Сегодня — праздник, День работников автомобильного транспорта. Мы с сыном стоим в толпе зрителей и любуемся медленно проезжающими мимо нас автомобилями. Здесь и новинки наших автозаводов, и «самавто» московских умельцев, но самая многочисленная группа — сохраненные и восстановленные старинные автомобили. Под неярким октябрьским солнцем сверкают черным лаком великолепные экземпляры ЗИС-101, М-1, иностранные машины довоенного выпуска, дымит полевая кухня на шасси ГАЗ-АА, неторопливо урчит двигатель ЗИС-5, прошедший тысячи километров фронтовых дорог. И вдруг в колонне — старенький «Москвич». Теперь это уже «ретро». Грустно стало. Многое вспомнилось…
Первая московская послевоенная осень. Мы, двое пацанов, стоим у Охотного ряда и узнаем проезжающие автомобили. В жиденьком транспортном потоке, который и потоком-то назвать нельзя, преобладают трофейные марки.
— Смотри, БМВ.
— А вон «Мерседес» (современный пацан обязательно бы добавил «как у Штирлица»).
— У, ЗИС-101 катит. А быстро-то как!
— Глянь, новенький совсем «Опель-олимпия».
— Дурак, это «Опель-кадет!»!
И тут автомобиль, о марке которого мы не пришли к единому мнению, как будто специально подруливает к тротуару около университетских ворот.
— Спорим — «кадет»!
— «Олимпия», спорим!
И мы со всех ног припустились к автомобилю. Так состоялась моя первая встреча с «Москвичом». Это был опытный образец.
(
Читать дальше
)
— А всё-таки хорошо жить на белом свете! — думал дед Серёга, лежа на третьей полке почтово-багажного поезда Москва-Барнаул.
