысяч декоративных деревьев и кустарников, причем многие из них – виды редкие и экзотические.
Инициатором появления в Шымкенте удивительного уголка природы стал патриот своего города Асанбай Аскаров, бывший в те годы первым секретарем парткома Южно-Казахстанской области. Аскаров добился включения дендропарка в Генеральный план развития Чимкента и первым начал работы по его закладке, собственноручно посадив чинар (это такой род деревьев, представитель семейства платановых) на месте будущего городского оазиса.
В период закладки дендропарка было собрано 560 видов саженцев деревьев из республик Советского Союза. И здесь впервые в мире провели эксперимент по пересадке больших деревьев в условиях аридного климата (аридный или, по-другому, климат пустынь – сухой, с высокими температурами воздуха, с большими суточными колебаниями температур при малом количестве атмосферных осадков). Во взрослом состоянии, в том числе и в двадцатилетнем (!) возрасте, высажено 25 тысяч различных редких растений. Пересадка «возрастных» деревьев, между прочим, проводилась в любое время года – что вообще оказалось новым явлением в лесоводстве. Коллекция здешних растений в результате стала ценным материалом для проведения научно-исследовательских работ по дендрологии. Тут впервые в Казахстане удалось вырастить тюльпанное дерево, родиной которого является Северная Америка.
В общем, теперь в Шымкенте имеется по-настоящему шикарный дендропарк, любимое место отдыха горожан, пикников на свежем воздухе, модных ныне фотосессий и прогулок влюбленных.






В 2008 году провели серьезную реконструкцию дендропарка по государственной программе «Дорожная карта». Была переоборудована оросительная система и отреставрированы скульптурные объекты. Заново сделали новые аллеи, беседки, мосты, отдельные велосипедные и конные дорожки, высадили новые виды деревьев и растений. В парке прижились новоселы – белки, косули, пятнистые олени, павлины. В озеро выпустили мальков толстолобика (теперь тут можно порыбачить), а гуси, утки и лебеди давно стали «привычной деталью» местного пейзажа.
Из новинок в дендропарке появились фонтаны, водный каскад протяженностью 142 метра, переходящий в водопад «Царство любви», и аллея молодоженов. Естественно, с тех пор дендропарк полюбился и молодоженам, и просто влюбленным. Даже, говорят, возникла новая традиция – загадывать желания под водопадом…
Еще в соответствии с новым проектом благоустроили подъезд к парку, а также полностью изменили входную арку, сразу ставшую одним из узнаваемых брендов города. После такой глобальной реконструкции дендропарк Шымкента внесли в список национальных парков Казахстана, что дало ему статус особо охраняемой территории.




Вообще никогда бы не подумал, что в своих «путевых заметках» столько внимания стану уделять всякой местной растительности. Сам себе удивляюсь.
Но Шымкент в этом смысле действительно необычный город. Парков – великолепных, доложу я вам! – тут не просто много. Шымкент как раз по праву можно называть городом-садом.
Между прочим, название Чимкент происходит от двух согдийских слов: чим (в переводе «дерн») и кент (или канд — что означает «город» и встречается также в названии соседнего Ташкента). То есть название буквально переводится как «город в траве/город, стоящий на дерне». Восходит оно, как говорят ученые, к древнеиранскому языку, и все толкования сводятся к акценту на том, что город утопает в зелени.
Помните, наверное, известный еще со школы «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка» авторства Владимира Маяковского?

По небу тучи бегают,
Дождями сумрак сжат,
под старою телегою
рабочие лежат.
И слышит шепот гордый
вода и под и над:
«Через четыре года
здесь будет город-сад!»

В строчки Маяковского я бы определенно внес «продиктованные жизнью» коррективы. Ну был я как-то в современном Новокузнецке, которому посвящено, собственно, данное стихотворение. И как ни крути, а «городом-садом» назвать его можно с большой натяжкой, как-то вот не стал он таким в полном смысле этого слова.
А Шымкент – пожалуйста! В самом деле, по количеству парков, скверов и аллей он в абсолютных лидерах среди других городов Казахстана. Парк Кен-баба, Центральный парк, парк Победы, парк Металлургов, парк имени Абая, парк Независимости, парк «Мир фантазий», упомянутый мной дендропарк и этноисторический комплекс «Казына» давно стали как бы визитной карточкой южно-казахстанского города.




Например, парк Кен-баба (ранее Соборный сад, Никольский церковный парк, Пионерский и Детский парк) уникален уже тем, что является одним из старейших в городе. Сейчас он расположен по улице Казыбек би, на пересечении с проспектом Тауке-хана.
В парке до сих пор растут дубы, высаженные в конце XIX века. Вода из родникового источника наполняет искусственные водопады, впадающие в декоративные пруды, заселенные лебедями, утками и декоративными рыбами. В настоящее время здесь разместились многочисленные детские аттракционы, кафе и маленькие ресторанчики.
Но изюминка именно этого места – великолепный образец русского церковного зодчества конца XIX века. Здание театра кукол, находящееся в столетнем парке, ранее было кафедральным Никольский собором. По сей день здание считается одним из лучших образцов культового строительства в «краснокирпичном стиле» на юге Казахстана.
Постройка собора в Чимкенте закончена уже после начала первой мировой войны, 16 ноября 1914 года, а строился он по проекту младшего архитектора Сыр-Дарьинского областного управления Ивана Антоновича Маркевича.
Маркевич из семьи бессарабских крестьян, родился в 1878 году. Образование получил сначала в Кишиневском реальном училище, затем – в Институте гражданских инженеров в Петербурге, откуда вышли знаменитые архитекторы-градостроители (это было одно из престижных, как сказали бы сейчас, учебных заведений, существовавшее с 1830 года).
Набравшись опыта у академиков архитектуры, Иван Антонович уезжает младшим инженером в Ташкент, столицу Туркестанского края, где видит для себя огромные перспективы для творчества. В числе известных проектов Маркевича – здание Русско-Азиатского банка в Коканде, где в советское время находилась диетическая столовая. Занимался он проектированием и строительством зданий в других городах Туркестанского края.
Никольский собор в Чимкенте – одна из первых работ Маркевича в крае в качестве архитектора, выполненная при участии инженеров Н. Ботвинкина и Р. Качора. Проект не повторил ни один из уже построенных в Туркестанском крае храмов, хотя церкви на юге империи строили в основном по типовым проектам.




