Алтайское ожерелье. В поисках красоты 7.

предыдущая часть

День седьмой. Марс и Иикту.

Утром чуть задержались на старте, поскольку никак не хотел заводиться Володин Сафарь — перестал работать блок розжига свечей накала. Через полчаса японский автопром все-таки сдался настырным усилиями российских механиков. Куда ж он денется!


Фото 94. Мы прощаемся с Актру.
Полтора дня отдыха от перемещения на машинах пошли на пользу. Даже и не заметили, как скатились по каменистой колее с высот урочища Актру на всхолмленную поверхность Курайской степи. От Перевалки до села Курай — двадцать пять километров дорога виляет по сухой пыльной почве.


Фото 95. Северо-Чуйский хребет со стороны Курайской степи.

На этом расстоянии одно разнообразие — брод через речушку Тюте, не глубокий, до полуметра глубиной, но местами дно его изрядно заилино.


Фото 96. Развлечения в Курайской степи. Брод на реке Тюте.

Переехали однополосный деревянный мост через реку Чуя и затем, пропылив по проселку пятнадцать минут, остановились у продовольственного магазина в центре села Курай. Прикупили хлеба, овощей, напитков, некоторые эстеты, кроме всего прочего, ублажили себя мороженным. В самый разгар приобретения товаров, во всем селе отключили электричество и нам, в качестве финансового документа, юными работницами торговли был выдан листок, выдранный из школьной тетради в клеточку, со списком купленных нами продуктов и старательно выведенной ценой за каждый из них.
С ветерком пробежав по Чуйскому тракту порядка сорока километров, решили ненадолго отвлечься от своего сегодняшнего «генерального плана», поскольку время позволяет, и взглянуть на красные скалы Кызыл-Чин или Марс, как их называют на Алтае. Для этого свернули направо и встали на хорошо наезженную гравийку за селом Чаган-Узун. Через семь километров дорога закончилась у подножия складчатых склонов гор, окрашенных различными тонами красного, желтого и оранжевого цвета. Необычная цветовая гамма обусловлена проявлениями в породообразующих глинах различных оксидов железа и выходами полиметаллических руд. Наличие марганца добавляет свои оттенки, а присутствующий местами титан – свои. Слои глин разных окрасов располагаются горизонтально, придавая оригинальную «полосатость» склонам ущелья. Это и есть скалы Кызыл-Чин. Красные скалы, красное ущелье, марсианские пейзажи, ну, или просто Марс. Здесь рулит лозунг в духе времени: «Марс – наш!». Да, и ещё думается, тут очень подходящее место для съемки какого-нибудь остросюжетного техасского вестерна!


Фото 97. Марс. Красные скалы Кызыл-Чин.

По скалам Кызыл-Чина, ногами многочисленных туристов натоптаны тропинки в разные стороны. Здесь не только можно любоваться необычной слоистостью гор, но и прогуляться к камням с петроглифами, полюбопытствовать на заброшенные штольни, в которых до 1978 года добывали ртутную руду — киноварь или подняться на господствующую высотку, гору Сукор, откуда открывается вид на весь красный каньон. Чтобы попасть к началу маршрутов, оставив автомобиль на стоянке, необходимо заплатить «экскурсионный» сбор. Сумма чисто символическая, но мы почему-то напряглись и платить не стали. Видимо взыграла противность и после гораздо более труднодоступных, значительно более привлекательных и совершенно бесплатных красот, не захотелось покупать новые впечатления за деньги.
Тем не менее, место достойное, знаковое и обязательное к посещению на Алтае. После отсыпки грунтовой колеи гравием, сюда стало возможно добраться на любом легковом автомобиле, чем регулярно и пользуются толпы туристов, экскурсантов и путешественников. Мы же, пару раз щелкнув фотоаппаратами, развернулись и отправились к своим, скрытым от посторонних глаз за километрами бездорожья, потаенным жемчужинам нашего Алтайского ожерелья.
Вернувшись на Чуйский тракт, умылись и напились водой из источника, который находится слева от дороги, сразу за Чаган-Узунским мостом. В его воде содержится кальций и йод. Считается, что местная вода полезна для здоровья глаз. По химическому составу вода близка к «Ессентукам-17». Через пяток километров миновали Красную горку, расположившуюся слева от дороги, справа же, на низком берегу Чуи, ярким зеленым пятном промелькнули последние на пути в Кош-Агач деревья и через пару переломов наш караван выкатился на просторы высокогорной Чуйской степи, окрашенной в это время года неброскими пастельными красками преимущественно серо-зеленых тонов.


Фото 98. Обеденный перекус за селом Ортолык.

В селе Ортолык съехали с асфальта, повернули направо и под жаркими солнечными лучами устроились на обеденный перекус. Погода позволила не только понежиться в лучах солнца, но и окунуться в обжигающе холодные голубые воды притока Чуи речки Кок-Озек. Неподалеку паслись коровки местных жителей, некоторые из них жевали травку в огороженных выпасах. Чем это обусловлено непонятно, возможно, у каждого стада должно быть своё место. Пастбища огорожены сеткой-рабицей, а где её не хватило – покореженными от старости корпусами отечественных автомобилей. Видимо, дешевле соорудить из них ограждения, чем вывозить вниз, на металлолом. Наверное, хозяин этих коров владеет местной авторемонтной мастерской.


