Многоликая Майорка. Часть 2-я: в Вальдемоссу на автомобиле, или Как майоркинцы отомстили Жорж Санд

Часть 1

В смысле брендов городу Вальдемосса на Майорке повезло.
Во-первых, здесь родилась самая почитаемая майоркинская святая – Санта-Каталина Томас. До сих пор сохранился этот дом, здесь ей установлен памятник – трогательная и наивная девочка в широкополой шляпе.
Жители Вальдемоссы не представляют своих домов без керамических табличек с изображением той или иной сцены из жития Санты-Каталины. Вот они, рядом с входной дверью:


Во-вторых, у Вальдемосского монастыря Ла Картуха есть козырь в рукаве: здесь провели некоторое время зимой 1838-1839 года Фредерик Шопен и Жорж Санд со своими двумя детьми. Этот период жизни был описан писательницей в книге «Зима на Майорке». Причем официальная версия, излагаемая сегодня в Вальдемоссе туристам, принципиально отличается от содержания данной книги.
Привычная и распространенная версия гласит: здесь, в монастыря Ла Картуха знаменитая пара искала отдых и благоприятную для здоровья композитора обстановку, в стенах монастыря Шопен написал свои лучшие произведения, именно с этой экстравагантной пары началась история путешествий на остров.
Книга «Зима на Майорке» на разных языках продается в монастыре и по всему острову. Я после поездки по Италии не могла нарадоваться на испанцев, позаботившихся о выпуске всевозможной полиграфической продукции на русском языке, поэтому скупала все из чувства благодарности. Не пожалев 8 евро, приобрела книжку Жорж Санд и за пять присестов (вечером на балкончике с видом на море и с бокалом вина) одолела 200 с небольшим страниц. Резюмирую.
На месте майоркинцев, этот труд надо запретить на законодательном уровне и впредь тактично умалчивать о гостевании парочки на острове.

Потому как большую половину содержания данного произведения составляют издевательства и глумления Жорж Санд над нравами, обычаями, бытом майоркинцев – как аристократии, так и крестьян.
Если что-то хорошо построено и придумано (например, система террасного земледелия или водоотведения) – то это наследие мавров (исключение – кафедральный собор Пальмы: Жорж Санд ставит его выше кафедрального собора в Барселоне). Люди бестолковы, ленивы, дики и невежественны. Не могут даже выжать приличное масло из великолепных оливок, произрастающих на острове. Свиньи – главный объект заботы майоркинцев, так как это тот немногий продукт, который можно вывозить на материковую Испанию для продажи.
Жорж Санд описывает душераздирающий случай возвращения в Барселону на пароме, который вез живых свиней. В пути свиньи стали страдать от морской болезни, и единственным способом борьбы с ее проявлениями было избиение несчастных животных. Команда во главе с боцманом так активно принялась за выполнение поставленной задачи, что Жорж Санд со своими близкими в ужасе от душераздирающего визга не могли высунуть носа из занимаемой ими крошечной каюты. В общем, когда они пересели на борт французского военного брига, следующего на родину, все четверо принялись в избытке чувств скакать по палубе и кричать «Да здравствует Франция!»
Единственное, о чем писательница пишет восторженно, — это уникальная природа Майорки: даже после Франции и Швейцарии, красоты которой она ставила превыше всего. Как выразилась Жорж Санд, природа Майорки не оставляет простора художественному воображению – здесь всего в избытке.
Вот такие песни!
Кстати, в свое время адвокаты Майорки собирались писать протест против книги этой безнравственной госпожи (подписывается мужским именем, ходит вместе с дочерью в мужском костюме, путешествует с детьми вместе с господином, не являющимся ее мужем!), но как-то не получилось.
И все-таки жители Майорки по-своему отомстили высмеявшей их писательнице. Какую инсталляцию, изображающую Жорж Санд и Шопена, они соорудили при входе в музей монастыря! За всех свиней поквитались!



Кроме того, романтическая история о необычной женщине и ее странном возлюбленном стала возможностью на протяжении многих лет «стричь купоны» и зарабатывать на многочисленных экскурсиях в Вальдемоссу (поэтому сюда лучше приезжать во второй половине дня, мы где-то часов с четырех все успели посмотреть).
Тем не менее, если выбросить негодование разочарованной женщины (ехали от зимы на райский остров, а попали в холодную дождливую погоду; без условий, без должного комфорта здоровье больного пошатнулось еще больше), то из этого труда многое можно почерпнуть.
Итак, идем на экскурсию (буду использовать сведения как из книги Жорж Санд, так и из путеводителя, выданного в монастыре).
Сам монастырь был основан в 1399 году. Главную церковь монастыря начали строить в 1751 году, а освятили в 1812.



Цветная башня монастыря видна издалека.