Увы, до нашего времени величественная архитектурная гармония дошла отнюдь не в первозданном виде. За все годы существования Никольский собор несколько раз переделывали, в советское время с него убрали купола и здание было преобразовано в библиотеку, позже в нем располагался дворец пионеров. Сейчас в бывшем здании кафедрального собора находится, как я уже упомянул, областной государственный театр кукол.
А Соборный сад с дубовыми аллеями в целом сохранился. Как и история строительства православного храма в самом центре Чимкента, который замечательные архитекторы и инженеры старались сделать величественным и красивым…




Центральный парк (ранее Общественный городской сад) — еще один старейший парк Шымкента. Он также закладывался в конце XIX века практически одновременно с Соборным садом. И расположен Центральный парк неподалеку от парка Кен-баба, на улице Казыбек би.
Есть еще яркая память о советской эпохе – Парк металлургов, который был специально построен в районе так называемого Свинцового поселка (после запуска соответствующего завода в 30-е годы) для отдыха советских трудящихся. Популярность этого парка в немалой степени связана с историей Дворца культуры металлургов, расположенного на его территории. Здание уже «чисто советской» архитектуры построено в 1957 году и считалось в то время одним из самых красивых в городе.
Увы, Дворец металлургов был приватизирован после получения независимости. Как и многие другие «прихватизированные» здания, он постепенно пришел в негодность и реально находился под угрозой уничтожения. Только активные действия инициативной группы граждан Шымкента предотвратили его разрушение. По сути, именно благодаря народной акции сохранился один из немаловажных элементов исторического архитектурного наследия города.
В настоящий момент вроде как ведется восстановление Дворца металлургов, но лично я никаких работ ни внутри, ни снаружи здания не заметил. Стоит оно пока наглухо запечатанным. Зато в самом парке на удобных скамейках можно спокойно отдохнуть от полуденной жары под старыми дубами, посаженными как раз во времена его строительства. В центре парка, кстати, сохранился еще один «пережиток Советского Союза» — большой памятник товарищу Ленину.






А вообще местные жители говорят, что парк Металлургов показывает свои основные красоты весной, когда цветут деревья акации. Известно, что весенний период является настоящим кошмаром для астматиков, но для всех остальных это, можно сказать, своего рода ароматный праздник.
Я побывал почти во всех парках Шымкента и должен сказать, что дышится в них необыкновенно легко. Оттуда не хочется уходить. Понятно, что молодежь там частенько сидит с ноутбуками или смартфонами в беседках, на скамейках или даже просто на траве, занимаясь учебой или работой.
Мне, жителю крупного промышленного областного центра, имеющего серьезнейшие проблемы с экологией, прямо-таки завидно наблюдать подобную, максимально комфортную, среду обитания. Мы ведь все знаем, из-за чего немалое количество павлодарцев решаются в результате радикально поменять место своего проживания, уезжая в другие города и веси – из-за этой самой пресловутой «плохой экологии». Ведь проблема Павлодара в том, что он находится в настоящем кольце из разного рода промышленных предприятий.
Но раньше я вообще-то считал свой город вполне зеленым и достаточно удобным для проживания. Ан нет! Оказывается, тут «совершенству нет предела». И городскую среду вполне можно сделать благоприятной для жизни, если не заполнять каждый свободный квадратный метр новыми зданиями. Но философия тех, кто стоит у руля в моем городе, видимо, несколько иная. Иначе за последние годы не исчезло бы столько зеленых насаждений на улицах Павлодара. То там, то здесь застройщики «пооткусывали» кусочки парков, скверов, школьных территорий, где прежде вольно росли кустарники и деревья. Зеленый щит города в результате заменился странноватого вида сооружениями, зачастую с не совсем понятным функционалом…
Совсем новой достопримечательностью и гордостью Шымкента является, безусловно, парк 20-летия Независимости – о нем тоже следует сказать несколько слов. Парк находится в историческом центре Шымкента, его общая площадь составляет 82 000 квадратных метров. Торжественное открытие состоялось в 2011 году при участии президента Республики Казахстан.




«Центральный вход в парк Независимости украшен аркой, а его изюминкой является великолепный поющий фонтан, над созданием которого трудился китайский архитектор. В самом центре установлен впечатляющий монумент единства казахстанского народа, созданный из ста тридцати семи металлических элементов, символизирующих сто тридцать семь народностей Республики Казахстан».
Предыдущий абзац я просто переписал слово в слово из рекламного проспекта; там и продолжение в таком же бравурном стиле. Заявка была сделана, безусловно, громкая. И денег на строительство и оборудование потрачено ой как немало – это видно, что называется, невооруженным глазом. Парк дорогостоящий и крайне амбициозный.
Результат в целом – да, достаточно эффектен. Тут все очень пышно, объемно и красиво (разве что пафосности, на мой вкус, несколько с перебором).
Однако это если обозревать его, так сказать, с определенного расстояния. А вот если приглядеться к деталям…
Несмотря на всю внешнюю броскую красоту, исполнение отдельных элементов оставляет желать лучшего. Качество строительства откровенно «хромало на обе ноги».
Парку всего-то девять лет от роду, а здешние сооружения прямо на глазах начинают рассыпаться. Подойдешь поближе – и видишь то тут, то там отсутствие целых больших фрагментов в декоре. В хорошо продуманных, казалось бы, композициях отсутствуют «принципиально важные» детали, по большей части металлические. Куда они делись – большая загадка. Неужто на металлолом сдали?


