Дорогами предков (историческая реконструкция: путешествие Павлодар-Сандыктау-Атбасар).

Эта поездка не складывалась очень долго. Сперва мы планировали ее на июнь 2016 года. Но так уж получилось, что выехали только в конце сентября, в последний погожий день начинающейся по-настоящему осени. Уже со второго дня нашего путешествия погода резко ухудшилась, пошел дождь и заметно похолодало. Что, впрочем, совершенно не испортило нашего настроения. К тому моменту дорога уже «втянула» в себя, отодвинув городские заботы куда-то за периферию сознания. И необъятность степи, в которую мы провалились «со всеми потрохами», напрочь стерла стереотипы типичного горожанина. С его постоянной муравьиной возней, которая кажется такой важной и нужной только в городе. А по сути своей является лишь беготней белки в колесе, которая с неистребимым энтузиазмом работает и работает своими натруженными лапками. И сверкая глазами-бусинками несется (как ей, наверное, представляется) вперед, к заветной цели. Которая всегда где-то там — за таким близким и таким недостижимым горизонтом…

Время в городе и в степи течет неодинаково. Давно это заметил. Отсюда и разница в мировоззрении городского жителя и, допустим, кочевника-пастуха. Даже просто жителя небольшой деревни или аула. Городская суета здорово «замыливает» глаз: время перестаешь замечать. Ритмы сливаются в какофонию постоянного «движняка». Стираются границы дней, недель и месяцев. Да что уж там – года стучат перестуком колес скорого поезда. А куда и зачем ты на этом поезде едешь? Разве над этим есть возможность подумать среди суетливых будней в погоне за карьерой, так называемым достатком, престижными вещами, да и просто бытовыми проблемами и заботами, которых у современных квартиро- и машиновладельцев пруд пруди. Все это требует внимания, сил и средств.

И как ни странно, но еще больше энергии иногда требуется, чтобы вырваться из водоворота будней, разорвать «заколдованную цепь». То бишь бросить все к чертовой матери и умотать в степь или в горы. Неважно куда – лишь бы подальше от стадных натоптанных тропинок городского гомосапиенса обыкновенного, мнящего себя порой верхом эволюции и светочем цивилизации…


Цитата:
«…у кочевника есть одно несомненное преимущество, хранящее его от любых причуд оседлой власти, вообще не понравившейся ему власти: мобильность. На то он и кочевник. Пришелся не по нраву самозваный хан – собрал юрту, навьючил коней, усадил жену, детей и старую бабушку, взмахнул плеткой – и подался за тридевять земель, откуда добыть его чрезвычайно затруднительно. Особенно если речь идет о бескрайних сибирских просторах
Вот подходящий пример: когда в 1916 г. царские чиновники чем-то особенно допекли кочевников-казахов, те преспокойно снялись и откочевали из Российской империи в соседний Китай. Власти (а речь идет о начале двадцатого века!) просто не смогли им помешать и воспрепятствовать».

Давайте сразу расставим точки над «и». Я выстроил свое повествование таким образом, что оно будет постоянно перебиваться цитатами на определенную тему. Какую именно – станет ясно немного позже. Тема эта занимала меня давно, информация собиралась и «складировалась» по кирпичикам в определенных разделах памяти. В конце концов я пришел (по крайней мере лично для себя) к конкретным выводам, которыми пришло время поделится. Вовсе не потому, что меня прям-таки распирает от полученных знаний. В этом смысле я как раз придерживаюсь противоположной точки зрения – каждый волен совершать свои собственные ошибки, верить во что считает нужным. Хочешь верить в официальную версию так называемой «истории» — на здоровье! Хотя любой здравомыслящий человек, немного поживший на этом свете, очень быстро убеждается, что «историю» перекраивают, а бывает и выворачивают наизнанку буквально у нас на глазах. По сути, история постоянно переписывается в угоду ныне существующей власти. Меняется очередная формация, приходит другая власть – и все начинается по новой… Видимо, этот процесс бесконечен и безальтернативен.

Но вышло так, что проект, о котором пойдет речь далее, впрямую и очень даже функционально связан с временными, географическими, техническими и даже военными выкладками, ретроспективно отраженными в нашем глубоком прошлом. В той самой истории, которую (якобы) все хорошо знают – как же, читали ведь в учебниках и в опусах маститых ученых-историков!

Поэтому будет много любопытных цитат других авторов, не всегда «маститых». И историков тоже, но также и людей, просто обладающих здравым смыслом. По мне — так последнее (это я про «здравый смысл») предпочтительнее. К тому же, если я вдруг окажусь в своем повествовании чрезмерно занудным, подобные перебивки, глядишь, позволят не заснуть моему читателю до определенного момента. Потому что в самом конце — обещаю – я попытаюсь взорвать маленькую бомбу в головах рядового «потребителя истории»…


«Мы едем-едем-едем в далекие края»… Почему далекие – тоже объясню чуть позже. Ибо, в общем-то, для нашего «самобеглого экипажа» под названием Subaru Outback (машина Павла Беликова) эти расстояния, прямо скажем, не проблема. Кому интересно, могут заглянуть в мой очерк об автомотопробеге «Туган Жер -2013» (http://happytrip.ru/blog/manyashchii-zov-stepi), проходившем по трем областям Казахстана, где эта машина тоже участвовала… Правда, как и в тот раз, мы намеренно не выбираем прямых путей и ровных асфальтированных дорог, а движемся иной раз довольно причудливыми зигзагами. Если глянуть на экран навигатора — который здорово выручал нас в этом путешествии — то получится, пожалуй, достаточно замысловатый клубок, с немалым количеством пересечений, возвратом «в исходную точку» и последующим вынужденным отступлением от маршрута.
График движения изначально был выбран свободный. Захотелось – свернули с трассы в приглянувшееся место. Потому как поездка эта разведывательная. Сказать иначе: обкатка будущего маршрута, который на следующий год мы намерены одолеть совсем в другом «исполнении»…

Но обо всем по порядку. Собственно, вот выдержка из буклета, который мы раздавали в ключевых точках нашей разведпоездки:

«Творческая группа павлодарцев поставила перед собой цель воссоздать исторический эпизод из жизни семьи нашего знаменитого земляка – поэта Павла Васильева.
В основе события лежат сведения о назначении главы семейства Николая Корниловича Васильева на должность директора училища в станицу Сандыктавскую.
Переезд всей семьи на новое место жительства состоялся летом 1913 года. От Павлодара до станицы Сандыктавской по прямой – около 600 км. Преодолеть весь этот путь на конной повозке (обычном средстве передвижения для того времени) – вот основной замысел проекта…
Ключевой темой проекта также является образование в его самом прямом смысле. Будучи учителем математики, Николай Корнилович являлся представителем казахстанской педагогической науки конца XIX-начала XX века. В этом ключе мы рассматриваем всех просветителей степного народа. От великих: Абая, Чокана Валиханова, Григория Потанина и других известных ученых и литераторов – до современных деятелей искусства и образования. Также в проекте затрагиваются темы краеведения и взаимоотношений между русской и казахской культурами в исторической ретроспективе».

А команда в машине собралась такая. Виктор Федорович Поликарпов – известный в Казахстане и за его пределами художник–график. Человек, влюбленный в творчество Павла Васильева, наизусть знающий десятки его стихов и посвятивший его поэзии целую подборку своих великолепных офортов. Павел Валентинович Беликов – руководитель молодежного спортивно-технического объединения «Пути-дороги» и наш бессменный водитель. Энергичный, всегда собранный, отлично знающий технику и увлеченный дальними путешествиями. Он самый молодой в нашей команде – ему еще нет пятидесяти.

