Гуляем по-питерски: шесть!

Раз! Два! Три! Четыре! Пять!

Четыре из пяти дней питерский климат стабильно радовал нас «преимущественно солнечной» погодой. В такой погожий солнечный денек главным желанием было проникнуть в какой-нибудь музей или театр. Театральная афиша нас упорно не радовала – а вот с музеями все обстояло намного лучше. В одном из них мы встретили такое аллегорическое изображение Зимы в Санкт-Петербурге.

И, конечно, нас ждет вкусный экскурс в северную кухню!

Дворец Меншикова

Еще один музей «под крылом» Эрмитажа, примечательный, прежде всего, тем, что это один из немногих сохранившихся памятников петровской эпохи.
Если бы был антоним слову «долгострой» — «быстрострой», то именно его надо было бы употребить по отношению к этому зданию: основные строительные работы были завершены в течение года – с 1710 по 1711! Правда, работы по декоративной отделке, сооружению дополнительных корпусов и пристроек продолжались до 1727 года, когда светлейший князь Меншиков попал в опалу и вместе со своими домочадцами был отправлен в сибирскую ссылку.
С 1727 по 1918 год в здании размещался Кадетский корпус, вплоть до 1937 года здесь обучались командиры Красной армии.

Сейчас далеко не все исторические помещения меншиковского дворца восстановлены, отреставрированы и открыты для доступа посетителей. Но посмотреть есть на что!


Среди открытых для доступа помещений – поварня с многометровой плитой, помещение для дежурных гребцов (Нева близко подходила к дворцу, в специальной маленькой гавани хозяина всегда дожидалась лодка), кордегардия – зал для дежурных офицеров, парадные сени (странно соотносить это слово с устроенным по европейской моде того времени вестибюлем – с аллегорическими скульптурными изображениями и бюстом самого хозяина).

Поднимаемся на второй этаж: здесь помещения условно делятся на мужскую и женскую половины. Они очень отличаются друг от друга – как запад и восток. Все дело в отделке помещений.

Так, для украшения «мужской» половины дома использовался дорогой и редкий материал – голландская керамическая плитка. Всего около 24 тысяч мелких квадратиков украшают стены четырех комнат меншиковского дворца – предспальни, «кабинета из прихожей», спальни Меншикова и «Варвариного покоя» (комнаты его свояченицы Варвары – воспитательницы княжеских детей).
Эффект просто фантастический:



Изображения на плитках напоминали князю о Голландии, какой они увидели ее с царем Петром во время «Великого посольства». Изразцы на печках были русского производства, а вот плитку доставляли из самой Голландии: каждая выполнена вручную, все – индивидуальные, красота редкостная!


Мы из своей поездки по Нидерландам приволокли кучу всякой лабуды, среди которой – подобная плиточка, так вот она стоит десять евро за штуку! Не думаю, что триста лет назад такого рода изделие дешево стоило, так что только светлейший князь Меншиков мог себе такую роскошь позволить.
Как информирует купленный в сувенирном магазине путеводитель по дворцу, «сюжеты плиток разнообразны. На них можно увидеть голландские пейзажи и жанровые сцены, библейские и мифологические сюжеты, а также изображения кавалеристов и рыцарей, фигур в национальных голландских костюмах. Особый интерес представляют плитки с изображением отдельных предметов повседневного быта».
Как сказала нам смотрительница в том самом «Варварином покое», среди этих плиточек есть даже изображение ночных ваз.


Завершает анфиладу парадных покоев князя Ореховый кабинет. Здесь любил проводить время сам хозяин, здесь он принимал Петра Первого, а после его смерти – императрицу Екатерину.


Через большой Парадный зал можно пройти на женскую половину дворца, в отделке которой преобладают китайские мотивы (шелковые обои, роспись по шелку, фарфор и так далее).

Побывав в этом дворце, по-новому начинаешь смотреть на историю сокрушительного падения царского любимца: из этих стен, из роскоши, удобства, основательного богатства попасть в страшную опалу, лишиться всего, лишиться любимой супруги (а чета Меншиковых была действительно любящей парой) – она умерла по дороге в ссылку под Казанью, лишиться собственной жизни – это действительно страшная плата за долгие годы славы, успехов и благополучия.