Ну и, пожалуй, самой ключевой достопримечательностью (одновременно и символом, и своеобразным логотипом Шымкента) стала скульптура Байдибек би.
Открытие памятника состоялось осенью 2012 года и приурочено к восьмидесятилетию Южно-Казахстанской области. Монумент получил в Казахстане широкую известность. Он уникален тем, что является самым высоким памятником в стране. Мало того, он может претендовать на звание одного из высочайших в мире.
Место для установки выбрано не случайно — это одна из самых высоких точек северной части города: двести двадцать метров над уровнем моря. К данной отметке добавились специально созданная четырехметровая насыпь и девятиметровый постамент. Высота самой фигуры, выполненной из кованой меди, составляет десять метров. Учитывая высоту насыпи, постамента и памятника, монумент возвышается в общей сложности на двадцать три метра.
Скульптура представляет собой фигуру легендарного казахского бия Байдибека Карашаулы (1356–1419), политического деятеля и сподвижника Тамерлана, который прославился своей справедливостью и считается предком многих древнейших казахских родов.






Авторы монумента сначала хотели усадить Байдибека на коня, но потом решили взять за образцы статуи Христа в Рио-де-Жанейро, Родины-матери в Волгограде и нью-йоркскую статую Свободы. Теперь монумент простирает руки над городом с холма, откуда открывается отличный вид на весь Шымкент.
В январе 2015 года официальные лица Шымкента направили в ЮНЕСКО (международную организацию по вопросам образования, науки и культуры) просьбу о признании его древним городом, а ученые незадолго до этого сделали сенсационное заявление: Шымкент — самый древний город Казахстана!
Специально для решения проблемы возраста Шымкента (и без того считавшегося одним из древнейших городов страны) была организована международная научно-практическая конференция «Древняя и средневековая урбанизация Евразии и возраст города Шымкента». Она состоялась в преддверии празднования очередного Дня города, и это был продуманный ход.
«Мы справляем день рождения города, когда даже не знаем точно, сколько нам лет, — отметил аким Шымкента Арман Жетписбаев. – Это, по-своему, нонсенс».
Научная конференция, на которой собрались маститые археологи со всей Центральной Азии, пришла к выводу, что городу более двух тысяч лет. А местные власти, организовавшие конференцию, даже не скрывали своего желания получить под эту сенсацию трансферты из республиканского бюджета.
В 1980 году большинство ученых склонны были считать, что городское поселение, предшественник Шымкента, существовало уже в XI-XII веках. Спустя одиннадцать лет, в 1991 году, М.Аяпов и Н.Наумов в историко-информационном путеводителе (правда, без ссылки на конкретный источник) писали: «Чимкент – один из древних городов республики, ему более 1300 лет».
В 2003 году в историческом ядре города, на средневековом городище, расположенном в самом центре современного Шымкента, были начаты первые широкомасштабные археологические раскопки. Они проводились в рамках проекта «Археологическое изучение средневекового Шымкента», который главным образом был нацелен на определение возраста города.
И подводя итоги первого полевого сезона, полностью перевернувшего традиционные представления о времени зарождения города, археологи выступили с сенсационным заявлением: Шымкенту как минимум 2000 лет. Обнаруженные в верхних слоях артефакты — керамические изделия, фрагменты посуды, чеканенные монеты и так далее — позволили утверждать, что Шымкент был развитым городским центром еще два тысячелетия назад. Так как первые работы по определению возраста города носили предварительный характер, ученые предположили, что он может оказаться даже старше на два-три столетия.
Мощность культурных напластований шымкентского городища составила в результате четырнадцать метров. В самом нижнем слое обнаружен и собран комплекс керамики, который датируется концом III – началом II века до нашей эры; он характерен для урбанизированных поселений Согда (Согд или Согдиана – древняя историческая область в Центральной Азии, где ныне располагаются государства Узбекистан и Таджикистан). Эта керамика имеет аналоги в городской культуре Афросиаба, то есть городища на территории нынешнего узбекского Самарканда. Самарканд же, в свою очередь, является одним из древнейших городов мира, который основан приблизительно в VIII веке до нашей эры. Именно археологические раскопки в свое время изменили — и тоже в сторону увеличения! — возраст некоторых центральноазиатских городов: того же Самарканда, а также Бухары и Ташкента.
В наши дни возникновение Шымкента как поселения городского типа стали относить ко II веку до нашей эры. То есть Шымкенту — 2200 лет! Археология как бы расставила точки над «и» в споре о возрасте и позволила дать более-менее точный ответ, в каком веке возник самый древний город Казахстана.
Участниками той самой конференции, по итогам работы, была принята резолюция, в которой прозвучало предложение о продолжении археологических исследований, консервации объектов раскопок, а также создании на территории городища государственного археологического парка «Древний Шымкент», с превращением его в ключевой объект туристического маршрута по Южному Казахстану.
Сегодня, в 2020 году, уже можно увидеть результаты. За обустройство бывшей цитадели и ее окрестностей действительно взялись всерьез. Хотя то, что получилось – особенно со стороны главных ворот — здорово напомнило мне знаменитую крепость Арк в древней Бухаре. Но колоссальный объем реставрационных работ нельзя не оценить по достоинству. Денег и усилий тут действительно не пожалели…








Уже никто никогда и не вспомнит, что когда-то Шымкент был исключительно глинобитный. До 1864 года он представлял собой хаотичное переплетение извилистых улиц вокруг цитадели в древней части города (это так называемый «старый город»). Вот что пишет Филипп Назаров, побывавший здесь в 1813 году в составе русской дипломатической миссии по пути в Коканд:
«Город, находящийся на реке Бадам, выстроен на возвышенном месте и обнесен к яру высокой стеной. Въезд в город со стороны реки по узкой дороге, не позволяющей ехать иначе, чем в одну лошадь. Вода, пущенная в город через сделанные в стене проемы, наполняет ископанные в городе каналы, на коих построены мельницы. Дома выстроены из нежженого кирпича, наподобие китайских, без окон, потому для света в кварталах везде видишь растворенные на улицу двери. Женщины здесь довольно пригожи и не скрываются от мужчин».
В конце XVIII века борьбу за город Чимкент активно вели Кокандское и Бухарское ханства. В результате чего в самом начале XIX века узбекскому правителю Алим-хану удалось покорить Чимкент и включить его в состав Кокандского ханства. Вплоть до 1864 года город представлял собой военный лагерь-крепость под властью Коканда, с многочисленным войском и резиденцией наместника хана.


