Маршрут выходного дня. Усадьба Захарово и Большие Вязёмы

Борис Годунов, Лжедмитрий и Марина Мнишек, Наполеон и Кутузов, Александр Пушкин, Семен Буденный – казалось бы, когда в одном месте в разные эпохи успели побывать столько ярких личностей, оставивших ощутимый след в истории, будешь разрываться от огромное количества реликвий, не зная, какую из них вынести в завязку очередного рассказа из серии маршрутов выходного дня.

Но нет: самым интересным для себя экспонатом в двух подмосковных усадьбах Большие Вязёмы и Захарово (ныне вошедшие состав Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина) я бы назвала дневник гимназиста, открытый на странице за 23 – 28 октября 1889 года:

Двойки по немецкому, истории (Уничт. манг. ита.), русскому (correctum диктант), тройки за уроки по греческому, латинскому (окончить вин. падежъ), Закону Божьему (§ 41, 42, 43, 44, 45), алгебре, четверки по географии (тотъ же урокъ), опять же по алгебре и латинскому.
Все четверки выставлены в среду – после того, как несчастный гимназист, по-видимому, получил взбучку за принесенные во вторник двойки-тройки. И вот он, потирая красное с вечера ухо, уже был готов предвкушать заслуженную похвалу за три полученных четверки – и все, и сорвался на пятом уроке, получив пару за злосчастный correctum диктант…

Весь июль в поисках маршрутов выходного дня нам так везло с экскурсоводами (раз, два-три-четыре), что доходчивый и в меру интересный рассказ музейного гида стал восприниматься как нечто само собой разумеющееся.

Тем обиднее было трижды за один уик-энд промахнуться с выбором экскурсии, и ведь места-то – одно другого занимательней, а воплощение — в духе: «Вот это стул – на нем сидят, вот это стол – за ним едят».
Пришлось уже дома читать о богатой истории двух подмосковных усадеб — Захарово и Большие Вязёмы.

Самым поразительным для меня стал тот факт, что в главном доме усадьбы Большие Вязёмы с разницей в одни сутки ночевали Кутузов, отступавший на третьи сутки после Бородинского сражения по направлению к Москве, и Наполеон. Если бы мебель могла говорить, представляю, что мог бы рассказать о снах этих двух людей диван, на котором в ночь 29 августа 1812 года спал Кутузов, а уже 30 августа – Наполеон.
Но про это нам во время экскурсии умолчали, как и прочих других «малоинтересных» вещах.
Еще пару минут побурчу: стоимость полной экскурсии в Больших Вязёмах с посещением пяти объектов и усадебного парка продолжительностью 2-2,5 часа – 950 рублей с человека. Это совсем немало, если приплюсовать стоимость фотосъемки – 2200 рублей на двоих. При условии, что экспозиция музейных объектов в четырех случаях из пяти, мягко говоря, небогатая, мог бы выручить живой и интересный рассказ гида, но наша экскурсовод что-то невыразительно мямлила, да так, что мы сбежали от этой тоски и уныния к концу второго часа.
В общем, если соберетесь покупать билет на полную экскурсию — уточняйте, чтобы только не Лидия Васильевна (если не ошибаюсь в имени).

Касса музея:

И уж заодно – в настоящем музее экспозиция начинается с туалета:


После свершившегося акта мести в отношении экскурсовода-мямли – отправляемся в старинный уголок Подмосковья.

Большие Вязёмы
Просто удивительно, как такой небольшой даже не по подмосковным меркам поселок может похвастаться такой богатой историей!

Во времена Ивана Грозного это была предпоследняя станция –«ям» — перед Москвой на Большой Смоленской дороге.
В качестве отправной точки в рассказе о славном прошлом усадьбы неизменно называется момент, когда владельцем села Вязёмы становится Борис Годунов – в ту пору он еще был не царем, а царским шурином (сын Ивана Грозного Федор, как мы помним, был женат на Ирине Годуновой).

Борис Годунов поставил здесь для себя деревянный терем, напротив него воздвиг каменную церковь на высоком подклете и пяти верхах, а еще запрудил мелкую речку Вязёмку.

