(Дананг и Хойан глазами казахстанца)




1. Тонкости перевода.

Я во Вьетнаме. Здесь чужой как будто.
Хотя вьетнамцев этих не поймёшь,
Мне говорят, что я похож на Будду,
И я, представьте, верю, что похож.
Бывает, что гуляю, на ночь глядя,
Куда-нибудь по улице пешком,
Они подходят брюшко мне погладить
И почесать легонько за ушком…

А вы знаете, что самое распространенное русское матерное слово из трех букв в переводе на вьетнамский означает «командир»?
Это не шутка. Про данный нюанс пишет путешественница, журналист и фотограф Ульяна Махкамова, которая побывала во Вьетнаме в 2012 году:
«Моему будущему преподавателю вьетнамского языка Биню около тридцати и он хорошо говорит по-русски. На самом деле его имя не Бинь. Просто он восемь лет прожил в Москве и каждый день слышал свое имя — в метро, на работе и даже в мавзолее Ленина. Это любимое русское слово из трех букв, которым испещрены все российские заборы. С вьетнамского, кстати, переводится как «командир». Так-то».
Между прочим, вьетнамский язык — безусловно, непростой в изучении для жителей европейских стран — быстрее осваивают люди с хорошим музыкальным слухом. Как и большинство восточноазиатских языков, вьетнамский является тональным языком. Без музыкального слуха тяжело поначалу улавливать его тона и полутона. Для каждого слога существует шесть разных тонов, которые меняют смысл фразы; одно и то же слово может обладать шестью значениями.
Человек, который впервые услышал этот язык, может подумать, что местные невысокие азиаты говорят на каком-то птичьем (или кошачьем?!) языке. Все потому, что в нем много закрытых, открытых, а также длинных и коротких звуков. Множество слов у вьетнамцев однослоговые. И вообще большинство слов у них состоят из трех-четырех букв, реже из пяти-шести. При создании слов вьетнамцы сочетают корни (морфемы) между собой. Что для нас выглядит отдельными словами, для них — это слово из нескольких слогов.
Практически все первое тысячелетие нашей эры Вьетнам был под контролем Китая — а это правление примерно тридцати династий будущей Китайской Народной Республики. Тогда же начала зарождаться письменность, преимущественно на основе китайских, но также и вьетнамских иероглифов (которые опять же были созданы по образцу «букв» Поднебесной).









А потом в семнадцатом веке во Вьетнам приехали европейские христианские миссионеры. И один из них, француз Александр де Род, создал вьетнамский алфавит, в котором 29 букв. Также он приложил руку к изобретению новой вьетнамской письменности «куокнгы», базой для которой послужила латиница. Она, собственно, используется по сей день. И в этом немалое преимущество вьетнамского для изучающих этот язык европейцев, по сравнению с теми, кто изучает другие азиатские языки. Современный вьетнамский алфавит — по существу, измененная версия латинского алфавита, что позволяет относительно легко читать надписи, дорожные знаки и адреса во время путешествия по Вьетнаму.
Помимо китайского, на вьетнамский язык сильно повлиял язык французский. В XIX и в XX веках страна входила во французский Индокитай, и французы активно колонизировали Вьетнам. Тогда во вьетнамском языке появились адаптированные французские слова преимущественно по транспортной тематике – к примеру, велосипедной или автомобильной. Причем сегодня эти слова настолько влились во вьетнамский, что в словарях зачастую не указывается их французское происхождение.
Мне очень понравилась музыкальность здешнего языка. Посреди «чисто вьетнамской» тусовки (например, на местном рынке) можно, закрыв глаза и слушая переливы здешней щебечущей речи, представить себя где-нибудь в джунглях. Впрочем, я старался поменьше смущать вьетнамцев странным поведением — еще бы, здоровенный дядя (а для большинства из них я истинный гигант!) с закрытыми глазами то ли медитирует, то ли прикалывается…
Хотя в Дананге иностранцы никого уже не удивляют. Какое-то время назад Вьетнам был в некотором роде поделен на туристические зоны: город Нячанг — русскоговорящий, а Дананг скорее для европейцев и американцев. Но в последнее время, особенно с открытием «вьетнамского Диснейленда» в Ba Na Hills, сюда массово поехали туристы из самых разных стран, в том числе из Казахстана.
Поэтому фотографироваться со мной в Дананге (в отличие, скажем, от индийской или китайской глубинки) никто не пытался.
Но «сдержанный интерес», естественно, проявляли. Апофеозом этого был искренний жест полицейского: встретившись со мной на улице, что называется, лицом к лицу, он скинул с себя присущую блюстителю порядка серьезность и стал жизнерадостно махать мне рукой, улыбаясь при этом во все свои 32 зуба.
Вышло очень похоже на классический трибунный жест советского генсека Брежнева.




2. Ритмы Дананга.

Я видел море, слышал байков гул,
Румянились лангусты на жаровнях,
Была жара такая, словно в домне,
Спасал лишь ветер — тот, что с моря дул.
Вкушая ароматный супчик фо
И манговым коктейлем запивая,
Я восхищался: Азия живая
Растормошит верней, чем телефон.

Пролетая ранним утром, еще практически в темноте, над территорией Вьетнама, я заметил множество гигантских освещённых прямоугольников, которые были видны с высоты нашего полета. Предположил про себя, что это какие-то теплицы или рисовые поля. И оказался довольно близок к истине: на огромных территориях тут выращивается питайя (или питахайя) — общее название плодов нескольких видов кактусов; английское общеупотребительное название таких плодов — dragon fruit (драконий фрукт). Выглядят растения как вьющиеся лианообразные кактусы, и для большинства из них характерны крупные ароматные белые цветки, раскрывающиеся ночью. Подобные кактусы промышленным образом культивируют во многих странах Юго-Восточной Азии. Для лучшего роста их плоды нуждаются в удлинённом световом дне, и за счёт ночного освещения достигается четырёхкратное увеличение урожая. В целом данный фрукт выглядит как гигантская редиска: сверху розовая, а внутри белая с крошечными чёрными семечками, наподобие тех, что мы видим в киви. На вкус питайя похожа на киви и немного на банан…
Вьетнам встретил «очень теплым» — это еще мягко сказано, тропики как-никак, и тут жарковато! — сентябрьским утром, приветливыми, загадочно улыбающимися людьми и непривычной природой. Хотя лично для меня местная природа, пожалуй, уже не столь экзотична. Восемь лет назад мне довелось побывать по другую сторону Южно-Китайского моря – на китайском острове Хайнань.
Кстати, Южно-Китайское море, омывающее побережье Вьетнама (благодаря чему страна имеет более 3000 километров отменных пляжей), специалисты относят к водному бассейну Австрало-Азиатского моря, соединяющего две части света. Получается, это море «официально» входит в бассейны сразу двух океанов — и Индийского, и Тихого.
Как раз вдоль западного побережья Южно-Китайского моря протянулся город Дананг. До 1997 года он был частью провинции Куангнам-Дананг, но затем получил статус самостоятельной административной единицы. Теперь это отдельный город центрального подчинения Вьетнама, который не относится к какой-либо провинции, а сам имеет статус, аналогичный провинции, и считается городом первого класса с высоким уровнем урбанизации.










Напрямую, через водную гладь моря, расстояние между китайским городом Санья и вьетнамским Данангом около 300 километров, примерно час полета на самолете. Естественно, Санья и Дананг довольно-таки похожи.
В непрерывно текущем потоке автомобилей и мотобайков тут так же, как и в Санье, снуют пешеходы, каким-то таинственным образом не попадая под них. Правила дорожного движения Вьетнама (как, собственно, и Китая) во многом остались для меня загадкой. Движение на дорогах очень хаотичное, правила дорожного движения мало кто соблюдает, а трафик в городе главным образом создают мотоциклы. С парковкой особых проблем нет — у пляжей, отелей и торговых центров все свободно оставляют свою технику. Правда, пешеходу пройти по улице из-за этого бывает непросто, часто приходится передвигаться прямо по проезжей части.
Арендовать мотобайк (маломощный скутер) или полноценный мотоцикл в туристических районах Вьетнама можно на каждом шагу. Арендой занимаются многие отели, прокатчики на улицах, туристические агентства и магазины. А вот аренда авто пока остается довольно дорогой и не очень популярной услугой; сдавать автомобили туристам в прокат разрешили относительно недавно.
Местные жители как раз настоятельно не рекомендуют иностранцам водить здесь машину. Мотоцикл — это нормально, но вот про автомобиль лучше забыть. Если есть желание увидеть интересные места Вьетнама, придётся ехать по маленьким дорогам, которые могут быть непредсказуемыми и опасными. Когда проезжаешь один населенный пункт за другим, будут встречаться десятки нерегулируемых оживлённых перекрёстков, а еще очень некомфортно становится, когда на узких двухполосных дорогах тебя начинают обгонять агрессивные большегрузы. Наконец, здешние ПДД, как и дорожные знаки, такие мудрёные, что нужно время, чтобы во всем как следует разобраться.
Страна относительно недавно открыла свои двери для массового туризма, и поток разноязыких туристов, хоть и с немалой задержкой, широко хлынул в эти двери. Вьетнам туристический сегодня предлагает интересные исторические, культурные и природные достопримечательности; богатую и разнообразную национальную кухню; традиционные ремесла, результаты которых можно привезти домой в качестве сувениров.
Но самым популярным видом отдыха, как и обычно в теплых странах, является пляжный отдых. Дананг в первую очередь известен на весь мир своими великолепными пляжами. Общая протяженность пляжей, соединяющих Дананг и близлежащий Хойан (в котором мы еще побываем), составляет около 30 километров. Может показаться, что здесь один бесконечный пляж, но это не так — на самом деле их больше десятка. К самым известным относятся Ми Кхе, Чайна-бич и Нам О.
По версии National Geographic, пляж Чайна-Бич (он же Бак-Ми-Ан) входит в топ-10 самых красивых пляжей планеты. Кстати, свое нынешнее название он получил от популярного американского сериала «Чайна-Бич» про события времен войны во Вьетнаме. Телевизионный сериал шел на экранах с 1988 по 1991 год; было показано четыре сезона и в общей сложности 62 серии…






3. Вьетнамский социализм.

За окошком флаги красные,
Дань победам и заветам.
Здесь такие люди разные
И хорошие при этом!
Улыбаются мне встречные,
Для улыбок веский повод,
Вместе строим что-то вечное:
Может, жизнь, а может, город.