Казахи, естественно, не могли смириться с ролью вассалов Кокандкого ханства (хотя – замечу в скобках – и среди казахских родов находились свои «штрейкбрехеры». Вот что пишут про это казахские историки: «Для организации набегов и грабежей кочевников кокандские правители привлекали наряду с воинскими формированиями казахские роды курама и… шанышкалы, поставленные в привилегированное положение по сравнению с другими родами южных казахов и кыргызами»).
В 1821 году поднялось восстание под руководством казахского султана Тентек-торе. Восставшим удалось взять штурмом города Сайрам и Чимкент, однако из Коканда прибыли крупные силы, которым удалось подавить эти выступления. В середине 50-х годов восстание вспыхнуло вновь, повстанцы выгнали кокандцев практически со всего края. Однако взять сам Чимкент не смогли.
В то время он был хорошо укрепленным городом. Цитадель высоко возвышалась над другими постройками и являлась серьезным фортификационным сооружением. Посетивший Чимкент в 1866 году крупный российский чиновник А. Гейнс писал, что цитадель Чимкента «будь она обороняема хотя бы двумя батальонами регулярных европейских войск, могла бы выдержать сколь угодно долгую осаду».
В середине XIX века Россия начинает активную экспансию в Среднюю Азию и при этом на юге современного Казахстана сталкивается с совершенно недвусмысленной ситуацией:
«Деспотическая власть кокандских, хивинских и бухарских ханов была для местного населения — и для кочевников, и для земледельцев — ужасна. Не меньше горя приносили казахам и киргизам междоусобные войны, как внутриплеменные, так и с соседними племенами… В результате среди казахов и киргизов всё определеннее выявляется тяга найти покровительство со стороны России» (А.А.Поздеев, русский историк).
Вот что сообщали сами казахи о своих взаимоотношениях с хивинцами:
«На кочующие от Сыр-Дарьи до Малых Барсуков аулы родов торткара и шекты хивинцы совершили нападение. В районе Калмас, Тирлик, Ушмаин они пленили женщин и детей торткаринцев и шектинцев, перерезали стариков, младенцев, отделив от матерей, бросили без одежды в степи, многих обезглавили и унесли в своих коржунах. Кости погибших от голода детей встречаются на каждом шагу. Короче говоря, хивинцы дочиста ограбили Казахскую степь».


Известный военный историк и географ того времени, путешественник и исследователь Средней Азии, офицер российского Генерального штаба А.И.Макшеев писал тогда же: «На Камышле-баше мы в первый раз встретили киргизские (Макшеев называет казахов киргизами) аулы. Это были жилища агенчей земледельцев, обнищавших в конец от варварских набегов хивинцев. В грязных кибитках из камыша, заменявшего кошму, не видно было никакого имущества. Мужчины и женщины ещё были прикрыты какими-то лохмотьями, а дети, даже старше двенадцати лет, ходили голые. Ни у кого не было ни лошади, ни коровы, ни барана, а только у немногих осталось по козе. В таком бедственном положении находились в 1848 году все киргизы…»
Когда Макшеев в одной из своих поездок посетил небезызвестных Герцена и Огарева, то рассказал им о том, как живут племена казахов на юге Казахстана. Оба знаменитых публициста были потрясены, и Огарев даже прослезился. К слову, современники не раз отмечали, «с какой душевной болью, с какой сердечностью, с какими заботливыми и глубокими думами к судьбе казахов и киргизов» относился сам Макшеев. И так относились многие русские к своим новым на тот момент соотечественникам-кочевникам (что бы там ни писали сейчас любители все очернять). У того же А.А.Поздеева, выдержку из работ которого я приводил выше, есть даже прямая цитата, что русские солдаты и первые русские поселенцы «всегда, везде и повсеместно дружно уживались с казахами».
Чтобы защитить преследуемое кокандцами кочевое население, русскими военными властями было решено ликвидировать кокандское правление в городах, расположенных в казахской степи. С этой целью в мае 1864 года под начальством полковников Черняева и Веревкина были собраны два относительно небольших русских отряда (западносибирский, в количестве 2500 человек, и оренбургский — 1200 человек), которых поддерживали несколько сотен казахских джигитов-милиционеров.
В начале июня Черняев подошел к Аулие-Ате и взял город после недолгого, но кровопролитного штурма. Потери кокандцев во время боя составили 307 убитых и 390 раненых, а 341 человек взят в плен. Русские и казахи в результате штурма потеряли ранеными только 5 человек.
Оренбургскому отряду Веревкина, заметно меньшему по количеству бойцов, пришлось потрудиться, чтобы преодолеть сопротивление гарнизона Туркестана. На подходе к городу на отряд напали значительные силы кокандцев, однако русско-казахский отряд оказался сильнее и отбросил противника. Полторы тысячи воинов туркестанского гарнизона, которыми руководил бек Мирза Даулет, еще два дня сражались с русскими солдатами и казахскими джигитами. Но все же на третий день город был захвачен с помощью траншейных работ.