Фото 99. Вот такие креативные ограждения для коровок.

Сытые — умытые покатили по асфальту к селу Бельтир, в 2003 году оказавшемуся рядом с эпицентром сильного землетрясения. За двадцать километров до села асфальт переходит в хорошо укатанную гравийку. Понятно, что деревня производит совершенно грустное впечатление. Часть домов разрушены и с немым укором смотрят слепыми проемами окон на проезжающих мимо.


Фото 100. В деревне Бельтир.

Решением правительства Республики Алтай был отстроен поселок Новый Бельтир в более безопасном месте, ближе к Чуйскому тракту. Кто-то перебрался туда, но часть жителей осталась, отказавшись съезжать с насиженных мест. Парочка из них, в изрядном подпитии, попалась нам на встречу. Слабо ворочающимся языком один из них, кстати, женщина, пробормотала что-то вроде того, что дорога, мол, наша и надо бы за пользование ею платить. Ну, чисто, девяностые!


Фото 101. «Провалившийся» стадион.

Особо гнетущее чувство оставил бывший школьный стадион, который в результате землетрясения вместе со стоящими на нем футбольными воротами и гимнастическими снарядами, провалился вниз метра на три. Говорят, что под стадионом до землетрясения была подземная полость.


Фото 102. Мост на реке Чаган, у села Бельтир.

Причин для задержки в этом печальном месте у нас не было, сделали только лишь звонок в Барнаул друзьям, которые собирались выезжать в Горный и попросили их подбросить нам новый генератор для Ниссана, у которого совсем пропала зарядка аккумуляторов. Пока же решили ехать дальше, периодически устанавливая на Сафарь аккумуляторы от обоих Крузаков, поочередно.


Фото 103. Вверх по широкой долине реки Талдура.

Придерживаясь правого борта широкой долины реки Талдура, через семь километров после села, подъехали к, так называемым, Бельтирским разломам, огромным оползням, образовавшимся в эпицентре подземных толчков, произошедших пятнадцать лет тому назад. Выглядят они, как широкие трещины, двухкилометровой длины, на склоне горы с поваленными высохшими деревьями и вывороченными кусками породы. Метрах в ста от нас, по другую сторону разлома, мелькнул рыжий хвост лисы.


Фото 104. Часть горы, в результате землетрясения, просто сползла вниз.

После краткой прогулки по разломам, пересекли реку Талдура и уже по левому берегу, по добротной колее, поднялись до впадения в неё речки Джело. Сразу за коротким бродом через Джело, вправо уходит колея к Карагемскому перевалу. Но нам не туда, наш путь лежит прямо, в верховья Талдуринской долины, к сияющим вершинам Южно-Чуйского хребта.


Фото 105. Едем по скальным уступам.

Ущелье сузилось, появились теснины, с крутых склонов гор пенными струями срываются водопады.


Фото 106. Склоны становятся выше, долина реки Талдура становится уже.

Колея петляет, заставляя пересекать речку с одного берега на другой. Чем выше, тем чаще приходится ехать по галечному руслу реки, по отмелям и лишь изредка по заболоченным, поросшим мелким кустарником, склонам.



Фото 107. В верхнем течении река вновь разливается по широкой долине.

Наконец, преодолев последние пару километров, выбираемся на приветливый зеленый островок лиственничного леса.
Под мшистыми стволами вековых лиственниц разбиваем лагерь. Даа, до чего же красочно иллюстрирован наш поход безумными по своей красоте пейзажами! Что ни вечер, то новая грандиозная картина. Нееет, ты не проезжаешь мимо, просто посмотрев на это великолепие.


Фото 108. Лагерь установили с видом на вершину Иикту (3936 м) и Южно-Чуйский хребет.

Ты здесь, ты все время рядом, ты ставишь палатку и любуешься на острые грани вершины Иикту, ты разводишь костер и смотришь туда же, ты идешь умываться, а вокруг тоже самое. А уж, когда розовые мазки заката подкрашивают, так вовремя проплывающие мимо облака, то ты уже просто не в состоянии оторваться от этого спектакля!


фото 109. Вечер.

Забыта стопка, забыт горячий суп, совершенно не ощущается вечерняя прохлада, потому как твое внимание полностью приковано к развернувшемуся полотну. Отсюда до ледника примерно полтора-два километра. Белоснежные шапки гор видны, как на ладони.


Фото 110. А это эдельвейсы. По легендам — цветок настоящей любви.

Долго мешали заснуть хриплые и какие-то уж очень жалостные крики-стоны ночной птицы. Возможно, именно тут произошла история, которая легла в основу алтайской легенды:
Когда-то, в стародавние времена, Жених с Невестой, будучи в пути, повстречали реку. Вот и стали они через нее перебираться, да и потонули. При этом парня выкинуло на один берег реки, а девушку на другой. Бродили они всю ночь по берегам, бродили, окликая друг друга, да все напрасно. А утром, когда солнце осветило горное ущелье, превратились они в двух птиц.
Есть такая птица, по-алтайски называется ускозь-ул, то есть сирота-сын, вот она-то и кричит по ночам, начиная с сумерек, летая вдоль горных речек. Все ищет свою возлюбленную…

продолжение тут