Как можно быстро стать миллионером? Полететь во Вьетнам и обменять деньги! 20000 тенге – это почти миллион донгов! Вьетнамская валюта одна из самых дешёвых в мире и почти вся пластиковая, за исключением самых мелких номиналов. Некоторые сильно потрепанные в обращении вьетнамские купюры, с портретом товарища Хо Ши Мина на лицевой стороне, выглядят как плохой цветной ксерокс с осыпающимся изображением.
Пожалуй, столь же «легковесные» денежные знаки мне доводилось держать в руках только в Узбекистане: те же 20000 тенге в узбекской валюте – это примерно полмиллиона сумов.
Все познается в сравнении. К примеру, проехать с десяток километров по Данангу на такси (пользуясь приложением Grab – аналогом нашего ЯндексGo) будет стоить 120000 донгов. Так что миллионы во Вьетнаме исчезают так же быстро, как и появляются…






Теоретически Вьетнам, являясь социалистической республикой, строит социализм. Однако, если разобраться, то сегодня в стране скорее царит настоящий капитализм, достигший невиданных размахов. С учетом присущей вьетнамской нации природной склонности к предприимчивости, чуть ли не все жители страны, по нашим меркам, являются предпринимателями. Каждый что-то производит, продает, ремонтирует или оказывает какие-то услуги.
Трудно найти вьетнамский дом, на первом этаже которого не был бы оборудован магазин, мастерская или гестхаус. Не всегда предложение услуг или продажа товаров покажется уместным; порой они просто навязываются без вашего согласия, причем по довольно высоким для Азии ценам. Попасть впросак и неожиданно стать покупателем какого-то ненужного товара или услуги можно достаточно часто. И не всегда это стоит воспринимать как мошенничество или обман, для самих вьетнамцев это просто «традиционная форма» ведения бизнеса. Таковы традиции, и некоторые вещи остается только принимать как есть (естественно, предварительно к этому подготовившись).
А что там восемь лет назад я писал в своем очерке про Китай?
Забавно, но практически то же самое:
«… обратил внимание на очередной китайский диссонанс, здорово выносящий мозг: лозунги-то сплошь коммунистические, местами как будто списанные с передовиц пресловутой советской газеты «Правда». А выйдешь на улицу – да кругом в Китае процветает самый махровый капитализм, с частной торговлей и свободным предпринимательством на каждом шагу! Все то, что не так давно активно преследовалось у нас в стране (никогда не забуду, как милиция постоянно гоняла бабушек-торговок с улицы рядом с моим старым домом в Павлодаре!), является абсолютно естественным в Китае.
Не знаю уж, как китайцам удалось сохранить баланс между, так сказать, теорией и практикой, но впечатляющие результаты налицо. Теоретики у них сыплют коммунистическими лозунгами с трибун. А улица, образно выражаясь, живет по своим законам. Абсолютно адекватным, но, увы, капиталистическим. И все довольны».
Я же говорил: все очень похоже! Даже в деталях.






Современный Вьетнам — аграрная страна с развивающейся промышленностью. В сельском хозяйстве здесь занято 75 процентов работающих. Основная культура – конечно же, рис. Есть и другие экспортные товары – например, вьетнамский чай и кофе. Вьетнам вообще традиционно славится очень качественным кофе. Гурманы могут купить во Вьетнаме его особый сорт «Копи Лювак»; эта разновидность производится из продуктов жизнедеятельности (а попросту – экскрементов) зверьков мусангов, которые питаются кофейными зернами. В кишечнике животных они под воздействием определенных ферментов приобретают весьма необычный вкус.
Большинство промышленных предприятий Вьетнама построено еще при содействии СССР. На них производится немалая часть электроэнергии, угля, продукции машиностроения. А на юге действуют предприятия, построенные уже при помощи западных или азиатских стран – по сборке электронной аппаратуры, велосипедов и мотоциклов.
Но чем Вьетнам по-настоящему очаровывает — люди везде трудятся, как муравьи, не покладая рук. Праздных, бездельников тут практически не увидишь – не сидят они по кафешкам с утра до вечера, как арабы, или на завалинке, как кое-где в российской глубинке. Молодцы! У меня вьетнамцы вызывают только чувство уважения.
Хотя Вьетнам и напоминает чем-то французскую Африку (Тунис, например), однако что касается чистоты и питания – это, можно сказать, другая лига! Если в Тунисе приходилось напоминать гостиничному персоналу о необходимости менять простыни и полотенца, и завтраки там зачастую были ниже всякой критики — то здесь белоснежное постельное бельё и отменный шведский стол. Словом, замечательный сервис!
Плюс ко всему народ вокруг улыбчивый, атмосфера доброжелательная, все стараются помочь. Создаётся стойкое ощущение, что тебе здесь искренне рады. Уже потому рады, что ты приехал в их страну и тем самым сделал большое дело – дал людям работу!






4. Ba Na Hills и Руки Бога.

Я думал, здесь еще гориллы
Под пальмой солят огурцы.
Здесь нет горилл — вьетнамцы виллы
Себе возводят и дворцы.
С каким-то явным перебором,
Не знают сами, что творят:
У них за мраморным забором
Колонны белые стоят.

Сколько бы ни было в Дананге туристов из разных стран мира, им ни за что не переплюнуть китайцев, которыми в разгар дня забиты местные достопримечательности. Важно было не попасть в поток китайцев на Золотом мосту в Ba Na Hills; желающих пройтись по знаменитому мосту и сфотографироваться столько, что тут почти всегда толкучка. Все просто оккупировано китайскими туристами, которые стараются всюду успеть. Ей-богу, рядом с ними невольно начинаешь чувствовать себя таким же «слегка сумасшедшим»…
Строго говоря, здесь есть от чего «сойти с ума» — от панорам, которые открываются в Ba Na Hills со смотровых площадок, захватывает дух. Представьте место, где облака встречаются с горами, а волшебные пейзажи переносят в иную реальность. Благодаря высоте почти в 1500 метров над уровнем моря, тут всегда прохладно, и климат напоминает европейский. Утверждают даже, что за одни сутки в Ba Na Hills по очереди сменяются все времена года: утром — весна, днём — лето, вечером — осень и ночью — зима. Разница с температурой на побережье разительная, поэтому имеет смысл брать с собой тёплую одежду.










Это место облюбовали для себя французские колонисты еще в 1919 году, основав здесь горный курорт. На склонах горы Ба На французы возвели примерно двести роскошных вилл, подлинный облик которых сейчас увидеть уже невозможно, от первоначальных построек остались по большей части одни руины; после войны курорт пришел в совершеннейший упадок. Впоследствии все построили заново, и сегодня это настоящий туристический комплекс с воссозданной атмосферой европейского поселения, включая замки, площадь и собор.
В принципе, почти все здания в Ba Na Hills – это новострой и бутафория. Но как шикарно все задумано и сделано! Понимаешь умом, что построены здешние «французские» замки все же вьетнамцами; вблизи, при пристальном изучении, можно разглядеть всякие недочеты. Но если созерцать отстраненно и как бы чуть со стороны — всё действительно выглядит волшебно, красиво и атмосферно.






Больше всего меня впечатлил католический собор на главной площади в Ba Na Hills. А ещё удивила «выставка достижений» местного сельского хозяйства и море цветов вокруг. Во всех уголках французской деревни цветов так много (причем не только азиатских, но и привычных для нас тюльпанов и гиацинтов), и пахнут они столь потрясающе, что возникает ощущение гигантской оранжереи под открытым небом…
Чуть в стороне от французской деревни находится небольшой, но необыкновенно живописный уголок с пагодами. Людей в этой части парка значительно меньше, а соответственно, тут тише и спокойнее. Подняться к пагодам стоит хотя бы ради видов на окружающую местность, которые тут открываются. Создается ощущение, что ты паришь над бесконечными облаками, сквозь которые местами проглядывают вьетнамские джунгли…








Что же касается знаменитого пешеходного моста, построенного здесь в одной из локаций — грандиозность его в результате превзошла самые смелые ожидания! Он получил широкую известность в мире благодаря своему уникальному дизайну. Когда мост только открыли для посетителей, по интернету мгновенно разлетелись потрясающие фотографии с гигантскими руками, которые будто поддерживают необычную конструкцию; отсюда и название: «Руки Бога».
По изначально задуманной концепции вся конструкция должна была выглядеть словно золотая шелковая нить, которую специально для людей вытащило из земли наружу неведомое божество. И действительно, внушительных размеров сооружение смотрится легким и воздушным. Подобной иллюзии удалось добиться благодаря контрасту между изогнутой пешеходной частью моста длиной более 150 метров и окружающей скалистой местностью с непролазными джунглями.
Полукруглое металлическое основание, которое начинается от края лиственного леса и возвышается над вершинами деревьев, удерживают опоры, две из которых выполнены в виде тех самых каменных рук. Создатели уделили особое внимание анатомической правдоподобности главных элементов, камень специально состарен и покрыт мхом.






Знаменитый мост находится на высоте 1414 метров над уровнем моря и единственный способ попасть к нему – канатная дорога, которая ведет из нижнего парка на вершину горы. В свое время она была занесена в Книгу рекордов Гиннесса как самая длинная непрерывная канатная дорога протяженностью в 5801 метр.
(В скобках замечу, что данный рекорд ухитрились «переплюнуть» сами вьетнамцы. В настоящее время в мире самая длинная безостановочная канатная дорога — это канатка Хонтхом (Hon Thom) в том же Вьетнаме, соединяющая остров Фукуок с островом Хонтхом на юге страны; ее длина составляет без малого 8 километров)
Канатная дорога в Ba Na Hills одновременно является одной из самых высоких канаток в мире, чья верхняя станция находится на высоте 1478 метров. По высоте ее опережают только канатные дороги в Индии и Боливии.
Строго говоря, система канатных дорог в Ba Na Hills включает не одну, а три линии, которые доставляют гостей в разные части парка. И эта канатная дорога в буквальном смысле возносит посетителей «над облаками». Поднимаясь на вершину горы, можно довольно долго наслаждаться потрясающими видами джунглей, гор и водопадов. В ясную погоду из кабинки канатной дороги виден практически весь Дананг. Но потом кабина поднимается выше, попадает в облака и вокруг становится довольно темно…
Только у самой вершины окружающий мир снова начинает постепенно проясняться.






5. Мраморные горы и увесистые сувениры.

Не спрашиваю, не выпытываю.
Сначала, как на полигоне,
Сам на себе Вьетнам испытываю,
Сам проверяю: все ли понял?
… Плывет гора, как айсберг, в синеву.
Зудят электропилками цикады.
Поют цветы, павлины, водопады.
Здесь рай земной. Я умер иль живу?

Природный комплекс Мраморных гор — один из наиболее впечатляющих ландшафтов центрального Вьетнама. Это своего рода кластер из нескольких вершин, с хорошо различимыми формами и высотой. Раньше, когда все вокруг было покрыто водой, это были острова, образованные из скальной породы. Позднее, когда вода ушла, здесь остались естественные пещеры, внутри и вокруг которых были построены буддийские святилища и храмы. Называют горы в честь пяти основных элементов мироздания, согласно фундаментальной практики фэн-шуй: Гора металла, Гора дерева, Гора воды, Гора огня, Гора земли.
Среди всех выделяется Водяная гора (Water Mountain или Ngon Thuy Son), где находятся пагоды и храмы с буддийскими святынями, а также пещеры с уникальными формированиями и сталактитами; это весьма популярное место у паломников и туристов. Тут оборудованы места отдыха, а в пещерах имеется декоративное освещение. Естественно, в разгар дня все буквально забито туристами из Китая.
Если взобраться на здешние вершины с несколькими смотровыми площадками, то можно полюбоваться отменными видами Дананга и окружающими природными красотами. Чтобы все осмотреть, понадобится несколько часов, так что временем лучше запастись. Эта локация не слишком подходит для пожилых людей и тех, кто пренебрегает физкультурой — тут однозначно придется много ходить по «пересеченной местности». Впрочем, если есть желание сэкономить силы, можно не подниматься к центру комплекса по 156 крутым каменным ступеням, а воспользоваться подъемом на недавно построенном лифте…








Следы появления человека в Мраморных горах обнаружены уже в XIV веке – когда в этих местах развивалась культура Чамов (об этом немного позже). Крупным буддийским центром горы стали уже в древности. Во времена правления династии Нгуен — последнего феодального правителя Вьетнама — сами местные монархи принимали активное участие в экспансии буддизма, способствуя распространению религии японскими и китайскими купцами.
В наши дни трудно найти какое-либо место поблизости, которое могло бы сравниться с Мраморными горами как в контексте религиозного разнообразия, так и великолепия здешних пейзажей. Тут и буддийские пагоды, и даосские святыни, и загадочные пещеры в скалах, по краям которых возвышаются резные каменные стеллы, несущие письменные следы прежних цивилизаций. В нишах и на возвышениях внутри пещер расположены искусно вырезанные из мрамора статуи.
Особенно впечатляет большая пещера Хюэнь Кхонг (Huyen Khong Cave), на входе в которую установлены статуи четырёх стражей, адаптированных, по мнению историков, из индуистских богов. Форма пещеры напоминает огромный перевернутый купол или колокол; ее особенность – сквозные полости на потолке, благодаря которым в храме-пещере всегда есть свежий воздух и естественное освещение. Дневной свет падает сверху на трёхметровую деревянную статую Будды Шакьямуни. Просветленный сидит прямо напротив ступеней, ведущих в храм, и встречает посетителей своей блаженной улыбкой. В пещере царит удивительная мистическая атмосфера, как будто она – не буддистский храм, а портал в потусторонний мир. Кстати, само название Хюэнь Кхонг в переводе с вьетнамского означает «таинственная пустота», что довольно точно отражает духовную атмосферу святилища. Как везде в подобных местах, местные жители подогревают слухи о сверхлюдях и волшебных существах, обитавших здесь в свое время.






