Mararía. Capítulo 1. Продолжение.

Начало.

Она была высока, суха. Она была в чёрном, глаза её гноились и с нижней губы свисала самокрутка, набитая табаком Virginia. Ничего больше не проговорив, приблизилась к стене в поисках затенённого участка, затем устроилась под черепичным навесом. Несколько позже послышался шум, низкий гул, как-будто жужжал шмель. Мужчина, оставшийся без своей сигары, открыл глаза и напрягся, вслушиваясь в приближающиеся звуки. Развернулся в сторону Pedro el Geito, который храпел рядом, и встряхнул его за плечо.
— Просыпайся, Pedro, уже едет.
El Geito вскочил на ноги одним прыжком, поправил шляпу и скрестил руки на груди, растянув рот в зевке.
Он был очень низок и имел кривые, аркообразные ноги. Подошёл к двери и крикнул:
— ¡Antonioo!
Антонио же, наоборот, длинный. Antonio el Paja, сын Педро, вышел с взъерошенными волосами и опухшими от сна глазами. Направился к гаражной двери, расположенной в одном из домов неподалёку, где были приготовлены поддоны со старыми бидонами, где провозился некоторое время c навесным замком, пытаясь его открыть.
Из-за ближайшего угла показалась разваливающаяся моторизированная телега, очень напоминающая кита. Из под крашки капота у неё вырывалась струя пара. И едва достигнув импровизированного пункта сбора, она совершила резкое торможение. Толпа мальшишек, купающихся в облаке пыли позади, орала:
— Кафе приехало, кафетерия приехала!
За рулём был молодой человек. Сильный, потный, красный, с растёгнутой рубашкой и сомбреро цвета оливы, заляпанной жиром. Множество дырок на ней говорило о низком благосостоянии и высокой степени загруженности парня. Спрыгнул с машины, словно с коня, поприветствовал всех взмахом руки и направился к одному из задних колёс, где остался сидеть на корточках. На улице всё ещё не осело золотистое облако пыли, которое затрудняло видеть со стороны происходящее событие. В то время, как из кузова начали выгружаться странные существа, похожие на персонажей страшного сна: женщины с детьми, болеющими оспой, корью, крапивницей; мужчины с лицами, высеченными из камня, козы, молоденький верблюд, хромой, три старых молчаливых бабки, одетые в чёрные робы, увенчанные соломенными шляпами на головах.
Подошли два парня, чтобы начать разгрузку. Вытаскивали арбузы, мешки с турецким горохом и чечевицей, сетки винограда, бочки с вином и большое количество молочных кувшинов. Там же сгруппировалась пацанва, собаки и мухи. Antonio el Paja также подошёл к водителю, чтобы помочь ему демонтировать заднее колесо. Вопрос решился за секунды. Колесо понесли в гараж и Pedro el Geito проследовал за ними. Позже послышались звуки работающего мотора и из широких дверей выкатился редкий артефакт, покрашенный в цвет индиго. Согласно утверждениям людей, это и был грузовик Педро — забавный транспорт с крыльями, опирающимися на брызговики, как нос с растянутыми ноздрями, желающий затянуть в себя весь окружающий воздух. Кабина была без дверей, крыша брезентовая, состряпанная из куска карабельного паруса. Единственная карбидовая фара не имела стекла. Ремни, проволока, латунные заплатки… Позади кабины находились два сидения из прутьев, служившие пассажирам временным пристанищем. И за всем этим, в центре кузова, было предусмотрено место для груза. Мотор задыхался, как измученный пёс, умирающий от жажды и хватающий воздух, открыв рот и высунув наружу язык. И вся эта штуковина дрожала, как жеребёнок в ожидании разрешения на выгул. Pedro el Geito управлял машиной практически неподвижно, вцепившись в руль своими сильными руками. Выглядело это весьма комично, так как он был маленького роста и управлял автомобилем задрав руки вверх, постоянно прислушиваясь к дыханию своего подопечного. Нажал два раза на педаль газа и у соседних домов задрожали стёкла. Улица мгновенно наполнилась пылью, а собаки начали рычать и скалить зубы, что сразу превратилось в лай всей своры. Мальчишки же оставались в полной тишине, наблюдая за действиями Pedro el Geito. Наконец, все услышали два громких взрыва. Мотор стал равномерно дрожать, в то время как, где-то близко упал кусок отслоившейся стены. El Geito сделал жест рукой.