За взятие Аулие-Аты и Туркестана М.Г.Черняев и Н.А.Веревкин были произведены в генерал-майоры. Веревкин был также награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.
В это время в Чимкенте шла борьба двух группировок: одни поддерживали власть Коканда, другие склонялись в сторону России. По сути, многие из авторитетных людей города откровенно ждали прихода русских, считая их той силой, которая установит в регионе мир, покончит с грабежами и насилием. Эти довольно многочисленные сторонники «северного соседа», естественно, всячески старались способствовать успеху русских войск.
Черняев отдал приказ идти на Чимкент. Обстановка раздора в стане врага подсказывала новоиспеченному русскому генералу, что именно сейчас надо брать город. Двумя отрядами русские двинулись к раздираемому противоречиями Чимкенту.
Первым отрядом, где числились сотня казаков, четыре роты пехоты и тысяча казахов-джигитов, командовал подполковник Лерхе. Вторым руководил сам Черняев, под началом которого были полторы сотни казаков и шесть с половиной рот пехоты. В отряде Черняева, между прочим, при самом генерале находился и штаб-ротмистр Чокан Валиханов, выполнявший функции переводчика и помогавший налаживать контакт с местным населением.
19 сентября 1864 года оба отряда соединились возле Чимкента и начали работы по организации штурма города. Во время этих работ оборонявшиеся палили по русским и казахам из ружей и пушек. После установки батарей в перестрелку вступили и русские орудия. Пару дней противники вели ожесточенный артиллерийский бой.


Впоследствии генерал Черняев писал, что летом 1864 года многие казахские аулы, населявшие пространство между Туркестаном и Чимкентом, прикочевали под защиту российских войск и просили разрешения следовать вместе с ними против кокандцев. С этим фактом связана, кстати, одна забавная деталь:
«Я разрешил идти только тем, кто имеет оружие, — вспоминал Черняев, — они продолжали настаивать, и, когда я спросил, чем же они могут помочь нам? – Криком, — отвечали они».
Черняев принял в отряд только 1000 человек милиции, которую возглавил бий рода сикым Кудайберген Баетов. И казахские милиционеры, по словам очевидцев, действительно, смело сражались с кокандцами и своими дикими воплями специально создавали такой шум, что «наводили страх на непривычных людей».
Орудийная перестрелка русских и кокандцев затягивалась, продвижения вперед не было. Защитники города начали смелеть, совершая вылазки за стены. И однажды такая смелость обошлась им потерей города.
Подполковник Лерхе заметил, что группа кокандских стрелков, выйдя из города, слишком приблизилась к русским позициям. Реакция казаков и пехотинцев была мгновенной — они стремительно бросились на наглого врага. И кокандцы, отступая, вбежали в крепостные ворота вместе с русскими. Передовой отряд «штыками проложил себе дорогу и через трупы кокандцев ворвался в город». Черняев вслед за штурмовой группой немедленно отправил в крепость еще две роты пехоты с двумя орудиями.
Сейчас история занятия ворот может показаться незначительным боевым эпизодом – этакая успешная вылазка с удачным исходом. Однако тот же Мориц Густавович Лерхе описывает событие с ужасающими подробностями:
«…Завалив все ворота трупами исколотых сарбазов, пехота ворвалась, наконец, в Чимкент. Прискакали два орудия и проехали по горе трупов и раненых, ломая кости и разрывая мясо… это была страшная картина, тем более что полвысоты крытых ворот было завалено живыми, т.е. ранеными. После того, как по этой живой громаде прошла артиллерия, в соседний арык побежал ручей крови. Кокандцы в ужасе бежали по городу, сбрасывая свою красную форму, чтобы быть неузнанными».
В кокандском войске началась паника. Вдобавок русские по желобу водопровода проникли в главную цитадель и овладели ею. В результате понадобился всего лишь час штурма, чтобы Чимкент пал под ударами российского оружия. По некоторым источникам, число погибших кокандских солдат достигало 3170 человек. Русские при взятии Чимкента понесли незначительные потери.


Часть историков утверждает, что русские и казахи Черняева очень жестоко обошлись с защитниками Чимкента. Вполне возможно, так оно и было. Однако тут имеется своя предыстория.
В период боев вокруг крепости в стан русских прибыла делегация местных казахов во главе с влиятельным бием Акмолдой Батырбасы-батыром. Бий сказал русскому генералу, что готов выставить в его распоряжение 10000 казахских сарбазов и еще помочь русским транспортными средствами.
Обо всем этом узнал тогдашний правитель Коканда Алимкул. Взбешенный известием, хан приказал хитростью заманить в Ташкент отца Акмолды – бия Байзака, который в свое время прославился как верный сторонник хана Кенесары.
Когда ничего не подозревавший Байзак появился в Ташкенте, кокандцы привязали его к дулу пушки и выстрелом разнесли старика на куски. Другие казахские бии, прибывшие с Байзаком, были расстреляны «за предательство» кокандскими солдатами. Среди расстреляных были казахские военачальники Исламкул-пансад, Тимур-пансад, Абдуали би и другие.
Под впечатлением вышеописанных событий кокандский историк Нийаз Мухаммед Хуканди с горечью был вынужден констатировать, что в результате «дурного нрава» и неоправданно жестоких поступков Алимкула «все казахи сделались его врагами и союзниками войска неверных: они были причиной взятия Чимкента, и они же убедили неверных идти на Ташкент».
Если отца казахского командира разносят на куски выстрелом из пушки, жестоко убивают многих авторитетных казахов — надо ли надеяться, что другая сторона будет щадить убийц своих близких и думать о «гуманном отношении» к врагу?! Ярость, как известно, слепа.
После взятия Чимкента 60 казаков, 48 конных стрелков и 1000 казахских джигитов также подвергли наказанию жителей соседнего города Сайрам за то, что они захватили русского солдата и издевались над ним (солдат этот по приказанию начальства пришел туда с шестью верблюдами для покупки фуража). Жители Сайрама попробовали сопротивляться, но в результате потеряли около 50 человек убитыми и втрое больше ранеными…
В общем, как можно прочитать в современной «Истории Казахстана»: «Взятием Туркестана и Чимкента были сомкнуты Оренбургская и Сибирская линии. Этим событием, по существу, завершился длительный и сложный процесс вхождения Казахстана в состав Российской империи, продолжавшийся более 130 лет».
За взятие Чимкента генерал Михаил Григорьевич Черняев был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени. Это награждение стало по-своему уникальным, так как Георгиевский статут 1833 года запрещал награждать старшими степенями этого ордена, минуя младшую, 4-ю. Подполковник Лерхе, вошедший в город по другую сторону от цитадели, получил тот же орден 4-й степени.