Вьетнам традиционно считается страной, в которой преобладает буддизм. Действительно, буддизма в стране придерживается наибольшее число последователей — но это всего лишь 9,3 процента от общей численности населения. Далее идут католики, которых 6,7 процента, и совсем немного других религий. Вопреки расхожему мнению, что Вьетнам является очень религиозной страной, исследования 2005 года показали: на самом деле более 80 процентов вьетнамцев являются атеистами. Удивляться тут нечему – ведь в стране главенствует Коммунистическая партия!






У самого подножия Мраморных гор расположены две деревни резчиков по камню. Наиболее известной является деревня Нон Нуок (Non Nuoc), мастера которой специализируются на создании изысканных изделий из мрамора, включая парковые скульптуры и изображения Будды для храмов и монастырей Юго-Восточной Азии. В деревне вас встретит множество лавок с бесчисленным количеством всевозможных фигурок, скульптур, украшений и даже посуды из мрамора. Говорят, что цены более чем приемлемы, но надо торговаться, причем иногда очень сильно. Если кто-то совершает серьезную покупку, то прямо тут же можно оформить ее доставку по морю в любую точку мира.
Конечно же, для подавляющего большинства рядовых туристов эти увесистые сувениры несколько тяжеловаты. Лично я давно уже коллекционирую впечатления, а не вещи. Я тоже страстный собиратель, но для моей коллекции не нужны ящики и шкафы. Чтобы добавить редкий экземпляр, я готов недосыпать и недоедать, мириться порой со всякими неудобствами, и даже иногда рисковать жизнью. В свое время я начал копить страны, в которых побывал. Как по мне, то лучшие воспоминания обо всех этих странах можно привезти с собой в голове и в смартфоне.
Может быть, несколько поверхностно и даже «легковесно» — если вспомнить при этом о мраморных шедеврах в Нон Нуок? Но мне так намного комфортнее.






6. База К20 – война в туннелях.

Как посланец вселенского ада.
Мол, сегодня гуманность не в счёт,
Распыляя какую-то гадость,
Над Вьетнамом летит самолёт.
На земле не сложилось у янки,
Хоть противник — почти лилипут.
Не спасают надёжные танки,
Всё равно их вьетконговцы бьют!

Первое массовое прибытие американских наземных войск во Вьетнам произошло как раз в Дананге. В марте 1965 года 3500 морских пехотинцев высадилась на одном из здешних пляжей для охраны стратегически важного аэродрома. С этого момента США фактически превратились в участника гражданской войны во Вьетнаме, придав ей новый импульс. К концу того же года в Южном Вьетнаме находилось уже около 185 тысяч американских военнослужащих в составе двух полных дивизий и нескольких бригад. А в последующие три года контингент был значительно увеличен, достигнув на пике войны 540 тысяч человек.
Некоторое количество интригующих артефактов той войны сохранилось именно в районе Мраморных гор, то есть практически в центре современного города. Это в первую очередь система подземных тоннелей, появившаяся во время войны прямо «под носом» у многочисленных американских военных.
В Дананге всю войну функционировала крупная американская военная база. Её очертания еще можно разглядеть, поднявшись на одну из смотровых площадок в Мраморных горах. Какую-то часть построенной в 1965 году вертолетной базы ВВС США занимает сейчас цементный завод. Но пока что на месте взлетно-посадочная полоса и несколько ангаров. Несмотря на большое количество военных в районе Мраморных гор, это не помешало партизанам создать здесь разветвленную систему скрытых баз и тоннелей, известную сейчас как «База К20».






Эта секретная база была создана еще в 1962 году Фронтом национального освобождения Южного Вьетнама. НФОЮВ, известный также как Вьетконг (сокращённо от «вьетнам конг шан» — вьетнамский коммунист), действовал во Вьетнаме с 1960 по 1977 год и был создан для свержения правительства Южного Вьетнама, объединяя при этом различные патриотические организации. Фронт имел собственные вооруженные силы, активно участвовавшие во вьетнамской войне.
Система подземных сооружений в районе Мраморных гор располагалась на площади примерно в 4 квадратных километра и насчитывала более 150 соединенных между собой секретных подвалов и туннелей. Они использовались для хранения оружия, а также как места укрытия и сбора бойцов сопротивления. «База К20» стала плацдармом для атак на вертолетную базу ВВС США возле Мраморных гор в октябре 1965 и январе 1968 года. Подобные сети тоннелей, к слову, строились по всему югу Вьетнама.
Конечно, большинство туннелей уже давно исчезли. Часть района, расположенного непосредственно к западу от Мраморных гор, теперь напоминает большую строительную площадку. Тем не менее, несколько сохранившихся домов возле реки всё еще хранят под своими фундаментами секретные туннели и тесные скрытые помещения на уровне грунтовых вод. В 2010 году их признали памятником истории и законсервировали.




Относительно недавно в Дананге появился соответствующий музей, где можно узнать о вьетнамском сопротивлении начиная с конца французского колониального правления. В музее представлены реконструкции и планы секретных туннелей, инструменты, использовавшиеся в их строительстве, одежда, оборудование, оружие и даже мотоцикл, принадлежавший бойцам сопротивления.
Строительство туннелей началось еще во время войны против французов, но темпы их строительства резко возросли с прибытием американцев. Те поначалу явно недооценивали сложность поиска и нейтрализации туннелей. И они действительно доставили кучу хлопот врагам Вьетконга на территории Южного Вьетнама.
Туннели позволяли вьетконговцам скрытно перемещаться, неожиданно нападать, а затем внезапно исчезать, как будто их и не было. Протянувшиеся на десятки километров (точная их длина поныне неизвестна), туннели имели множество замаскированных входов и выходов на поверхность. Часть из таких выходов была устроена по принципу входа в бобровую хатку, то есть с использованием сифонного колена: туннель выходил прямо под поверхностью воды расположенной поблизости реки.



Для бойцов Вьетконга жизнь в тесных и душных туннелях была нелёгкой. Воздух, еда и вода были скудными, а сами туннели кишели муравьями, ядовитыми сороконожками, скорпионами, пауками и прочими паразитами.
Передвигаться по туннелю можно было лишь согнувшись или на четвереньках. Ширина проходов от полутора до одного метра достаточна, чтобы протиснуться человеку небольшого телосложения. Вьетнамцы буквально жили в тоннелях, не появляясь на поверхности, скрываясь от бомбардировок и карательных акций.
Большую часть дневного времени вьетконговцы проводили под землей, работая или отдыхая, и только ночью выходили из своих убежищ, чтобы собирать припасы, выращивать урожай или готовиться к боям. Иногда, в периоды массированных бомбардировок или проведения войсковых операций американских войск, они были вынуждены оставаться под землей в течение многих дней подряд.




Самое удивительное для американцев оказалось то, что вьетнамцы умудрялись расширять сеть своих туннелей прямо у них под ногами, не оставляя при этом совершенно никаких следов на поверхности – земля из прокладываемых туннелей выносилась корзинами и рассыпалась ровным слоем в не просматриваемых даже с вертолётов местах или же топилась в реке.
К сожалению, многие исторические места той войны уже потеряны из-за постоянных ремонтов и нового строительства в городе. Но сегодня вьетнамцы с гордостью вспоминают героическую страницу их борьбы против американского присутствия в стране — и им, безусловно, есть чем гордиться.




7. Следы исчезнувшей цивилизации.

Стремительно спускаемся в долину.
Мелькают мимо пагоды и пальмы.
От мальчиков на спинах буйволиных,
От риса веет вечным, изначальным.
… Дух привел сквозь сомнений болота
Во Вьетнам для познания истин.
Мое сердце, как Будда на лотосе,
Стало мудрым, всевидящим, чистым.

Исторический архитектурный парк Мишон во Вьетнаме иногда сравнивают с комплексом Ангкор-Ват в Камбодже и с древней столицей Таиланда Аюттая. Хотя масштабы здесь куда скромнее, а сохранившихся руин не так уж много. От некоторых древних сооружений остались разве что груды камней, поросшие травой. Немалую лепту в разрушение Мишона внесли американские военные; воронки от взрывов бомб просматриваются на территории по сей день. Американская авиация нанесла массированный удар по храмовому комплексу после поступления информация о том, что на его территории прячутся партизаны.
Эти руины, учитывая их историческое значение, являются одной из самых известных достопримечательностей Вьетнама, а также святым местом для верующих.
Архитектурный парк создан на месте заброшенного храмового комплекса времен государства Чампа, занимавшего когда-то часть территории современного Вьетнама. Комплекс строили в период с VII по XIII век (а самые первые постройки датируются предположительно IV веком), и посвящен он индуистскому богу Шиве. Когда-то здесь имелось более 70 храмов и необычных фигурных башен, однако сейчас о прежнем величии напоминают относительно немногочисленные фрагменты, сохранившиеся до наших дней.






Прибрежная цивилизация Чампа (в некоторых источниках упоминается как Тямпа) — это древнее объединение княжеств на территории современного центрального и южного Вьетнама. Существовали княжества с VII по XVII век и оставили после себя определенное количество материальных следов, находящихся в наши дни в списке Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Достигнув расцвета в X-XI веках, княжества в последующее время подвергались с севера сильнейшему давлению Дайвьета (это прежнее историческое название государства вьетов, которое сменилось на «Вьетнам» при династии Нгуен в 1804 году). В 1470 году после нашествия вьетов пал главный город Чампы, Виджайя. А в конце XVII века последнее чамское княжество, Пандуранга, стало вассалом вьетских императоров. К 1830-м годам вся территория Чампы была полностью поглощена, но какая-то часть народа чамов продолжает и сегодня жить во Вьетнаме и Камбодже.
Важнейшие из сохранившихся монументальных памятников Чампы – это Чамские башни в Мишоне и комплекс По Нагар в Нячанге. Культура Чампы тесно связана с индийской, в ней чтили индийских богов, таких как Брахма, Вишну и Шива, а народ занимался мореплаванием и торговлей, создав ко всему прочему свою оригинальную письменность. Наследие этой локальной и довольно плохо изученной цивилизации включает в себя уникальные скульптуры и танцы (например, танец Чамов, который можно увидеть при посещении комплекса Мишон).
Многочисленные войны не способствовали сохранности архитектурных памятников Чампы. Огромный урон наследию этой цивилизации нанесли Индокитайская и особенно Вьетнамская война. Были окончательно разрушены многие храмы и скульптурные композиции, дошедшие до нашего времени лишь в рисунках, фотографиях и в описаниях исследователей.
Сегодня при входе на территорию комплекса Мишон располагается музей с очень небольшим количеством археологических экспонатов. Есть тут еще разнообразные карты и фотографии раскопок, какие-то современные документы и описания на английском языке. Однако в музее стоит задержаться, прежде чем отправляться к самим руинам.