— Поднимайтесь. Давайте быстрее, вечереет.
Забралась старуха с гноящимися глазами, забрались мужчины и мальчик двенадцати лет, держащий пустую сетку. Я был последним, кто поднялся, и мне удалось относительно комфортно устроиться за водителем. Подошёл тот потный крепыш, управлявший другим грузовиком, даря хозяину колесницы свою улыбку.
— Мне оно необходимо к пяти утра.
— Будешь иметь его (колесо) к пяти утра. — сказал Педро.
— Я не смогу выехать без него.
— Я это знаю, знаю.
Вот же проблема: два автомобиля на семи колёсах.
El Geito схватился за рулевое колесо и посмотрел наверх, на небо, которое покрывало улицу. Одинокая чайка несла себя в сторону пляжа. Антонио остался закрывать гараж и запрыгнул уже на ходу. Приземлился рядом со своим отцом, уперевшись в лобовое стекло левой ладонью и свесил ногу из кабины наружу. Ребятишки преследовали грузовик по всей улице, бросая камни и вопя:
— Аэроплан! Аэроплан!
Будучи таким низким, Pedro el Geito не мог видеть дорогу. Не мог также видеть трёх женщин в больших соломенных сомбреро, которые продвигались медленно в 10 метрах впереди машины. И не видел он угол, где должен был отвернуть, но Педро имел рядом сына, который его постоянно предупреждал об опасностях.
Antonio Длинный, Antonio Солома приказывал отцу:
— Направо, Отец!
El Geito крутил руль вслепую. Брызговик задевал стены фасадов, оставляя на них известковые борозды, и слышался скрип покорёженного металла. Автомобиль вынырнул на другую, уже широкую улицу, но которая не уступала прежней в количестве ям и приплюснытых домов. Позади осталась толпа успокоившихся подростков, трущих кулаками глаза, выдавливая из них пыль. В кузове же мужик и верблюд приклеились друг к другу, как заплатка на стене дома, чтобы сохранить свои жизни во время движения. Из одной хаты выбежала женщина c молочным бидоном и вытянула руку вперёд, как если бы хотела преградить путь странникам. Антонио схватил сосуд налету, а женщина выкрикивала просьбы, едва слышные из-за грохотания мотора.
— Для Хуаны, она меня просила три литра!
— Ладнооо!
Чуть дальше поджидал человек, опираясь о дверь своего жилища. Толстый мужик со свисающим животом, круглым лицом и бычьей шеей. Он лениво поднял руку, на подобие приветствия. Antonio el Paja вытянул висевшую ногу хохоча:
— Пока, Colás..!
— Дьявол тебя несёт, Пустельга! — прохрипел толстяк.
Антонио внезапно скомандовал:
— Налево, Отец!
Наконец-то вышли в открытые поля по направлению к огромной равнине. Грузовик «взял галоп» по прямой грунтовой дороге, уходящей в горизонт к голубым горам, не тормозя на кочках и ямах. Равнина слева упиралась в океан, справа — в горную цепь, покрытую песками, задавая плавный изгиб, как степенный поворот верблюда. Мотор выдавал равномерный шум, постоянный, монотонный, усыпляющий. Воздух продолжал оставаться горячим, а солнце стремилось к своему закату, проникая в наши глаза. Я внезапно повернул голову и увидел на сидениях двух мужчин и эту старуху. Мужичок с трубкой вглядывался в сторону моря, затем наблюдал другую, созерцая окружающее безмолвие, сухость, мёртвую землю. Старуха взялась перелистывать молитвенник. Паренёк с пустой сеткой съёжился и казался спящим. Моё же внимание привлёк цвет неба, далёкие холмы и бескрайняя пустыня.
Antonio повернул лицо к отцу.
— Ты дашь мне порулить?
Pedro казалось не слышал.