Ну и я, ваш покорный слуга. У меня достаточно серьезный опыт путешествий в глухих местах нашей бывшей необъятной родины. Проехал я ее в свое время от Владивостока до Кишинева, и – если брать с юга на север – от Ташанты (это погранзастава примерно на стыке Китая, Монголии, Республики Тыва и Алтайского края) до Салехарда и Лабытнанги. Упоминаю данный факт вовсе не с целью «постучать себя пятками в грудь» — ну до чего ж я крутой путешественник! А с тем посылом, что местами своими собственными ножками, а большей частью – чего уж там! — пресловутой «пятой точкой» прочувствовал эти расстояния. Пешком с рюкзаком за плечами, на байдарке, на теплоходе, на машине, на поезде – где как, но я преодолевал в разные годы десятки и сотни километров по пересеченной местности Сибири, Дальнего Востока и Центральной России.
Именно поэтому, скажем, пресловутый растиражированный миф о «татаро-монгольском нашествии» — о котором «все знают»! — теперь представляется мне не более, чем забавной (и довольно зловредной) сказкой…


Цитата:
«…нас приглашают поверить в следующую картину: степные кочевники, вольные, как ветер, отчего-то покорно соглашаются следовать за Чингизом «до последнего моря». При полном, подчеркнем и повторим, отсутствии у Чингизхана средств воздействия на «отказников» — немыслимым делом было бы гоняться за ними по протянувшейся на тысячи километров степям и чащобам.
Пять тысяч километров – примерно такое расстояние преодолели до Руси отряды Чингиза по «классической» версии. Писавшее подобное кабинетные теоретики просто-напросто никогда не задумывались, чего стоило бы в реальности преодоление подобных маршрутов (а если вспомнить, что «монголы» достигли берегов Адриатики, маршрут увеличивается еще на полторы тысячи километров!). Какая сила, какое чудо могло бы принудить степняков пуститься в такую даль?
…не просто пройти, уточним – по дороге еще и захватить несколько крупнейших государств того времени: Китай, Хорезм, опустошить Грузию, Русь, вторгнуться в Польшу, Чехию, Венгрию…
Историки предлагают нам в это поверить? Что ж, тем хуже для историков…»

Виктор Федорович Поликарпов – апологет «классической» версии истории, где крутые степняки-монголы захватили полмира, подмяв под себя самые передовые державы того времени. Вот об этом мы и говорим в машине практически с самого начала нашего путешествия. Нас ведь это касается, что называется, впрямую. На следующий год – если все получится как задумано – нам предстоит преодолеть наш маршрут в условиях, очень близких к реалиям того времени. Ведь, строго говоря, что век XIII, что начало XX века – а скорости практически те же: конь, арба, повозка, телега. Ну, рессорный экипаж для определенной прослойки граждан. И совсем для избранных – крайне ненадежный и тоже весьма тихоходный на то время автомобиль…

Я, конечно, прекрасно понимаю, что мнение человека всегда очень субъективно. У каждого есть свое мировоззрение, своя жизненная позиция, свои пристрастия и симпатии. И мы всегда выбираем ту «картинку» мироустройства, которая наиболее полно соответствует нашему собственному мировосприятию и жизненному опыту. Поэтому можно смело утверждать, что у каждого из нас своя правда. Моя «правда» заметно отличается от «правды» Виктора Федоровича (что не мешает нам — даже несмотря на солидную разницу в возрасте – дружить уже очень много лет). В общем, я со своей стороны к крайне спорной теории монгольского нашествия отношусь примерно так же, как это изложено в отличной книге Георгия Костылева «Военно-исторические хохмы» (всем рекомендую почитать):

«…с монголами, что характерно, всегда так. Судя по материалам Канонической Версии Истории, ни один народ ни до, ни после не обладал такой потрясающей способностью к экспресс-обучению.
Едва из степей (вернее, полупустынь) выбравшись, скотоводы овладевают, причём, мастерски, искусством осадно-штурмовой борьбы, затем искусством ведения боевых действий в заснеженных лесисто-болотистых районах Центральной России и одновременно:
а) создают прекрасные горные войска, разгромившие оч-чень гордых грузин и прочих «профессиональных» горцев, и стёршие с лица земли пресловутый замок ассасинов Аламут.
(Примечание: до них никто с ассасинами справиться не мог! Такие крутые это были парни, ассасины, а монголы — ррраз! — и избавили Европу и Азию от террористов-наркоманов! Начисто избавили, так, что археологи до сих пор не могут найти замок Аламут.
Кстати! В Китае тоже был, оказывается, некий замок, питомник непобедимых супергероев — Шаолинь. Китайцы уже километры кинопленки извели на эту тему. Но монгольцы в кино не ходили, а потому не испугались они кунг-фу и этот замок-монастырь тоже разнесли.)
б) осваивают океанское мореходство и не просто мореходство, а вождение боевых флотов.
в) занимаются государственным строительством, то есть, тем, что всего сложнее, что людям, не имевшим до этого вообще никакой государственности, в принципе не может быть понятно.
Имеем: суперменов. Простых степных суперменов. Никто и никогда до них таких феноменов не демонстрировал.
Более того — монгольское суперменство как-то подозрительно быстро и тихо скончалось в XV веке, и до сих пор не возродилось»…

В четверг 29 сентября (планировали свое отбытие на среду, но в очередной раз задержались из-за «непреодолимых обстоятельств» — город не хотел отпускать из своих железобетонных объятий) рано утром наша увесисто груженая машина наконец покидает пределы Павлодара. Когда остается позади автомобильный мост через Иртыш, и за поселком Ленинский мы сворачиваем на трассу в сторону Актогая (бывший райцентр Краснокутск), становится ясно: свершилось! Почти полгода мы разговаривали об этой поездке, планировали ее, неоднократно сдвигая сроки, и наконец поехали. Собственно, именно я настоял на «разведывательном» автопробеге. В свое время, работая редактором на телевидении, я убедился в целесообразности предварительной проработки любого, даже небольшого сюжета – с обязательным выездом на место съемки, налаживанием контактов с будущими персонажами, у которых предстоит брать интервью. Да и просто представлять, куда и зачем ты едешь – не умозрительно, а совершенно конкретно «на местности» знать театр будущих действий – чрезвычайно важно.

И должен заметить – коллеги мои, прочувствовав на себе протяженность заявленных в проекте расстояний, заметно поскучнели. Не то, чтобы современному горожанину совсем невозможно окунуться в мир скоростей начала XX века. И на тряской повозке на конной тяге преодолеть по проселочным дорогам путь от Павлодара до Сандыктау, куда в данный момент на приличной скорости несли нашу экспедицию примерно полторы сотни лошадей Subaru Павла Беликова. Но мы все хорошо понимали, насколько трудно каждому из нас (да и другим возможным участникам конно-тележного пробега) на месяц – а это наиболее вероятный срок всего мероприятия – забросить насущные дела, разорвать на время «причинно-следственные» путы городских взаимосвязей с другими людьми. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» — выдал «на гора» прежде широко цитируемый дедушка Ленин в какой-то своей классической работе. И чего уж там, современное общество вяжет усредненного индивидуума буквально по рукам и ногам, заставляя бегать набитыми тропками за работой, клиентами, финансами и т.д. и т.п. Шаг влево, шаг вправо – считается за побег и быстро наказывается потерей материального благосостояния…

Поэтому уже где-то в районе Щучинска, когда позади остался самый сложный участок практически полного бездорожья, формат мероприятия стал постепенно, но со всей очевидностью склоняться к вариантам, где весь маршрут может быть распределен между несколькими группами участников. Которые будут сменять друг друга в процессе движения. Желающие имеются уже сейчас, и немало. А сколько их будет на следующий год?