Один из музейных экспонатов сразу обратил на себя внимание. Этот каменный цилиндр, внешне напоминающий лингам (символ жизни, бесконечности мира и животворящей энергии; Шиву в Индии частенько изображают как раз в таком виде) оказался выполнен на весьма высоком техническом уровне. Его геометрически сложная поверхность, несмотря на эрозию и повреждения, сохранили следы не только шлифовки, но и полировки высочайшего уровня!
Древние мастера работали в данном случае с прочной горной породой – если судить по имеющимся на краях конструкции сколам, это долерит или базальт. Но как такое можно сделать, используя исключительно ручной труд? Ведь не было у народа чамов ни необходимых инструментов, ни технологий, доступных нам сегодня. А для подобной обработки твердого камня ни медный, ни бронзовый инструмент не подходит; стачиваться будет сам инструмент, а вовсе не блок, взятый в работу…
В наши дни для достижения подобного результата нужны не только тросовая или дисковая пила с алмазным покрытием и специальный полировальный станок, но и другие специализированные станки на пределе возможностей современного машиностроения. А каким образом «древние чамы» делали это много веков назад и какими секретами обработки камня они владели – остается тайной.
Кстати сказать, не совсем ясно, откуда в Мишоне взялся древний лингам, выполненный на высочайшем техническом уровне — ведь большинство сохранившихся здесь построек лишены следов каких-либо «высоких технологий». Не исключено, что храмовый комплекс в свое время и стал возводиться как раз там, где местные обнаружили предметы, изготовленные совсем иной цивилизацией…
О «вторичном использовании» местными жителями артефактов, изготовленных предыдущими цивилизациями, я уже писал в своем очерке про Индию «Здесь стены расписаны вязью санскрита». Вполне возможно, что древние чамы, как и древние индийцы, повсеместно встречали следы, оставленные легендарными предками, и сохраняли их примерно в том виде, в каком нашли. А вокруг некоторых, наиболее впечатляющих, с течением времени возводились настоящие культовые сооружения для поклонения древним богам – создавшим удивительные по мастерству (и недоступные для потомков) вещи.




8. Хойан — вьетнамская Венеция.

Он слово русское, а я вьетнамское,
Вот так неспешно сидим с ним, трёпая
Про что-то важное, но басурманское,
И атмосфера такая тёплая.
Он снова: «Спрашивай!», и снова: «Спрашивай!»,
А солнце жгучее висит, палящее.
И он оранжевый, и я оранжевый,
Как апельсины из разных ящиков…

Из курортной полосы современного Дананга, со стеклянными высотками отелей и хаотичным движением мототранспорта на широких проспектах, можно при желании достаточно быстро попасть совсем в другой мир. В мир кривых малоэтажных улочек, украшенных китайскими фонариками и гирляндами цветов, в мир «старорежимного» Вьетнама, где среди разноязыкой толпы ездят рикши и бродят разносчики фруктов в традиционных конических шляпах. Да, вьетнамцы по-прежнему носят тяжести на коромысле — как когда-то у нас в моем далеком детстве. Только вместо привычных в наших краях вёдер с водой, они несут корзины с фруктами.
А конические шляпы нон, которые здесь изготавливают из листьев пальмы латании, выдержанных в кипятке и тщательно высушенных – вообще один из самых запоминающихся образов Вьетнама. Это, как сейчас говорят, экологически чистый головной убор, созданный исключительно из природных материалов. Вообще вьетнамцы пользуются разнообразными головными уборами, но именно шляпа нон стала самой популярной в стране и в мире.






Когда едешь по довольно пустынной, по сравнению с Данангом, проселочной дороге, кажется, что солнечная безмятежность простирается тут от высоких холмов справа на горизонте, где находится граница с Лаосом, до самого побережья Южно-Китайского моря. В провинциальном Вьетнаме никто никуда не спешит, громкие сигналы машин не напрягают слух, а спокойная красота окружающей природы радует глаз.
Мы едем в Хойан (Hoi An), колоритный прибрежный город к югу от Дананга, где проявлена еще одна сторона Вьетнама – его традиционный, красивый и медленный уклад жизни. Хойан отражает сплав культуры коренных народов (чамов и вьетов) с иностранными культурами, изначально китайской и японской, позже — европейской. В Хойане можно увидеть китайские дома с магазинами на первом этаже, яркие французские колониальные здания, оригинальные узорчатые вьетнамские постройки и дома в японском стиле. Здесь угадывается больше китайского и японского влияния в сплаве культур, чем французского — как в больших городах, или в целом европейского — если говорить о местах, ориентированных на туристов.
Из-за обилия прогулочных и рыболовецких лодок, различных катеров, плавучих ресторанчиков, которые перемещаются по реке Тхубон и ее рукавам, исторический центр Хойана часто называют «вьетнамской Венецией».






Хойан как раз и посещают, чтобы увидеть старинные улочки, покататься на лодках и ощутить особую умиротворенную атмосферу провинциального Вьетнама.
C началом туристического бума власти Хойана осознали привлекательность народных традиций и стали организовывать различные культурные фестивали и мероприятия. Поэтому в Хойане в вечернее время можно посетить грандиозное шоу «Воспоминания» (Hoi An Memories Show). Пожалуй, по своему масштабу его можно сравнить разве что с церемониями открытия Олимпийских игр.
Сцена площадью более 25 000 квадратных метров похожа на голливудскую декорацию, при этом актерский состав шоу — а это 500 человек! — находится в постоянном движении. Красивые образы и продуманные сценические эпизоды помогают совершить путешествие по четырём векам жизни Хойана. В шоу рассказывается о взлетах и падениях города на протяжении сотен лет, о том, как город стал культурным перекрестком на легендарном Шелковом пути, соединяющем Вьетнам с остальным миром…






Еще и местная погода внесла в это великолепное представление своеобразную «изюминку».
С сентября по январь во Вьетнаме идут частые дожди. Сезон дождей здесь не такой, как показывают, скажем, в американских фильмах – когда дождь льет как из ведра и не заканчивается неделями. Дожди здесь обильные, но идут лишь минут 20, а потом резко прекращаются, а от прошедшего ливня почти не остается следов. Чаще всего ливни начинаются вечером или ночью.
В Хойане в первые же минуты вечернего представления хлынул такой «вселенский ливень», что не помогли и оперативно розданные зрителям дождевики; персонал об этом, как оказалось, позаботился заранее. Большинство промокших людей подалось под навес, прикрывавший от потоков воды только часть зрительских мест — естественно, самых дорогих по стоимости (цена билета зависит от места размещения).
И что вы думаете? Местные «нэпманы», вольготно разместившиеся за столиками, уставленными напитками и закусками, вполне дружелюбно встретили набежавшую толпу. Несмотря на то, что сгрудившиеся зрители явно мешали им смотреть шоу — не прерывавшееся, кстати, ни на минуту.
Владельцы персональных столиков просто встали со своих мест и присоединились к толпе. Некоторые помогли своим подругам забраться на довольно высокие ограждения, окружающие VIP-площадку – чтобы им было лучше видно поверх многочисленных голов.
Я тоже оказался среди промокшей насквозь толпы, и своей спиной невольно перекрыл вид на сцену паре довольно молодых, но очень солидно выглядевших вьетнамцев. Оглянувшись на них, увидел на лицах лишь понимающие улыбки. Они молча поднялись из-за столика и тоже встали рядом со мной; в их глазах не промелькнуло даже тени неудовольствия. Минут десять — пока ливень не прекратился — мы вместе наблюдали за продолжавшимся шоу.
Это добавило еще один незабываемый штрих в мое восприятие Вьетнама.


Дмитрий Фефелов,
октябрь 2025 г.

(Стамбул глазами казахстанца)



( Читать дальше )

(Столица Австрии глазами казахстанца)



( Читать дальше )

(«Флоренция на Эльбе» глазами казахстанца)





( Читать дальше )

(Столица Чехии глазами казахстанца)




1. По следам бравого солдата.

Там мосты на речке длинной
Удивительной красы,
И на ратуше старинной
Бьют старинные часы.
Как легенду или сагу,
Этот город не забыть.
Наконец я еду в Прагу,
С бравым Швейком пиво пить…

— Ну, я пошел в трактир «У чаши» — так на первых же страницах бессмертной сатирической эпопеи Ярослава Гашека заявляет главный герой Йозеф Швейк.
Интерьер трактира «У чаши» (по-чешски «U kalicha»; это также пивная или ресторан, в общем — питейное заведение в Праге) узнается по описанию Гашека сразу. По сути, здесь самый настоящий масштабный, слегка неряшливый, трактир, без особых претензий на какую-то старину. Огромный зал со множеством столов, несколько боковых комнат у входа и своеобразная, чисто «швейковская», стилистика.
Мебель деревянная, добротная и крепкая; каменные стены в штукатурке и каменный пол. На стенах среди густого наслоения надписей есть немало на русском языке. Под потолком нависает псевдо-фахверк; хотя данное труднопроизносимое немецкое слово несколько режет наш слух, это всего лишь своего рода имитация старых стропил. На самом деле там, наверху, проходит вентиляция, стилизованная под дерево, и вместе с тяжёлыми старомодными люстрами все смотрится очень даже стильно.
В общем, обстановка вполне «в тональности» описаний Гашека.
«Нужно уметь не писать, а видеть. Писать – это уже следствие…» — эти слова принадлежат другому знаменитому писателю, Антуану де Сент-Экзюпери, и они как будто написаны про Гашека. Действительно, мало кто видел столько, сколько довелось видеть всемирно известному чеху. И немногие умели видеть, как видел он, и так жить увиденным. На десяток писателей хватило бы его жизненного опыта.
Один восточный мудрец изрек, что человек богат встречами — Гашек в этом смысле был одним из самых богатых авторов во всем мире. Весь его жизненный опыт лег в основу культового романа «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны».
Ярослав Гашек – это анархист и журналист, драматург и писатель-сатирик, фельетонист и комиссар Красной армии. В жизни Гашеку всегда помогало чувство юмора и владение языками. Он хорошо знал немецкий, польский, венгерский, сербский, словацкий и русский языки, мог изъясняться на французском и цыганском; во время пребывания в России с 1915 года овладел разговорными навыками в татарском, башкирском и некоторых других языках, а также начатками китайского и корейского. Примерно на половине из них он даже выпускал в разное время пропагандистские газеты.
Гашек автор примерно 1500 различных рассказов, фельетонов и прочих произведений, из которых мировую известность получил его неоконченный, к сожалению, роман. Ведь умер писатель, не дожив пару месяцев до своего сорокового дня рождения…
Что касается трактира «У чаши», то известность ранее ничем не примечательному питейному заведению придало именно его упоминание в романе Гашека; бравый солдат Швейк там — постоянный посетитель. Именно отсюда Швейка забрал в полицейское управление сыщик Бретшнейдер:
«… собутыльник показал ему орла и заявил, что Швейк арестован и он немедленно отведёт его в полицию. Швейк пытался объяснить, что тут, по-видимому, вышла ошибка, так как он совершенно невинен и не обмолвился ни единым словом, которое могло бы кого-нибудь оскорбить.
Но Бретшнейдер на это заявил, что Швейк совершил несколько преступлений, среди которых имела место и государственная измена».



( Читать дальше )

(Талыш глазами казахстанца)




1. Един в двух лицах…

Проходят гор и равнин грани
По Астаре, да по Ленкорани…

Астара — край солнца и добра,
Мир твоим садам, твоим долинам.
Солнце горы золотит с утра,
И благоухают мандарины.

«Един в двух лицах» — так иногда говорят про одного писателя. Или, скорее, о двух, но как бы об одном. Многие их, конечно же, знают: это Илья Ильф и Евгений Петров.

