Купола и песни в Переделкино

Периодически передвигаясь по Боровскому шоссе в Зельгросс за продуктами, мы с друзьями вспоминали о соседнем Переделкино. В прошедшее воскресенье было решено совместить духовное с земным и к белковой пище примешать впечатление от особой, неповторимой атмосферы литературно-патриаршего уголка. Если кто не в курсе: в Переделкино находится резиденция патриарха, а также уникальный в своём роде городок писателей. Говорят, что в начале тридцатых годов Сталин в разговоре с Горьким поинтересовался:

— Скажите, Алексей Максимович, а как живут писатели за границей?

— На дачах.

-А у нас?

-К сожалению, нет.

-Надо это исправить. Составьте список самых лучших, человек пятьдесят.

Между сёлами Лукино и Переделкино было отобрано подходящее лесистое место.



Через несколько лет тридцать счастливцев заселились в дома, принадлежащие Литфонду. Среди первых были Серафимович, Леонов, Эренбург, Кассиль, Ильф, Пастернак.
Позднее жили Фадеев, Симонов, Катаев, Евтушенко, Вознесенский, Рождественский, Окуджава, Ахмадулина, Чуковский, Паустовский и многие другие писатели и поэты. Лично меня список впечатлил.
Город встретил огромным красавцем — храмом святого князя Черниговского. В две тысячи восьмом Алексий II указал место закладки фундамента и спустя всего четыре года строительство завершилось.





Рядом с храмом расположена усадьба Лукино, в которой основали летнюю загородную резиденцию патриарха. Самая старая каменная постройка усадьбы Спасо-Преображенская церковь, начало девятнадцатого века.



Купола похожие на те, что на соборе Василия Блаженного — это северная пристройка конца девятнадцатого века. Заходим во дворик и делаем снимок поближе



осматриваемся… вот такая вот Крестильная



Ажурная скамейка утопающая в цветах



и собственно вид на резиденцию Кирилла.



Туда зайти нельзя, поэтому ближе снять трудно.

Делаем пару снимков дворика





Ещё раз запечатлев клумбу, выходим на улицу



находим другую, правда не такую шикарную



слева виднеется храм-часовня Вознесения Господня. Огорожена строительным забором, фотографировать неудобно, пришлось пользоваться зумом



Исторически на месте резиденции располагалась усадьба, принадлежащая боярам Колычевым. Следующее здание для меня осталось неопознанным, думаю, как раз что-то от упомянутых фамильных строений. Может и нет, кто знает подскажите, плиз!



Грузимся в авто и через две минуты в писательской части Переделкино ищем дачу Евтушенко. Находим быстро, но нас туда не пускают. Из-за порыва водопровода идёт ремонт. Не беда — рядом дача Б. Окуджавы.



По соседству ещё два домика. В одном административная часть музея, в другом небольшой кинозал и подарки от друзей литератора.



Стоимость простого осмотра и краткого рассказа — пятьдесят рублей, длительная объёмная экскурсия с просмотром документально фильма — двести пятьдесят на человека. Выбрали первый вариант. На фото виден цветной тент летней павильона-беседки, в тени которой проходят фестивали памяти барда. Летом по субботам здесь собираются молодые таланты и уже признанные барды. Как я понял из рассказа народ не забыл творчество Булата Шалвовича, да мне признаться самому нравятся его песни.



Заходим в маленький домик поэта. Прижизненная обстановка, ветхие старые вещи, запах присущий им же. Окуджава жил здесь свои последние десять лет. Фотографировать внутри запрещено.

Э.Рязанов снимал документальную ленту про хозяина дачи, диалог между ними велся как раз за этим столиком.
У Булата Шалвовича большая коллекция колокольчиков, подаренных друзьями. Начало традиции было положено Б. Ахмадулиной, жившей на соседнем участке. Поэтесса принесла маленький валдайский колокольчик и приложила записку со стихами. Точно не помню, но что-то вроде:

Как только барин пожелает призвать к себе слугу,
Пусть позвонит он в колокольчик — я тут же, мигом, прибегу!


С тех пор каждый считал своим долгом одарить хозяина также.

Стоял смотрел на коллекцию колокольчиков, на стены с фотографиями, на книжную этажерку сделанную собственноручно хозяином. Интересно, какие литературные идеи рождались у него за столиком, вечерами, под уютным абажуром?

Экскурсовод рассказывала что-то про его мать, про первое место жительства — Арбат, про роман написанный именно здесь на даче.
Странно, но в этот момент в голове крутились строки не принадлежащие барду, совершенно неожиданно вспомнилась начальная строфа стихотворения Иртеньева:

Я шел к Смоленской по Арбату,
По стороне его по правой,
И вдруг увидел там Булата,
Он оказался Окуджавой.

Попрощавшись и поблагодарив за экскурсию едем к даче Пастернака. Немного поплутав всё жё увидели указатель. Если у дома Окуджавы было немноголюдно, то у этой калитки народ съезжался.





Зато надпись на входе опять разочаровала: «Сегодня музей закрыт на мероприятие».
Вот те на… приехали… Пока стояли в нерешительности, в калитку с улицы зашла женщина. Стойте, так это ж Татьяна Толстая, писательница!
Потихоньку зашли на территорию и пошли по аллейке к дому.



Вот и он



Таинственное мероприятие оказалось презентацией летнего номера журнала «Сноб», в котором работает внучка Б. Пастернака — Елена Пастернак.



Вернее только шли приготовления, начало же должно было вот-вот состояться.





Подошла женщина и спросила:

— Вы на мероприятие?"
-Нет, к сожалению, просто смотрим…

Потеряв к нам интерес она ушла. Позднее, зайдя на сайт журналистки, присутствовавшей там, увидел сделанные ею фото для отчёта и понял, что то была Е. Пастернак, организатор презентации.

Пора было собираться домой, но сначала совместными усилиями вспомнили пастернаковское:

В траве, меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав,
Лежим мы, руки запрокинув
И к небу головы задрав…

… С намеренным однообразьем,
Как мазь, густая синева
Ложится зайчиками наземь
И пачкает нам рукава.

Неосмотренными остались дачи К. Чуковского и Е. Евтушенко, что ж будет повод вернуться.