А Чимкент в 1914 году, в честь 50-летия вхождения в состав Российской империи, получил название Черняев, и под этим именем просуществовал все следующее десятилетие. В 1924 году уже советские власти вновь вернули городу его прежнее наименование. От памяти всесильного когда-то генерала Черняева (впоследствии ставшего туркестанским генерал-губернатором) долгое время оставалось еще село Черняевка неподалеку от границы с Узбекистаном, но сейчас и оно кануло в забвение под новым именем…
Кстати сказать, в российских государственных архивах имеется следующий любопытный документ, подтверждающий деятельное участие казахов в русских походах против Коканда и взятии города Чимкента:
«1864 г. октября 15. Представление командующего войсками Области сибирских казахов военному министру о награждении казахов и киргиз, принимавших участие в военных походах против Кокандского ханства.
По представлению начальника передовой кокандской линии, признавая полезным поощрить некоторых из почетных киргиз, поступивших ныне в подданство России и обращающих на себя особенное внимание по своему влиянию на умы сего народа, покорнейше прошу Ваше пр-во не оставить Вашим ходатайством о высочайшем государя имп. соизволении на пожалование и, в пример прочим, бию сийкымовского рода Худайбергенъ Бастеву чина майора и бию четырского рода Акмолмчина — капитана, за участие их в походах против Чимкента со своими джигитами в числе до 1000 человек и за оказанные ими заслуги и содействие к устройству перевозочных средств отряда, исправному доставлению почты и различных необходимых для нас сведений.
Равным образом считаю долгом просить ходатайства Вашего о производстве в прапорщики манапов Дикокаменной орды — рода султы — Байтыка Кинаева и рода Бушкпай — Керчи Атушева.
Верно: старший адъютант штабс-капитан Гальмстрем».
С 1867 года Чимкент становится уездным городом Сырдарьинской области Туркестанского генерал-губернаторства. В нем происходят существенные перемены, начинается строительство «нового города», со строгой планировкой и домами европейского типа. Постепенно город благоустраивается.
В 80-х годах XIX века на улицах Чимкента стали появляться керосиновые фонари и строиться кирпичные тротуары. Среди новых построек особой пышностью отличались, понятное дело, дома крупных купцов и чиновников.
По данным переписи населения, проходившей в 1897 году, в городе проживали 11194 человека. Хозяйственную характеристику Чимкента того времени можно найти в путеводителе по Туркестанскому краю за 1901 год: «Он питает Ташкент сайрамской пшеницей, чистым коровьим молоком. Волжские сукноваляльные фабрики получают от него шерсть, заграничные заводы — кожу, колбасные и инструментальные мастера — кишки. Город славится торговлей лошадьми».
Постепенно стала развиваться городская инфраструктура. В 1868 году открылся первый лазарет, в 1873 — телеграф, а в 1875 году в городе появилось первое учебное заведение. В 1900 году в Чимкенте начала работать первая библиотека. Тогда же, к началу XX века, в городе уже функционируют 42 мечети и 3 православных храма.
В 1924 году Чимкент стал областным центром и вошел в состав Казахской АССР. В первые годы советской власти началось серьезное преобразование города, он постепенно приобрел статус важнейшего промышленного узла. Большую роль в его развитии сыграли, естественно, крупные предприятия, первым из которых был свинцовый завод.
По тем временам Чимкентский свинцовый завод — самое крупное подобное предприятие в СССР и третье по величине в мире. В 1932 году развернулась его строительство, а уже в январе 1934 года завод стал выдавать готовую продукцию. После полного ввода в эксплуатацию он производил металла вдвое больше, чем все остальные заводы страны. Соответственно, в годы второй мировой войны две пули из трех, выпущенных советскими солдатами по немецким захватчикам, были отлиты из свинца, поставляемого Чимкентом.
Строительство столь крупного предприятия привело к росту численности горожан. В городе шло активное жилищное строительство, возникли новые городские районы: Янгишахар и Свинцовый поселок.
В конце 1941 года в город эвакуировали промышленные предприятия из Московской области, Краснодарского края, Киева, Харькова, Ростова-на-Дону, Воронежа. Всего сюда было перебазировано 17 заводов и фабрик и не менее 20 тысяч рабочих. Чимкент давал фронту свинец, оптические приборы, запасные части к танкам и другую продукцию. В городе развернули несколько военных госпиталей, а десяткам тысяч эвакуированных людей были предоставлены жилье и питание. Сюда же перевели Академию архитектуры СССР и театр Моссовета. И к 1945 году население Чимкента составило уже 74 000 человек.