( Читать дальше )

(Индийский штат Гоа глазами казахстанца)




1. Совсем не остров…

Там очень тепло. Там не носят плащей и пальто.
Там прячутся хижины в зарослях гибких лиан.
Там девушки в сари подобны бутонам цветов.
И многие, многие тайны хранит океан.

Если вас посылают на три буквы –
Летите в Гоа!

Как оказалось, многие из моих знакомых вполне искренне считают, что индийский Гоа — остров. Вот прямо так и произносят в разговоре: «на острове Гоа». С чего они это взяли, не совсем понятно.
В принципе, данный нюанс касается не только моих знакомых. В интернете периодически попадаются на глаза запросы: «Кому принадлежит остров Гоа?» и другие в подобном духе.
Я, конечно, слыхал, что одну девушку как-то похитили инопланетяне, и через иллюминатор летающей тарелки она отчетливо видела, что Гоа имеет форму острова, плавающего в океане.
А еще утверждают, что Борис Гребенщиков, когда приезжал сюда в 2020 году, так прямо и спел на концерте в Арамболе: «Под небом голубым есть ОСТРОВ золотой».
Какие вам еще нужны доказательства?!!!
Замечу, что даже в среде путешествующих граждан большинство так и говорит: «едем на Гоа». Но если следовать правилам русского языка, это не совсем верно. Так как Гоа все-таки НЕ остров, то правильно будет: «едем в Гоа».
Однако самой большой загадкой для меня является то, почему многие в интернете пишут это название исключительно заглавными буквами. Им, похоже, невдомек, что ГОА — вовсе не аббревиатура.
Еще некоторые думают, что Гоа (как и вообще все западное побережье Индии) омывают воды Индийского океана. Это тоже не совсем так. Если взглянуть на любую карту, то там будет большими буквами написано следующее: Аравийское море. Конечно, эта деталь в глаза особенно не бросается. В конце концов, волны в Гоа тоже имеют место быть. Но волны отнюдь не «океанские».



В общем, я там был и точно знаю, что Гоа совсем не остров, а самый маленький штат на юго-западном побережье Индии, омываемый водами того самого Аравийского моря. Маленький-то он маленький, но там, тем не менее, больше сотни километров золотистых пляжей с кокосовыми пальмами на берегу. Видимо, шикарные фотографии оттуда, которыми пестрит интернет, вводят в заблуждение тех, кто путешествует исключительно «по сети». Им кажется, что весь Гоа окружен одним большим пляжем, а следовательно, это не что иное как «остров».
Действительно, протяжённость территории штата с севера на юг 105 километров, и это практически бесконечная вереница пляжей, один краше другого. С запада на восток весь Гоа — максимально 65 километров.
На севере Гоа граничит со штатом Махараштра, на юге и востоке — с Карнатакой. Я побывал в обоих этих штатах, но сейчас речь пойдет именно о Гоа. Потому что Гоа буквально соткан из контрастов и очень непохож на остальную Индию. Более того, даже отдельные части этого штата заметно отличаются друг от друга. В общем, место необычное и интересное — где, безусловно, стоит побывать, чтобы сложить о нем собственное мнение.
С одной стороны, штат Гоа весьма компактен. Однако здесь с удовольствием отдыхают все категории туристов. Благодаря тому, что Гоа как бы поделен на две части — южную и северную, путешественники не мешают друг другу. Деление это негласное, но строгое. У каждой локации своя четкая специализация и соответствующий ей набор развлечений и отелей.
Небольшие размеры штата и отлично развитая транспортная инфраструктура позволяют отдыхать в Гоа в свободном режиме: путешествовать от одного курорта к другому, останавливаясь в разных гостиницах и кемпингах.
Если вы предпочитаете тихий и размеренный отдых с детьми – пожалуйте в южную локацию. Там находятся респектабельные отели, для которых характерны европейские стандарты обслуживания, богатые интерьеры, разнообразная инфраструктура и наличие системы «все включено».
А курорты северного Гоа — это тусовки и развлечения «на грани». Именно на севере сложилась атмосфера, которую образно обозначают как «неповторимый дух свободного Гоа». Сюда стремятся те, кто ищет развлечений нон-стоп и общения с неординарными личностями. Именно этот район облюбовала богема всего мира, здесь можно встретить представителей любых молодежных субкультур. Странные общины, еще более странные личности с нестандартным взглядом на бытие, запрещенные препараты. В почете музыка любых, даже самых экстравагантных, направлений, дискотека 24 часа в сутки, алкогольные напитки и иные способы постичь смысл жизни. И здесь далеко не все туристы добираются до прекрасных пляжей, расположенных в двух шагах – им просто не до того…








2. Про «золотой век» Гоа.

В Гоа — всё по-другому,
все действительно по-другому,
и при этом — ничего особенного,
ничего такого,
чтобы можно было облечь
в фотографии, в вещи, в речь…

Гоа – это бывшая португальская колония на полуострове Индостан, с населением примерно 3,1 миллиона человек (26-е место среди штатов; всего же в Индии 28 штатов и 8 союзных территорий).
Первым европейцем, который ступил на здешнюю землю, достигнув её морским путём, был Афонсу д’Албукерки. Этот португальский мореплаватель, прозванный впоследствии Великим Албукерком, являлся, по сути, главным архитектором Португальской империи, первой европейской колониальной империи Нового времени. В португальской исторической литературе он наделен такими титулами, как «Цезарь Востока», «Лев морей», «Португальский Марс», а памятник знаменитому колонизатору установлен на Площади Империи в Лиссабоне.
Завоевав Гоа, Афонсу д’Албукерки сумел перехватить у арабов контроль над основными путями евроазиатской морской торговли. Добился он этого путём создания по берегам Индийского океана укреплённых пунктов с постоянным португальским гарнизоном — Гоа в Индии (1510 год) и Малакки в Малайзии (1511 год). Старый Гоа под управлением д’Албукерки стал на тот момент столицей и главным портом Португальской Индии.
Следующим после Афонсу д’Албукерки губернатором Гоа был небезызвестный Васко да Гама – командовавший той самой экспедицией, которая впервые в истории прошла морским путём из Европы в Индию. Сейчас именем Васко да Гамы назван крупнейший город штата (а столица Гоа – город чуть поменьше, Панаджи).





С этого времени начинается «золотой век» Гоа. Управлявшиеся из Гоа земли простирались от африканской Момбасы до китайского Макао. И в течение XVI-XVII веков португальские короли не оставляли планов использования данной территории в качестве плацдарма для покорения всей Индии или, по крайней мере, её прибрежных районов.
Однако процветание закончилось в конце XVII века, когда португальская торговая монополия в Индийском океане была подорвана голландцами и англичанами. Со временем их владения со всех сторон окружили Гоа, значение которого продолжало падать. Большая часть прежде великолепных общественных зданий пришла в запустение, особенно после того, как губернатор переехал в новую столицу Панаджи.
Несмотря на это, Старый Гоа по сей день остается духовной метрополией всего римско-католического населения Индии. Его постройки колониального периода внесены в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Хотя колонизаторы поощряли смешанные браки, католичество здесь насаждалось весьма жёстко — не в последнюю очередь благодаря усилиям инквизиции. Отсюда, из Гоа, вёл свою миссионерскую деятельность святой Франциск Ксаверий; здесь же он и похоронен. В XVII веке иезуитскую миссию в Гоа возглавлял Антониу де Андраде — первый европеец, пересёкший Гималаи и попавший в Тибет…
В декабре 1961 года в Гоа были введены индийские войска, и вместе с Даманом и Диу его объявили «союзной территорией». Город Даман, к слову, расположен севернее на материке и является полуанклавом на территории штата Гуджарат, а Диу – самый настоящий небольшой остров возле западного побережья страны.
Португалия признала суверенитет Индии над Гоа только после революции 1974 года. А собственно штат Гоа выделился из состава «союзной территории» в 1987 году.








3. Деревня Морджим.

Земляков с Гоанщины узнаешь
по печеным носам,
соломенным волосам,
барабанам,
привешенным к поясам…

Есть в Гоа деревня, которая считается русской — Морджим. Здесь, пожалуй, проживает больше выходцев из бывшего СССР, чем индусов. Поэтому во многих здешних кафе в меню имеется борщ, окрошка и пельмени.
Деревня расположена в северной части побережья, в 27 километрах от Панаджи, столицы Гоа.
И дело даже не в том, что большая часть отдыхающих здесь туристов – русские, а в том, что русские живут тут постоянно.
Уже более двадцати лет назад некоторые предприимчивые туристы решили задержаться в Морджиме навсегда, и с тех пор в деревне начала развиваться соответствующая инфраструктура. Сейчас многие русские имеют здесь свой бизнес: виллы, бунгало, магазины, гестхаусы, сувенирные лавочки, бары, рестораны и, понятное дело, кафе на Морджим бич. Даже, как утверждают, имеется русский детский сад (я в нем не был, поэтому судить могу только по чужим словам).







В общем, сегодня деревня Морджим в Гоа – самая «русская» во всей Индии. Как, кстати, и небольшой городок чуть севернее Морджима, который называется Арамболь.
Почему русские облюбовали эти места, в принципе, понятно. Я уже упоминал, что вплоть до 1974 года штат являлся, по сути, колонией Португалии, что не могло не наложить свой отпечаток на жителей данного региона. Например, местные девушки отличаются цветом своей кожи — они более бледные и больше похожи на европейцев; видимо сказываются браки с португальцами.
В Гоа коренные жители даже разговаривают на своем языке, который называется «гоанский» — не каждый индус его знает и понимает. К слову, в Индии насчитывается 17 официальных языков, но подавляющее большинство индийцев все же говорит на хинди.
Наконец, Гоа — это практически единственный «сугубо туристический» штат в Индии, куда каждый год приезжает большое количество туристов, что способствует его процветанию. И соответственно, правила и традиции здесь сильно отличаются от традиций остальных штатов.
Не особенно коснулись Гоа и религиозные запреты.
Многое из того, что запрещено в других штатах, в Гоа разрешается. Те индусы, что приезжают сюда на заработки в разгар туристического сезона, так и говорят: «Гоа — это не Индия, в Гоа можно все»!
Действительно, в Гоа вы сами вправе выбирать, какой стиль жизни вести. Здесь можно найти все что угодно и на любой вкус. Скажем, в штате практически без ограничений продают сигареты и алкоголь. Но на упаковке подобной продукции обязательно будет написано «For sale in Goa only» — «Только для продажи в Гоа». Алкоголь, сигареты, другую продукцию могут производить различные фабрики, расположенные по всей Индии, но продавать некоторые вещи можно исключительно в Гоа.
И еще немаловажно, что все эти «прелести» остаются в зоне досягаемости практически круглый год. Температура воздуха в Гоа никогда не опускается ниже плюс 20 градусов (но обычно намного выше), и условия для жизни весьма благоприятные.
Есть, конечно, еще мунсун — сезон дождей. Но совсем нет зимы в нашем понимании: со снегом, вьюгами, гололедом и прочими особенностями зимнего периода.
Так что совсем не удивительно, что Гоа стал пользоваться большой популярностью среди русских туристов. Да они, в общем-то, и не были первопроходцами. Еще с конца 1960-х годов в Гоа устремилось большое количество хиппи, многие из которых впоследствии тут и осели.






4. Индийский «муравейник».