Sic transit gloria mundi.

Приблизительно такие же настроения возникают от посещения еще одного знакового места —

Юсуповский дворец

Посетителей здесь не в пример больше, чем в меншиковском дворце, особенно иностранцев, оно и понятно: в массовом сознании честное имя князей Юсуповых неразрывно связано со «святым чертом» Распутиным. В отдельную часть экспозиции, посвященную ритуальному убийству Распутина, мы не пойдем, а вот в основную часть попадем, мужественно осуществив покупку билетов негнущимися на морозе пальцами (да, касса расположена снаружи).

Выстояв титаническую очередь в гардероб и напялив бахилы, не без удовольствия отмечаю единственное в лучшую сторону произошедшее изменение в отношении к посетителям: по сравнению с 2008 годом, когда я была в Юсуповском дворце, теперь здесь можно фотографировать. А тогда единственной сделанной контрабандой фотографией стало изображение исполинской люстры, украшающей парадный вестибюль и лестницу.



По залам дворца мы ходим под аудиогид, разбавляемый рассказами экскурсоводов. Организованные группы посетителей нас догоняли и обгоняли несколько раз, так что мы познакомились с работой четырех или пяти гидов. В основном, рассказывают они одно и то же. Так что лучше брать аудиогид и двигаться в удобном для вас темпе.

Когда говорят о княжеском роде Юсуповых, обычно оперируют тремя главными характеристиками.

Первая: «богаче, чем Романовы». Действительно, Юсуповы принадлежали к старинному роду с тысячелетней историей, верой и правдой служили они русским царям, начиная с Ивана Грозного, и в этом весьма преуспели. Преумножению богатства рода способствовало, как страшно бы это не звучало, что на протяжении нескольких поколений в живых в семье оставался только один наследник.

Второе: «родовое проклятие». Якобы на род князей Юсуповых из-за их перехода из ислама в христианство было наложено страшное проклятие: только один ребенок в семье переступал возрастной порог в 27 лет – остальные наследники умирали. Действительно, с 18-го века зловещая статистика смертей в семье Юсуповых привела к тому, что мужская линия рода пресеклась, в живых осталась лишь наследница по женской линии – З.Н.Юсупова, и чтобы древний род не пресекся совсем по решению императора мужу Зинаиды Николаевны было дозволено именоваться двойным титулом – князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстоном.
(в малой ротонде Юсуповского дворца находится скульптура с надгробия сестры Зинаиды Николаевны, не пережившей рокового возраста из-за семейного проклятия, и скульптура «Скорбящий ангел»).


Третье: Юсупов — «убийца Распутина». Но на этом моменте мы не будем акцентировать внимание, потому что логика нашего знакомства с Юсуповским дворцом не предполагает посещение зловещей части дома, где совершилось злодеяние (или благородный поступок).

Посетителям дворца рассказывают о его первом хозяине – князе Николае Борисовиче Юсупове. Он был одним из богатейших и образованнейших людей Европы, представителем «золотого века» русского дворянства, был доверенным лицом (ели не верить более смелым слухам) Екатерины Второй, исполнял роль верховного маршала при коронации трех российских императоров – Павла Первого, Александра Первого, Николая Первого.

Его страстью было коллекционирование. Именно ему Екатерина и Павел доверили пополнение коллекций Эрмитажа, Царского Села, Павловска, Гатчины. С честью выполняя задание монархов, Николай Борисович не забывал и о себе: его коллекция произведений искусства ничем не уступала императорскому собранию!

Сейчас, конечно, в стенах Юсуповского дворца практически ничего не осталось из первоначального собрания; рассказывая о прежних шедеврах, аудиогид без конца говорит: «Сейчас эта картина (скульптура) находится в собрании Эрмитажа».





Князь гордился своим собранием, в 1839 году он повелел выпустить каталог галереи «Музей князя Юсупова, содержащий полотна, мраморы, кость и фарфор, которые находятся во дворце Его Высочества в Петербурге». Коллекция в ту пору насчитывала 483 картины и 31 мраморную скульптуру.

Князь Николай Борисович привлек лучших мастеров для отделки дворца. Для интерьеров Юсуповского дворца самое подходящее слово – «совершенство».