Цитата:
«Начиная с 80-х годов XVI столетия, начинается целеустремленное и неостановимое движение русских на восток, за Урал – «хождение встречь солнцу». Логично было бы предположить, что на этом пути протяженностью в тысячи километров казаки-первопроходцы наткнутся хоть на какие-то следы великой империи монгольских ханов, протянувшейся от восточного побережья Китая до границ Польши…
Ни малейших следов империи нет! Куда-то сгинули города, куда-то пропал великолепный «ямской тракт» длиной в тысячи километров, по которому якобы неслись в Каракорум гонцы из Руси. Ни малейших материальных следов хоть чего-то отдаленно напоминающего государство. Более того, местное население отчего-то вовсе не знает, не помнит ни о великой столице Каракоруме, процветавшей некогда в монгольских степях, ни о великих императорах, чья власть якобы простиралась на полмира. О маньчжурах, правящих в Северном Китае, помнят и знают – это конкретное, привычное зло, супостаты, до сих пор устраивающие набеги. Но Батыя с Чингисханом никто почему-то вспомнить не в состоянии…
Интересно, что, по подсчетам современных исследователей, во всей Сибири, от Урала до Тихого океана, тогда обитало не более ста пятидесяти-двухсот тысяч человек. Как и должно быть, если речь идет о немногочисленных кочевых племенах.
Где же набирал Чингисхан свои «неисчислимые» полчища?..»

Вообще идея «примерить» на себя ритмы жизни более чем столетней давности пришлась по вкусу многим павлодарцам разного возраста. Это показали наши встречи в школах и различных учреждениях, где уже нашлись, так сказать, заинтересованные лица.

Кое-кто из «продвинутых» городских достаточно остро чувствует, что прелести цивилизации несут с собой не только благо, но и заметно отравляют буквально во всех аспектах жизнь рядового обывателя. Судите сами – наш город находится в кольце заводов. Которые, как априори постулируется, работают во благо человека, производя все больше нужных для жизни вещей. И без которых – ну понятное дело! – нормальная жизнь никак не складывается. А попробуйте найти хоть одного современного нам городского жителя, у которого бы не было проблем со здоровьем? У которого, например, все зубы целы и здоровы (что у наших предков считалось за норму)? В нашем городе есть здания, где одновременно «прижились» по три-четыре аптеки, некоторые из них с круглосуточным режимом работы. Не буду развивать далее эту тему, каждый волен додумать ее сам…

А самое главное – существующая цивилизация постоянно понужает своих адептов: беги! Не останавливайся! «Не тормози – сникерсни»! Все бегом – иначе не успеешь к раздаче очередных новшеств. Будешь лохом с устаревшим смартфоном, компьютером, в немодном платье, без «бабок» и перспектив. Цивилизационные ритмы все ускоряются, бежать нужно быстрее и быстрее.
У некоторых ножки подкашиваются – раз, и выпал «в осадок». Зачем, спрашивается, жил? Куда бежал?.. Впрочем – отряд, как всегда, не заметил потери бойца. Дальше побежали, оглядываться некогда. Ать-два!..

Кстати, я не питаю иллюзий, что эти мои рассуждения, к примеру, способны одолеть большинство представителей так называемого молодого поколения. Вряд ли они даже до этого момента дочитают: «слишком много букофф»! В повестке дня сегодня старательно культивируемая «клиповость мышления». И умные диалоги в формате СМС-сообщений.


Цитата:
«У всяких кочевых народов, как у скопления молекул, каждая их патриархальная группа отталкивается от другой, благодаря поискам все новой и новой травы для питания их стад.
Соединившись вместе в количестве хотя бы нескольких тысяч человек, они должны также соединить друг с другом и несколько тысяч коров и лошадей и еще больше овец и баранов, принадлежащих разным патриархам. В результате этого вся ближайшая трава была бы быстро съедена и всей компании пришлось бы вновь рассеяться прежними патриархальными мелкими группами в разные стороны, чтобы иметь возможность подолее прожить, не перенося каждый день своих палаток на другое место.
Вот почему априорно должна быть отброшена, как чистейшая фантазия, и сама идея о возможности организованного коллективного действия и победного нашествия на оседлые народы какого-нибудь широко раскинутого кочующего народа, питающегося от стад, вроде монголов, самоедов, бедуинов и т.д.»

В райцентре Краснокутск (нынешнее название Актогай) я побывал более тридцати лет назад, будучи еще студентом-практикантом в областной газете. Больше сюда меня «попутным ветром» не заносило. Тем приятнее было убедиться, что село заметно похорошело с тех советских времен. Что для сельской местности Казахстана, надо сказать, редкость. Еще три года назад, проезжая в рамках проекта «Туган Жер-2013» по разным областям, мы видели впечатляющие следы откровенной разрухи и запустения. Множество сел и аулов буквально «дышат на ладан», едва сводя концы с концами. А как раз накануне нашего выезда мой друг-журналист, проживающий на юге Казахстана, прислал интересные выдержки из монографии Е.Бекмаханова о Казахстане 20-40 годов XIX века. Из этой монографии, например, следует, что только северные области Казахстана в те времена продавали в Россию в год 3 миллиона баранов, 150 тысяч лошадей, 100 тысяч быков… Неплохо, а? Только куда все делось в наше-то время?

А вот и новейшее, 2015 г. издание: «Историческая география степных областей Казахстана в XIX-начале XX века». Автор – Г.Ксенжик, зав.отделом истории Казахстана нового времени Института истории и этнологии имени Чокана Валиханова. Читаем в нем – оказывается, при проклятом колониальном прошлом за 10 лет, с 1907 по 1916 г. на том же севере прирост скота у казахов составил полтора миллиона баранов, полмиллиона лошадей и огромное количество верблюдов (которых лично я уже в наше время и на нашем севере никогда почему-то не видел). В Кустанайской области в каждом десятом казахском хозяйстве была сенокосная машина, казахи продавали 16 миллионов пудов хлебных излишков в год… И далее в таком же духе. Интересующимся советую найти и полистать – весьма занимательно.
Так может, мы не совсем объективно представляем себе это самое «проклятое колониальное прошлое»?..

Но Актогай как раз удивил своей ухоженностью и чистотой. Еще более впечатлила местная библиотека, светлая, чистая, уютная, расположенная в здании современной постройки. В ней есть и свои читатели, которых я увидел собственными глазами (даже прослушал список предпочтений, который излагал при мне библиотекарю один из местных жителей; кстати, он и ушел с целой стопкой книг). Интересно, что в библиотеке нашлась целая подборка изданий Павла Васильева. А среди них и довольно новая книга из серии «Аллея великих поэтов и мыслителей», основателем которой является Роллан Сейсенбаев – с иллюстрациями Виктора Федоровича Поликарпова. Как сказал Виктор Федорович, такой книги пока нет даже в его личной библиотеке.


Продуктивной оказалась и встреча с акимом района Сериком Батыргужиновым. Ему приглянулась идея нашего проекта и он пообещал оказать необходимую помощь на период продвижения по территории района в следующем году. После же разговора с местными «лошадниками», которые охотно поделились информацией и со своей стороны пообещали помочь всем возможным, стало ясно: проект постепенно начинает приобретать реальные очертания.
Виктор Федорович выступил в библиотеке перед местным активом, показал свои рисунки и офорты с иллюстрациями к поэзии Павла Васильева. Я впервые отметил для себя, с каким вниманием люди слушают стихи Павла, которые Поликарпов читает просто мастерски, с удивительной теплотой и воодушевлением. И помнит он их наизусть великое множество.

Цитата.
«Не книжные, а настоящие кочевники всегда ведут себя совершенно иначе: преспокойно кочуют долгие сотни лет (нападая изредка на соседей, не без этого), им и в голову не приходит покорить какую-нибудь близлежащую страну или отправиться за полмира искать «последнее море». Пуштунскому или бедуинскому племенному вождю просто не придет в голову строить город или создавать государство. Как не придет в голову блажь насчет «последнего моря». Хватает чисто земных, практических дел: нужно выжить, не допустить падежа скота. Искать новые пастбища, выменивать на сыр и молоко ткани и ножи… Где уж тут грезить об «империи на полмира»!
А нас меж тем всерьез уверяют, что степняк-кочевник отчего-то вдруг проникся идеей государства или по крайней мере грандиозного завоевательного похода до «пределов мира». И в ударные сроки каким-то чудом объединил соплеменников в могучую организованную армию. И за несколько лет обучился обращаться с довольно сложными по тогдашним меркам машинами. И создал военный флот, который палил ракетами по японцам. И составил свод законов для своей громадной империи. И переписывался с римским папой, королями и герцогами, уча их жить».