— Я уже умею рулить. — настаивал Антонио. — Я умею держать руль. Педали — это просто! Я могу это показать Вам, Отец?
EL Greito не отреагировал. Его сын ободрился.
— Вы уже стары, Отец. Однажды…
Педро повёл плечами, как-будто его укусила блоха.
— Однажды Вы… И я должен буду управлять. Я знаком с дорогами. Вы можете остаться дома, в то время как я…
— Может, ты замолчишь уже? Я много раз тебе говорил, что не хочу, чтобы ты был водителем грузовика.
— Но Вы…
— Я знаю, что говорю! Замолчи! Только, когда я умру.
— Только, когда умрёте! Всегда так!
— Замолчи! Смотри, ещё далеко до прибытия в Guirres?
Антонио посмотрел вперёд разочарованно.
— Ещё 300 метров. — сказал парень.
El Geite сделал поворот руля и грузовик съехал с грунтовки, выдавая прыжки. Открылся широкий поворот и машина вырулила на шоссе в обратном направлении. Pedro поднял рычаг газа и утопил педаль тормоза. Автомобиль замер, покрытый земляным облаком. El Geito сплюнул в ладони, растёр их с усилием, и снова вцепился в руль, заглянув назад.
— Ничего не произошло, просто крутой склон. У меня не очень-то с бензином. Не хочу терять ни капли. Мы должны обогнуть его. Так не растратится топливо.
Грузовик медленно поднимался. Антонио заранее прдупреждал:
— Направо, направо, Отец.
К середине пути бак с водой начал бурлить, как бутыль шампанского и пробка со свистом взлетела в небеса. Струя пара накрыла лобовое стекло. Но всё это было естесственно, потому, что никто не застрахован от неудач. Ещё немного вверх и транспорт взял свой обычный маршрут. К этому часу солнце затронуло края холмов и равнина приобрела красный оттенок, сгорая, как от огня, а небо возвращало себе жёлтый, цвет истлевшей кости. Горы погружались в чёрное. Чувствовалось бесконечное спокойствие у далёкого горизонта, а со стороны моря навевал лёгкий бриз, тёплый и солёный. Остров погружался в оцепенение, сладкое и медленное, как происходит при перерезании вен.
Пересекаем хутор с домиками из обожжёного кирпича и черепицы и, немногим позднее, заискрился вдалеке, у подножья гор, большой город. Я лицезрел воочию отдалённый силуэт большого поселения.
— Это несуществующий город. — сказал Антонио. — Он не существует. Я там был. Его там нет. El Geito посмотрел в ту сторону.
— Это жара. Это холм. Это, как зеркало.
Антонио переспросил меня:
— Вы едете в Femés?
— Да, еду туда. — говорю.
— Мы его везём в Femés, Папа?
El Geito снова передёрнул плечами.
— Оставим его на перекрёстке. Там совсем близко, дойдёт сам.
— Сколько до него останется? — интересуюсь.
— Около пяти километров.
— Я заплачу, если подвезёте.
— Нет, я не повезу.
— Я удвою цену!
— Едва ли я хочу покупать из-за тебя другую машину. Нет, я тебя не повезу. И никого не повезу! Антонио Длинный наклонил голову, как бы разглядывая мои ноги.
— Отец, если бы я смог проводить его, то Вы бы подождались меня на перекрёстке?
— Молчи.
— Это ваши страхи, Отец.
— Я не хочу ехать в это селение. Оно проклято и там происходят всякие вещи.
— Какие?
— Всякие!
— Я знаю, хоть одну!? Ничего там не происходит!
Pedro el Geito с усилием потянул вниз рычаг газа.
Грузовик сделал несколько прыжков, похожих на брыкания пришпоренной лошади.
— Не нервируй меня! Ничего не скажу. Я просто сокращаю путь на этом перекрёстке.
Остановились возле глинистой дороги, красноватой и извилистой, которая пролегала меж
двух низких серых холмов.
— Сколько? — спрашиваю.
— Пятнадцать.
El Geite снял сомбреро. Он был лысый, белый и красный.
Я остался один.

Часть 2.