После войны на свинцовом заводе была произведена глубокая реконструкция. И одновременно в городе стали появляться совершенно новые крупные предприятия: хлопчатобумажный комбинат, каракулевый и гидролизный заводы, швейная фабрика «Восход», завод «Электроаппарат» и многие другие. А особое развитие получила химическая промышленность — в Чимкенте построили крупнейший в мире завод по производству фосфорных солей, ввели в эксплуатацию шинный и нефтеперерабатывающий заводы, начал работу нефтепровод Омск-Павлодар-Чимкент.
Развитие производства привело к резкому скачку численности населения — к 1970 году в Чимкенте проживало более 250 тысяч жителей. В городе появились рабочие поселки металлургов, химиков, цементников, текстильщиков, железнодорожников. А соответственно, стали строиться ведомственные дома культуры, дома отдыха, поликлиники. В 1971 году утвердили новый генплан развития города…
Современный Шымкент – это уже третий по значимости, второй (скорее всего) по численности населения и первый по занимаемой площади город в Казахстане. В 2014 году к нему были присоединены населенные пункты трех районов — Сайрамского, Толебийского и Ордабасинского, за счет чего территория города увеличилась сразу в три раза. Сегодня только список учебных заведений Шымкента насчитывает: тридцать вузов, тридцать три колледжа и около двухсот школ, в том числе музыкальных и художественных.
В общем, за свою долгую историю Шымкент прошел путь от средневековой крепости, провинциального уездного городка, большого промышленного центра к современному, динамично развивающемуся мегаполису и превратился в один из крупнейших городов страны. Как результат, в 2011 году Международная Ассамблея столиц и крупных городов (МАГ) признала его лучшим городом среди стран СНГ.
А в нынешнем, 2020 году Шымкент ко всему прочему стал еще – ни много ни мало! — культурной столицей Содружества Независимых Государств.






… Я же тем временем, выехав из Шымкента, держу путь в «сакральный центр» современного Казахстана город Туркестан. Расположившийся посреди засушливых степей крайнего юга республики, этот город с более чем 1500-летней историей — настоящий подарок местной туристической отрасли.
В то время как в соседнем Узбекистане располагается целая палитра городов Великого шелкового пути, с достопримечательностями соответствующего масштаба и великолепия, Казахстан как-то не особо мог похвастаться поселениями с длинной историей. И город Туркестан в этом смысле — счастливое исключение. Сегодня он является важнейшим центром мусульманского паломничества: троекратное паломничество в Туркестан признаётся среди мусульман Средней Азии равным хаджу в Мекку. А построенный здесь знаменитый мавзолей вообще можно назвать самой главной туристической достопримечательностью Казахстана, даже несмотря на то, что значительная историческая часть города вокруг самого мавзолея была разрушена в период казахско-джунгарских войн.






Древнее поселение на месте Туркестана появилось около 500 года нашей эры на пересечении караванных путей из Бухары, Самарканда и Хивы на север. В Средние века город представлял собой настоящую крепость, одну из самых мощных в Средней Азии. Но настоящая слава пришла к Туркестану в XII веке, когда здесь поселился суфийский поэт и философ Ходжа Ахмед Ясави. Он проповедовал особую философию ислама и постепенно обзаводился учениками, селившимися здесь же. После его смерти город становится еще и одним из религиозных центров в мусульманском мире.
Добраться до этой своеобразной «визитной карточки» южного Казахстана (да, пожалуй, и всей республики в целом) из Шымкента не слишком сложно. Туда ведет асфальтированная трасса протяженностью 165 километров. Дорога не просто с качественным покрытием, но и с чистыми обочинами. Последний факт, признаться, меня удивил – нагляделся я на замусоренные окрестности шоссейных дорог в разных регионах Казахстана. Прекрасно помню, например, как три года назад по пути на юг республики пытался сделать более-менее приличные снимки озера Балхаш – так, чтобы в кадр не попадал мусор, валяющийся рядом с асфальтом. Пару раз мы даже специально останавливались, я поднимался на близлежащие пригорки и водил объективом направо-налево, выискивая нужный ракурс.
Бесполезно. Ни одного общего плана Балхаша совсем без присутствия мусора снять у меня не получилось. В одном месте в кадр «залез» полиэтиленовый пакет, повисший на степной колючке, в другом нарисовалась целая россыпь бутылок. И так далее.
Но дорогу, ведущую из Шымкента в Туркестан, регулярно убирают специальные бригады рабочих – именно этих людей в характерных оранжевых жилетах и с соответствующей техникой мы встречали пару раз по пути туда и обратно. Оказывается, все вполне осуществимо, если имеется желание и воля местных властей. Ну и финансирование, ясное дело…
Мавзолей Ходжи Ахмеда Ясави, конечно же, впечатляет своими величественными пропорциями. По своему масштабу он может сравниться, пожалуй, с соборной мечетью Биби Ханум в Самарканде, на которую мне довелось глянуть воочию пару лет назад. Окрестности грандиозного мавзолея в Туркестане тоже, нужно сказать, заслуживают внимания. Однако пока что здесь скорее большая строительная площадка, где работа не прекращается ни на минуту и где трудятся одновременно тысячи строителей.






Город Туркестан власти республики, как я понимаю, решили сделать своего рода Меккой для туристов, по возможности «переплюнув» в этом смысле соседние классические узбекские города с богатейшей историей: Бухару, Самарканд, Хиву, тот же Ташкент. И отдельные уже готовые фрагменты будущего туристического оазиса в выжженной солнцем южной степи можно лицезреть уже сегодня.
Вообще весь мемориальный комплекс Хазрет-Султан, помимо самого мавзолея Ясави, включает в себя множество других сооружений, построенных рядом с ним в разные годы. Тут и суфийский центр с остатками подземной мечети и кельей (Хильвет), куда спустился Ясави уже в преклонных годах, чтобы провести время за молитвами; чудом сохранившаяся подземная мечеть XII века Аулие Кумшик-ата; мавзолей правнучки Тамерлана и дочери астронома Улугбека Рабии Султан Бегим; мавзолеи казахского хана Есима, Казыбек-бия, Жанибек-батыра, Жолбарыса, Абылай-хана; городище Культобе середины первого тысячелетия нашей эры; Джума-мечеть XIX века и другие памятники старины. В целом весь комплекс объектов порой именуют не иначе как «историко-культурная резервация».








Между прочим, еще один важный мавзолей в Туркестане – место упокоения святого Арыстан-бабы, в некотором роде предшественника Ясави. Легенда гласит, что сам пророк Мухаммед передал свои четки Арыстан-бабе, а тот, в свою очередь, подарил их юному Ясави. По той же легенде, когда Тамерлан начинал строить мавзолей Ходжи Ахмеда Ясави, конструкция несколько раз мистическим образом разрушалась. После чего эмиру приснился сон, в котором ему было дано повеление сперва построить мавзолей для Арыстан-бабы, а уже потом позаботиться о памяти Ясави. Понятное дело, что так он и поступил – и по этой причине паломники сегодня посещают мавзолеи именно в таком порядке.