Это самый мизинец Индии, самый невозможный ее кусок.
Мы проводим солнце и тут еще посидим часок — пока парень докурит,
затушит джойнт
и закинет его в песок.
/«Косяк» или «джойнт» (англ. joint) — распространённый способ курения марихуаны/

Ясно, что основное занятие местного населения — обслуживание туристов, прибывающих в Гоа со всего мира. Также местные занимаются рыболовством и задействованы в сельском хозяйстве (выращивание кокосов, риса, скота и птицы).
Типичный житель деревни Морджим — трудолюбивый, улыбчивый человек небольшого роста. По большей части это либо ремесленник, торгующий своими изделиями, либо, что чаще, наемный работник у мастера, торговца или хозяина заведения. Встречали мы и русских, работающих «на подхвате» у своих же соотечественников – владельцев кафе или магазинов.
Кстати, про еду… До чего же индийцы вкусно готовят! Они, например, умеют готовить разные овощи в панировке так, что от мяса не отличишь, ей-богу! Наверное, живи я в Индии – точно стал бы вегетарианцем! Тем более, что в здешнем, отнюдь не прохладном, климате к мясу как-то совершенно не тянет.
Порции в Индии подают иной раз такие – вдвоем одолеть не под силу! Правда, все что не доел, при желании можно забрать с собой. Чем местные русские пользуются вовсю – между прочим, с начала русско-украинской войны их тут, в Гоа, заметно прибавилось. Как-то нашими соседями в одном индийском кафе оказались сразу две молодые русские пары, которые не только дегустировали местные яства, но и одновременно работали на своих ноутбуках (прямо к столикам специально для таких гостей подведено электричество). А остатки своего пиршества не преминули собрать в кулек и унести потом к себе. А что, вполне «функционально»!





Сами индийцы безгранично терпеливы и неприхотливы. За их повседневной жизнью очень интересно наблюдать. Все первые этажи в Морджиме заняты лавками и кустарными мастерскими, обслуживающими эти лавки. Торгуют в основном мелочевкой, от носков до бижутерии, и продуктами питания. Рядом в открытых помещениях или прямо на улице что-то варят или жарят, тут же шлифуют камень, колотят по железу, строгают.
Предлагаемый товар выставлен на лотках, а то и просто разложен на земле. Совсем рядом с торгующими носятся молодые ребята на «скутерах» (так здесь называют мотороллеры) — только успевай поворачиваться. Поблизости частенько бродят вездесущие уличные коровы. Кто не продает, не покупает и не мастерит, сидит рядом с домом, разглядывая прохожих. Так местные и проводят весь свой день.
Уверен, большинство этих людей никогда не покидало родную деревню. Дети с ранней юности начинают помогать родителям: становятся за прилавок или берутся за инструменты. Родив собственных детей, учат их тому же делу. Потом, приняв в наследство лавку или мастерскую, сами садятся в ней хозяевами. И так на протяжении многих поколений… Своего рода муравейник, совершенно конкретно напоминающий о том, что в стране более миллиарда жителей. Мы еще находились в Индии, когда в сети были опубликованы данные World Population Review за 2023 год, согласно которым население этой страны составило 1,423 миллиарда человек. По мнению аналитиков издания Bloomberg, уже на тот момент население Индии превысило население Китая на 5 миллионов!
Отголосок небывалого многолюдства можно прочувствовать и в глубоко периферийной деревне Морджим. Движение в ней не прекращается в любое время суток, даже глубокой ночью. Разве что интенсивность его несколько поменьше, чем в индийских городах.
Как бы то ни было, но именно эта небольшая индийская деревня стала идеальным пристанищем в том числе и для русских последователей дауншифтинга (дауншифтинг — термин, обозначающий философию «жизни ради себя и своей семьи», «отказа от чужих целей». Родственен понятиям «simple living» и «опрощение»).










5. Про местную космогонию.

Там солнце так близко, и ярче поэтому свет.
Там стайки серебряных рыбок играют у ног.
И все, что я знала о Боге, там сходит на нет,
И в каждой серебряной рыбке танцующий Бог.

Без чего Индию даже вообразить нельзя — это без многочисленных храмов самых разных конфессий. Если какой-нибудь живописный местный храм встречается на твоем пути, настроение сразу невольно повышается. Индийские храмы можно разглядывать как лубочные картинки, долго и с упоением. В этом смысле Индия удивительная страна — там, если можно так выразиться, хорошая аура.
Утверждают, что храмы Индии строились и строятся по законам космоса: так, чтобы настраиваясь на точке снаружи, вы оказывались внутри самого себя, перешагивали через порог материи, попадая в царство Духа.
Это совершенно не мешает индийским храмам выглядеть исключительно жизнерадостными. Внутри храмов чаще всего так же весело, как и снаружи: здесь царит архитектурная эклектика, вольная интерпретация различных религиозных направлений, разбавленная в нужных пропорциях статуями-мурти (то бишь изображениями богов и святых). В общем, не соскучишься.
Индия имеет свой взгляд на порядок вещей. Позитивно то, что синхронно с нами, что не вносит разлад в наши собственные жизненные вибрации. И если эта синхронность закреплена в основании храма, то такой храм исцеляет человеческую сущность — не только тело, но и душу.









Там очень быстро начинает доходить, что на самом деле у этих маленьких людей, с головою погруженных в быт, грандиознейшая мифическая космогония. В Индии она поражает не менее, чем откровения самых продвинутых астрофизиков. Вообще умение «раствориться в божестве» очень характерно для индусов.
Божественность здесь разлита во всем и везде. Есть большие храмы, и есть святилища довольно-таки мещанского вида, где мурти словно вырезаны рукой пятилетнего ребенка. Детская душа индийца искренне радуется как раскрашенным статуям слонов в натуральную величину, так и размалеванным антропоморфным куклам — ярким, словно пластмассовые китайские игрушки: чудо-обезьяне Хануману, слоноголовому богу Ганешу, человеку-льву Нарасимхе с выпученными глазами и скрещенными ногами…
Раскрашенный идол — лишь предмет, на котором проще сосредоточиться неграмотному, простодушному человеку, умеющему думать лишь о том, что перед глазами. Так это, собственно, и работает. Есть те, кто способен обойтись без концентрации на картинке или статуе-мурти, и он может обращаться душой непосредственно к Богу. А вот если человек не приучен мыслить абстрактно – то эти люди (и их большинство) могут дарить свою любовь кумиру в алтаре: посланный импульс все равно попадет по нужному адресу. Кстати, индиец и индус — это не одно и то же. Индиец — житель Индии. А индус — последователь индуизма.
В индуистском пантеоне насчитываются, без преувеличения, тысячи богов, которые, как правило, изображаются в человеческих или получеловеческих формах, с рядом личных атрибутов. Многие индуисты считают многочисленных божеств различными проявлениями единой изначальной реальности — Брахмана, многочисленными образами единого Бога.
В результате именно обилие разных божеств и способствует поразительной веротерпимости индийцев. В противном случае все эти суетливые труженики давно бы перегрызли друг другу горло. Но с какой стати будут враждовать до смертоубийства люди, поклоняющиеся разным проявлениям и различным именам одного и того же Непознанного?!!!
Поэтому в Индии быстро понимаешь, что скорей всего многие индийцы любят всех богов сразу — ну как дети героев сказок: одного за его волшебные свойства, другого за необычные черты характера.






6. Собор Санта Катарины.

Я на севере Гоа, брат;
тут такой же бог,
как у нас,
но куда чуднее его дела…

В штате Гоа, как и везде в Индии, много различных индуистских храмов. Но о том, что Гоа более четырех веков был португальской колонией, по сей день зримо напоминают прекрасно сохранившиеся католические храмы (а еще действующие плантации тропических пряностей – ведь с древних времен Индия известна как страна сказочных ароматов и вкусов, которые порою стоили дороже золота).
Католицизм в Гоа имеет длительную историю. Первые католики появились здесь после колонизации Португалией в 1510 году. В 1533 году была учреждена епархия Гоа. И по сей день католицизм является крупнейшей христианской конфессией в штате, уступая по численности прихожан только индуистам.
Костелы имеются в каждом городе и в каждой деревне, иногда по несколько штук. В Морджиме, например, можно встретить и невзрачную часовенку на общем дворе среди современных коттеджей, и вполне себе внушительный по размерам костел Девы Марии Милагрес в самом центре деревни. Хотя, замечу, довольно сложно воспринимать привычный нам европейский храм на фоне пальм.
Впрочем, индийцы — народ непредсказуемый. Они могут увлеченно рассказывать про то, как ходят на службы, поклоняются святым мощам католических деятелей, но через мгновение поднимут глаза вверх и будут просить счастья у Ганеши…
Однако есть в Гоа и нечто более значимое, и даже с тщательно убранной от мусора территорией.
Это собор Санта Катарины (Се Катедрал) — католический кафедральный храм, расположенный в Старом Гоа, который является одним из крупнейших католических храмов в Азии и входит в список Всемирного Наследия ЮНЕСКО. Первый католический костел на месте современного собора португальцы заложили еще в 1510 году в честь победы над мусульманской армией. Поскольку решающая битва произошла в день праздника Екатерины Александрийской, то и церковь посвятили именно ей.





Современный собор построен в португальском стиле мануэлино, трансформированном в особый индо-португальский стиль. В 1562 году португальский вице-король Индии дон Франсишку Коутинью дал указание о возведении нового грандиозного собора, призванного символизировать мощь португальской колониальной империи. Строительство собора финансировалось из государственной казны на средства от продажи так называемого выморочного имущества (того, что остается после умершего лица и на которое никто не претендует ни по завещанию, ни по праву наследования) индусов и мусульман.
Когда-то собор представлял собой базилику с двумя 33-метровыми фасадными башнями, одна из которых до наших дней не сохранилась. В 1776 году башня c южной стороны собора неожиданно обвалилась от удара молнии и никогда больше не восстанавливалась.
По сей день собор стоит лишь с одной башней, на которой находится колокольня с пятью массивными колоколами. Причем один из них, так называемый «Золотой колокол», отлитый в 1652 году, является самым большим в Гоа; звон колокола слышен за 14 километров. Говорят, что в сплав металлов при его отливке добавлялось золото. Другое название — «Колокол инквизиции» — связано с тем, что в период деятельности в Гоа инквизиции звон колокола оповещал горожан о начале публичных казней через аутодафе, которые проводились на площади перед собором.
Главный алтарь собора позолочен и посвящён святой великомученице Екатерине. Старинные образы на сторонах алтаря изображают места жизни и мученичества святой. Всего в соборе 15 алтарей, расположенных в восьми капеллах собора.
Помимо своей внушительной архитектуры, собор интересен еще и тем, что в его стенах содержится одна из известнейших христианских реликвий Гоа — крест, возле которого, по преданию, в 1619 году произошло чудесное явление Иисуса Христа. Считается, что с тех пор крест обладает силой исцеления больных. 3 мая 1845 года чудесный крест с горы Боа-Вишта перенесли в одну из капелл собора – после чего, естественно, собор Санта Катарины стал важнейшим местом паломничества христиан в Индии.
А еще утверждают, что удивительный крест, находящийся в храме, вырастает в год на 5-7 сантиметров! Это чудо наблюдают тысячи паломников, собирающихся там. Из Ватикана даже приезжает специальная комиссия, которая отпиливает лишнее, расщепляет на маленькие кусочки и раздает людям.
Ватиканской комиссии я, правда, не дождался. Но чудотворный крест потрогать собственными руками довелось — приложиться к нему в соборе может каждый желающий.






7. Чапора – река и форт.