Годуновский дом сгорел: при проведении реставрационных работ в усадьбе были обнаружены обуглившиеся бревна.
Спасо-Преображенская церковь сохранилась:


Остекление нижнего яруса церкви в стиле новой готики было сделано в конце XIX века, рамы не оригинальные, а восстановленная по фотографиям копия.

Пожалуй, самая необычная часть церковного ансамбля – это отдельно стоящая звонница в духе северного псковского зодчества:




После Бориса Годунова следующим знаменитым обитателем Вязём стал Лжедмитрий I и Марина Мнишек: здесь самозванец со свой избранницей останавливался для отдыха, и польское войско даже приняло участие в традиционной русской забаве – взятии снежного городка. Здесь надо отдать должное экскурсоводу, именно она рассказала, что позже русские жаловались самозваному царю на коварство поляков: они в снежки закатывали камни и куски льда, чем нанесли защищающим крепость русским серьезные увечья.

Об этой части истории усадьбы рассказывается в недавно восстановленном здании конного двора XVIII века:

Экспозиция второго этажа посвящена Борису Годунову и его времени и в качестве названия взята пушкинская строчка «…Достиг я высшей власти…» (именно так, с двумя многоточиями).


А на третьем этаже развернулась экспозиция «Птенцы гнезда Петрова. Князь Борис Алексеевич Голицын – владелец Вязем».
Выглядит это примерно так:




Теперь своими словами: усадьба Вязёмы почти сто лет неизменно принадлежала царской казне, пока в 1694 году юный царь Петр не пожаловал ее в знак особой признательности князю Борису Алексеевичу Голицыну – тот был наставником и сторонником юного царя и во время острой фазы конфликта Петра с царевной Софьей предупредил его о грозящей опасности и вместе с ним бежал в Троице-Сергиеву лавру.

С тех пор на протяжении двух с лишним веков усадьбой Вязёмы владели князья Голицыны – семь поколений владельцев сменилось, усадьба передавалась по мужской линии.
Все представители этого старинного рода были достойнейшими людьми, но особую роль для развития усадьбы сыграли следующие Голицыны:

Борис Владимирович Голицын – генерал-лейтенант, участник многочисленных военных кампаний, тяжело был ранен в битве под Аустерлицем и пребывал в отставке по состоянию здоровья – вплоть до 1812 года, когда снова вернулся в строй. Участвовал в боевых действиях, был тяжело ранен в битве при Бородино и умер, так и не оправившись от ран, в январе 1813 года, похоронен в одном из приделов Преображенской церкви в Больших Вязёмах.

Дмитрий Владимирович Голицын – военный генерал-губернатор Москвы, который в течение четверти века осуществлял управление вторым по значению городом Российской империи. В Бородинском сражении отличился при обороне Семеновских флешей и батареи Раевского. Много сил и энергии после войны князь приложил для восстановления Москвы после пожара 1812 года.
Памятник князю Д.В. Голицыну в усадебном парке:


Мать князя Д.В. Голицына – княгиня Наталья Петровна Голицына, которая послужила прототипом Пиковой дамы пушкинской повести. Ей посвящена отдельная часть экспозиции в главном усадебном доме – фото с сайта:


Последний частный владелец усадьбы Вязёмы – генерал-адъютант Борис Дмитриевич Голицын, герой русско-турецкой войны 1877-1878 годов, с 1889 года и вплоть до революции был начальником Императорской охоты. После событий 1917 года эмигрировал, жил на турецком острове Принкипо в Мраморном море, там же был похоронен в 1920 году.

Этим и другим представителям славного рода посвящена экспозиция главного усадебного дома.

Вид дома со стороны реки Вязёмки очень напомнил архитектурную жемчужину тульского края – дворец князя Бобринского в Богородицке. Пожалуй, в Богородицке даже более изящное и гармоничное.


А в Богородицке:


Мы перед посещением главного дома не стали оплачивать фотосъемку, пожалуй, напрасно. Но экспозиция предыдущих объектов — уже упомянутого конного двора и двух флигелей — напрочь разохотила от этого занятия.