Этот первый день нашего движения закончился ночевкой в крохотном поселке Шолаксор (всего 260 жителей) на самой границе Павлодарской и Северо-Казахстанской области. Еще задолго до подъезда к этому поселку асфальтированная дорога закончилась, и начался трясучий грейдер. Который, по прошествии некоторого времени, мы вынуждены были покинуть с целью сохранения ходовой части автомобиля, а также и всего остального имущества – и сдвинуться в степь, на проселочную дорогу. День, как я уже писал, оказался последним с хорошей погодой и достаточно теплым. Уже через сутки, выбравшись из размокшей степи на трассу в сторону Степногорска, мы оценили наше безусловное везение: отрезок бездорожья на границе областей, который мы вовремя преодолели, мог стать настоящей ловушкой даже для полноприводной Subaru-Outback.
Ночевали мы, к слову сказать, не под открытым небом (к чему, в принципе, были вполне готовы как старые опытные туристы), а в поселковом акимате, расстелив спальники прямо рядом с канцелярскими столами…


Всю первую половину следующего дня тряслись по бездорожью, пересекая странный аппендикс территории Северо-Казахстанской области, расположившийся на стыке двух других областей: Павлодарской и Акмолинской. Как нам потом объяснил аким поселка Бестобе, такая оригинальная «компоновка» областного деления была в свое время обусловлена тем, что жители этого самого восточного района Северо-Казахстанской области хотели иметь доступ к пойме живописной реки Силеты, протекающей у нас сейчас «по правому борту». Русло ее действительно впечатляет своими своеобразными изогнутыми ландшафтами, удивительными глубокими каньонами. Ну, и славится она, говорят, отменной рыбалкой, испробовать которую у нас, увы, не было времени (хотя Виктор Федорович добросовестно складировал в багажник три своих фирменных удочки, на всякий случай — который, к сожалению, за всю поездку нам так и не представился).

Поселок горняков Бестобе (это уже Акмолинская область) прорисовался на горизонте могучим черным терриконом. Заезжать в него не было особой необходимости, но и проскакивать мимо как-то не с руки – не по-нашему. Никто из нас прежде здесь не был, а полезные контакты не помешают. К тому же Бестобе расположен на будущем планируемом маршруте. Покрутившись по поселку, мимо шахт (которых я насчитал ровным счетом четыре) мы выскочили на идеально ровную бетонку, проходящую по самому центру. Акимат, однако, с ходу вычислить не удалось – даже несмотря на наводящие вопросы, задаваемые местным жителям. Мы трижды проскочили мимо довольно невзрачного здания. Даже государственный флаг над присутственным местом не помог его идентифицировать. Сыграл, наверное, определенный стереотип – у нас ведь как: акимат всегда на виду, в самом центре и всегда самое презентабельное здание с приличным ремонтом. Даже если вокруг откровенная разруха. Видимо, свойство менталитета чиновников: сначала себе, потом уже всем остальным. Так это должно быть или же как-то иначе, судить не берусь – в наших палестинах «слуги народа» жили всегда лучше своих «господ». Так повелось…

Во всяком случае, в Бестобе это правило почему-то не работало. Зато сам аким Сарсенбай Жуманов оказался не просто толковым, но и весьма отзывчивым товарищем. Он с ходу проникся идеей будущего путешествия и также пообещал все возможное содействие со своей стороны. Провожая нас, аким искренне посетовал, что будь немного посвободнее – отставил бы в сторону все прочие дела и поехал с нами на своей машине хотя бы до Степногорска. Проветриться, так сказать. Кстати, именно Сарсенбай Хамитович настоятельно посоветовал несколько отклониться от маршрута и заглянуть на каньоны речки Силеты. «Побывать в наших краях и не увидеть эти каньоны – грех. Не пожалеете!» — констатировал аким. А потом сам проводил и «поставил» нас на нужную степную дорогу.

Мы действительно не пожалели. Теперь отличные снимки этих силетинских каньонов, что называется, греют мне душу. Многие горожане ведь даже не подозревают, что подобные ракурсы можно поймать в видоискатель не где-то в горах Кавказа или, допустим, Горного Алтая, а буквально за порогом нашего дома…
Правда, были мы на каньонах совсем немного времени. Погода испортилась буквально на глазах, зарядил мелкий холодный дождь, и нам пришлось спешно сворачивать свою «экскурсию».


Цитата:
«…Л.Н.Гумилев (историк не из последних, но порой чрезмерно увлекающийся поэтическими идеями) всерьез полагал, что создал гипотезу, способную объяснить подобные чудеса. Речь идет о «теории пассионарности». Согласно Гумилеву, тот или иной народ в определенный миг получает некий загадочный и полумистический энергетический удар из космоса – после чего преспокойно сворачивает горы и добивается невиданных свершений.
В этой красивой теории есть существенный изъян, идущий на пользу самому Гумилеву, а вот его оппонентам, наоборот, до предела осложняющий дискуссию. Дело в том, что «проявлением пассионарности» легко объяснить любой военный или иной успех любого народа. А вот доказать отсутствие «пассионарного удара» практически невозможно. Что автоматически ставит сторонников Гумилева в лучшие, нежели их оппонентов, условия – поскольку не существует надежных научных методов, равно как и аппаратуры, способной зафиксировать на бумаге или пленке «поток пассионарности».
…«пассионарная» теория для объяснения «феномена Чингисхана» не годится по причине полнейшей невозможности как доказать ее, так и опровергнуть. Мистицизм оставим за кадром».

Следующие два-три часа мы пытались вырваться из запутанной паутины размокающих прямо на глазах проселочных дорог. Пару раз эти степные «тропинки» (иной раз и дорогами назвать их было невозможно) обрывались в самых неожиданных местах: например, перед неглубокой, но непреодолимой для нашей машины безымянной речкой. Или вдруг уводили резко в сторону от ближайшей к нам цели – бывшего совхоза Силетинский, где мы рассчитывали пополнить запасы иссякающего бензина. Здесь, нужно отметить, здорово помог навигатор, приобретенный Павлом незадолго до поездки — а «профинансировал» эту нужную покупку, кстати сказать, Виктор Федорович. Без него (навигатора, имею в виду) пришлось бы туго.
Однако серьезное разочарование ждало нас в Силетинском. В приличном по размерам населенном пункте не оказалось заправки. Ни одной! Местные, оказывается, ездят заправляться за семьдесят километров в другой населенный пункт. Пришлось идти на поклон в акимат (благо, рабочий день еще не закончился), и слезно просить о помощи «загибающейся без бензина» экспедиции – иначе, дескать, останемся у вас на ПМЖ. Не знаю уж, что тут сыграло свою роль – претензии на оседлый образ жизни в здешних местах или буклеты с изложением нашей миссии, которые мы презентовали в акимате – но вариант с пополнением топливного бака тем не менее нашелся. Естественно, только в «частном секторе», из канистры…
И вот еще через десятка три километров крайне запущенной дороги мы выскочили, наконец, на более-менее приличную трассу, которая ближе к вечеру привела нас к Степногорску.