Мы в Северном Гоа, мама,
каждый пейзаж — как заставка для телефона
или рекламный 3D-плакат.
Дело к вечеру,
где-то уже включается электрический треск цикад.
Кто-то едет вдоль кромки моря
На старом велосипеде через закат…

Река Чапора является самой значимой рекой Северного Гоа. Она берет начало в соседнем штате Махараштра, протекает по штату Гоа и впадает в Аравийское море как раз возле деревни Морджим — той самой «русской деревни», где нам довелось пожить некоторое время.
Чапора местами здорово напоминает наш казахстанский Иртыш. В ее русле образовалось множество островов, поросших деревьями и мангровыми зарослями. Человеку с фантазией несложно представить, как «из-за острова на стрежень, на простор речной волны выплывают расписные острогрудые челны». Только вот на переднем челне оказаться, по логике, должен не Стенька Разин или Ермак Тимофеевич, а какой-нибудь местный Кришнадеварайя.
В нижнем течении реки уже хорошо чувствуется действие морских приливов; из-за смешения речных и морских вод в нижней части Чапоры вода соленая. В месте, где морской прилив встречается с течением реки, вода, такое впечатление, как будто «кипит». Я не раз наблюдал, что именно туда ходят окунуться местные индийцы — для них, к слову, нормально купаться в одежде.
Понятное дело, вслед за индийцами в этом месте побывал и я. Ощущения — очень своеобразные! Учитывая местный климат, можно легко вообразить себя яйцом, которое вот-вот сварится всмятку…





Берега Чапоры — своего рода гоанская глубинка, где почти не бывает туристов, а жизнь местных сохранила традиционный уклад. Прогулка вдоль реки — прекрасная возможность познакомиться с миром дикой природы, прикоснуться к настоящему деревенскому Гоа, от которого не так много осталось на побережье. Помимо стандартных гоанских пейзажей с пальмами и баньянами, полями и буйволами, здесь можно увидеть многочисленных обитателей мангровых зарослей: орлов, белых и серых цапель, чаек, бакланов, а если повезёт, то даже обезьян и крокодилов.
Как раз у самого устья, следуя линии высокого левого берега реки, возвышается полуразрушенный форт Чапора (Chapora Fort).
Крепость, как и большинство военных построек подобного рода, занимала выгодное стратегическое положение — не просто на берегу моря, но еще в устье реки. Отсюда с высоты открывается отменный вид на все направления. Форт построен португальцами почти 300 лет назад на руинах еще более древних индийских бастионов. Он имел большое значение для обороны региона и являлся важным военным объектом вплоть до конца XIX века; только в 1892 году солдаты полностью покинули крепость.
Сегодня некогда мощный форт выглядит так: стена с несколькими входами, окружающая практически пустынную площадку в центре, с одиноко торчащей памятной плитой, и оплывшие очертания смотровых башен. Находившаяся на территории крепости церковь святого Антония не сохранилась, и вообще мало чего осталось от былого величия.







Форт выглядит совершенно заброшенным. Вход сюда бесплатный, никем не контролируется, и крепость продолжает разрушаться. Знатоки, кстати, отмечают весьма неординарный план крепости, где удачно использовалась естественная форма и высота склона, а также особый характер больших, неравномерно расположенных амбразур и узких углубленных ворот.
Однако теперь сюда приходят не столько изучать особенности оборонительной архитектуры, сколько наслаждаться чувством простора, который неизбежно возникает на вершине высокого холма возле моря. Со стен форта открывается захватывающий вид и на Аравийское море, и на реку Чапору, на противоположном берегу которой хорошо просматривается деревня Морджим.
В наши дни у форта Чапора появилось еще одно поэтичное наименование: «Дил Чахта Хай» (Dil Chahta Hai). Оно буквально переводится как «Сердце жаждет», а причиной явилось то, что в 2001 году здесь проходили съемки индийского фильма как раз с таким названием. Когда фильм достиг в Индии статуса настоящего блокбастера, большинство молодых индусов стали ассоциировать форт преимущественно с данной кинолентой.
У подножия холма, на котором расположена крепость, находится один из самых живописных пляжей северного Гоа — Вагатор. Прибрежная полоса, защищенная скалистыми мысами, обеспечивает отличный естественный доступ к морю. В старину этим пользовались португальские колонисты, швартовавшие здесь свои галеоны. Правда, стоит иметь в виду, что красивое место не столь простое, как кажется. Из-за периодически возникающего сильного течения тут небезопасно купаться, особенно детям.
Между прочим, все время, что мы провели в Морджиме, на Аравийском море были довольно большие волны. Это ощутимо, даже несмотря на то, что заход в воду на главном пляже Морджима растянут метров на пятьдесят и достаточно пологий. Конечно, в море такие волны не утащат — все же они не штормовые. Но люди, плавать не умеющие (среди индийцев их очень много), далеко в море заходить опасаются и «мочат ноги» буквально в нескольких метрах от кромки прибоя. А когда видят вдалеке очень уж большую волну, то вообще убегают на берег; увесистая волна запросто может накрыть с головой.
Дело в том, что с апреля и до сентября в Индии начинается сезон дождей, который предваряется сильными ветрами. Находиться непосредственно у моря в это время не всегда комфортно, и поэтому купающийся народ постепенно стягивается на Черепаший пляж у реки Чапора.






8. Черепаший пляж.

Хрустит под ногами крахмальный песок,
Шумит Аравийское море,
Волна набирает свой мощный бросок
И в жемчуг рассыплется вскоре.

Песчаную полосу Morjim beach (пляжа Морджима) от самой деревни отделяет роща с пальмами и казуариновыми деревьями. Главный пляж сам по себе достаточно широкий – там вполне можно разместиться, не ощущая присутствия других людей. В отличие от большинства пляжей Гоа, Морджим бич можно назвать спокойным, размеренным и безмятежным. Здесь нет шумных развлечений, однако любители активного отдыха имеют возможность позаниматься виндсерфингом или парапланеризмом.
На пляже размещено немало шеков. Шек (shack) – это такое открытое кафе под соломенной крышей, возле которого есть абсолютно бесплатные лежаки, ибо пляж является муниципальной собственностью. Если вы покупаете в шеке хотя бы стакан сока, то весь день можете спокойно занимать лежак или шезлонг. Такая же ситуация во всех кафе на побережье. Если нужен интернет, вы заходите в любое кафе, берете кофе или сок и спокойно работаете в интернете хоть весь день, во многих шеках есть бесплатный Wi-Fi.
Пляж в Морджиме растянут в общей сложности километра на три, и условно делится на две части. Южная часть, где в Аравийское море впадает река Чапора, называется Turtle beach — Черепаший пляж, и является заповедной зоной. Именно туда приплывают оливковые морские черепахи (или оливковые ридлеи), находящиеся под защитой властей Индии — чтобы отложить яйца и дождаться появления потомства.
Черепахи на протяжении тысячелетий были практически единственными посетителями здешних пустынных пляжей. А вот развитие туристической индустрии постепенно вытесняют редких земноводных из традиционных мест гнездования. К настоящему времени в Гоа сохранилось лишь несколько черепашьих пляжей, в том числе и в Морджиме. Поэтому часть пляжной полосы здесь отведена под гнездование черепах и находятся под строгой защитой закона. В подобных зонах запрещен сильный шум и всякие пляжные активности.





Но если оказаться в Морджиме не в пик брачного черепашьего сезона – как это случилось с нами – то и на этом пляже можно чувствовать себя вполне вольготно. Тем более в сезон ветров, когда по всему побережью начинаются своего рода песчаные бури!
Песок на пляже Морджима сам по себе очень красивый: светлый и переливается золотым перламутром, мелкий до такой степени, что из него сложно выделить одну-единственную песчинку. Однако когда сильный жаркий ветер начинает гнать по пляжу бесконечный поток этого мелкодисперсного песка, то он очень быстро забивает напрочь оставленные на берегу сумки и одежду. Плюс ко всему ветер носит по побережью разнообразный мусор.
Но Черепаший пляж бывает чистым всегда, так как каждое утро его убирают работники специальной службы. Важно также то, что коров здесь нет вовсе, а собаки встречаются в небольшом количестве – что для Индии не слишком характерно.
Вообще в Индии вдоль дорог можно увидеть немало мусора. Местные жители выбрасывают бутылку или какую-то упаковку на обочину и идут себе спокойно дальше. Водитель такси запросто открывает окно в машине и жестом показывает на дорогу – дескать, кидай пустую бутылку туда! Мол, все так делают. Бродить в поисках мусорки с опустевшей тарой в руках в Индии совсем не принято.
Но сказать, что в стране везде грязно – будет очень большим преувеличением. Во многих местах в Гоа убирают достаточно тщательно, и пляжей это касается в первую очередь. Правда, когда дует ветер, мусор тут же прилетает на уже убранную территорию. Так что получается своего рода сизифов труд… Вся Индия, по-честному, давно уже нуждается в генеральной уборке!
Совсем без ветра, кстати, тоже никак. Местное население даже любовно называет морской бриз «черепашьим ветром», считая, что именно он привлекает редкие земноводные создания на великолепный берег Морджима. Черепахи приплывают сюда в период с ноября по февраль, чтобы сделать кладку яиц в мягком белом песке в самой южной части пляжа, где Чапора впадает в Аравийское море. В этот период вся инфраструктура, имеющаяся на пляже, закрывается до наступления сумерек. Такое распоряжение выдано властями штата как раз в связи с охраной оливковых черепах.




9. Водопад Дудхсагар.

В Гоа мир принимает простые формы,
лишается наносного –
все возвращается к самым ценным вещам,
к самым важным основам.
И поэтому каждый, кто оказался здесь –
хочет вернуться снова.

В штате Гоа, по сути, всего лишь узкая полоса побережья отделяет море от горного плато, на востоке переходящего в отроги Западных Гат. Эта горная цепь занимают около 15 процентов территории штата, а самая высокая точка Гоа — примерно 1200 метров над уровнем моря.
Как раз на границе Гоа и штата Карнатака располагается один из крупнейших водопадов Индии — Дудхсагар. Он не такой шумный, как его более-менее соразмерные собратья в других местах. Не факт, что вы услышите его за несколько сотен метров. Можно даже сказать, что это один из самых тихих, но при этом величественных водопадов в мире!
Дудхсагар уступает по протяженности каскадам Ливингстона на реке Конго в экваториальной Африке, а по высоте водопаду Анхель в венесуэльском штате Боливар. Но уж поверьте, это не делает его незаметным. Дудхсагар один из самых больших не только в Индии, он входит в сотню самых высоких водопадов планеты.
Общая протяженность водопада чуть больше 600 метров, а перепад высот — что, по сути, и есть высота водопада – 310 метров. Свое название водопад получил неслучайно. Многоуровневая система водяных каскадов полноводна даже в засуху, а уж в период дождей водопад «расцветает» как букет клубящихся белоснежных магнолий. Вода разбивается на многочисленные потоки, которые издали создают ощущение, что где-то там, в начале водопада, разлился гигантский кувшин молока. Его струи и напоминают потоки молока, стекающего с окрестных гор, поэтому название с одного из местных языков переводится как «молочное море» или «молочный океан».