Судите сами: если в западном флигеле, экспозиция которого рассказывает об истории усадьбы в XX веке, еще можно за что-то зацепиться…


…то выставки скульптуры, деревянных фигур и картин в восточном флигеле вызывают сожаление о потраченном времени.


В большом доме усадьбы ведется рассказ о знаменитых Голицыных – владельцах имения, но у меня наибольший интерес вызвала развернутая в трех последних залах экспозиция о воспитании дворянских детей, как они учились и играли в XIX веке, там еще два таких же пестрящих двойками дневника, записка со страшным случаем из жизни – как деревенского мужика оперировали и он все равно не выжил, а еще – восхитительные кукольные домики, игрушечные – но умеющие шить по-настоящему швейные машинки Зингеръ, детские фарфоровые сервизы, настольные развивающие игры, раскраски и наборы для рукоделия…
Фото — чужие, из интернета:



В XX веке безвозвратно ушедшую эпоху дворянской жизни в усадьбе сменяет бесконечная чехарда десятков учреждений: здесь по очереди размещались дом для беспризорников, школа парашютистов, танковое училище, институт коневодства – его курировал лично маршал Буденный, институт полиграфии, институт фитопатологии… Во время войны здесь размещался эвакогоспиталь – умерших тяжелораненых бойцов хоронили здесь же, на территории усадьбы, возле пруда и усадебного дома.

Что касается светской жизни, то в городе Голицыно, являющемся продолжением владения одноименных князей, в советское время находился Дом творчества советских писателей. Среди его гостей в 1939-1940 годах была Марина Цветаева, но как честно сообщила нам экскурсовод, ей здесь было плохо, она снимала угол в плохенькой избе, а в дом отдыха ходила питаться два раза в день по выданным талонам.


Среди остальных литературных имен этих мест наиболее известен Арсений Тарковский, у которого здесь была половина дома.

Вот, сказала обо всех – кроме Пушкина.
А ведь усадьба Большие Вязёмы – это прежде всего часть Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина. Сайт
Памятник у входа на территорию усадьбы:


Что связывало поэта и здешние места? – у его бабушки в нескольких километрах отсюда было имение Захарово, здесь прошло его детство и он часто бывал в усадьбе Голицыных.
Под стенами Преображенской церкви в Вяземах находится могила с надписью на надгробном памятнике: «Под сим камнем покоится Николай Сергеевич Пушкин. Родился 1801 марта 26. Скончался 1807 июля 3 дня».


Усадебный парк добросовестно отмечен пушкинскими маркерами:



Парк хоть и небольшой – но старинный, тенистый, с мелколиственными липами.


Не знаю, можно ли с полной уверенностью рекомендовать приехать в усадьбу, если недалеко и совместить с чем-либо еще – почему бы и нет.
Для меня же наибольшим впечатлением стала получасовая прогулка на прокатной лодочке (200 рублей все удовольствие) по запруженной Вязёмке, где с воды сквозь густую листву просвечивают очертания усадебных построек и старинной церкви:






Пока мы ждали экскурсию, пока ходили с экскурсоводом, пока сбежали с экскурсии для самостоятельного изучения окрестностей, пока катались на лодочке и гуляли по парку – наступил вечер и усадьба пушкинского детства Захарово закрылась для осмотра. Можно было бы ограничиться внешним визуальным знакомством, ибо здравый смысл подсказывал: раритетами там и не пахнет – но я решила добить тему пушкинского музея до победного конца.

Поэтому решили переночевать поблизости – в расположенной в 11 километрах по направлению к Одинцово гостинице «Серая лошадь»: мимо нее мы проезжали по направлению из Москвы в Большие Вязёмы.

Для своих 3000 рублей это был довольно приемлемый вариант, а вид во двор бонусом подарил воспоминание о польском отеле Padjero, хорошо знакомом всем, кто пересекает границы Евросоюза в районе пункта пропуска Варшавский мост.

Еду заказали прямо в номер, меню выбрали с кавказским акцентом – хинкали, долма, мясо, все оказалось на удивление съедобно. Вот только десерт с мороженым принесли самым первым по очередности подачи блюд.