Об этом городе, пожалуй, стоит сказать отдельно. Вообще-то я (да и мои коллеги по путешествию) испытал самый настоящий «культурный шок». После забытых богом населенных пунктов, куда даже и приличной асфальтированной дороги не удосужились проложить, мы вдруг въехали во вполне себе стандартный московский район. Я не шучу. Ибо не раз бывал в Москве. И даже учился там во Всесоюзном институте повышения квалификации работников телевидения и радиовещания – ВИПК. И вот здесь, посреди «голимой» степи, мы встречаем вполне себе современный город, со сплошной многоэтажной застройкой, с широченными улицами, современными развязками автомагистралей. Как будто какая-то неведомая сила перенесла один из столичных жилых районов в глубину казахской степи и очень бережно разместила его там «в полном боевом порядке». Потому что после брошенного мертвого города Чагана, в котором побывали мы три года назад в автомотопробеге, после города ядерщиков Курчатова, несущего в себе неизгладимую стилистику строительства 50-х годов, видеть вполне себе современный и совершенно «живой», действующий город кажется своего рода чудом. Оказывается, у нас не только Астана способна производить впечатление на приезжающих!


Что интересно — до середины восьмидесятых годов XX века Степногорск вообще не изображался на картах (хотя статус города был получен еще в 1964 году). Но на факт его существования в открытой печати указывало наличие футбольной команды «Химик» (Степногорск), выступавший за Целиноградскую область Казахской ССР. Вообще изначально здесь был «секретный» населённый пункт (ЗАТО), в разное время имевший «номерные» названия: Целиноград-25, Макинск-2. Причиной закрытости города был «Целинный горно-химический комбинат» (его основная специализация — переработка урановой руды), а также «Степногорская научная опытно-промышленная база», на которой велась разработка и производство бактериологического оружия. Здесь, между прочим, было налажено массовое производство боевого штамма сибирской язвы, а также испытывались другие образцы — в частности, оружейный «вариант У» вируса Марбург.

Цитата:
«Нельзя не отметить и другое обстоятельство. Армия и война – это всегда и прежде всего вопрос снабжения и ресурсов. Общество должно быть весьма богато, чтобы содержать войска и вести боевые действия. Однако на «древних» кочевников этот принцип почему-то не распространялся. Их орды не надо было снабжать и обеспечивать в походе, им не нужны были карты и точное знание местности. Расходный материал (оружие, доспехи, просто одежда, подковы, упряжь и многое другое) падало на кочевые войска с неба и росло по пути на деревьях. «Древним» кочевникам было достаточно собраться большой толпой и помчаться на тысячи километров вдаль, прихватив отнятые у каких-нибудь китайцев стенобитные орудия и камнеметы.
Для них же не существовало и понятия качества оружия. Не играли роли многослойные кольчуги и тяжелые луки противника, дамасские клинки и каленые «бронебойные» наконечники стрел, палаши и пращи. Не имела никакого значения многолетняя селекция боевых коней, способных носить тяжеловооруженного всадника и наученных ходить в определенном боевом строю.
Можно, конечно, априори постулировать наличие, например, у монголов выдающейся военной организации, а также объяснить наличие сложных приспособлений для штурма крепостей китайскими трофеями, не отвечая при этом на абсолютно логичные вопросы «откуда эта организация» и «каким образом победили китайцев». Но это – предмет веры, а о вере не спорят».

Очень жаль, что мы проскочили Степногорск «транзитом», задержавшись буквально на пять минут, чтобы выяснить дорогу и сделать несколько снимков. Что-то завораживающее, как мне показалось, было в этом городе, который очень быстро скрыла от нас пелена разошедшегося не на шутку дождя. Под которым (и под дождем, и под Степногорском) мы наскоро перекусили, свернув предварительно в какие-то насквозь промокшие посадки. Питались всухомятку на улице, скользя при этом по грязи и зябко поеживаясь от холода. На коротком совете решено было двигаться дальше и попытаться добраться к ночи до Щучинска, где у Павла имелись знакомые из среды тамошних байкеров. Один из них, Евгений, пообещал помочь нам с ночлегом.

Нам вряд ли удалось до конца дня приехать в Щучинск, если бы под селением Алексеевка мы не выбрались посредством внушительной автомобильной развязки на платный автобан Астана-Щучинск. Все мы впервые ехали по этому автобану и, конечно, смогли по достоинству оценить суперсовременное дорожное покрытие и весь сопровождающий антураж скоростной трассы. На которой даже и сильный дождь (который так и не прекращался) – не помеха…

Часов в одиннадцать ночи Евгений на своей машине встретил нас на заправке при въезде в Щучинск. А еще через полчаса мы располагались со всем нашим походным скарбом в гостинице на одной из центральных улиц города. В гостинице этой настолько явно царил дух семидесятых годов прошлого века, что появилось стойкое ощущение: по автобану мы проехали на машине времени, которая этак ненавязчиво перенесла нас из века XXI примерно в брежневский размеренно-сонливый «застой». Вся соответствующая тому периоду атрибутика в гостиничном номере присутствовала: малоразмерный хрипатый телевизор на древней тумбочке, неустойчивые и дико скрипучие кровати, постельное (надо отметить – вполне чистое) белье с навязчивым запахом какого-то забытого одеколона. Ну что-то типа «Шипра» — легенды советской парфюмерии…
Но спалось в гостинице замечательно, особенно в осознании не случившейся альтернативы: ночлега на улице, под противным моросящим холодным дождем…

На следующее утро Евгений прокатил нас на своей Skoda Yeti по «малой объездной» дороге вокруг главных жемчужин курортной зоны: озер Щучье и Боровое, с радиальной прогулкой к озеру Большое Чебачье. Я, правда, уже бывал в этих местах чуть более года назад, но в другое время года и в другую погоду. Поэтому увидел заповедные (и очень красивые) места совсем по-иному. Фотографии тоже удались на славу!


Виктор Федорович Поликарпов с нами не поехал, сославшись на некоторую разбитость и недомогание после вчерашнего «галопа» по пересеченной местности с раннего утра до глубокой ночи. Его можно понять: нашему художнику через полтора месяца исполнится ни много ни мало 78 лет! Почтенный, что ни говори, возраст. Слегка растрясло даже меня – уж сколь я ни привычен к подобным «автопробегам», а поутру поднялся со скрипом и прогонял сонливость солидными порциями кофе (так до конца и не прогнал). Договорились с Павлом, что впредь не будем чрезмерно «нажимать на педали» и постараемся соблюдать более щадящий режим движения. Собственно, к этому я склонял коллег еще вчера (а говоря по правде, мне просто хотелось задержаться в Степногорске), но оказался в меньшинстве.

Забегая вперед, скажу, что никакого «щадящего режима» нам выдержать, в общем-то, не удалось. Однако Виктор Федорович стойко перенес все тяготы путешествия (включая последнюю вынужденную ночевку в сидячем положении внутри машины на сыром и грязном «пятаке» возле трассы на Павлодар). И, за исключением гостиницы в Щучинске, больше ни разу не пожаловался на недомогание или усталость. Крепкий орешек!

Цитата:
«Кочевники последних четырех веков не строили городов, не владели металлообработкой, не знали рынка денег и не создавали государств, занимаясь земледелием лишь в наиболее простых и примитивных формах. А не создавая государств – не имели, соответственно, профессиональных армий, а лишь временные племенные ополчения. Когда любой способный носить оружие мужчина вставал в строй при возникновении военной угрозы. Боевые действия при данном раскладе велись ими либо «толпой», либо в довольно простом боевом строю, при практическом отсутствии деления на рода войск.
У кочевых сообществ вообще не может быть профессиональных военных в собственном смысле этого слова, хотя традиционная историческая наука пытается изобразить ситуацию диаметрально противоположным способом. Дескать, каждый вооруженный луком и кривой саблей степняк – это и есть образец лихого вояки.
Но, по сути, такое заявление отрицает само понятие военного искусства в принципе!
Подразумевается, что умение воевать – некая разновидность процесса пищеварения. Это умеют все и всегда. Достаточно сильно захотеть – и победа гарантирована. Хотя все прекрасно знают из действительно достоверной истории (начиная с XVII века), что самые сильные в военном отношении страны всегда те, кто наиболее развит культурно и экономически. Ссылки на то, что много веков назад существовало только холодное оружие и военная подготовка при отсутствии сложной военной техники особой роли не играла (умение можно было компенсировать численностью), никакой критики не выдерживают. Реально ситуация выглядит как раз наоборот: это сегодня можно обучить новобранца чему-то в течение нескольких месяцев (стрелять, прыгать, укрываться). А давайте попробуем за это же время научиться владеть хотя бы одним видом холодного оружия или каким-нибудь единоборством. Очевидно, что на подготовку воинов в те далекие века требовалось как раз значительно больше времени и усилий».