О возникновении водопада местные жители рассказывают красивую легенду (как же без нее?!). В древние времена в окрестных джунглях находился чудесный дворец, и жила в нем прекрасная принцесса. Девушка очень любила купаться в чистом озере, расположенном неподалеку от дворца. Обычно после водных процедур принцесса выпивала свежайшее молоко из специального золотого кувшина. Однажды красавица заметила, что из джунглей за ней наблюдает молодой человек. Принцесса смутилась, но не растерялась и, чтобы скрыть от посторонних глаз свое обнаженное тело, вылила в воду вокруг себя то самое молоко, которое изначально предназначалось для приема внутрь. Так из потока молока и появился прекрасный «молочный океан».
Водопад на приличной высоте пересекает очень живописный железнодорожный мост, построенный в колониальные времена. Он до сих пор используется по назначению. По нему ходят грузовые и пассажирские поезда, а время от времени еще и туристические — для осмотра Дудхсагара с верхнего ракурса.
Со всех сторон водопад окружен девственным тропическим лесом, где вокруг слышен только шум леса и воды – казалось бы, идеальное место для любителей дикой природы! Но так как это место одно из самых популярных у всех категорий туристов, то и людей здесь всегда более чем достаточно. У подножия Дудхсагара любой желающий сможет окунуться в прохладном озере – что очень освежает после окружающей влажной жары.
Дорога к водопаду пролегает через заповедник Бхагван Махавир (самый большой в Гоа — его площадь 240 квадратных километров). И главное богатство этого удивительного края — нетронутые чащи вечнозеленых тропических лесов. Здесь более 700 видов растений, причем 128 из них — эндемики, их можно встретить только на западном побережье Индии.
Заповедник является еще и домом для десятков видов животных. И если слоны, пантеры, бенгальские тигры или же леопарды вряд ли попадутся на глаза посетителям, то кабаны, лори (это такой вид приматов, похожих одновременно на обезьян и на кошек) и особенно множество обезьян обязательно заставят потянуться за фотокамерой.
Интересно, что кормить животных на территории национального парка вроде как запрещено! Но купить лакомства для животных при этом можно при входе в заповедник, и местных макак, естественно, подкармливают практически все туристы. Видно, что обезьяны привыкли к этому и активно попрошайничают по дороге к водопаду. А если угощение их не удовлетворило (или его оказалось мало), то они еще и становятся агрессивными. На наших глазах обезьяна сильно укусила за руку одну из туристок, когда та не позволила шустрому животному залезть в свою сумочку – ибо обезьяны норовят утащить то, что «плохо лежит».
По заповеднику большинство туристов передвигаются по специально проложенной дороге, где приличный отрезок можно проехать только на внедорожниках. Основной путь, ведущий к водопаду, проходит через тропический лес и пару небольших речек, которые преодолеваются вброд. Но все равно самый последний участок дороги (минут 15) придется пройти самостоятельно пешком по извилистой каменистой тропинке и еще пересечь по мостику горный ручей…








10. Реди-форт.

Уехать из Гоа — это как выйти из сна,
из сна про счастливое детство.
Так что сразу готовься к серьезной борьбе:
глупо думать, что можно приехать сюда без последствий.
Глупо думать, что можно отсюда уехать —
Гоа теперь в тебе,
и ему из тебя никуда не деться.

Нельзя обойти молчанием еще одну интересную достопримечательность, которая считается как бы гоанской, но находится вовсе не в Гоа, а в соседнем штате Махараштра.
До Реди-форта доезжают не все туристы. Многим он не интересен, а большинство попросту не знает о его существовании.
А зря. Более атмосферного места я, признаться, давненько не встречал…
Когда португальцы пришли в Индию, в Гоа уже были построены внушительные крепости. По сути, колонизаторы просто использовали удобное расположение военных укреплений, сооружая на их основе свои форты.
В интернете можно встретить информацию, что местная крепость была построена где-то в XVI веке здешними махараджами и являлась важным стратегическим объектом. Так это или нет, сказать трудно. Точное время постройки неизвестно, крепости может быть как 300 лет, так и 500 — документов на этот счет, как я понимаю, найти не удалось. Во всяком случае, в 1746 году Реди-форт прибрали к своим рукам португальцы.
А вот сколько десятков или даже сотен лет форт заброшен – покрыто тенью тайны. Примерные данные начинают свой отсчет от сотни лет.
В свое время узкая полоса пляжей вдоль побережья, с приятным климатом и плодородной почвой в окрестностях (а это и есть штат Гоа), оказалась столь заманчивым «куском пирога» полуострова Индостан, что всякие очередные правители едва ли не первым делом строили здесь крепости. Сейчас на территории Гоа и ближайшего к нему с севера штата Махараштра имеется около десятка фортов разной степени сохранности. Многие из них остаются только местом для удачных фотографий пляжей с возвышенности — как, например, форт Чапора. А в некоторых даже теплится жизнь.
К тем фортам, которые стали гостиницами или ресторанами, понятное дело, приведет любой путеводитель. А вот к форту Яшвантгад (Yashwantgad Fort), чаще называемый Реди — по названию прилегающей к нему деревушки — придется прокладывать маршрут самостоятельно.
Зачем же посещать заброшенный и явно никому не нужный уже на протяжении как минимум века Реди-форт?





Сюда стоит приехать хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как природа восстанавливается после присутствия людей. Тут это отчетливо видно — стены когда-то неприступного форта поглощают джунгли, и с каждым годом природа забирает всё то, что человек у неё отвоевал.
В Реди-форте становится понятно, что все людские амбиции, грандиозные постройки и военные планы носят лишь ничтожный временный характер и разрушаются природой в считанные десятки лет. Все здешние сооружения из местного латерита (это такая каменистая кирпично-красная горная порода, которую очень часто использовали в строительстве на западе Индии) постепенно окружают деревья. Медленно, но верно корни и стволы проламываются сквозь окна, дверные проемы и хорошо укрепленные некогда стены.
Реди-форт вряд ли оставит равнодушным даже самого избалованного путешественника, ибо ощущения здесь весьма своеобразные. Перед глазами мощное свидетельство триумфа природы над человеческими потугами обуздать окружающее пространство!
Рано или поздно, но природа в виде джунглей, или неукротимой водной стихии, или сдвига ландшафта возьмет свое…
Существенный бонус в поездке к Реди-форту – близость изумительного по красоте пляжа Парадайз и менее популярного, но тоже очень красивого, пляжа Реди. На этих пляжах с белым и мелким, как пудра, песком порою не увидишь ни туристов, ни местных жителей, а на берегу здесь растут непривычные для гоанских пейзажей хвойные деревья. Воздух тут свежее и чище, чем в Гоа, а уж фотографии, сделанные в таких местах, наверняка останутся одними из самых впечатляющих за все путешествие в Индию.





Между прочим, в Гоа и в окрестностях остается все меньше мест, где можно побыть наедине с величественными постройками колониальных времен — без надоедливых местных, предлагающих напитки и разные услуги, и без вечно попадающих в кадр разноязыких туристов.
Стоит добавить, что в Индии можно совершенно неожиданно почувствовать себя фотомоделью. Если у вас белая кожа, светлые волосы или же рост выше среднего (как, скажем, у меня), то к вам будет повышенное внимание. Индийцы станут подходить к вам и просить сфотографироваться.
В Гоа это случается не так часто, все-таки штат туристический. А вот Реди-форт расположен, как я уже упоминал, в другом штате – Махараштра. И прямо во входной арке форта мы лицом к лицу столкнулись с туристами-индийцами, которые уже двигались на выход. Эти индийцы сразу же восторженно заголосили и без промедления попросили разрешения сделать снимки.
Фотосессия продолжалась с десяток минут, а потом вся толпа продолжила свой путь, совершенно счастливая уже от того факта, что удалось сфотографироваться и постоять рядом с «бледнолицым гигантом». Сверху, со стен форта я видел, как они увлеченно показывали друг другу лучшие кадры в телефонах и громко обсуждали свою редкостную «удачу».
Ведь каждый из них еще и постарался эдак неназойливо ко мне прикоснуться.
Ей-же-ей, за эти несколько минут мне удалось почувствовать себя одним из местных божеств! Осталось только выбрать – кем именно:
Ганешей?
Хануманом?
Нарасимхой?
Выбор, кстати, чрезвычайно велик, и мне теперь есть над чем подумать на досуге.


Дмитрий Фефелов,
январь 2024 г.

(Баку глазами казахстанца)




( Читать дальше )

(Тбилиси глазами казахстанца)

1. Тбилисская азбука.

В Тбилиси есть особенная прелесть.
На этот город звезды засмотрелись.
Всегда в Тбилиси почему-то близко
До Рима, до Афин и Сан-Франциско.
/Евгений Евтушенко/




( Читать дальше )

(Индия глазами казахстанца)





( Читать дальше )

(Кутаиси глазами казахстанца)




1. Грузин или русский?

«Только нога вступила в Кавказ,
Я вспомнил, что я – грузин…»
Владимир Маяковский, «Владикавказ-Тифлис», 1924 г.

Мне показалось, что вслед за Маяковским я тоже это «вспомнил» — после того, как поближе познакомился с грузинской кухней: сытной, пряной и ароматной.
Вообще-то, если откровенно, я как бы вовсе не гурман. Но грузинская кухня впечатлила подбором крайне симпатичных лично мне специй и зелени. Какое только растительное сырье тут не используют для приготовления пищи: начиная от чеснока и кончая, скажем, толчеными орехами. Помимо этого, в дело идут соки и мякоть слив ткемали, граната, терна, ежевики, кизила и барбариса.
Но главное, как мне кажется – это тонкий подбор различных пряных трав и сухих пряностей, в состав которых входят, например, семена кориандра, имеретинский шафран, красный перец и та же гвоздика.
А уж пряная зелень – кинза, базилик, петрушка, укроп, эстрагон, чабер — используется, естественно, повсеместно и в больших количествах.
И мне это нравится!

( Читать дальше )

(Вардзия глазами казахстанца)

«…Лев, служа Тамар-царице, держит меч её и щит.
Мне ж, певцу, каким деяньем послужить ей надлежит?»
Шота Руставели.




( Читать дальше )

(Кыргызстан глазами казахстанца)

Со всех сторон вершины гор,
На каждой юрте – свой узор…




Глава 1. В гости к соседям.


( Читать дальше )

(о Сибири и Сахаре – через годы и через расстояния)




«Опираться можно только на то, что оказывает сопротивление»
Фредерик Стендаль.

Известно, что один и тот же человек под разными географическими широтами на спиртное реагирует весьма по-разному. Я в этом смысле исключением тоже не являюсь. В Сибири, в самой ее глуши, на затерянной заимке у староверов-кержаков угостился как-то хмельной медовухой от пуза, как говорится. Дело было к вечеру, после долгого утомительного пути по самым-самым таежным дебрям.
Беда в том, что пьется сибирская медовуха до чрезвычайности легко, как совершенно безобидный безалкогольный морс! Ну и опрокидывали мы с кинооператором Анатолием Фуксом кружку за кружкой, жажду утоляя – уже ведь который день бродили, понимаешь, по глухой тайге в заповедных местах Горной Шории и умаялись прилично.
А тут на тебе, заветный кувшинчик и выставил хозяин. Между прочим, не особенно гостеприимный – хозяин, имею в виду – но у таежных старообрядцев по-другому не бывает. Тем не менее, рекомендации у нас были очень даже веские (я долго и старательно готовился к этому путешествию в прошлое), поэтому встретили нас вполне доброжелательно, хотя и по кержацкому обычаю сторожко.
Пообщаться удалось, и даже местные яства опробовать. Вот с этого момента я навсегда запомнил, что такое сибирская – настоящая! – медовуха. Впрочем, о ней и об эффектах, с ней связанных, расскажу позже. Это своего рода незабываемый опыт.
Но факт, что кержацкой медовухи мы явно перебрали! На следующее утро, помнится, головой я маялся основательно. Что было, то было…
А вот в далеком от тех краев африканском городке Таузере, расположившемся вблизи огромного соленого озера Шотт-эль-Джерид (озеро, по сути, просто гигантская солончаковая впадина, протянувшаяся вглубь пустыни Сахары), с превышением «алкогольной нормы» получилось иначе.

( Читать дальше )

(Симферополь глазами казахстанца)


«По-крымски» просто… Знаем ты и я
В далёком времени проложенные тропы,
Где соты – Крым, жемчужина моя.
И в центре город-пчёлка… Симферополь.

На берегах журчащего Салгира
Аллеи знают, что шептал им Пушкин…



( Читать дальше )