Усадьба Захарово
Отсутствие завтрака и закрытый ресторан сыграли свою роль – отель мы покинули нетипично рано для нас и уже в десять часов утра штурмовали территорию музея-заповедника.


Усадьба Захарово намного меньше по размерам имения Большие Вязёмы: здесь рекомендованы к осмотру восстановленный усадебный дом, конюшня и парк.

Дорога к конюшне – по проложенной через заросли дорожке. Вообще в Захарово все выглядит более заброшенным и менее ухоженным, чем в Вязёмах.


Крик души по поводу криков посетителей:

Вблизи конюшни была обнаружена всего лишь одна лошадь, повернувшаяся к нам не самым живописным ракурсом, так что вернулись обратно.


Благо, дом уже открылся для посещения.

Входной билет – 250 рублей с человека, столько же – фотосъемка. Инстинкт подсказал не тратиться на приобретение билета на фотографирование – и совершенно справедливо. Ибо внутри экспозиция представляет собой самый стандартный подбор мебели в стиле эпохи
(как тут не вспомнить незабвенного Довлатова:
— Можно задать один вопрос? Какие экспонаты музея — подлинные?
— Разве это важно?
— Мне кажется — да. Ведь музей — не театр.
— Здесь все подлинное. Река, холмы, деревья — сверстники Пушкина. Его собеседники и друзья.)
Фото с сайта:


Посетители восстановленного господского дома должны уметь очень быстро и бегло читать: чтобы получить представление о роли усадьбы Захарово в судьбе маленького Пушкина, о его детских годах и родителях – надо ознакомиться с целыми страницами мелким почерком (информационные стенды и таблички в каждом помещении).
Знакомиться приходится под неотрывными взглядами персонала – в каждой крошечной комнатке сидит по смотрительнице, в качестве первых посетителей мы вспугнули их утреннее токовище возле кассы.

В целом информация преподносится в следующем ключе.

Имение Захарово было приобретено бабушкой А. С. Пушкина Марией Алексеевной Ганнибал в 1804 году, бабушке. С 1805 по 1810 гг. будущего поэта каждое лето привозили к бабушке в Захарово:
Мне видится моё селенье,
Моё Захарово; оно
С заборами к реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено…


В Захарово мальчик был окружен родственной любовью: бабушка любила внука и видела в нем любовь к книгам и творчеству. А вот родители маленького Сашу не любили, особенно мать Надежда Осиповна: ветреная и вспыльчивая, она не жаловала толстого и некрасивого сына. Впоследствии, когда Надежда Осиповна тяжело заболела, именно нелюбимый Александр проявил заботу и внимание к матери, и она раскаялась в своем отношении к сыну. Именно Александр Сергеевич похоронил мать в Святогорском монастыре в 1836 году, заплатил в казну 10 рублей серебром – за место для себя. И не заставил себя долго ждать – уже в следующем году гроб с телом поэта доставят в Псковскую губернию из Санкт-Петербурга.

Но пока – в Захарово маленький Саша слушает сказки любимой няни Арины Родионовны, а приставленный к барчуку дядька Никита Козлов (кстати, женатый на дочери Арины Родионовны Надежде) учит его нехитрым деревенским играм и забавам, которые так идут на пользу здоровью ребенка. «Ведь молочная диета Благотворна для поэтов Если им всего шесть лет».
Никита останется со своим воспитанником до конца его жизни.

Из письма Никиты Тимофеевича Козлова, «Главного камердинера Его высокородия Александра Сергеевича Пушкина к супруге моей Надежде Федоровне Козловой из г. Одес 15 сентября 1823 года».
«Милостивая государыня супруга моя Надежда Федоровна!
Пишет ваш законный муж Никита Тимофеич! Долгота разлуки нашей сделала меня несчастным человеком, но, невзирая на плачевное состояние мое, я жив и здоров, чего и вам от господа бога желаю. Извещаю вас, что мы теперь перебрались в другой город, именуемый Одес. Жизнь наша имеет мало покоя., Слова мои весьма бессильны и не могут стремиться к вам с необходимой ясностью, потому что жизнь эта полна смятения и беспокойства. Но никто как бог и его святые угодники! Разлетятся все суетные привидения, и пути наши прояснятся! Посылаю я к вам 15 рублей для утешения. В здешних краях деньги весьма дороги, и мы всегда терпим от них многие неприятности и обиды.
Кланяюсь вам низко. Муж ваш Никита Тимофеич.
Еще низко кланяемся вашей родной матушке Ирине Родионовне и моей дорогой куме, еще кланяюсь Михайле Ивановичу с детками его и всем родственным и соседям.
Супруг ваш Я. Козлов,
Писано в г. Одес».