К обеду Евгений проводил нас к выезду из города и «поставил» на трассу в сторону Зеренды. Я был бы не прочь заглянуть и в это интересное курортное местечко, которого мы достигли часа через два движения по неплохой в целом дороге (конечно, никакого сравнения со вчерашним автобаном). Но приближалась и главная цель нашей поездки – Сандыктау, куда хотелось попасть засветло. Поэтому оставалось просто поглазеть на остающееся по правой стороне село. Даже озера с трассы увидеть не удалось.


Зато этот день подарил другие яркие впечатления, уже в довесок к щучинским. Дождь перестал моросить, распогодилось. А места, через которые мы проезжали, настолько радовали глаз своей непередаваемой осенней красотой, что в Викторе Федоровиче Поликарпове взыграл художник. С заднего сиденья, где он находился, почти непрырывно доносились восторженные эпитеты по адресу проплывающих за окном пейзажей. Пару раз мы даже останавливались в особенно живописных местах, чтобы сделать снимки, а заодно размять ноги. Должен признать, что и я в общем и целом не пожалел, что мы двинулись в путь не летом, как первоначально планировалось, а уже в разгар осени. Которую ведь не зря в определенном периоде называют золотой – такого разнообразия и даже, я бы сказал, буйства красок летом просто не увидишь! Да и местность, которую мы сейчас пересекали, оказалась настолько интересной по своему ландшафту, что хотелось ехать по ней бесконечно, впитывая в себя покой и умиротворение чередующихся полей и перелесков, вольно разбежавшихся по окрестным пригоркам. Среди сел, которые мы проезжали, запомнилось такое: Златополье. До чего меткое название! Действительно, рядом раскинулись золотистые поля, не знаю уж какой именно культуры (может быть, рожь или ячмень?) – но зрелище просто завораживающее, так и просящееся на холст художника. Красота!

К вечеру дорога привела нас на могучий косогор, с которого открылся отменный вид на Сандыктау. Сбылась мечта Виктора Федоровича, о которой он говорил мне еще несколько лет назад – своими глазами увидеть эту бывшую казачью станицу. Название которой самым непосредственным образом связано с именем павлодарского поэта Павла Васильева.


Пришло время подробнее остановиться на личности Павла и на истории его семьи. Как говорит Виктор Федорович Поликарпов– а ему приходится верить, он, как говорится, художник «от бога» — поэзия Павла Васильева очень похожа на живопись.

Так считает не он один.

«Поэзия Васильева исполнена самобытной образной силы. Сказочные элементы сочетаются в ней с историческими картинами из жизни казачества и с революционной современностью. Сильные личности, мощные звери, жестокие события и многоцветные степные ландшафты — всё это смешивается и выливается у него в экспрессивные, стремительные сцены в стихах с переменным ритмом» (Вольфганг Казак).

Вот еще мнение:

«В 30-е годы произведения о Казахстане, о степных раздольях и Иртыше Васильева буквально заполонили центральные периодические издания. В 1930 году, в февральском номере журнала «Новый мир», была опубликована поэма «Ярмарка в Куяндах», в котором непривычным и блескучим отдавало все — и содержание, и словарь, и ритмический натиск, и метафорический движущийся рисунок…».

В таком духе продолжать можно долго. Личность Павла, погибшего в лубянских застенках в возрасте 27 лет, но оставившего грандиозное и по экспрессии, и по объему творческое наследие, по сей день привлекает внимание исследователей. Тех же, кто углубленно изучает его творчество (как, например, Поликарпов), занимает немаловажный вопрос: откуда все это взялось в совсем молодом парне? Пишут совершенно справедливо следующее:

«Этнический состав Прииртышского края был на редкость пестрым, разноязычная речь слышалась на базарах и ярмарках, на горных и степных дорогах, на баржах и рудниках. Здесь жили казахи, русские, украинцы, немцы. Вдоль Иртыша тянулись богатые казачьи станицы со своим тяжелым традиционным воинским укладом. Детство будущего поэта совпало с гражданской войной, все запало в память, в душу, чтобы потом увиденное с помощью необычайно сильного таланта и пылающего воображения возникло в словесных красках, звуках и ритмах его стихотворений и поэм.
Васильевы часто переезжали по местам службы Николая Корниловича: в 1913 году — в станицу Сандыктавскую; в 1914 году — в Атбасар; в 1916 году — в Петропавловск, где Павел поступил в первый класс; в 1919 году — в Омск, где Н.К. Васильев оказался, будучи мобилизован в армию Колчака. Только в конце 1920 года Васильевы вернулись в Павлодар…»

И вот она, станица Сандыктавская, где пятилетний мальчонка Павел Васильев (возраст, когда начинает формироваться личность будущего поэта), вполне возможно, набирался неподражаемо сочных оборотов казачьего языка, образов, метафор, штрихов казачьего уклада жизни.


Встретили нас в Сандыктау сперва несколько настороженно. И даже поначалу хотели спровадить ночевать в гостиницу в райцентр Балкашино, расположенный в 12 километрах дальше по трассе на Атбасар. Но потом прислушались, о чем рассказывает им Поликарпов — он, как всегда, очень быстро сумел завладеть вниманием аудитории. С этого момента наш статус в селе резко изменился. В наше полное распоряжение поступил местный Дом культуры, где мы и расположились на ночлег. Нужно добавить, что мы прибыли в Сандыктау аккурат в День пожилого человека (который празднуется в Казахстане 1 октября), и именно в Доме культуры, где проводилось чествование ветеранов, был накрыт отменный стол, буквально ломившийся от угощений. Естественно, нам пришлось посидеть за этим столом в качестве приглашенных лиц, а с оставшейся едой так и не удалось справиться вплоть до нашего отъезда (как мы ни старались, ибо все было очень вкусно приготовлено).

Местные жители быстро поняли, что мы привезли к ним значимый «кусочек» их собственной истории, о котором они, как выяснилось, абсолютно ничего не знали. Жили себе, жили и вдруг – бац! – а ведь впору устанавливать, например, на местной школе памятную доску (как минимум), с упоминанием о том, что в этом селе свои детские годы провел имеющий всероссийскую известность поэт. Именно о нем на радио «Эхо Москвы» небезизвестный Дмитрий Быков в наши дни подготовил цикл лекций «Беседы о Павле Васильеве». Вот, кстати, краткие выдержки оттуда:

«Павел Васильев был, безусловно, самым талантливым из поэтов…хотя у него здесь хорошая конкуренция. Это и Твардовский, с которым его можно сопоставить по эпическому размаху. Это и Берггольц, и ее первый муж Борис Корнилов, с которым Васильев дружил и с которым он одновременно погиб, и у них очень много интонационных сходств. Но Васильев, конечно, изначально гораздо масштабнее. Он эпический поэт, мастер того, что называется в русской литературе «большим полотном» — мастер повествовательной поэмы, в которой он плавает внутри жанра даже с большей изобретательностью, чем Цветаева.
Это действительно чрезвычайно интересный поэт. Сегодня он на щите, и поднят он на щит слишком многими, абсолютно взаимоисключающими людьми и силами.
У меня есть ощущение…что Павел Васильев, что называется, как говорила Цветаева, «ушагал далеко вперед и ждет нас где-то за поворотом»…

Вот так. Лучше не скажешь.