Конечно, самое потрясающее во дворце – это собственный театр!


Особым блеском отличаются парадные помещения дворца, такие, как Красная и Синяя гостиные. Стены в них затянуты специальной штофной тканью. Оригинальная материя сейчас заменена новой – но созданной по технологиям 19-го века. Поэтому в день можно создать какое-то совершенно ничтожное количество материи.


Женщины Юсуповской фамилии – драгоценные создания.

Княгиня Татьяна Васильевна Юсупова также увлекалась собирательством – драгоценностей. В ее кофре хранились камни и жемчуга, принадлежащие когда-то самым влиятельным европейским монархиям. Так, княгине принадлежали бриллиантовые серьги Марии-Антуанетты, диадема неаполитанской королевы Каролины Мюрат – сестры Наполеона, жемчужина «Перегрина» размером с грецкий орех – из драгоценностей невесты и жены Людовика IV, испанской инфанты Марии-Терезии (это что доподлинно известно, но говорят, что именно эта жемчужина принадлежала самой Клеопатре).
Тем не менее, женщины с фамилией Юсупова хотя и были всегда богаты – но счастья им это не приносило. Та же Татьяна Васильевна бесконечно страдала от измен по-восточному сластолюбивого мужа.



В Красной гостиной висит портрет еще одной представительницы фамилии – княгини Зинаиды Ивановны. Ее внук Феликс Юсупов отзывался о ней как о чрезвычайно страстной натуре. Кстати говоря, княгиня Зинаида Ивановна увековечена среди первых красавиц столицы на уже обсужденном нами полотне Григория Чернецова «Парад и молебствие по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге».
Зинаида Ивановна была страстной поклонницей Пушкина, ценительницей литературы и прочих искусств. О ее неординарном характере говорит и тот факт, что когда она столкнулась с «родовым проклятием», потеряв новорожденную дочь, она наотрез отказалась в дальнейшем «плодить мертвецов».

Но, конечно, самая знакомая для нас из княгинь Юсуповых – прекрасная Зинаида Николаевна, последняя по крови представительница рода Юсуповых (ее сыновья официально должны были бы носить титул графов Сумароковых-Эльстонов).
Почему знакомая – потому что ее прекрасное лицо с сияющими глазами смотрит на нас с многочисленных портретов кисти Валентина Серова. А этот художник, как мы знаем, не выбирал в качестве героев своих полотен несимпатичных ему людей.


Раз уж мы заговорили о портретах, хочу еще привести информацию из каталога выставки Валентина Серова: на саму нашумевшую выставку мы не попали, а вот каталог купили. Так вот, в этом каталоге рассказывается, как княгиня Зинаида Николаевна заказала модному художнику портрет всех членов семьи. Проникая в характеры своих героев, Серов писал:

— о князе Феликсе Феликсовиче Юсупове, графе Сумарокове-Эльстоне: «Вчера начал князя по его желанию на коне (отличный араб бывшего султана). Князь скромен, хочет, чтобы портрет был скорее лошади, чем его самого – вполне понимаю»; «Ну-с, я, вроде, как бы окончил свои произведения, хотя, как всегда, я мог бы работать их, пожалуй, еще столько или полстолько. Пожалуй, удачнее всех князь на лошади, может быть, потому, что не так старался – это бывает»;


— о княгине Зинаиде Николаевне: «Княгиня пришла, славная княгиня, ее все хвалят очень, да и правда, в ней есть что-то тонкое, хорошее». По воспоминаниям сына Феликса, Зинаида Николаевна, «высоко ценя талант Серова, никогда не отказывала ему в нужном для позировании времени. Сама же она с доброжелательной лукавостью говорила: «Я худела, полнела, вновь худела, пока исполнялся Серовым мой портрет, а ему все мало, все пишет и пишет!»;


— портрет старшего сына, Николая Феликсовича, по мнению самого художника, ему не удался: «…старший сын не дался, т.е. просто сегодня же начну иначе. Оказывается, я совсем не могу писать казенных портретов – скучно. Впрочем, сам виноват, надо было пообождать и присмотреться»; «…с ним трудно – тем более, что он очень неохотно позирует»;


— во время написания портрета Феликса Феликсовича Юсупова художник и модель вели долгие беседы, повлиявшие, по словам самого князя, на его юношеский ум и характер. В своих воспоминаниях Юсупов приводит слова Серова о портрете: Когда я смотрю на ваш портрет, то мне кажется, что он благоухает».