В тяжелые январские дни 1837 года В. А. Жуковский рассказывает, что, когда карета с Пушкиным подъехала к дому, на крыльцо выбежал растерянный Никита. Он взял Пушкина, как ребенка, на руки и, горько плача, понес по лестнице.
— Грустно тебе нести меня? — спросил у него Пушкин.

Все-таки, усадьба пушкинского детства произвела должное впечатление, у меня для этого есть железный критерий: в любом хорошем музее, так или иначе посвященном Пушкину, его становится нестерпимо жаль. Максимальная степень – в музее-квартире на Мойке, дальше – Михайловское, затем – Болдино.

Но и у Захарово есть несколько слезовышибающих моментов, например, как Пушкин перед своей свадьбой в 1830 году посетил усадьбу своего детства, которая уже двадцать лет не принадлежала его семье.

«Ему захотелось остаться одному, припомнить годы, ушедшие безвозвратно, припомнить детство. Он неожиданно для всех уехал в Звенигородский уезд, в подмосковное Захарово, где он жил мальчиком двадцать лет тому назад. Он там нашел Марью, дочку покойной няни Арины Родионовны. Уже после смерти поэта эта старуха Марья рассказывала посетившему сельцо Захарово поклоннику поэта: «Приезжал он ко мне сам, перед тем как вздумал жениться. Я, говорит, Марья, невесту сосватал, жениться хочу… И приехал это прямо не по большой дороге, а задами, другому бы оттуда не приехать: куда он поедет? — в воду на дно! А он знал… Уж оброс это волосками тут (показывая на щеки); вот в этой избе у меня сидел… Хлеб уж убрали, так это под осень, надо быть, он приезжал-то… Я сижу, смотрю, — тройка! Я эдак… А он уже ко мне в избу-то и бежит… Чем, мол, вас, батюшка, угощать я стану? Сем, мол, яишенку сделаю? — Ну сделай, Марья. Пока он пошел это по саду, я ему яишенку-то и сварила. Он пришел, покушал… Все наше решилося, говорит, Марья; все, говорит, поломали, все заросло! Побыл еще часика два, — прощай, говорит, Марья, приходи ко мне в Москву! А я, говорит, к тебе еще побываю. Сели и уехали…» (Г. Чулков «Жизнь Пушкина»).

В Захарово грустное чувство определяется еще и тем, что ушедшее детство – вообще очень грустная тема. Любое детство с высоты прожитых лет кажется светлым и счастливым.




Если сам Александр Сергеевич еще в 1830 году не узнавал усадьбу своего детства (Все наше решилося; все поломали, все заросло!), что уж говорить о ее нынешнем состоянии. Но представить, как маленький Пушкин купался здесь в усадебном пруду или же таскал яблоки из бабушкиного сада – довольно легко.



По возрасту вот эта ель приближена к пушкинской эпохе:

А вот накренившаяся «пизанская беседка» в парке, судя по ее состоянию, вполне могла бы быть ровесницей поэта, хотя ясно, что здесь виноваты «руки мастера».


Познакомившись на «Поляне сказок» с ассортиментом деревянных фигур – персонажей пушкинских произведений для детей младшего возраста…

…мы сочли программу пребывания в связанных с именем поэта усадьбах выполненной.

На часах — 12 дня, почти все воскресенье впереди.
И решили мы отправиться дальше – по Можайскому направлению.
Продолжение и окончание маршрута этого выходного дня стало самой мощной по силе воздействия бомбой в сезоне «весна-лето 2018».

Продолжение здесь