Из церкви попадаешь в старинную аптеку. Правда, Жорж Санд мстительно упоминает, что у местного аптекаря в запасе было лишь два средства: настойка алтея и еще какое-то варварское снадобье. Хотя, глядя на внушительный интерьер аптеки, в это верится с трудом:


Далее следует пройти в широкий коридор: его высокие арочные окна с одной стороны выходят в уютный внутренний двор…


…а двери с другой стороны ведут в кельи:



По уставу, в монастыре не могло быть больше двенадцати монахов (не считая обслуживающего персонала). Келья каждого состояла из трех помещений: в центральной части монах проводил время в молитвах, в помещении слева находилась спальня, а в помещении справа монах вкушал пищу, подаваемую через специальные отверстия-вертушки в стене, а также занимался ручным трудом. Как все это было – представлено в одной из келий, открытых для посещения:



Самая просторная и богато убранная часть жилого корпуса – келья настоятеля монастыря. Следом за кельей настоятеля расположена монастырская библиотека: только здесь на протяжении получаса в неделю монахи имели право разговаривать, в остальное время они должны были хранить обет молчания.



Жемчужина монастыря – триптих из слоновой кости VI века:


На одном из столов в библиотеке представлена коллекция сувениров: от покупки винтажного утюжка меня остановила только его неимоверная тяжесть!



Напротив двери, ведущей из коридора, в каждой келье есть выход на террасу – в свой индивидуальной садик! Как же он красив, увитый зеленью, осыпанный цветами, заставленный кадками с апельсиновыми и лимонными деревьями:





На каждой такой террасе есть огромный, метра четыре в длину, резервуар для воды, заросший водяными лилиями. Жорж Санд затруднялась определить предназначение этих каменных емкостей и вдоволь поглумилась над неопрятностью монахов. В настоящий момент в них живут декоративные рыбы -толстые и красивые. Их любимое развлечение – высовывать мордочку из воды и обкусывать склонившиеся ветви деревьев.



Как писала Жорж Санд, с террасы на долину и окрестные горы открывается самый чарующий вид, какой себе только можно представить. Здесь мы с ней хором согласимся:



Но вредная писательница не может не внести свою «ложку дегтя»: большую часть времени долина лежит в тени высокой горы, вечером ее закрывает туман, что совсем нездорово «для нашего больного» (так она иносказательно называет Шопена на протяжении всего повествования).
Сам композитор, сначала с воодушевлением писавший друзьям о том, что скоро будет жить в прекрасном монастыре и в святых кельях создавать свою музыку, скоро тоже разочаровался в месте своего прибежища и уже сравнивал свои комнаты с тесным гробом.
Кстати, кельи номер 2 и номер 4 как раз и принадлежали Жорж Санд с детьми и Шопену. Здесь сохранилось кое-что из принадлежащих им вещей (предметы одежды, альбом с акварелями, сделанный сыном писательницы, и т.д.)
Но центральное место в этом собрании занимает фортепиано именитых постояльцев. У него совершенно особая история, изложенная в одном из примечаний в книге «Зима в Майорке».
За ввоз пианино таможенная служба в Пальме запросила пошлину в размере 700 франков, что было не намного меньше собственно стоимости инструмента. Оставить пианино в порту было невозможно по причине штрафных санкций за неуплату таможенных платежей. Как резонно заметила Жорж Санд, наименьшим злом было утопить его в гавани. После двух недель, потраченных на решение вопроса, был найден компромисс: пианино ввезли через противоположные порту ворота с уплатой «всего лишь» 400 франков. Разумеется, по возвращении на родину пианино было решено оставить на острове, причем жена одного из банкиров Пальмы сделала одолжение, выкупив инструмент великого композитора. Теперь пианино занимает почетное место в экспозиции (в том числе и как памятник государственного бюрократизма):



Кстати, музей Шопена и Жорж Санд занимает особое место в экспозиции музея, для входа в него необходимо дополнительно заплатить что-то в районе 3 евро.
Пропускаем еще несколько секций (секция старинной типографии, секция австрийского эрцгерцога Луиса Сальвадора, секция живописи «Горная цепь Трамонтана») и поднимаемся на второй этаж – здесь расположена секция современного искусства.


Самое интересное в экспозиции – работы Жоана Миро (он женился на уроженке Майорки и провел здесь последние годы жизни, также в Пальме можно посетить фонд его имени – если кто увлечен творчеством этого художника) и серия гравюр Пабло Пикассо.



Выйдя из монастыря, необходимо пересечь площадь и по тем же входным билетам муниципального музея пройти во дворец короля Санчо: первый монарх Майорки Хайме II построил его для своего сына в начале XIV века, с 1399 года дворец был передан картезианцам, а в XVIII веке дворец был перестроен. Сегодня здесь можно окунуться в старинную атмосферу и открыть для себя множество интересных предметов интерьера. Например, грелки-жаровни для ног.









Последний взгляд на стены зданий монастырских построек…







… и нельзя отказать себе в удовольствии пройти по уютным улочкам Вальдемоссы:









Гуляя по улицам Вальдемоссы, можно собрать целый коллаж из табличек с разными сюжетами на тему жития Санта-Каталины. А история святой (в центре) – это фотография информационного стенда возле дома ее рождения. В правом верхнем углу, кстати, изображение упомянутого выше памятника.



Какая-то очень простая и небогатая событиями биография: родилась, молилась, разговаривала со святыми, умерла совсем не старой (а по современным меркам – и вовсе молодой). Но что-то есть притягательное в такой безыскусной и чистой жизни девочки, жившей в этом городке более пятисот лет назад.


Часть 3