Все воскресенье мы ездили на машине и гуляли пешком по селу, встречались со старожилами и собрали в результате достаточно богатый краеведческий материал, который еще требует своего изучения и осмысления. Из разговоров с местными жителями удалось выяснить, где находилась школа, в которой директорствовал Николай Корнилович Васильев. Сейчас на том месте видны остатки фундамента.

Удалось пообщаться и с бывшим казачьим атаманом войсковым старшиной Владимиром Дмитриевичем Бурцевым. Сейчас в селе избран уже новый, молодой атаман Михаил Харченков. Но, как и всякий деловой человек (а он, добавлю, еще и предприниматель, занимается лесозаготовками), Михаил оказался даже в воскресенье «при делах», где-то в лесу. Однако и общение с Владимиром Дмитриевичем доставило массу положительных эмоций. Нет, не совсем еще загнулась казачья ветвь (как ни работали над этим «дедушка» Ленин и Яков Михайлович, который Свердлов). Есть еще «порох в пороховницах» у здешних казаков. Чувствуется и характер, и душа. А не только сугубо фольклорный образ, в рамки которого старательно пытаются втиснуть нынешнее казачество определенные заинтересованные силы…


В понедельник утром мы покинули Сандыктау, и, заглянув по дороге в райцентр Балкашино, в редакцию местной газеты «Сандыктауские вести», отправились далее по дороге на Атбасар. Окружающий пейзаж довольно быстро поменялся на чисто степной — исчезли «золотые» поля, и разноцветье осенних перелесков сменилось на довольно однообразный ровный фон с преобладанием желтых оттенков. В очередной раз подумалось: все-таки Казахстан — это страна контрастов. И в природе, и в архитектуре, и в образе жизни полиэтнического населения.

Вот и город Атбасар, который уже возник на горизонте, абсолютно не похож, скажем, на Степногорск, который мы проезжали несколькими днями раньше. Расположен Атбасар на правом берегу реки Жабай (приток реки Ишим, на этой же речке – тут ее называют Жабайка — расположена и станица Сандыктавская). Отсюда около 230 км. до Астаны и примерно 200 км. до областного центра Кокшетау.


Основан город в 1845 году как казачья станица Атбасарская. Он возник на пересечении караванных и скотопрогонных дорог, по которым перегонялись огромные табуны лошадей и другой скот. Это было известное место торговли скотом — «ат базар», то есть конский базар. По другой версии слово «атбасар» происходит от казахских слов «ат»-лошадь и «басар»-топтать.

В XIX веке Атбасар был знаменит летней Петровской ярмаркой (с 10 июня по 5 июля). Пользуясь выгодами степного положения и близостью к населенным пунктам Акмолинской области, атбасарская ярмарка с каждым годом приобретала всё большее значение, привлекая к себе торговцев не только из Тобольской, Оренбургской и Пермской губерний, но и из более отдалённой Бухары. Главными предметами на ярмарке служили, конечно же, скот и продукты скотоводства.

В общем, торговым людям тут жилось очень даже неплохо. Это видно по городской усадьбе купца Александра Белова, где сейчас располагается местный историко-краеведческий музей, который мы первым делом посетили. Здесь целый комплекс построек, расположенных по периметру участка: главный дом, флигель для служащих, конюшня. Конечно, видную усадьбу, принадлежавшую крупнейшей купеческой фамилии города, Беловым, в революцию реквизировали, и в 1917-1918 гг. в здании находился уездный Совет депутатов.


Атбасарский историко-краеведческий музей оказался довольно интересным, и если бы позволяло время, мы задержались в нем подольше. Но нас уже ждали в здешнем офисе партии Нур-Отан, где готовилась пресс-конференция. Оставшееся время мы использовали для того, чтобы побывать в коррекционной (вспомогательной) школе, также расположенной в старой части города. Конечно, нас интересовала не нынешняя школа, а тот факт, что расположена она в здании, где до революции располагалась бывшая гимназия. Вероятнее всего, именно с этой гимназией связаны годы жизни в Атбасаре Николая Корниловича Васильева и, соответственно, его семьи.

И тут нас ждал удивительный подарок судьбы. За два года до нашего приезда, при ремонте школы, на чердаке обнаружили нишу, в которой были спрятаны (видимо, именно с целью донести хоть какую-то информацию до будущих поколений) два классных журнала. Один из них за 1910-1911 учебный год. А второй называется так: «Классный журнал третьего отделения Атбасарского 2-х классного начального училища за 1915-1916 учебный год». Именно в этом году Н.К.Васильев жил и работал в Атбасаре. Возможно, преподавал, в соответствии со своей специальностью, математику именно в этих классах. В великолепно сохранившемся классном журнале имеется четыре регулярно заполняемых разным почерком раздела: «Закон божий», «Русский язык», «Арифметика» и «Чистописание». К сожалению, если на страницах со списками учеников, присутствовавших на уроках «Закона Божьего» (кстати сказать, я нашел там своего однофамильца), имеется роспись некоего Егорова, то на страницах с «Арифметикой» никаких подписей преподавателя нет. Однако теперь появилась возможность сличить образцы почерка в журнале с письмами Николая Корниловича своей семье и как-то прояснить этот вопрос.


После пресс-конференции в офисе Нур-Отана, где мы опять оказались перед живо реагирующей аудиторией (Виктор Федорович, как всегда, очень быстро завоевал внимание людей своим вдохновенным декламированием стихов Павла Васильева и новой для них информацией), мы еще успели побывать на главной площади Атбасара, возле памятника Ильясу Есенберлину. Установлен памятник в сентябре 2015 года, к 100-летию со дня рождения писателя. А потом посетили литературный музей Есенберлина, весьма интересный и по внешнему облику, и по внутреннему современному дизайну, да и по содержанию (очень жаль, что подобного уровня музея, посвященного Павлу Васильеву, нет в его родном городе, в Павлодаре). В музее хранится около 2000 экспонатов: личные вещи писателя, письма, книги и рукописи, домбра, фотографии семьи и даже рабочий стол, за которым он писал свои произведения. Мы узнали, например, что за свою жизнь Есенберлин написал девятнадцать романов и две трилогии («Кочевники», «Золотая Орда»), которые переведены на 30 языков мира. Эти исторические романы Есенберлина, безусловно, являются значимым событием в культуре Казахстана…


Ночевать в Атбасаре мы не стали (хотя нас и приглашали остаться), и в этот же вечер покинули пределы города, двинувшись в обратный путь – через Астану на Павлодар…

Ну, а напоследок – как было обещано – взорвем небольшую «бомбу» в головах читателей, которые удосужились прочесть до этого места. Ниже будет ни что иное, как свидетельство и опытное подтверждение теоретических выводов о географической невозможности «монгольского ига». Информация, почерпнутая из трудов известного русского ученого-историка Николая Александровича Морозова, в общем-то, достаточно известна «в узких кругах», но мимо нее старательно проходят все: от просто сторонников въевшейся в мозги теории «монголов-суперменов» до авторов школьных учебников и многостраничных «научных трудов». Большинство же об этом просто ничего не знает. Итак…

«Все советские газеты 26, 27 и 28 августа 1935 года оказались полны восторженных описаний «БЕСПРИМЕРНОГО ВО ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ» конного перехода тридцати туркменских всадников из Ашхабада в Москву. Вот выдержки из самых скромных повествований об этом в «Известиях Центрального Исполнительного Комитета СССР»:

«Строптивая природа, казалось, напрягла всю свою злую изобретательность, придумывая все новые трудные препятствия на их пути. Она оставляла их надолго без воды, они шли под ливнями и палящими лучами солнца, их кони увязали в песках по колено. Природа испытывала стойкость людей и выносливость коней.
Но всадники безостановочно шли вперед. Укладывали на целые километры дорогу саксаулом, который собирали в степи. Сбрасывали с собственных плеч халаты и укрывали ими лошадей. Отдавали последнюю воду из походных баклаг своим четвероногим друзьям. В Усть-Урте таскали по скалистому скату пятипудовые бочки с водой из родников, которые удавалось обнаружить под пятой плоскогорья. Рыли колодцы, искали, когда иссякал фураж, дикорастущую люцерну, рвали ее руками, собирая ежедневно столько, чтобы конь был сыт.
Так они шли 84 дня на своих ахал-текинцах и йомудах, на сухих тонкошеих конях через Кара-Кум, Усть-Урт, Поволжские степи — к сердцу Союза, в столицу Родины.
«Товарищ Сталин, — говорил им на торжественном приеме нарком обороны К.Е.Ворошилов, — очень внимательно следил за всеми сообщениями о вашем пробеге. Он говорил со мной о нем, характеризуя его как героический подвиг, который могли совершить только люди нашей страны». Потом Нарком обороны наградил всех героических участников пробега за славный подвиг именными золотыми часами».

Читаем далее:

«Славные конники Туркмении, совершившие беспримерный пробег Ашхабад-Москва, вчера, 23 августа, были приняты в Кремле председателем ЦИК Союза СССР тов. М.И.Калининым и председателем Совета Народных Комиссаров СССР тов. Молотовым.
В большом светлом зале заседаний Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР собрались лучшие колхозники солнечной республики, слава о которых прогремела по всей стране. В ярких национальных халатах, мохнатых папахах, бронзовые от загара, заняли они места за широким столом. Тов. Калинин вручает награды тридцати отважным участникам беспримерного в истории кавалерии (выделено мной) конного перехода Ашхабад-Москва.
Вызываются вслед за этими конниками те, кто обслуживал героический пробег, обеспечил его успех. Это врачи, снабженцы, шофер, седельных дел мастера, радист, фуражир и другие. Тов. Калинин вручает почетные грамоты ЦИК Союза ССР».

И еще далее:

«Вечером состоялся прием туркменских участников исторического конного пробега Ашхабад-Москва Наркомом земледелия СССР.
Все участники пробега премированы Наркомом земледелия СССР велосипедами. Тридцати двум колхозам Туркмении, организовавшим славный пробег, Нарком выделил средства на строительство культурных учреждений».

А затем под крупным заголовком приводится текст правительственного постановления:

«Центральный Исполнительный Комитет Союза СССР постановляет:
За беспримерный в истории конницы конный переход Ашхабад — Москва, совершенный колхозниками-ударниками Туркменской ССР на своих лошадях по маршруту, пролегающему значительной частью по бездорожью в безводной местности:
Наградить орденом «Красной Звезды»: (перечисляются 30 конников).
Наградить грамотой ЦИК Союза ССР участников конного перехода Ашхабад — Москва, сопровождавших и обслуживающих переход (всего перечислено 17 человек) — выделено мной.
Слава бесстрашным джигитам знойной Туркмении!»

Уже этой информации достаточно, чтобы все рассказы о грандиозных завоеваниях монголов считать до крайности искаженной историей. И все слова, сказанные о необычайной выносливости, воинственности и удивительном проворстве «монгол и К°», позволивших им не просто без потерь, но и с прибылью пройти всю Азию с востока на запад, есть просто фантазии, далекие от реальности.

Что же касается других сложностей подобного похода, то хочется отметить, что в отличие от туркменских конников «монгольские» завоеватели продвигались отнюдь не по карте. И двигались они совсем без автомобилей, врачей, седельных мастеров и инструкторов по ковке лошадей, без радиосвязи с городами, куда бесперебойно поступала информация о том, откуда они выехали и куда направляются.

У туркменских всадников были в распоряжении точные географические карты, по которым они знали даже и без дорог, по какому направлению надо ехать до ближайшего населенного пункта. Где можно найти пищу и кров для 47 человек и корм для их лошадей. Они имели компасы, чтобы не заблудиться и приехать к нужному населенному пункту, если туда не было проторенной дороги. А те – монголы (говорят нам) — не имея никакого понятия о географической карте, а вместе с тем, конечно, и о направлении, по которому надо идти в Киев, Москву или Тверь, безошибочно приходили туда и уходили оттуда целыми десятками тысяч. И при том не по дружеской местности, снабжающей их всем необходимым, а при разбегающемся от них во все стороны враждебном и испуганном населении.

Сколько же времени они шли? Перед нами уже не расчет, а факт. Тридцать туркменов, совершив «мировой рекорд», приехали верхами из-за Каспийского моря в Москву в три месяца без шести дней. В самое светлое и теплое время года — в июне, июле и августе. Когда день продолжается в среднем более 18 часов, а темнота менее 6 часов. Они уже не возвращаются таким же путем на родину, считая это физически невозможным. Так как даже в том случае, если они и обратно двигались только три месяца, то не прибыли бы домой ранее декабря. Между тем в продолжение всего ноября земля обычно покрыта снегом, а перед этим бывает период осеннего ненастья и слякоти.

Конники и сопровождающий их персонал поехали обратно уже по железной дороге. Вот что мы читаем в «Известиях» от 13 сентября:

«Героические конники — участники пробега Ашхабад-Москва — вчера подъехали (в поезде) к границам Туркмении. Навстречу им примчалось несколько сот всадников-туркменов. С высоты воздуха их встречала эскадрилья самолетов «Динамо».
Многочисленная толпа колхозников забросала героев цветами. 13 сентября конники прибыли в Ашхабад. Этот день объявлен всенародным туркменским праздником».

А между тем ортодоксальные историки утверждают, что и русские князья в продолжение 300 лет ежегодно по очереди совершали такие же «беспримерные в истории» конные пробеги, как приехавшие в Москву 30 туркменов, но только в обратном направлении — с целью поклониться своим угнетателям. Не считаются эти самые историки в своих выводах ни с климатическими условиями проходимых стран, ни с состоянием культуры и техники в указанное время, ни с физическими силами людей и лошадей.

А ведь почти трехмесячный переход 30 туркменских всадников из Ашхабада в Москву имеет даже большее значение, чем придали ему в Москве: это опытное доказательство невозможности Чингизовых и Батыевых походов. Остается пожелать, чтобы верящие в монгольское иго историки попробовали повторить походы Чингисхана, чтобы доказать опытным путем их еще большую физическую невозможность. Но только… не достаточно ли для этого и только что описанного опыта?»

Заключение.
С «монгольским игом», я думаю, мы худо-бедно разобрались (кто желает в него верить дальше – тому флаг в руки и медаль на грудь «за особо выдающееся упрямство»). А вот реальное путешествие семьи Васильевых в станицу Сандыктавскую, которое вполне подлежит исторической реконструкции «на деле», мы попытаемся повторить в следующем году. Если, конечно, все получится, как задумано. Кто желает присоединиться к готовящемуся проекту – пожалуйста. Выслушаем и примем любую помощь от всех заинтересованных лиц.


Наши координаты:

Беликов Павел Валентинович
тел: 8 (7182) 623515
моб: 8 705 1291715
эл. почта: zholdar@mail.ru

Фефелов Дмитрий Геннадьевич
тел: 8 (7182) 510294
моб: 8 705 1624050
эл.почта: fdiogen@mail.ru

В очерке использованы фрагменты (с некоторыми стилистическими правками – для удобства восприятия) из трудов русского ученого Н.А.Морозова, цитаты из книг А.А. Бушкова «Россия, которой не было», Г.Д. Костылева «Военно-исторические хохмы», публикации А.В.Подойницына «О кочевом феодализме, кочевых городах и кочевниках».

Дмитрий Фефелов,
октябрь 2016 г.