Сам суфийский поэт, умерший в 1166 или 1167 году, был на самом деле похоронен в совсем небольшом мавзолее. А ныне существующий был возведен спустя 233 года после его смерти. В 1395 году Тамерлан нанес поражение хану Тохтамышу — правителю Золотой Орды, и вдобавок сжег его столицу Сарай-Берке. Вот в честь данной победы знаменитый полководец и решил построить новый грандиозный мемориальный комплекс на месте старого мавзолея, который к тому времени основательно обветшал. Конечно, в своем решении Тамерлан руководствовался как религиозными соображениями, так и сугубо политическими целями, укрепляя свою власть и авторитет среди кочевников.
Что ж, это у него явно получилось: и власть укрепить, и прославиться, да еще, пожалуй, отметиться в истории в качестве неслабого по уровню зодчего. Ибо некоторые историки утверждают, что Тамерлан принял личное участие в составлении проекта мавзолея и даже давал конкретные инструкции его строителям. При сооружении здания зодчие (конечно, не только сам эмир) в самом деле применили ряд совершенно новаторских архитектурных и строительных решений, которые были использованы в том числе при возведении Самарканда, столицы империи Тимуридов.


Сегодня мавзолей является одним из самых значительных и хорошо сохранившихся сооружений той эпохи. Он представляет собой внушительное портально-купольное сооружение, которое занимает в плане прямоугольник размерами 46,5 на 65,5 метров. Здесь в общей сложности 36 помещений, в том числе центральный зал – казандык, который перекрыт самым большим из сохранившихся не только в Казахстане, но и во всей Средней Азии кирпичным куполом диаметром 22 метра. Высота самого мавзолея в центральной части составляет 44 метра. Здание имеет огромный входной портал и несколько куполов.
Внутри непременно стоит увидеть монументальный бронзовый светильник, отлитый в 1397 году – дар Тамерлана мавзолею. Он украшен растительной орнаментацией, инкрустирован серебром и золотом. Надписи сообщают имя мастера — Изуддин ибн Таджундин и год изготовления. Кстати, только часть светильников до сих пор находится в мавзолее; два из них, к примеру, экспонируются в Лувре и Эрмитаже.
Туркестанский тайказан вообще не имеет себе равных. Это самая большая по всему восточному мусульманскому миру чаша для воды (ну, или огромный котел) — настоящий шедевр средневекового литейного искусства, изготовленный из сплава семи металлов.
Для тюрков казан был символом единения и гостеприимства, поэтому особое значение придавалось его размерам и внешнему оформлению. Высота котла 158 сантиметров, а наибольший диаметр по краю венчика 243 сантиметра. Собственный вес казана около двух тонн, и он мог вместить 3000 литров воды. Котел специально изготовлен для мавзолея Ясави по приказу Тимура 25 июня 1399 года, а отлил его мастер из Тебриза Абдал-Азиз ибн Шарафуддин в селении Карнак, располагавшемся в 25 километрах от тогдашнего Туркестана.




Когда-то в котел наливалась подслащенная вода, раздававшаяся по окончанию пятничной молитвы. Казан и дал название центральному залу мавзолея – казандык. Это огромное квадратное помещение со сторонами 18,5 метров, вокруг которого группируются несколько других отсеков-блоков различного характера.
Кстати, деление здания на блоки явно свидетельствует о стремлении обеспечить их самостоятельную осадку – то есть разные по весу части сооружения строители опирали на различные по глубине и прочности конструкции. Все помещения даже имеют собственные названия: Большой дворец с ханским троном и скипетром, Малый дворец, где располагается пантеон казахских ханов (43 надгробия), собственно усыпальница Ходжи Ахмеда Ясави, куда ведет резная дверь с тонкой костяной инкрустацией. Есть еще Малая мечеть – основное место молитвы, а также вспомогательные пристройки – колодезная и столовая, где сохранились старинные печи, котел и деревянная посуда, из которой ели паломники.
… Когда смотришь на мавзолей снаружи или изнутри, как-то забываешь, что строительный материал стен – всего-навсего жжёный кирпич. Но технологическая чистота его изготовления доведена буквально до совершенства. Особенно изумительной красотой отличается облицовка северного портала мавзолея. Вообще здесь все очень «по-настоящему» (я в данном случае, конечно же, не имею в виду современные новоделы, растущие вокруг как грибы).
Ты понимаешь, притронувшись к древним стенам, что тоже причастен к бесконечному потоку времени — к тому, что происходит и к тому, что происходило. Тебя все это тоже коснулось, так или иначе.




Любые поступки влекут за собой бесконечные цепочки последствий, большинство из которых мы не замечаем, потому что они и составляют течение нашей жизни. Другие же проявляют себя ясно и четко, совершенно недвусмысленно предопределяя дальнейший путь.
Конечно, не всякая дорога «приводит к храму». Но у тебя всегда имеется выбор. Приехать туда, где ты сейчас находишься, или нет: то есть, к примеру, посетить этот город, Туркестан, и этот величественный мавзолей – безусловно, выдающийся памятник зодчества, который еще в 2003 году вошел в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Прикоснуться к мудрости, вспомнить стихи, посидеть на камнях, глядя в небо, куда возносятся и растворяются в синеве бирюзовые купола…
И, возможно, вернуться снова.
Это я к чему? А к тому, о чем написал в самом начале: вот так, потихоньку-помаленьку, открываются разные страны. И совсем чужие, и даже та, в которой ты вроде бы живешь уже много-много лет.
А толком ее, оказывается, не знаешь.

Дмитрий Фефелов,
октябрь 2020 г.