Но мы возвращаемся снова в парадные залы дворца.

Внук первого хозяина дворца, князь Николай Борисович – младший, также внес вклад в дальнейшее совершенствование убранства знаменитого дома на Фонтанке. При нем создаются помещения в восточной стилистике:



На половине князя отделывается в соответствии со вкусами времени несколько помещений:


Особо внушительным выглядит кабинет почтенного хозяина:


После революции прошло несколько лет, владельцы давно покинули и этот дворец, и многие принадлежащие им роскошные дома, успев эмигрировать из России. Но Юсуповский дворец все еще хранил тайны. Так совершенно случайно был обнаружен тайник в библиотеке, расположенной в кабинете князя. Среди найденных реликвий были даже бесценные автографы Пушкина, Державина, Гоголя, Шиллера, Гюго, Бомарше и других прославленных авторов!


К 1911-1916 годам богатство Юсуповых составляло 1 258 000 рублей, они имели 17 имений в разных губерниях России, им принадлежал рудник на Донбассе, сотни заводов и предприятий, восемь доходных домов в двух столицах! Кто бы мог предположить, что и над этим тысячелетним родом уже занесен Дамоклов меч …

В магазине при музее очень много литературы о роде Юсуповых и дворце, но в этот раз нам не повезло и мы выбрали какую-то совершенно неинтересную книгу. Но в интернете очень много рассказов об этой фамилии, так что при желании можно почитать. А я вот теперь хочу обновить впечатления о подмосковном имении Юсуповых – Архангельском, и приехать туда, когда скульптуры высвободят из зимнего плена. Все-таки, когда тепло – гуляется не в пример лучше!

Вот и в последние дни питерских новогодних каникул мороз подразогнал и людей, и животных с Дворцовой площади:






Завершая отчет о новогодних каникулах, чтобы никто не подумал, что мы, как умалишенные, только по музеям и гоняли, – гастрономическая составляющая нашего питерского загула, представляет которую…

Бутерbrodskyбар

Об этом заведении читала в уважаемых изданиях типа «Коммерсант – уикэнд», времени – мало, ресторанов – много: ходить абы куда было рискованно, решили довериться.
И не зря!
Настроение задается с самого начала – с псевдомемориальной таблички перед входом в ресторан:


Изящно соединив поэзию и гастрономию с выпивкой в названии, БутерБродский бар последователен во всех ипостасях.
За поэзию отвечают стихотворные цитаты из неожиданных поэтов, процарапанных на оббитых стенах заведения.


При всем при этом в баре уютно и тепло.


Хотя в меню есть супы (мы попробовали суп-пюре из баклажанов с черносливом – чума!) и горячие блюда, фишка заведения – бутерброды. За основу взята философия сморреброда (или смёрребрёда) – датского бутерброда, который только формально бутерброд, а на самом деле – это полноценное, сытное блюдо – но на кусочке хлеба.

Бутербродов здесь очень много, мы за два своих посещения ресторана пробовали с ростбифом и с лососем – оба чума, но с мясом пикантнее. Если есть растерянность от выбора – лучше заказать сет из нескольких мини-бутербродов — смуши.


Это как суши – но только лучше! В числе наших фаворитов – смуши с имбирно-грушевым конфитюром и вареной говядиной, скандинавская сельдь с яблоком, а также комбинация чернослив-свекла-балтийская килька.

Сказочно!


Можно заказать такой же сет – но с десертами:


А еще здесь подают фантастические настойки (малина на джине, смородина на роме, курага на кальвадосе и прочие генные мутанты), а также вышибающий слезы счастья после двадцатиградусного мороза малиновый пунш в толстом-претолстом бокале…


Хочу поднять этот бокал за прекрасный город, который, как палочка-выручалочка, всегда готов встретить, накормить балтийской килечкой и угостить удивительными историями!

С уважением,
Begun12